Джудит Макнот - Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох

– Конечно, – прошептал тот, улыбаясь. – Увидимся завтра.

– И на следующий день? – допытывался Дэнни, снова усердно кивая.

Митчел с удивлением и гордостью осознал, что сын унаследовал от него талант точного понимания, когда и как воспользоваться имеющимся преимуществом: точное доказательство того, что его ждет блестящая карьера в мире приобретений и слияний.

– И на следующий день тоже, – заверил Митчел, решив заодно затронуть весьма важную тему. – Я привез с собой очень хорошего друга. Его зовут Капли, и сейчас он ждет внизу. Спать он будет здесь, и куда бы ты ни пошел, он будет тебя провожать.

– Он такой же большой, как ты?

Довольный тем, что сын считает его настоящим гигантом, Митчел покачал головой:

– Нет, но он очень-очень сильный.

Дэнни довольно кивнул, закрыл глаза и мгновенно заснул. А Митчел еще долго смотрел на милое личико сына. Херувимчика с черными локонами, длинными ресницами, круглыми щечками и маленьким квадратным подбородком. Его собственным подбородком! Он узнал этот подбородок, поскольку каждое утро любовался в зеркале таким же, только в увеличенном варианте. Маленькая ручка, лежавшая на голове кролика, была рукой Митчела в миниатюре. Подавшись вперед, он осторожно поднял ручонку сына и прижал к губам.

В ванной затих шум бегущей воды, и Митчел встал, огляделся и неожиданно увидел три альбома с фотографиями. На двух белели наклейки с датами. Митчел взял один с комода, открыл и увидел снимки сына, сидевшего на высоком стульчике и окруженного воздушными шарами. Перед ним стоял шоколадный торт, в который была воткнута единственная свеча. Первый день рождения сына наступил и прошел, оставшись неизвестным для отца. Но гнев, который он должен был ощутить, был притушен всем, что делала и говорила Кейт. Она не только сразу сказала Дэнни, что Митчел его отец, но и постаралась сделать этого отца в глазах сына героем, а не грозным незнакомцем.

Он вернулся к началу альбома и увидел Кейт на последних месяцах беременности Она стояла в спальне Дэнни, вешая над колыбелькой какую-то игрушку.

Давно похороненные воспоминания неожиданно всплыли с невероятной ясностью. Воспоминания о сексуальных переживаниях, невероятно ярких, и наслаждении, настолько мощном, что и то и другое казалось чем-то глубоко духовным. Потом он сжимал Кейт в объятиях, почему-то чувствуя, что они только сейчас зачали ребенка. Тогда он сжал ее еще крепче, поскольку не возражал, если бы это оказалось правдой. Нет, потому что он хотел, чтобы это оказалось правдой.

Третий альбом был самым маленьким и ярким. На обложке была надпись: «Первая книга моего ребенка».

Митчел собрал альбомы, отнес в гостиную и положил на журнальный столик, после чего посмотрел на часы и взялся за телефон. Пока Кейт купала Дэнни, он успел спуститься вниз и отпустить адвокатов, а также связаться с Мэттом и сообщить о возвращении сына. Однако он оставил Калли внизу вместе с двумя чемоданами, поскольку не хотел, чтобы Дэнни слушал, как он объясняет Кейт, какова должна быть роль Калли.

Когда Калли ответил на звонок, Митчел велел ему дозвониться в лимузин до Джо О'Хара и перенести чемоданы в багажник, а кроме того, объяснил Калли, что тот должен на время стать телохранителем Дэнни. Последний звонок был сделан Кэролайн Уайатт, матери Билли. Ответил ее жених, известный банкир Гордон Нэтер, которого Митчел знал и уважал.

– У нее сейчас Грей Эллиот, – объяснил он, – но она отчаянно хочет поговорить с вами. В шестичасовом выпуске новостей вас показали входящим в ресторан «Донован», и Кэролайн с тех пор пытается вам дозвониться. Мы не знали, что тут замешан Билли, пока не приехал Грей. Но сейчас все каналы только об этом и трубят. Началась полномасштабная охота на человека. – Нэтер помедлил и неловко пробормотал: – Я бы не стал задавать этот вопрос, но если Дэнни Донован действительно ваш сын, тогда Кэролайн придется еще тяжелее. Я просто хотел подготовиться к...

– Дэнни действительно мой сын, – перебил Митчел. – Передайте Кэролайн, что с ним не случилось ничего плохого, поэтому пусть не расстраивается из-за меня.

– Вы бесконечно добры, если не питаете к нам вражды и готовы забыть обо всем, – пробормотал Нэтер, скорее изумленный, чем благодарный.

– Я ни о чем не забываю, – возразил Митчел. – И сделаю все, что в моих силах, чтобы Билли провел остаток жизни за решеткой. А если он еще раз приблизится к моему сыну или к его матери, я найду его сам и не потружусь сообщить полиции о том, что я его нашел.

– На вашем месте я сделал бы то же самое.

– В таком случае я надеюсь, что вы сможете заставить Кэролайн понять, что я испытываю.

– Она поймет, – с печальной уверенностью ответил Нэтер. – Кэролайн очень хорошо к вам относится.

Митчел пообещал перезвонить через несколько дней и повесил трубку.

Несколько минут спустя, появился Калли, и, к тому времени, когда Кейт вошла в гостиную, он уже сидел на кухне, готовый выполнять свой долг.

Митчел стоял в гостиной в профиль к ней, рассматривая фотоальбомы, и Кейт остановилась в дверях, едва не падая под грузом противоречивых эмоций: неуверенности, сознания собственной вины, облегчения и счастья.

Душ освежил ее, прояснил голову, и теперь отрицать правду стало невозможно. Ей следовало рассказать Митчелу о беременности. Все, что делал Митчел, после того как узнал о существовании Дэнни, было неоспоримым тому доказательством. И еще одним, самым неопровержимым и трогательным, стала нежность в глазах Митчела при виде сына.

Она была несправедлива к Митчелу и к Дэнни тоже, когда лишила их радости знать друг друга. И теперь Митчел, вне всякого сомнения, заставит ее это понять. А это означает одно: ее ждут весьма неприятные события.

Пытаясь заглушить угрызения совести, она напомнила себе как подло он обманул ее на острове и как ужасно обошелся при последнем свидании. К несчастью, это было весьма малым утешением и не уберегло от потрясения новой встречи. Он ничуть не изменился: все такой же высокий, широкоплечий, безупречно одетый и безбожно красивый. Все в нем было мучительно знакомым, словно они виделись только вчера: чеканный профиль, копна темных волос, чувственные губы.

Кейт постаралась овладеть собой и шагнула вперед, готовясь к взрыву ярости, которую до сих пор сдерживал Митчел в ожидании, пока заснет Дэнни.

– Прости, что задержалась, – пробормотала она и, неловко морщась, объяснила причину: – Все это время я простояла за дверью спальни Дэнни, на случай если тебе понадобится помощь.

Митчел почти швырнул альбом на стол и резко обернулся, хмуро сводя черные брови. Кейт замерла в ожидании гневной отповеди.

– По-моему, я не слишком умею читать детские книги, – признался он. – Малыш почти меня не слушал.

Беспокойство разом сменилось облегчением.

– Когда будешь читать в следующий раз, постарайся выказывать чуть меньше недоверия.

Митчел кивнул и удивленно уставился на пол, по которому торжественно шествовали две кошки.

– Люси и Этель, – пояснила Кейт.

Она могла бы поклясться, что он почти улыбнулся.

– А что случилось с Максом?

– Мой шеф-повар вызвался на сегодня взять его к себе. Он все время рычал на детектива Макнила.

Беспечный разговор, давший Кейт небольшую передышку, подошел к концу. Митчел показал на альбомы и деловито объявил:

– Мне бы хотелось позаимствовать их... на время.

– Это вовсе не обязательно. Оставь все здесь, и я отдам напечатать снимки. У меня остались негативы.

– Я пропустил почти два года жизни моего сына. Хотелось бы начать наверстывать прямо с сегодняшнего дня.

Телевизор хоть и работал, но почти неслышно. Однако они уставились на экран, потому что канал передавал заявление отца Донована прессе, а в конце репортеры стали наперебой выкрикивать один и тот же вопрос:

– Митчел Уайатт действительно отец ребенка?

Отец Донован выдержал натиск, так и не ответив, и еще раз поблагодарил всех за молитвы о Дэнни.

– Я хочу, чтобы об этом узнали все, и сегодня, – спокойно бросил Митчел, с холодным вызовом глядя на Кейт. – Мы можем объявить об этом вместе, а если откажешься, я сам все расскажу репортерам, когда буду уходить. Так или иначе, я желаю, чтобы больше ни один человек не сомневался в происхождении моего сына!

– Почему бы тебе не сделать это за нас обоих? Что-то в этом роде: «Мы с Кейт хотим поблагодарить всех, молившихся за благополучное возвращение нашего сына». По-моему, звучит славно.

Митчел втайне посчитал, что все это звучит даже очень славно, но его больше интересовал ход ее мыслей.

– Почему ты не хочешь выйти к ним со мной?

– Не знаю, – полушутя отмахнулась Кейт. – Наверное, потому, что я племянница католического священника, который весь день общался с прессой. Подумай сам, как можно публично объявить его прихожанам и всей чикагской епархии, что племянница отца Донована вступила в незаконную связь и при этом ухитрилась залететь? Конечно, я обязательно пожалею, что упустила такую возможность, но...

– Я все улажу, когда буду уходить, – согласился он, но на этот раз Кейт была почти уверена, что увидела веселые искорки в его глазах. Однако голос по-прежнему звучал сухо, почти резко.

– Нам нужно поговорить. Каковы, по-твоему, мои шансы получить здесь хотя бы сандвич?

Он прекрасно понимал, почему ей так тяжело сделать подобное заявление для прессы. Вероятно, именно ее беременность положила конец надеждам на брак с Бартлеттом. Во время последней встречи он был готов разорвать ее, но, в конце концов, она заплатила чрезвычайно высокую цену за время проведенное с ним на Сен-Мартене.

Вместо того чтобы винить Дэнни за принесенную жертву, Кейт изливала на него всю силу истинной любви. Какую бы неприязнь она ни питала к Митчелу, разрушившему ей жизнь, на ребенке это никак не отразилось. Впрочем, свой гнев и горечь она не обрушила и на самого Митчела. По крайней мере, пока. Однако сейчас, когда Дэнни заснул, следует ждать взрыва.

– Не забудь, это все же ресторан, – напомнила Кейт, нерешительно улыбаясь. – Подумай, чего бы ты хотел, и я все принесу сюда.

– Предпочитаю поесть внизу.

– Я не могу оставить Дэнни одного.

– Он не будет один, – заверил Митчел, кивнув в сторону Калли, который немедленно сполз с табурета и вошел в гостиную. – Это Джованни Каллиорозо. Калли – телохранитель. Пока Билли не арестуют, Калли ни на шаг не отойдет от Дэнни.

Первой реакцией Кейт был шок от присутствия кого-то постороннего в комнате. Она неловко поежилась при мысли о его профессии. Хочет ли она вообще, чтобы рядом с Дэнни постоянно находился незнакомый человек?

Но тут откуда-то всплыли смутные воспоминания.

– Вы телохранитель? – с глупым видом выпалила она и, тут же окончательно вспомнив, хлопнула себя полбу.

Каллиорозо! Та семья, с которой Митчел еще ребенком жил в Италии. Она видела эту фамилию в досье, которое показал ей Грей Эллиот, в то время подозревавший Митчела в убийстве брата.

Ее сомнения относительно Калли мигом рассеялись. Кейт улыбнулась, протянула руку и искренне сказала:

– Я чувствую себя гораздо лучше, зная, что вы с Дэнни. Спасибо.

Калли осторожно взял ее руку в ладони, улыбнулся Митчелу и сказал по-итальянски:

– Ее улыбка достаточно тепла, чтобы испечь хлеб. Глаза у нее как изумруды, волосы – цвета пламени, кожа – как сливки. Если, по твоим словам, ты уложил эту женщину в постель, а потом забыл о ней, тебе нужен доктор, чтобы освежить память.

Кейт нерешительно улыбнулась Митчелу в надежде на перевод. Но он бросил на Калли уничтожающий взгляд, повернулся к Кейт и решительно сказал:

– Нам нужно кое-что обсудить. Пойдем.

Шагнув к журнальному столику, он забрал свой портфель вместе с альбомами. Кейт нервно оглянулась на Калли, не подозревая, что все эмоции отражаются на ее лице.

– Может, Калли тоже хочет поужинать? Я принесу ему поднос.

Митчел открыл дверь и отступил, давая Кейт дорогу.

– Калли уже поужинал внизу.

За спиной послышалось очередное предупреждение:

– Она мать твоего сына и очень волнуется. Сам видел, как она стояла на пороге, ломая руки. Что бы она ни сделала, какое бы зло ни причинила, не забывай: она мать твоего сына. И имеет право...

Захлопнувшаяся дверь отсекла остаток фразы.

– Тебе повезло, – шепнула Кейт. – В кухне все еще горит свет.

– С каких пор это считается удачей? – удивился Митчел, следуя за ней по широкому коридору, где с обеих сторон располагались офисы.

– Просто это означает, что кто-то готовит нам ужин и этот ужин наверняка будет съедобным, – пояснила она, бросив через плечо смеющийся взгляд и распахивая широкие двери из нержавеющей стали, скрытые за антикварным дубовым экраном с инкрустацией черного дерева.

Митчел увидел небольшую компанию, по-видимому, все еще праздновавшую благополучное возвращение Дэнни. Вместо того чтобы идти за Кейт, он вернулся в коридор, где висели фотографии в рамках, таблички и вырезки из газет и журналов, которые он успел заметить пока шел сюда.