Милка, вопреки ожиданиям отца, после его возвращения не уехала в Тулу, а живёт у них. Вернее, ночует. А днём болтается со своим улыбчивым клоном ЕТ. Пристали к нам с Риткой, как банный лист. Куда мы — туда и они. Просто преследователи какие-то. Пасутся по вечерам у «БодМода» и садятся мне на хвост после работы. Морды у них хитрые и довольные. Особенно у Милки. Наверняка они днём где-нибудь трахаются по-тихому. А может, ещё и употребляют что, не просто же так у Игги всегда такая дурацкая улыбка на лице. Последние дни она мне стала казаться надменной, иронической и снисходительной. Ни дать ни взять принц Датский. Ещё эти его дурацкие накидки и плащи а ля Средневековье. Вряд ли такой новый друг Милы порадует папу или её родителей, но сдавать кузину не собираюсь. Пусть сами разбираются. Тем более что скоро конец света и мы все всё равно подохнем.

Не очень хочется, но и телевидение и веб-сеть в унисон обещают стремительно приближающееся светопреставление. Даже до 2012 года шансов дотянуть всё меньше и меньше. Землетрясения сменяются пыльными ураганами и пожарами, за ними следуют извержения вулканов и селевые потоки, цунами и смерчи — короче, весь мир трясёт и лихорадит. Неделю назад во Франции пассажирский самолёт упал рядом с АЭС. Все грешили на «Аль-Каиду», а когда расшифровали чёрный ящик, то выяснилось, что самолёт столкнулся с гигантскими бабочками. Потом ещё с десяток самолётов по той же причине попадали по всему миру в течение нескольких дней. Вот тебе и прекрасные безобидные создания, радующие глаз и душу. Военная авиация всех стран дружно поднялась в воздух, дабы очистить воздушное пространство от непрошеных гостий, но бабочки-камикадзе исчезли в одночасье, как утренний туман. Как будто и не было никаких гигантских летуний.

СМИ и в этом тут же углядели очередную примету приближающегося Армагеддона. Землю покинула нежданная красота, предвестники апокалипсиса. Сюр продолжается. Мир загибается. Утра у меня теперь грустные. Ритка стала какой-то нервной и грубой. Пришлось даже пару раз отлучить её от тела. Нужно что-то менять в жизни, тем более если жить осталось так недолго. Хотя я во всю эту чепуху верю с трудом. Как же мне нужно хоть на мгновение увидеться с Егором. Перекинуться парой слов. Просто необходимо. Но он, похоже, совсем покинул меня. Даже во сне. Я уверена, я чувствую, что он там был каждую ночь, а теперь пропал. Ну разве так можно? Предатель!

На работе — новая тема. Дружно подкалываем Тараса из-за его удачной поездки в Финку. Тарас с женой и друзьями чудесно съездили без нас на фестик в Лапландию. Чудесно, потому что на фестиваль они так и не попали. Проехав целый день по живописной Стране озёр, лосей и лососей и изрядно утомившись, они около полуночи добрались до городка Сенайоки, в котором проходил угарный рок-фест. И что же они увидели? Улицы городка заполняли шатающиеся, кривые, косые, едва держащиеся на ногах пьяные финны, не выпускающие из рук блоков пива. Бесконечные очереди во временные туалеты, валяющиеся под заборами любители рок-музыки. Сенайоки оказался городом полярных алко-зомби. Чтобы запарковаться и переночевать в лагере, нужно купить билеты, но всё оказалось закрыто. Переговоры с пьяными местными жителями, уже плохо говорящими даже по-фински, ни к чему не привели. Тарасу со товарищи пришлось искать ближайший кемпинг, где поспать всё равно не удалось. Всю ночь они пробухали с весёлыми финиками, а утром весь кемпинг на разные голоса скандировал хитовый припев любимой песни Тараса из репертуара Шнура: «Фуй! Фуй! Фуй!» На фест Тарас с друзьями не вернулись. Забили и поехали домой. Погода стояла суперская. По дороге они купались и радовались жизни. Попутешествовали! Главное, что никто не обломался. Особенно мы — те, кто не поехал. Дэна жалко. Ходит, обременённый своими мыслями, глаза прячет, разговаривает со мной через силу и только по делу. Мурзила и Тарас удивляются, но виду не подают. Соблюдают этикет. Типа очень воспитанные. Я вчера не выдержала, пошла к Дэну сама. Клиентов нет. Жара! Сидит один и перебирает эскизы тату. Я взяла стул, села рядом, говорю:

— Дэн, хватит убиваться! Не могу больше смотреть на твои «сложные щи». Ты обалденный мастер и супердруг. И саспеншн мне организовал фантастический. Просто я не могу никого полюбить. Никого. Никогда. И Ритка тут ни при чём! Понимаешь?

— Понимаю, — говорит Дэн. — И Рифка ни пфи чём, и я ни пфи чём. А чего пфишла-то? Утефать меня не нафо. Я в новме. Я спфавлюсь.

А сам пялится в своём альбоме на один и тот же кельтский узор, который он и с закрытыми глазами набьёт. Ну, я и выдала, сама себе удивляясь:

— Я не утешать тебя пришла. Хочешь, займёмся сексом прямо здесь. Давай, Дэн. Я не шучу.

Я и впрямь не шутила. Ресницами похлопала, как глупая кукла, и даже влажным языком по губам провела для убедительности. Дала этакую взрослую циничную, сексуальную суку. А что? Егор меня предал, пропал из моих снов. А Дэна мне было действительно жаль. Да и конец света, опять же, на носу. Я решительно пыталась поменять свою жизнь. Это мне сейчас так легко анализировать и разбираться в себе. А тогда я сама обалдела от того, что сказала. Смотрела на себя со стороны и не понимала, откуда что взялось. Это не я соблазняла Дэна, а какая-то неизвестная мне тварь. Какое-то секундное помутнение сознания, помешательство от жары. Я шла к Дэну, чтобы просто с ним поговорить, поддержать друга. Поддержала. Только Дэн не поддержал моего порыва. Совсем не поддержал. Бросился ко мне, снял со стула за шиворот, как грязную футболку, дал по заднице и вытолкал за дверь. Так быстро, что я и рта не успела открыть. Просто какой-то ураган по имени Дэн. Хороший он всё-таки парень! А я — дура!

Внезапную попытку расстаться с девичеством пришлось признать крайне неудачной. Зато теперь Дэну не нужно прятать от меня глаза. Мы квиты. Вообще, самоирония — великая вещь, только она одна иногда и спасает. Самоирония самоиронией, а из салона нужно срочно увольняться. Стыдоба-то какая! Весь мой образ на глазах рушится. Дэн, конечно, никому не скажет, но Мурзила и Тарас не дураки, и так всё поймут. А не поймут, так по нашим унылым физиям свои предположения построят. Оно мне надо? Жалко, конечно, терять друзей и работу разом и всё из-за какой-то глупости. Пойду в секонд работать рядом с домом. Там классный секонд ребята знакомые открыли. Одежда из Европы для любителей экстремальных видов спорта и альтернативщиков. Нет, туда нельзя — там приятель Дэна работает. Вот засада! Какое счастье, что Дэн не воспользовался моим выгодным предложением. Сейчас мой позор сжигал бы меня изнутри в сто раз сильнее.

Главное, чтобы ревнивая Ритка ничего не узнала. А то ещё придёт в салон покушаться на жизнь Дэна. У нас дома полным-полно всяких острых предметов. Меня-то она не тронет. Наверное. Хотя чёрт её знает. Возможности проверить мне пока не представилось. И жара, опять же, очень отрицательно на всех влияет. Такие агрессия и неадекват из людей прут — мама не горюй. Я и так бедную Ритку недавно совершенно напрасно обидела. Можно сказать, ранила в самое сердце. Она меня ночью целует, целует, а потом возьми и спроси ни с того ни с сего:

— А вот если бы сейчас ЕТ появился, ну воскрес, или как-то ещё материализовался, ты бы меня бросила?

— Конечно, бросила бы, — говорю, не раздумывая. — И себя бы бросила. А чего ты чушь всякую спрашиваешь? Поругаться хочешь?

Я, конечно, догадываюсь, почему ей такие странные мысли в голову лезут. Из-за Игги. Он же копия ЕТ, хотя и некачественная. Китайская подделка. А может, Ритку мучают мысли, что и она бы меня ради ЕТ бросила. Чужая душа — потёмки, в своей-то не разобраться никак. Игги меня нестерпимо раздражает. Всё время трётся рядом, и не прогнать паразита, потому что есть в его присутствии какая-то магия, какая-то предопределённость, томительная фатальность, мучительная загадка. Пробовала с ним пару раз поговорить по душам про Милку, всё-таки она мне не чужая, но это совершенно невозможно, впечатление такое, что разговариваешь не с человеком, а с каким-то насекомым. Глаза не мигают, улыбка с лица не сходит, со всем соглашается, вежливый, даже подобострастный слегка, как будто тонко стебётся над тобой, так тонко, что не поймать, а о чём думает на самом деле, что замышляет — фиг поймёшь. Ещё дуре Милке всё время приходится подыгрывать, что она Кити. Не представляю, как Ритка держится. Ну и я — циничная, эгоистичная, истеричная дура. Не позавидуешь Рите.

До конца рабочего дня я не досидела. Всё равно за весь день всего два клиента пришло. Курсант МЧС к Мурзиле зашёл дыры от тоннелей зашить, а то, говорит, лейтенант совсем загнобил. Потом пришёл какой-то левый мазафакер весь в партаках. Я, говорит, хочу себе брови наколоть, у меня и рисунок есть. И показывает Тарасу узор, состоящий из треугольничков и кружочков. Тарас говорит ему:

— Ты что, совсем с головой не дружишь? Ты где дальше жить собираешься? В подвале?

А модный гопник надулся и говорит:

— А тебе-то что? Ты мне не папа. Я деньги плачу. Я один хрен себе такие брови сделаю. Не у вас, так в другом салоне. Будешь делать?

Тарас перед такой неопровержимой логикой сдался и сделал ему брови.

А я сделала ноги. Всё равно после трёх ни одного звонка в «БодМод» не поступило. Сбежала домой, пока Милка с Игги не нарисовались. Крайне не хотелось их удовлетворенные плутовские лица сегодня наблюдать. Пришла домой, там пусто и тихо. Ритки нет, она на «Ленфильме» гримёром по вызову подрабатывает. Я поревела, поела и завалилась перед телеящиком, чтобы хоть немного отвлечься от самоедства. В Интернете торчать не хотелось. По всем каналам, однако, такая галиматья идёт, что веселее не становится.

Сначала я решила, что смотрю очередной ужастик, новомодный фильм-катастрофу, снятый в псевдодокументальной манере дрожащей камерой. Такой закос под выпуск новостей с места страшных событий: крики, мельтешня, полицейские сирены, декорация коллапса на крупной транспортной артерии современного мегаполиса с участием неимоверно большой зелёной козявки. Даже вникать в эту хрень не стала. Переключила канал, там то же самое показывают, только в других декорациях и значок CNN прибавился. Пришлось вникнуть. По всем каналам, даже музыкальным, шли экстренные включения новостей из разных столиц. По улицам Нью-Йорка ползли инфернальные чудовища, и по улицам Пекина ползли чудовища, они ползли по улицам Москвы, Лондона, Дели, Мельбурна, Каира, Токио, Рио-де-Жанейро и Иерусалима. Самое настоящее нашествие гигантских гусениц на человеческие поселения. Проповедники, появляющиеся на телеэкране в коротких перерывах между репортажами, трясли Библиями, брызгали праведной слюной и кричали о начале апокалипсиса, призывая нас всех, грешников, покаяться как можно скорее. Учёные напоминали о недавно исчезнувших бабочках-гигантах и просили не уничтожать пришельцев, наверняка являющихся их отпрысками, до их полного изучения. Политики обещали взять ситуацию под контроль и просили своих граждан соблюдать спокойствие перед новой напастью. Огромные упругие, мясистые тела ослепительно-ярких цветов, с множеством противных ножек (в данном случае — ножищ), скребущих по асфальту кривыми когтями, уверенно направлялись с окраин к центрам городов, к их центральным площадям, словно намереваясь сожрать самые сердца мегаполисов. Гусеницы ни на кого не нападали, просто ползли, сдержанно и дружелюбно — давали возможность встречным машинам развернуться, а прохожим спокойно уйти. Но из-за пробок машины разъехаться не могли, и гигантские насекомые сметали их мощными телами к обочине либо грациозно обтекали крупные скопления машин, протягивая за собой густую зелёную дорожку вонючей слизи. На людей и их действия насекомусы не обращали никакого внимания, следуя своим маршрутом к известной только им цели. На улицах царили страх, паника и ажиотаж, подогреваемые истерикой по телику и в Интернете. Люди, находящиеся в центре событий, не могли выбраться оттуда и улизнуть к станциям метро, потому что навстречу им валил плотный поток зевак со всех районов, бросивших свои дела и желающих поглазеть на гусениц воочию. Во всём цивилизованном мире страх боролся с любопытством и жаждой зрелищ, и последние борьбу явно выигрывали. Отличные новости. Забавное зрелище. Я полюбовалась ещё немного на свою любимую Оксфорд-стрит, по которой к Трафальгар-сквер уверенно продвигались многотонные разноцветные крокозябры, выгибая мощнейшие спины и смешно, если бы это не было так страшно, семеня толстыми лапами. Оператор дал крупный план рогатой головы одной из гусениц. Завораживающее в своей отвратительности зрелище. Облепленная массивными волосатыми бородавками и разноцветными колючками, круглая, чуть сплющенная по бокам, голова гусеницы пугала и притягивала одновременно: гипнотические глазки, а их было не меньше пяти штук с каждого бока, зловеще поблёскивали, страшная пасть беспрестанно лязгала челюстями, похожими на ковши экскаватора с развёрнутыми в разные стороны зубьями. Из пасти гусеницы тянулась какая-то клейкая зелёная субстанция. Комментатор заохал, а мне показалось, что неприятные пронзительные глаза гусеницы заглянули прямо в мою комнату.