Какое там поспи. Я сейчас была словно энерджайзер. На месте не сиделось, начала квартиру вылизывать, распевая во всю глотку все, что приходило в голову. К великому недоумению Тошки, который смотрел на меня как на дурочку: эй, ты совсем спятила?

После обеда позвонил Антон.

— Ну, все в порядке. Маму довез, дела сделал. К семи приходи в «Баден», я там буду.

— Она тебя не сожрала?

— Да нет, не особо, — усмехнулся он. — Вполне мирно поговорили.

— Енотаев, ты монстр! — восхитилась я.

— Точно. Все, давай, целую. До вечера.

Отложив телефон, я вздохнула.

Предложение, конечно, получилось дурацкое и смешное, но я не жалела, что не стала ждать. Кольцо, цветы? Да черт с ним, все это формальности. А вот отметить… Может, это и глупо, но это ведь, вроде как, будет наша помолвка, и мне хотелось бы отметить ее с близкими людьми.

С близкими? А они у меня есть? Разве что Ольга. Мама? Ладно, не надо о грустном, и так все ясно. Значит, вдвоем. Тоже отлично. В тот раз… тогда вообще ничего не было. Ну решили пожениться, что тут праздновать-то?

Я снова взяла телефон и набрала номер Ольги. Длинные гудки. «Абонент не отвечает, вы можете оставить голосовое сообщение». Голосить я не любила, написала в Вайбер: «Позвони, когда освободишься».

Но Ольга так и не позвонила. Может, занята, может, телефон где-нибудь забыла, с ней такое иногда случалось. Хотелось поделиться радостью, но, видимо, нельзя съесть все конфеты сразу. Ничего, еще будет время.

Перед шкафом и перед зеркалом я зависла надолго. Свадьба свадьбой, она вообще представлялась мне каким-то кошмаром, исходя из воспоминаний о первой. Даже думать не хотелось, успеется. Зато хотелось быть такой красивой, какой Антон меня еще не видел. С трудом выбрав платье, я отправилась в ближайший салон, где согласились принять без записи.

Полчаса пешком до ресторана. Легкий мороз. Хрустящий под ногами лед в промерзших до дна лужах. Прищуренный кошачий глаз луны. Волшебный вечер…

— Меня должны ждать, — сдав пальто в гардероб, сказала я девушке-метрдотелю.

— Наталья? Пойдемте, — она улыбнулась, как заговорщица, и повела меня не туда, где мы два раза были с Антоном, а на второй этаж, в маленький отдельный зал.

Остановившись, я пыталась сдержать слезы — еще не хватало только разреветься при всех!

За столом сидели мама, родители Антона, Ольга с Витькой и Леха с Мариной. В вазе стоял огромный букет белых роз. Антон — в костюме и со свежей стрижкой — поцеловал меня и шепнул на ухо:

— Извини, что так… сюрпризом. Подумал, ты будешь рада. А вдвоем мы всегда можем, правда?

— Спасибо… — и тут я все-таки позорно захлюпала носом.

К счастью, макияж сделали качественный, ничего не потекло. И вообще вечер получился великолепный. Леха с Маринкой побыли недолго и ушли к своей принцессе, а все остальные сидели до закрытия.

— Жаль, енотского царя не было. Фиг бы без него что получилось, — заметила Ольга, показав мне фотографию в телефоне: Антон обнимает меня за плечи, а я с вытаращенными от удивления глазами сама похожа на енота. — Зато твой другой енотский царь просто богически хорош. Я тебе с самого начала сказала, а ты не поверила. К Маргарите-то пойдешь? Не тяни.

— Да, завтра позвоню, договорюсь. Спасибо, Оль. И что пришли.

— Ёлы-палы, как я могла такое пропустить? — фыркнула она. — К тому же все прозвучало в форме приказа: в полседьмого там-то, и не вздумай Наташке звонить. Еле Витьку с работы содрала. Кольцо покажь! Неслабо! Сегодня, что ли, покупал? Не думаю, что заранее припас. Жажду подробностей!

— Оля, поехали, такси ждет! — позвал ее Витька.

— Иду! — она поцеловала меня в щеку. — Завтра в два жду в нашей будущей клинике. Все расскажешь!

Через три дня я стояла у кабинета психотерапевта Маргариты, собираясь с духом, чтобы войти. Было страшно. Еще как. Страшнее, чем перед визитом к стоматологу, раз в сто. Хотя бы уже потому, что в последние дни я была на седьмом небе от счастья, и добровольно спускаться в преисподнюю ой как не хотелось. Хотя и понимала, что если не сделаю этого сама, она — преисподняя — рано или поздно снова потащит к себе.

— Вперед! — Антон слегка подтолкнул меня к двери. — Я здесь. Если что — зови на помощь.

Маргарита, дама под сорок, была похожа на кого угодно, только не на психотерапевта, но располагала к себе с первого взгляда.

— Как я поняла, Наталья, — сказала она, приглашающе махнув в сторону мягкого кресла, — нашей встречей мы обязаны запору игуаны Милочки.

Я прыснула — эта фраза окончательно сломала лед.

Разговаривали мы долго, я и не заметила, как прошел час. Вопросы — неприятные, болезненные, ставящие в тупик. О том, что я давно забыла. Нет, заставила себя забыть. Сначала было невероятно тяжело, на грани слез, и каждое слово давалось с трудом. Маргарита заставляла на любой эпизод смотреть с разных точек зрения. Как видела я сама и как — в моем понимании, конечно, — должны были воспринимать это Матвеев, моя мама, наши знакомые.

— Наталья, мы сейчас только самый краешек затронули, — Маргарита посмотрела на часы. — Я должна была для начала получить представление о том, что с вами случилось. Работы будет много. Но ситуация вполне типичная, прогноз благоприятный. Однако я вас должна предупредить сразу. Сейчас у вас небольшая такая эйфория: вы объяснились с вашим молодым человеком, он вас понял и поддержал, вы счастливы, у вас свадьба намечается. Кстати, не советую вам немедленно бежать в загс подавать заявление. Не потому, что вы можете еще передумать. Сейчас вам ни к чему лишние створные знаки. Знаете, что это? Ну вот, поплавайте немного на вольной воде.

— Да, — кивнула я, — мы так и решили, что чуть позже.

— Молодцы. Да, так вот, имейте в виду, у вас обязательно еще будут срывы, откаты назад, страхи, ночные кошмары. Будет вылезать раздражение, непонимание. Вам обоим понадобится много терпения. Когда сразу после разрыва деструктивных отношений начинаются новые, с одной стороны, это помогает, с другой — напротив, мешает. Вы просто должны это знать и не пугаться. Все это нормально.

Маргарита сняла очки, потерла переносицу, посмотрела на меня.

— Представьте, что вы плывете в открытом море. Ну, допустим, с яхты спустились поплавать. Вода теплая, море спокойное. Солнышко, чайки, дельфины. Красота. И вдруг вы вспоминаете, что под вами пять километров воды, а на дне чудовища, которым вы на один зубок. Здравый смысл подсказывает, что вы к ним нырять добровольно не станете, и они на поверхность не поднимутся, потому что жить могут только на дне. Но от одной мысли о них сводит руки и ноги. И вы тонете. И они вас там ждут, повязав на шею салфетки. Ваши чудовища, Наташа, никуда не денутся. Все уже произошло, прошлое не изменить. Но вам нужно научиться жить с тем, что они на дне. И помнить: они никогда не смогут вам навредить, если вы им не позволите. Если не опуститесь к ним сами. Я вам помогу. И, кстати, я бы хотела встретиться с вашим женихом, если он не будет возражать. Было бы прекрасно, если б мы часть каждой нашей встречи проводили втроем.

— Он здесь сейчас, — от немного глупого слова «жених» меня постоянно тянуло не менее глупо улыбаться. — В коридоре ждет. Не думаю, что будет против.

— Прекрасно, — Маргарита снова надела очки и пригладила свой демонический ярко-малиновый ежик. — Тащите его сюда. Задержимся минут на пять-десять.

— Антон, зайди, — позвала я, высунувшись в дверь.

Он вошел, посмотрел на Маргариту и расхохотался, закрыв лицо рукой.

— Твою мать, Марго! Ну где бы мы еще встретились?

Эпилог. Наталья + Антон

Четыре месяца спустя

— Будешь спать? — Антон легонько прикусил мочку уха.

— Муж, прекращай немедленно! — потребовала я, впившись когтями куда-то ему под ребра. — Иначе точно не усну.

— Жена… С ума сойти! Слушай, а мы правда поженились?

— Ну, если это не было коллективным глюком, то да. У меня так в паспорте написано.

— Не знаю, не знаю. Это у меня в паспорте написано. А у тебя в паспорте какая-то дурацкая фамилия. У моей жены другая. Моя. А вот кто вы, девушка, вообще непонятно. Признавайтесь, куда вы дели мою жену?

Я фыркнула, устраиваясь поудобнее. Самолет набрал высоту, уши больше не закладывало, можно было и поспать. Три часа от Питера до Амстердама, пересадка и столько же до Лиссабона. И там еще сколько-то на машине. Денек предстоял непростой.

— Спи, мыш. Или… может, клуб «Десять тысяч»?

Я приоткрыла один глаз.

— У тебя есть членский билет?

— Хм… как интересно это прозвучало. Нет у меня членского билета. А у тебя?

— Трахаться в сортире?! Фу!

— В самолете, — возмутился Антон. — В небе! Люси в небесах с брильянтами.

— В сортире!

— Зануда ты, Наташа. Ни капли в тебе романтики.

Я открыла второй глаз и посмотрела на него с подозрением. Черти в его глазах успокоили.

— Такой точно нет. Кто-то обещал зашибись романтику в Португалии.

— Это будет. Ладно, отбой. Туда уже очередь. У меня не встанет от мысли, что кто-то под дверью топчется с ноги на ногу. Эмпатия — зло.

Я прислонилась к его плечу и погрузилась в то приятное состояние, когда еще не дремота, но мысли начинают потихоньку путаться, перескакивая с одного на другое.

Маргарита оказалась права на все сто. На двести. Мы встречались три месяца по два раза в неделю. Иногда после этих бесед мне казалось, что все уже позади, и я впадала в истеричную эйфорию. Все чудовища на дне. Я плыву с дельфинами и никогда не утону. Иногда наоборот казалось, что ничего не выйдет. Что эти твари все-таки могут заставить меня нырнуть к ним. Гипнозом, что ли.

Как она и обещала, были и страхи, и сомнения, и кошмары, когда я просыпалась в слезах, но не могла ничего вспомнить. И каждый раз Антон был рядом, успокаивал и утешал. Я поражалась его терпению. Впрочем, несколько раз срывало и его. И тут мы в полной мере оценили Маргариту, которая мастерски расставляла акценты и заставляла нас увидеть каждый неприятный момент почти как 3-D модель. Со всех сторон.

— Знаешь, — сказал Антон как-то после очередной встречи с ней, — я все больше убеждаюсь, что все в жизни не случайно. Мне их дали в один день — Ирку и Марго. Кризис и выход из кризиса. Не будь Ирки, неизвестно, сколько бы у нас тянулась та напряженка и чем закончилась. Может быть, вообще ничем. А Марго действительно тебе помогает. Нам обоим.

— Ну, Марго мне досталась по другому каналу, — возразила я. — Но вот то, что вы с ней знакомы, конечно, какое-то колдунство. Знаешь, как Ольга сказала? Что Тошка, наверно, какой-то енотский царь, а я его спасла из зоопарка. И ты его подобрал тогда. И теперь мы под покровительством енотских богов.

— Наверно. А может, енот — мой тотем. Хотя вряд ли фамилия происходит от енота. Но все равно, приятно так думать.

— Короче, дети мои, я вас благословляю, женитесь, — сказала Маргарита в нашу последнюю встречу. — Я сделала что могла, прогресс налицо, дальше все зависит от вас.

На следующий день мы подали заявление. Антон хотел дворец, я — тихо расписаться со свидетелями. Компромиссом получилось в обычном загсе. Без лимузинов и прочей понтовой фигни, но достаточно торжественно. Всю организацию взяла на себя моя будущая свекровь, чему я только обрадовалась.

Родители Антона были в курсе моей ситуации. По нескольким его неосторожным репликам я поняла, что разговор у них состоялся серьезный. Но не против меня, а насколько он сознает ту ответственность, которую собирается на себя взять. Со мной, разумеется, это не обсуждалось, но я заметила, как изменилось их отношение ко мне. В лучшую сторону. Нет, они с самого начала приняли меня доброжелательно, но все-таки чувствовалось какое-то напряжение, настороженность. И они исчезли после нашей помолвки.

Что касается моей мамы, она тоже стала относиться к Антону помягче. Уж не знаю, о чем они с ней говорили, когда он вез ее домой, однако явного недовольства стало меньше. Может, она просто перестала его демонстрировать, сообразив, что это бесполезно, но у меня не было никакого желания в это вникать. Главное — чтобы без горячей войны, а холодную мы уж как-нибудь пережили бы.

Кстати, одной из основных обид стало то, что мы категорически отказались жить с ней. Мама все-таки дожала Соню, и та продала ей комнату, как только истекли сакральные полгода. Уж не знаю, всерьез ли мама рассчитывала, что мы согласимся переехать на Чайковского, или это были, по выражению Антона, очередные матросы на зебрах. Так или иначе, абсолютно мимо — мы планировали купить квартиру в ипотеку. По-любому, выходило дешевле, чем платить за две съемные. Да, до свадьбы формально мы так и жили врозь, хотя Антон чаще ночевал у меня, чем дома.