Пока она лениво лежала на своей кровати, Ролан наполнил ванну теплой водой и вылил туда душистый лосьон.

— Все готово, мадемуазель.

Она села на край кровати, ожидая, когда он ее разденет. Он опустился на колени, чтобы разуть ее, и как бы между прочим погладил икры Жад.

— Нет, — сухо сказала Жад, легко ударяя его ногой в живот. — Мой друг, вы забываете, кто вы такой.

— Простите, — извинился он, расстегивая ей платье.

Она подняла руки, чтобы он смог стянуть его, безразличная, словно принцесса, которую раздевает старая камеристка. Затем она с достоинством вошла в пенную и ароматную ванну. Ролан остался в дверях. Его светлая рубашка обтягивала мышцы тела и плечи. Отраженный свет подчеркивал черты его лица, решительность и чувственную энергию.

Жад хотелось, чтобы он взял ее на руки и проник в нее, причинив ей боль. Она закрыла глаза, откинула голову назад и представила себе его член, вошедший в ее влагалище. Выпрямившись, она прочитала лукавый огонек в глазах Ролана и поняла, что он догадался о ее намерениях. Даже в этой игре, где он делал вид, что подчиняется, она все равно зависела от него. И теперь он наслаждался своей силой. А она решила отложить полную капитуляцию.

— Вымойте меня, — сухо приказала она, следуя своей роли.

Он склонился над ней и почтительно намылил ей плечи.

— Я хочу, чтобы каждый кусочек моего тела сиял чистотой, — добавила она. — Вы не должны забыть ни миллиметра.

Он повиновался, и его руки покрыли ее грудь пеной. Пальцы Ролана пробежали мылом по ее животу и бедрам. Она поднялась, чтобы он мог добраться до вульвы, и они задержались между ее бедер — да так, что она почти кончила. Но нет, ей хотелось продлить удовольствие.

— Достаточно, — приказала она.

Он омыл ее и протер пушистым полотенцем. Уже будучи завернутой в полотенце, она почувствовала, как сильные руки Ролана начали ее ощупывать, и ей снова захотелось подчиняться.

— Припудрите мне тело, — все же произнесла Жад.

Ролан начал выполнять ее приказ, девушке стало щекотно, и она рассмеялась.

— А теперь возьмите меня, пожалуйста, — стала умолять она, прижимаясь к нему.

— Ты никогда не была так красива, разве только когда просила меня, чтобы я занялся с тобой любовью. Ты одновременно робкая и смелая. Но мы не можем заставить нашего гостя ждать. Одевайся. В желтое.

Жад надела яркое платье без бретелек. Золотые блестки, смешанные с пудрой, сияли на ее плечах и голой шее. Она откинула длинные волосы и связала их атласной лентой бронзового цвета. Желтый цвет ее платья, сверкающая янтарная кожа и бронза этой ленты создали такую палитру, которой восхитился бы любой художник.

* * *

Мигель Мора поставил свой стакан с виски на стол и встал. Это был брюнет, среднего роста и очень даже элегантный. У Жад сложилось впечатление, что она его уже видела: вьющиеся волосы, нижняя губа, нависавшая над подбородком и придававшая ему фамильярный вид. Виктор Мэтьюр, вспомнила она — герой фильма «Жестокий Шанхай»[18].

Рядом с ним стояла Бьянка, одетая в сари оранжевого цвета. Она походила на Джин Тирни, исполнявшую роль главной героини того же фильма, который Жад видела пять раз. Там еще была такая потрясающая сцена: героиня сидит за столом и смотрит прямо перед собой. Ее компаньон — немного позади. Не глядя на него и не говоря с ним, она протягивает ему руку, чтобы дать сигарету, уверенная в том, что он знает, чего она хочет. Бьянка вполне могла сделать такой же жест. Самоуверенная, надменная…

Отилия объявила, что кушать подано. Стол был накрыт на четыре персоны. Жад бросила на Ролана вопросительный взгляд. Что, Берит и Ольга не присоединятся к ним? Он улыбнулся ей и жестом призвал молчать.

Атакуя омаров с таким мастерством, что Жад даже позавидовала ему, Мигель упомянул о новых раскопках вблизи вулкана Ирасу. Он сумел найти там очень древнюю глиняную посуду, которая могла бы заинтересовать Ролана. Он говорил по-английски совсем без акцента.

Жад заметила, что его безымянный палец был увенчан перстнем, которые носят обычно выпускники американских университетов. Руки Мигеля, маленькие и очень тщательно ухоженные, привлекали к себе внимание, потому что он часто потирал их. Казалось, что ему холодно. Он смотрел только на Ролана, а женщин будто бы и не замечал. Но, когда Жад уронила салфетку, он быстро поднялся, подобрал ее и передал Жад, его руки при этом немного дрожали. Было очевидно, что она его волнует.

После того как подали второе блюдо, Отилия отошла к большому гобелену с гватемальскими мотивами, висевшему напротив deputado[19]. Она отодвинула его, и за стеклом появился бассейн, где резвились Берит и Ольга. Они были завернуты в длинные разноцветные парео, которые вздувались в воде, словно плавники, при каждом движении девушек.

Мигель зачарованно уставился на них, забыв про еду. Ольга и Берит обнялись и начали кружиться в воде, а потом, отделившись друг от друга, вынырнули, разворачивая ткань. Они отдышались, потом опять нырнули — и так несколько раз, и каждый раз они опускались под воду чуть более обнаженными, чем прежде. Сначала одна нога, потом — две, и, наконец, руки и плечи, а потом они остались в майках с откровенными вырезами, которые прекрасно подчеркивали их формы.

Для deputado больше не стоял вопрос о еде, ибо две девушки продолжали свой водный стриптиз. Он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, как будто ему стало жарко, и энергично потер руки. В это время две пловчихи подплыли к окну, и Берит как бы случайно сорвала с Ольги майку. В течение двух секунд голые груди перуанки оставались прижатыми к стеклу, а потом она выбралась на поверхность, чтобы одеться. У Берит, в свою очередь, казалось, возникли проблемы с бикини. Трусики соскользнули и открыли ее белокурые кудряшки, но она быстро привела себя в порядок.

Жад следила за реакцией Мигеля. Его возбужденный член уже не помещался в брюках.

— Какую бы вы предпочли? — поинтересовалась Жад у Мигеля.

— Даже не знаю. Они обе красивы.

— Вы предпочитаете большие или маленькие груди?

Мигель, смутившись, не ответил. Жад немного наклонилась, чтобы лучше продемонстрировать ему свою грудь.

— Моя вам не нравится? — настаивала она.

— Да нет же, конечно, — пробормотал Мигель. — Она очень хороша. Мне так кажется.

— А мои ноги?

Жад подняла платье.

— Великолепные, действительно прекрасные, — запинаясь, ответил Мигель.

— А мои? — прервала его Бьянка, выпрямляясь в кресле и разматывая сари.

Мигель демонстрировал все большие признаки волнения. Он не совсем понимал, что от него ждут. Ролан улыбался и смотрел на него, не прерывая эксгибиционистских порывов своих подруг. А, кстати, он приготовил для него одну или обеих сразу? Мигель ни на минуту не допускал, что обе женщины свободны и будут соблазнять его.

Тем временем в бассейне Ольга и Берит окончательно расстались со своими майками. Ухватившись одной рукой за край бассейна, чтобы удерживаться над водой, они выставили свои обнаженные тела на обозрение четырех зрителей, они терлись друг о друга и ласкали друг друга. Мигель смотрел на них, разинув рот, но сохранял достоинство, несмотря на очевидную эрекцию.

Ролан сделал знак Бьянке, и та села ему на колени. Он смотрел на ее обнаженную грудь. Ареолы вокруг сосков были темные и набухшие. Он погладил один сосок, а Бьянка, расстегнув ему ширинку, достала его член.

Мигель вежливо отвернулся и начал разговаривать с Жад. Бьянка была предназначена для Ролана, так что, может быть, Жад — для него. Он задал ей несколько вопросов о жизни в Париже и о ее пристрастиях в искусстве. Но в голове у Жад были совсем другие мысли. Она хотела преодолеть сопротивление этого человека, который привлекал ее, хотя и не задевал чувственных ноток. Ей хотелось, чтобы именно он сделал первый шаг. Она изнывала от скуки.

— У меня в бунгало есть красивый нефритовый медальон, — сказала она наконец. — Такой милый маленький котик. Хотите, я вам его покажу?

Мигель Мора с радостью согласился.

* * *

Жад думала, что, как только они останутся одни, депутат бросится на нее. Но, вопреки ее ожиданиям, он уважительно последовал за ней и остановился на пороге, пока она сама не попросила его войти.

Она была одновременно и раздражена и очарована подобной сдержанностью. Жад хотела буквально изнасиловать этого робкого мужчину.

— Итак, вы хотите увидеть моего котика? — спросила она, снимая обувь.

— Да, — смущенно ответил он. — Я интересуюсь изделиями из нефрита.

— А другое? Не хотите ли тоже посмотреть?

Она не стала ждать ответа, подошла к нему и повернулась спиной.

— Расстегните молнию, пожалуйста.

Он неловко завозился с молнией и уткнулся головой в ее волосы, схватив за плечи. Движение, и бюстье Жад соскользнуло, обнажив ее круглые груди. Мигель немного погладил их, как будто боялся обидеть, потом приложил к ним свои полные губы.

По телу Жад пробежала дрожь. Она повернулась к нему и разделась. Он потащил девушку на кровать. Он лег на нее и медленно, продолжая целовать в шею, вошел в нее.

Мигель был в этом деле не героем, но был мягок и нежен, и Жад с удовольствием отдалась его приятным ласкам. Она закрыла глаза и подумала, что это — маленький мальчик, которого она держит на руках, ее младший брат, которого у нее никогда не было. Подобная фантазия взволновала ее до такой степени, что она кончила. Мигель, который посчитал это своей заслугой, эякулировал и с гордостью посмотрел на Жад. «Это должно придать ему уверенности», — подумала Жад, решив не рассеивать его иллюзии.

— Я хотел бы еще раз увидеть тебя, — сказал он, когда она подтолкнула его в сторону двери. — Я позвоню тебе. Скоро.

— Да, до скорого, — несколько нетерпеливо ответила Жад.

Она очень хотела остаться одна. Она думала о Ролане, который в это время занимался любовью с Бьянкой.

8

Во время отлива вода, нагретая солнцем, задерживалась между скалами, образуя подобие бассейна, и Жад любила там плавать и мечтать. В тот день ей составил компанию целый косяк рыб. Они плавали рядом, то и дело касаясь тела Жад, и эти прикосновения ласкали ее, доводя до дрожи.

Берит загорала дальше, на пляже, и Жад жестом попросила ее присоединиться. Она подошла и наклонилась к воде, рассматривая рыб. Ее груди были настолько малы, что они при этом не поменяли форму, и Жад могла рассмотреть мальчишеские мышцы на ягодицах норвежки и ее длинные ноги.

Когда Берит увидела, как рыбы ласкают Жад, то улыбнулась, и эта улыбка обнажила ее красивые ровные зубы. Жад была счастлива, что она разделит с ней это удовольствие. Берит всегда была такой отстраненной, что Жад не удавалось пообщаться с ней.

Когда Берит легла рядом, рыбы запаниковали. Теперь они не ласкали, а щекотали. Рыбы касались подмышек девушек, скользили по их животам, сновали между ног.

— У меня такое ощущение, что я Гулливер в стране лилипутов, — усмехнулась Берит. — А это их армия, которая пытается нас окружить.

— Я бы хотела иметь сотни любовников размером с мой палец, — ответила Жад. — Я хотела бы, чтобы они разделили между собой мое тело, одни бы оседлали груди, сжимая соски своими ножками, чтобы не упасть, другие — взбирались на меня, как на гору, используя волосы в качестве канатов. А любители приключений, как спелеологи, пусть осматривают вход в пещеру… Можешь себе представить поцелуи их крошечных ротиков, их миниатюрные ручки на твоей коже, их члены, похожие на обломки спичек?

— Я бы их всегда держала в своем кармане, — ответила Берит. — Они должны были бы отвечать за мою чистоту и опрятность. Подумай: двадцать микроскопических язычков лизали бы меня везде, где только можно, их тонкие, как иглы, пальчики причесывали бы мне волосы на лобке, а руки размером с горошину намывали бы мой клитор, пока он не засверкает…

Касания рыб, обнаженное тело Берит рядом… Жад почувствовала возбуждение. Она застенчиво коснулась груди скандинавки, а та привлекла ее к себе.

— Ты хочешь, чтобы мы помогли друг другу кончить? — тихо спросила Берит. Жад никогда раньше не слышала, чтобы она так говорила.

Жад кивнула.

— Тогда ляжем вон там, на плоском камне.

«Почему не здесь?» — подумала Жад, не смея задать вопрос вслух. Она была слишком рада этой связи с Берит, ей не хотелось ее расстраивать. Она последовала за девушкой, легла рядом и обняла подругу за талию. Она была такой тонкой, что Жад практически могла обхватить ее одной рукой. Ее живот был очень твердым, лобок едва выделялся, а вульва отличалась бесконечной длиной. Жад поискала клитор и нежно прикоснулась к нему.