— Любопытно?

— Вовсе нет.

Разве я виновата, что так его раздражаю? Раз у него плохое настроение, пусть с ним и остается.

— Ты невыносима. Если у тебя будет парень, заметь, я сказал «если», то ему крупно не повезет. От тебя шуму как от мотора.

— Могу сказать — одинаково.

Глубоко вздохнув, он дотронулся до своей переносицы, зажмурил глаза, тяжело прошептал:

— Теперь от тебя у меня болит голова. Пожалуйста, не могла бы ты удалиться?

— Не слишком ты вежлив.

— Я сидел и спокойно занимался своим делом, так нет, тебе надо прийти и все испортить. Уходи.

Из-за стены показались его друзья, завидев нас, застыли от удивления. Парни встали посередине лестницы, перекрывая проход. Только сейчас я обратила внимание, какие они из себя. Конечно, это парни круга Андрея, вызывавшие приступы страха. Громила, стоявший всех ближе ко мне, был одет в черную футболку с надписью «Kill you». Волосы светлые, с темным оттенком. Мне сразу показалось, что они крашеные. Другой парень, слева от меня, был невысокого роста, но прическа та же, что и у крепкого парня. Он был худощавого телосложения, в отличие от третьего парня. У каждого из них было по несколько татуировок на руках, но больше всего их, конечно же, — у Андрея. Я уже сумела разглядеть парочку на запястьях обеих рук.

— Ты долго будешь их рассматривать? — процедил Минаев. Я и не догадывалась, что так внимательно рассматриваю парней. С тенью смущения и досады, я пробубнила извинения и удалилась в клуб. И почему, лишь только я подумаю о нем, мое сердце отбивает праздничный гимн? Почему я хочу им интересоваться? Ведь он, по большому счету, мне никто, и нас ничто не связывает. Что же происходит?


Спустя несколько дней после того случая, я и мои одноклассники сидели в столовой.

— Все же, девчата, вы как хотите, но я сбегу с последнего урока, — сказал Макс, явно пытаясь сменить тему.

— Почему? — спросила я.

— Я должен помочь своему знакомому, у него репетиция.

— Репетиция? — полюбопытствовала я.

Максим немедленно объяснил, обрадованный моим неожиданным интересом. Все же лучше, чем сплетни:

— Каждый год в нашем городе проходит выступление за честь школы. Команды съезжаются с разных уголков края, со своими «звездами», чтобы показать, кто самый лучший. Наша школа никогда не занимала призовые места, но мы все равно пытаемся. Ищем таланты среди учеников. Но самое интересное…

Я в ожидании молчала.

— …победитель получает шанс заключить контракт с известным продюсером, который в дальнейшем будет реализовывать твою творческую деятельность по всей стране!

Я никогда не слышала о подобных мероприятиях. Возможно ли?..

— А группы могут принимать участие? Или выступают только с сольным номером?

Я уверена, что Минаев хочет участвовать в конкурсе. Тогдашний утренний разговор о последнем шансе говорит сам за себя.

— Не важно. Будь то хор или ансамбль, главное — получить призовое первое место и контракт.

— И кто участвует за школу? — присоединилась к нам Аня.

Максим засмеялся.

— Прости Аня, но это — моя самая большая тайна.

Тайна?

— Благодарю вас за компанию, милые дамы, к сожалению, мне пора, — сказал Максим. Когда он ушел, Аня обидчиво надула губы:

— Уверена: это Минаев выступает за школу, но Максим упорно скрывает. Ну держись Максим, я покажу тебе женскую злость во всей красе!

Погодите-ка. Минаев?!

— Минаев выступает за школу?!

Ой. Кажется, я громко крикнула.

В столовой стало неестественно тихо, сотни пар глаз уставились на меня.

Мое тело сжалось. Краем глаза я заметила, как Андрей встал со своего места и, выбросив обед, вышел из столовой. Лицо при этом не выражало никаких эмоций.

Что же делать?

— Ты уверена, что это будет он? Поверить не могу. Вы слышите?

Ну что за язык? Теперь это будет обсуждать вся школа. Андрей возненавидит меня еще сильнее…А этого допустить я просто не могла.

Не решаясь оставаться здесь ни минуты, я вышла из столовой, и неожиданно меня схватила сильная рука за локоть.

— Пойдем, поговорим, — процедил красивым голосом Андрей.

Минаев поволок меня на улицу. Мне не понравилась грубость, и, резко остановившись, я закричала:

— Мне больно!

— Сама виновата! — Андрей с усилием говорил шепотом, — каким образом ты узнала про Сельвейшон? Шпионила?

Что?!

— Тебе пора сходить к психоаналитику. Я никогда не опускалась до шпионства, и твои обвинения глупы. — Под его взглядом я рассказала все как на духу.

— Ты не представляешь, что наделала, — сбивчиво прошептал Минаев, буравя меня озлобленным взглядом. — Это ж надо! Услышала она!

Я потупила глаза.

— Прости.

— Прости?! — его грубый голос эхом разнесся по площадке.

— Чего ты от меня хочешь?

Мы оба перешли на крик. Я ведь извинилась!

— Не совать нос не в свои дела, вот что. Поняла?

— Не смей на меня кричать, самодовольный павлин! Думаешь тебе все можно, раз ходишь в этих цепях? Прикидываешься крутым! Ненавижу тебя! Мне жаль, что я так раздражаю тебя. С самого первого дня ты мне воздуха не даешь, я ведь…

Неожиданно схватив меня за плечи и приподняв одной рукой мне подбородок, Андрей посмотрел мне в глаза. Что же он там хочет увидеть? Слезы наворачивались на глаза, не хочу, чтобы он видел мою слабость. Боль от унижения затмила разум, проникая, как яд, во все клетки тела.

Я видела, как его лицо меняется от смешанных чувств. Я стояла, сдерживая дыхание, всматриваясь в его лицо, запоминая каждую складку, каждую черточку прекрасного лица. Минаев смотрел прямо на меня с таким же трепетом и теплотой. Что же он за человек?

Неожиданно для нас обоих он отпустил меня и обратился ко мне таким странным голосом, которого я не слышала никогда за всю свою жизнь. В нем была вся нежность, вся любовь, на которую Андрей был способен, для меня…

— Что же это я делаю, глупышка. Прости меня, солнце, я сделал тебе больно, — при этих словах его лицо исказила мука. У меня просто не находилось слов. Я стояла и смотрела, как Минаев практически просит прощение, — больше я тебе ничего не сделаю, слышишь? Все встанет на свои места, будто мы не знакомы вовсе, не знакомы…

Дотронувшись до моего лица, он побежал к мотоциклу. Мотор взревел на всю площадку, пробуждая меня от странного сна, в котором, возможно, было сказано уже все.

Я долго стояла, разглядывая то место, в котором стоял байк. Может он пошутил? И не станет делать вид, что мы не знакомы? Но Андрей был верен своему слову. Два месяца мы не разговаривали и вели себя как незнакомцы. Лучше бы он меня ненавидел, чем игнорировал.


Следующая страница пустая. Пролистываю еще и еще. Тут текст внезапно начинается, словно Оксана не хотела рассказывать те события, предшествующие следующие:


— Как же ты мне нравишься, необыкновенная, плаксивая девочка. Его грудь затряслась, и я поняла, что он засмеялся.

— Я, правда, тебе нравлюсь? — спросила я, не осмеливаясь поднять глаза.

— Больше, чем самому себе.

Что он имеет в виду?

— Прости?

— Я думал, ты рассмеешься, а. оказывается, нет.

Я улыбнулась, вдыхая чудесный аромат его парфюма.

— Ты мне тоже нравишься.

— Это я знаю, — нисколько не удивился моим признаниям Андрей.

— Мы теперь вместе? — прошептала я. Прикоснувшись к моему лицу, Андрей прошептал:

— Не сомневайся в этом, и не только сейчас, а навсегда.

Снова пустая.

Вот так проходила моя жизнь.

Судьба имеет обыкновение кусать нас за хвост, едва мы обретем счастье. Сильно, отчаянно, болезненно.

Этот день наступил в момент настоящего счастья. Андрей и я наконец-то разобрались в недосказанности, и все наладилось в наших отношениях. Так мне казалось до дня своего рождения. В тот вечер Андрей вел себя очень странно, был отрешенным и грустным. Подруги тоже заметили его состояние и удивились не меньше меня.

Проходил школьный тест по русскому языку. Я не особо блистала талантами, и большинство предметов давались с трудом.

Пометив везде нужные или ненужные галочки, я услышала звонок, и учитель собрал тесты. Я опять закрыла лицо руками, от собственного унижения.

— Не переживай, все будет хорошо, — услышала я любимый голос, — ты должна радоваться: сегодня твой день.

Собрав за меня учебники, которые так и не понадобились, Андрей взял меня за руку, и, позволив вывести себя из кабинета, поцеловал меня.

— С днем рождения, любимая, я приготовил для тебя подарок.

Я застонала.

— Пойдем за мной, — я позволила ему вывести себя на улицу. На улице было холодно, и, вздрогнув, Андрей накинул на меня свой бежевый пиджак, при этом оставшись в одной футболке. Я укоризненно покачала головой, зная, что моим словам он не придаст особого значения. Стараясь не смотреть на его тело, я отвела взгляд.

Открыв машину, вытащил из бардачка маленькую красненькую коробочку.

— Я долго выбирал, искал нечто похожее на то кольцо, которое тебе понравилось на мне. Позволь?

Я сжала пальцы в кулак. Он не может такое сделать ради меня, я просто не выдержу этого. Как сильна любовь, которую иногда не ждешь!

Андрей укоризненно покачал головой.

— Это не предложение руки и сердца. Это знак моего сердца, которое теперь принадлежит только тебе, отныне и навсегда.

— Андрей, — заупрямилась я, зная, что проиграю.

— Прошу, прими его. Пусть память обо мне, хотя бы частичка меня останется у тебя, — перебив меня, прошептал он.

Какая память? Разве мы не будем вместе?

Андрей прикоснулся к моей ладони, не обращая внимания на мое смятение, натянул кольцо на безымянный палец.

Я заплакала.

Он обнял меня, я прильнула к нему, и, прижавшись к телу, положила свою голову ему на грудь. Его сердце отбивало радостный гимн, казалось, он сделал нечто удивительное, то, чего ожидал очень давно.

Мы не заметили, как на улице начался легкий снегопад, белые пушинки падали на землю, на крышу машины, окутывая белым одеялом.

В эту минуту к нам подошли подруги, Андрей предложил подвезти нас ко мне домой. Подъехав к моему дому, подруги вышли из машины, дав нам немного уединения. Я должна кое-что подарить Андрею.

Он сразу не понял мои действия и даже неправильно их истолковал. Я принялась расстегивать куртку, снимая с шеи амулет, который был единственным напоминанием о моем отце, передала его Андрею. Он удивленно посмотрел на меня:

— Что ты делаешь?

— Ты подарил мне вещь, которая будет постоянно напоминать о тебе, я хочу сделать для тебя то же самое.

— Но это вещь твоего отца, — неуверенно произнес Андрей.

Я покачала головой.

— Возьми его, прошу тебя. Не отказывай мне, пусть он всегда будет с тобой. Как напоминание обо мне. Я так сильно люблю тебя!

Он больше не спорил. Я прикоснулась губами к амулету на его шее, он там и останется предположительно до конца наших дней.

Это был последний день, когда я была счастлива. Последний день, проведенный вместе. Почему руки затряслись, а слезы полились из глаз? Непокорная слезинка упала на бумагу, оставив мокрое пятно. Я уже хотела закончить это письмо, но что-то остановило меня. Не знаю, почему призналась в этом. Не знаю, почему это произошло с нами, со мной…

Вечером, перед праздником, Таня сказала то, что полностью перевернуло мою жизнь.

Распахнув дверь, Таня влетела в мой дом и прошла на кухню в не себя от волнения.

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила я лучшую подругу, наливая ей кружку горячего чая.

Отведя взгляд в окно, подруга невесело ответила, что же с ней случилось. Почему в ее глаза я вижу отчетливо печаль и грусть?

— Когда я была дома и приготавливалась к празднику, ко мне в дверь позвонили, и это оказался Алексей. Я не хотела видеть его, но, к сожалению, я уступила. Проводив его в гостиную, я услышала от него признание в любви… Он сказал, что любит меня и раскаивается за свой поступок.

Я непонимающе посмотрела на Таню. Почему, когда ее любимый человек осознал свою вину, она опечалена?

— Но это отличная новость!

Я не заметила, как Аня спустилась в кухню, переведя взгляд с Тани на меня обратилась к подруге:

— Сейчас не время правды.

Правды?

— Аня, прошу тебя, не спорь, ты же видишь, как зашло все далеко.

Я непонимающе перевела взгляд на подруг.