Спокойно, Козлодоев! Ты ж не на свидание. Заберешь енота, поблагодаришь и уйдешь.
Антон стоял в дверях, под ногами крутился Тошка, гладкий и еще больше раздобревший. Я с трудом подхватила его на руки, и он обнял меня за шею, как делал с самого первого дня.
— Соскучился по маме, — Антон закрыл дверь. — Кофе выпьете? Не разувайтесь.
Я опустила Тошку на пол, прошла на кухню и села за стол. В прихожей Антона толком разглядеть не успела, а сейчас он стоял ко мне спиной, и я могла оценить только фигуру.
Ничего так фигура, да. Высокий — прилично выше меня. Стройный. Осанка такая… спортивная. Широкие плечи под темно-синей футболкой, тонкая талия, обтянутые серыми шортами крепкие ягодицы.
Ну и о чем ты, интересно, думаешь?
Глупый вопрос, разумеется, о его заднице. Исключительно с эстетической точки зрения. А что?
Сварив кофе, Антон разлил его по чашкам, достал сахарницу, упаковку сливок, коробку печенья. Тут же из-под стола потянулась лапа и раздалось жалобное курлыканье.
— А кто у нас жадная жопа? — поинтересовался Антон и протянул Тошке печеньку.
— Жопа — это его подпольная кличка, — фыркнула я. — С расширениями. Наглая, хитрая, толстая и так далее.
Он сел напротив, и я наконец смогла его рассмотреть. Разумеется, ни Алекса, ни Зака, ни Джоша Антон не напоминал. Вообще никого. Но Ольга не соврала, он был очень симпатичным. Возможно, будь черты лица помягче, получился бы такой сладкий красавчик, но четкие линии скул и губ вместе с твердым подбородком придавали ему мужественности. Как и прямой нос — кажется, такие называют греческими. Зачесанные назад густые темно-русые волосы открывали высокий лоб, а в серо-голубых глазах плясали чертики.
Когда мы разговаривали по телефону, мне казалось, что Антон улыбается, но сейчас я поняла, что это словно идет изнутри: веселое, заводное. А когда он действительно улыбался, сложно было не ответить тем же. Я даже не заметила, как мы перешли на ты, разговаривая о чем попало. О Тошке, о себе, черт знает о чем — и снова о Тошке.
— Прикинь, — рассказывал он, наливая мне неизвестно какую по счету чашку запрещенного доктором Слоном кофе, — просыпаюсь утром, выхожу на кухню, а этот поганец сидит с ножом в лапах. Где нашел? Вроде, все убрал. Нет, вытащил откуда-то. Фильм ужасов, енот-убийца! Увидел меня — и драпать. На трех лапах, в четвертой нож. Догнал, отобрал. Больше всего боялся, что он себе брюхо пропорет.
Давно мне ни с кем не было так легко и весело. Как будто тысячу лет знакомы. А на самом деле…
Я посмотрела на часы. Ого! Мы проболтали почти два часа.
— Мне пора, — сказала я с сожалением и встала.
Антон тоже поднялся, сделал два шага ко мне. Мы стояли и смотрели друг на друга — напряженно, словно чего-то ожидая. Потом он наклонился, медленно-медленно…
7. Антон
Я представлял ее себе совершенно другой. По голосу — низкому, грудному, бархатному. Показалось, что это должна быть женщина за тридцать. Такая… femme fatale. Нарисовал себе образ и даже немножко в него влюбился. И почувствовал себя рядом с ней — придуманной! — неопытным мальчиком.
Высокая, очень худая, коротко стриженная брюнетка. Макияж в стиле «инферно»: густо подведенные черным глаза и ярко-красная помада. Черная одежда в обтяжку — гибкая, нервная пантера. Длинная сигарета в таких же длинных тонких пальцах, бокал коньяка в другой руке. А уж в постели… «огонь и яд», как говорил один мой приятель, но получалось «агония».
Хотя толстый енот с этим обликом плохо монтировался. Такой фемине, скорее, подошел бы какой-нибудь злобный горностай.
Разумеется, я полез на страницу ее подруги, приславшей сообщение. Но получился облом. Мент, который узнавал адрес, не сказал мне фамилию Натальи, а у этой самой Ольги в друзьях числилось больше тысячи человек. Наталья там была далеко не одна, просматривать страницы всех показалось слишком геморно. Да и почему бы не помечтать о роковой красотке?
Она позвонила в домофон, я открыл дверь и стоял, отпихивая ногой Тошку, который норовил выбраться на площадку. Лифт остановился, двери разъехались, и я, признаться, был разочарован. Нет, конечно, полного совпадения не ждал, но настоящая Наталья ничем не напоминала придуманную мною.
Маленькая худенькая девочка в потертых джинсах и трикотажной кофточке с цветочками, светлые волосы стянуты в хвост. Лет двадцать максимум. Ни груди, ни попы — ничего интересного. Единственное, что совпало, — демонический макияж: густо подведенные глаза делали их с Тошкой слегка похожими. Голос? Ну что ж, в соседней квартире жила такса, которая лаяла таким басом, что это сделало бы честь любому волкодаву.
Каждый раз, ликвидируя последствия Тошкиных дебошей, я думал, что выкачу его хозяйке основательный счет. Но сейчас это показалось… мелочным, что ли. В конце концов, не обеднею, если переклею в холле обои, заменю пару досок ламината и зашкурю ободранную дверь. Благо руки из правильного места выросли. Главное — чтобы хозяйку квартиры не принесло с инспекцией. Так что, девушка, забирайте своего троглодита и до свидания, никто никому ничего не должен.
Но когда Наталья взяла Тошку на руки и он трогательно обхватил ее шею лапами, словно целуя в ухо, я не смог сдержать улыбку. Зачем-то предложил ей кофе. Варил в турке и чувствовал, что она меня разглядывает. А потом сел за стол напротив нее, спиной к окну. Свет падал на ее лицо, и я с удивлением понял, что она очень даже хорошенькая.
И, кстати, насчет косметики я ошибся. Огромные темно-карие глаза, густые черные ресницы и такие же брови в тусклом свете прихожей создали впечатление грубоватого макияжа, напоминавшего по контрасту с очень светлой кожей маску енота. Когда Наталья держала Тошку на руках, он стащил резинку-махрушку с ее хвоста, и теперь длинные светлые пряди свободно падали вдоль лица, еще сильнее подчеркивая этот контраст. Впрочем, отросшие темные корни и едва заметный пушок над верхней губой намекали на присутствие южной крови.
Непрокрашенные корни, потерявшие форму ногти — такие мелочи я обычно замечал против желания, и они раздражали. Казались признаком лени и неряшливости. Наверно, объяснялось это тем, что моя мать всегда была помешана на уходе за собой, и сейчас, в сорок семь, еженедельный поход в салон красоты по-прежнему оставался для нее строго обязательным. Правда, была в этом и обратная сторона: когда прыщ или сломанный ноготь превращается в трагедию, это раздражает намного сильнее.
Она неделю лежала в больнице, напомнил я себе. Какие там корни-ногти, у нее, наверно, и ноги небритые. И подмышки.
Впрочем, не прошло и нескольких минут, как я забыл об этом. Начали мы, разумеется, с разговора о Тошке: как он попал к Наталье из частного зоопарка, как ей пришлось приучать его к дому, о его всевозможных кошмарных выходках и скверных привычках. А потом уже перескакивали с одного на другое, и я не заметил, как перешли на ты.
Я был удивлен, узнав, что она моя ровесница и работает ветеринаром.
— А хищников приходилось лечить? — спросил я, встав в очередной раз сварить кофе.
— Больших — нет, — вздохнула Наташа. — Когда еще училась, была на практике в цирке, но там мне только собачек доверяли. Правда, рядом стояла и инструменты держала, когда львам вкололи снотворное и раны обрабатывали — они подрались. А когда в карантинной ветслужбе работала, один раз вызвали в Пулково, там в багаже нашли крокодила, тоже усыпленного и скотчем перемотанного. Я акт подписала, начала с него скотч снимать, а он вдруг глаза открывает.
— Кошмар, — я налил ей кофе и предложил коньяка, но она отказалась. — Большой крокодил?
— Нет, меньше метра. Но зубастый, собака. Пришлось обратно усыплять и в зоопарк везти.
Еще ни с одной девушкой мне не было так легко при знакомстве. Выражение ее лица менялось постоянно, и я наблюдал за ним с интересом. Веселое, серьезное, задумчивое, потом пробегала какая-то грусть, и тогда хотелось спросить: «Что у тебя случилось? Чем тебе помочь?» Но она уже снова улыбалась какой-нибудь моей немудреной шутке, и я из кожи вон лез, чтобы заставить ее улыбнуться опять. Чтобы еще раз полюбоваться ямочками на ее щеках — удивительно милыми, как у ребенка.
Если честно, хотелось отвесить легкого пинка Тошке, который, несмотря на полную миску, терся под ногами, курлыкал журавлем и тянул лапы, клянча печенье. Я боялся: Наташа посмотрит на него и вспомнит, что пора домой, а мне так хотелось, чтобы она побыла еще. Часы висели за ее спиной, но я-то видел, сколько времени мы уже сидим здесь. В любой момент она могла встать и уйти.
Ну и что? У меня же есть ее телефон. Я могу позвонить и пригласить ее куда-нибудь. В кино, в кафе, в клуб. А кстати, зачем звонить? Я же могу это сделать прямо сейчас. Когда она соберется уходить. Так и скажу: «Наташ, а может, сходим куда-нибудь?»
Черт, я уже больше десяти лет, со времен Лариски, не волновался, собираясь пригласить девушку на свидание. Потому что знал: не откажется. Неотразимый, блин, Енот-потаскун. А вот сейчас сомневался. Потому что… потому что она была не такая, как те девчонки, с которыми я обычно встречался. Да что там, ладно уж, не такая, как те, с которыми я трахался.
Наконец она встала, я тоже поднялся и вдруг поймал ее взгляд… так хорошо знакомый, можно сказать, привычный.
«Да», — говорил он, хотя я ничего еще не спрашивал.
Да? Точно? Ну… почему бы и не да?
Я наклонился и коснулся ее губ. Легко, едва-едва. И остановился в ожидании. Ее губы дрогнули, раскрылись навстречу. Я целовал ее, и они — мягкие, теплые — отвечали мне. Ее ладони легли на плечи, замерли, словно размышляя, не оттолкнуть ли, потом пальцы пробежали по шее, зарылись в волосы. Я обнял ее за талию, прижал к себе.
Ее язык осторожной змейкой пробрался между губами, скользнул внутрь, встретился с моим. Дыхание сбилось, сердце заполошно колотилось, сгоняя всю кровь ниже ватерлинии.
Меня словно на две половины разорвало — как Тошка берет лист бумаги и осторожно раздирает пополам.
Одна половина хотела ее. Это не было какое-то дикое неуправляемое «хочу», которое заводится с пол-оборота. Наоборот, желание нарастало медленно, плавно, как будто кто-то передвигал ползунок реостата. Я все сильнее прижимал ее к себе, вдыхая дурманящий запах кожи, который не забивали ни духи, ни прочая парфюмерия, и от него кружилась голова.
Вторая половина жалобно скулила, сожалея, что получилось… как всегда. Хотя я на секунду понадеялся, что будет иначе. Да, можно было сделать вид, что ничего не заметил. Не понял ее взгляд. Но это уже не имело никакого значения.
«Отклик от устройства получен…»
Я мысленно прикрикнул на скулящую половину.
Это просто еще одна не твоя женщина. Одна из многих. А пока… почему бы не взять то, что дают? То, что само идет в руки. Все будет — здесь и сейчас. Ко взаимному удовольствию. А что дальше — это уже неважно.
Чуть отстранившись, я нащупал пуговицу на поясе ее джинсов, расстегнул. Наташа вздрогнула, замерла, затаила дыхание. Я медленно потянул вниз молнию, но она поймала мою руку, остановила.
По правде, я даже не сообразил, в чем дело. Когда девушка так явно и откровенно дает понять, что не против, задний ход не воспринимается как «нет». Скорее, как игра.
«Не так быстро, притормози».
Хорошо, притормозим… слегка.
Я оставил молнию в покое и начал расстегивать пуговицы ее кофты, скользя губами вслед за пальцами, от шеи к груди. Она отшатнулась, сделала шаг назад, и я, потеряв равновесие, невольно прижал ее к краю стола.
А в следующую секунду у меня реально искры из глаз посыпались от боли.
Большинство мужчин успевают впервые схлопотать по шарам еще в подростковом возрасте. Меня до сих пор обходило стороной, хотя и драки были, и в футбол играл — и в школе, и в колледже. Только по рассказам знал, что это «пиздецкакбольно». Но даже представить себе не мог, что настолько. А это ведь она меня еще не со всей дури коленом приложила, так, предупредительный выстрел.
— Блядь! — процедил я сквозь стиснутые зубы. Не в ее адрес, а в качестве обезболивающего.
— Блядей ищи в другом месте! — отрезала Наташа, отскочив в сторону и сощурившись, как разъяренная кошка.
— Ты вообще нормальная? — поинтересовался я и тут же снова почувствовал резкую боль, на этот раз в щиколотке.
— И ты, Брут?
Я оторвал енота от своей ноги и поднял за загривок. Он смотрел на меня, вложив в этот взгляд всю мировую скорбь.
«Ты же понимаешь, братан… Я бы никогда… Мы же еноты… Но ты же понимаешь, да?»
Опустив его на пол с небольшим ускорением в сторону хозяйки, я посмотрел на щиколотку, где красовались несколько кровоточащих точек.
— Не волнуйся, он привит от бешенства.
"Енот-потаскун" отзывы
Отзывы читателей о книге "Енот-потаскун". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Енот-потаскун" друзьям в соцсетях.