— Ты будешь хорошей матерью.

Я тоже так думала. Моя ладонь неосознанно легла на округлившейся живот, ощущая легкие толчки. Я была счастлива родить на свет маленького ангела. И в тоже время было страшно. Что если Сабо откажется от предложения и заберет девочку? Я ни за что не расстанусь с ней. Никогда.

Расплавленное серебро смотрело на меня, не отрываясь. Юра словно размышлял, взвешивал все за и против. Стоять рядом с ним, настолько близко, что это невольно вызывало во мне томление, больно. Я жаждала его прикосновений. Его всего. Испытывает ли он тоже самое? Хотелось бы.

— Меня интересует одно, — начал он, убирая прилипшую непослушную прядь волос с моих губ. — Почему ты исчезла сразу после траха?

В голове туман. Его руки, сильные пальцы…

— Ответь.

Захваченная властью баритона, я искренне произнесла:

— Испугалась.

Юра удивлен.

— Кого? Меня?

Я киваю.

— Про тебя множество слухов. Говоря ты жесток и коварен. Не знаешь жалости и доброты. Не…

— Женщина. Если ты пришла сюда читать мне мораль…

— … знаешь любви и страсти. Горя и одиночества…

— … то убирайся из моего дома.

— …и какой бы ты ни был, знай одно: я люблю тебя. Мне наплевать на сплетни, наплевать на все законы этого мира. Я хочу одного — быть с тобой не взирая ни на что. Я была одна долгие годы и устала. Устала просыпаться в пустой кровати и знать — тот, кому отдано мое сердце не станет моим.

Я поднимаю к совершенному лицу мокрые от слез глаза.

— Пожалуйста, не прогоняй меня. Я буду твоей любовницей, рабыней…

Женой. Но я не сказала этого.

Опустив голову на сжатые кулаки, я ждала приговора.

Тишина длилась слишком долго. Надежда постепенно угасала, потом потонула и вовсе. Не собираюсь оставаться здесь. Поднимаясь, я почувствовала мягкое прикосновение. Юра с нежностью положил ладонь на мой живот, в его глазах что-то шевельнулось, но я не поняла что. Затем:

— Она будет прекрасной…

— И доброй. Она будет всем.

Он неторопливо опустился на одно колено, и опершись на него локтем, клятвенно провозгласил:

— Обещаю любить и почитать тебя, София. Будь моей женой.

На следующий день Юрий Сабо, главный среди бандитских группировок, мужчина, которому отдала свое сердце. Мужчина, поклявшийся мне в любви из-за предательства своего лучшего друга лишается всех своих сбережений. Он потерял все. Самого себя. Я не могла ничего сделать, вернуть время назад и предотвратить неизбежное. Постепенно он замыкался в себе. Я желала вернуть ему уверенность, силу, веру.

Сколько всего желала.

На самом деле становилось хуже. Желания никогда не исполняются, вера постепенно исчезает.

Я родила Тамару в воскресенье, тринадцатого марта тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года в три часа дня. Такие совпадение казались не случайными. По некоторым поверьям, дети родившись с цифрами три считались несчастливыми. Я не верила в это. Малышка родилась здоровой. Ее пухлые щечки и едва заметные светлые волосы напоминали меня. Тамара очень похожа на меня. По мере взросления моя красота передалась ей.

Когда Тамаре исполнилось три года, Юра попал в страшную аварию. Из-за нее пришлось прибегнуть к пластической операции. Заняв нужную сумму у знакомых, Юру прооперировали, но он стал другим. После выписки из больницы, его словно подменили. Я познала истинный ад…

Восемь лет спустя

Повседневная жизнь шла своим ходом. Набравшись смелости и накопив на небольшой дом, мы наконец-то нашли свое пристанище. Я устала от переездов. Юра жаловался на плохие условия в коммунальных комнатах и общежитий. Я как преданная жена пыталась всеми силами угодить ему, но от этого скандалы лишь усиливались. Юра был вспыльчивым. На прошедшие годы он не возвращался к спорту и его тело стало бесформенным, как у поросенка.

Я не жаловалась. Мне не важно каков он внешне. Будь он хоть калекой или совсем без ног и рук, я бы благотворила его с той же преданностью. Но сама того не желая обрушила ярость на близких. Юра не доверял мне. Называл шлюхой, продажной тварью. Избивал, если задержусь допоздна на работе, лишая еды. Иногда, доставалось и Тамаре. Иногда она просила меня переехать к моему брату. Я врала ей про родню, про счастливое будущее. Пусть она помечтает о счастливой жизни за нас обеих.

Сумерки сгущались. Зашторив грязные шторы, я присела на кроватку рядом с Тамарой. Она крепко спала, ее губы медленно растягивались в улыбке снам. Безмятежное лицо ангела видевшего счастливые сны. Когда-то я хотела для нее всего. Какая же я эгоистка. Тамара должна была стать ключом к семейному благополучию. Ключом к любви Юрия, но она не была ни тем не другим. Руки неосознанно потянулись ко второй подушке. Кладу на маленькую головку, перекрывая дыхание девочки. Малышка не просыпается, и это еще больше злит меня. Лучше бы ее не было. Она ошибка.

— Лучше бы ты никогда не рождалась! НИКОГДА! — кричу я, сгорая ненавистью. Еще чуть-чуть, совсем немножко и Юра снова будет моим!

Неожиданно меня отрывают от девочки, больно бьют по лицу. Кулаком?

Я упала на пол от силы удара, ощущая во рту вкус крови.

Кто посмел помешать мне? Кто?

Я плачу. В груди боль.

— Я была так близко…Зачем?

Ничего не вижу за стеной слез. Вдруг меня поднимают за ворот платья, перед собой вижу тигровые глаза. Павел Сабо. Младший брат моего мужа. Заступник этой девчонки. Он опекал ее от всего. Но к счастью он не всегда у нас останавливался. Не получилось сейчас, получиться в будущем.

Светлые волосы щекотали щеку. В четырнадцать лет Паша был очень умен и силен. Подобные качества по сути не дополняли друг друга. Он тоже ошибка. Как и Тамара.

— Как ты посмела! — трясет он меня, брызгая слюной. Моя голова болталась в разные стороны, волосы разметались по спине. Павел впервые в таком бешенстве. — Ты ее чуть не убила!

А жаль…

— И не смей жалеть! — снова пощечина. На этот раз не такая сильная. Я падаю на пол, ползаю по полу на четвереньках. Младший Сабо переключил внимание на Тамару. Ну и пусть. Поднимаюсь, стираю с губы кровь. Жаль. Теперь платье застирывать.

На окраине Армавира, в небольшом селе, где людей насчитывалось не больше ста, знали о соседях все. Порой задавалась вопросом: а о себе они знают? Сплетни распространяются быстро, возможно потому что это народное достояние. Обо мне шли слухи: падшая женщина, переспавшая со всеми мужчинами. Любовница. На самом деле я не была женой Юрия по паспорту. У нас гражданский брак. И то что это факт говорил обо мне как о проститутке, злило Сабо сильнее. Он входил в ярость по малейшему слову. Я считалась с побоями, так как считала себя виноватой в его несчастьях. Виноватой Тамару.

Я шла из магазина с полными пакетами продуктов. Сегодня я хотела побаловать мужа и приготовить для него сочных голубцов. Мужчины улыбались в след, я не оставалась в долгу. Что плохого в том, чтобы улыбнутся?

В доме стояла неестественная тишина. Надев на ноги тапочки, я прошла в кухню, поставив тяжелые пакеты на стол. Я вся вспотела, жара в это время года стояла ужасающая. Подумав о уличном душе, я распаковывала содержимое пакетов. Вдруг за платье кто-то потянул, да так, что я невольно присела на корточки. Перед собой увидела бездонные голубые глазки. Девочка с лицом белее мела, обсохшими губами подняла палец и указала на дверь своей спальни. Ее вид был обычный, лишь на платье красное пятно.

Я мигом озверела:

— Чем измазалась? Снова лазила куда не следует? Марш в ванную стирать!

Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Ни слез, ни злости. Словно в ней выключили все эмоции. И снова тычет пальцем в сторону спальни. Тут я обратила внимание, что ее волосы сильно спутались. Я тут же пожелала их состричь. Устала от постоянных причесок.

— Мамочка, — позвала она и я вздрогнула. В ее голосе молитва, спасение, вера. Я не понимала, что с ней, даже когда повела в сторону комнаты и едва слышно прошептала:

— Папа сделал что-то очень плохое.

— С кем?

Я так и не услышала ответ. Из комнаты выбегает не менее мрачный Паша. Он с такой скоростью хватает Тамару и несет в веранду, что не смогла разглядеть его глаза.

Не понимая происходящего, я переступила порог.

Юра стоял ко мне спиной, ссутулившись. Неожиданно он поворачивает голову, удивился моему приходу и неожиданно для нас обоих хватается за грудь, задыхается и падает на пол.

20

— Он умер мгновенно. Его просто не стало. Паша увел куда-то Тамару, если бы не он. Я бы ее убила! А потом убила бы себя, он совершил ошибку и сейчас расплачивается за нее. Мерзкая гадина твердила, что папа сделал ей плохо. Но я не поверила. Явно привлекает к себе внимание. А знаете, что произошло после?

Андрей сжал кулаки и что есть силы, прошипел:

— Хватит…

Но его голос утонул в воспоминаниях Софии. Женщина, потешаясь над отвращением мужчины напротив, поднялась из-за стола, положила ладони на его плечи, прошептала на ухо:

— После я долго издевалась над бедняжкой. Пережить такое горе…Ей стукнуло семнадцать лет, и знаешь какой подарок преподнесла ей? Продала в притон…

Не выдержав больше, Андрей резко оборачивается, стальной хваткой сковывает руки женщины. Не удержав равновесие, они падают на пол. София застонала от удовольствия. Она под ним. С мужчиной, рожденным для секса.

Она победила.

— Она любит Вас! Когда ей плохо, она зовет маму в надежде на любовь, ласку!

— Тамара не моя дочь. Лучше бы она…

— Хватит. ХВАТИТ! — яростно рычит он, — или я убью Вас!

София улыбается, приподнимается и кончиком языка дотрагивается до его щеки. Андрей с такой силой отталкивает от себя женщину, что та ударилась спиной о ножки стола. Женщина не осознавала, что ее жизни угрожает опасность. Комнату огласил смех, ненормальный смех, страшный смех. София улыбалась, наблюдая за действиями Минаева. Его движения были резкими. Андрей так быстро оказался на женщине, что София подумала о его способности быстро перемещаться. Сверкнула сталь, лучи утреннего солнца осветили лицо Андрея.

О Господи, подумала она.

Теперь ей действительно страшно. Андрей с лицом не выражающий ни злость, ни гнев, ничего. Но глаза…в них разгоралось адское пламя. Ни тени сомнения или страха, лишь яростная решимость оборвать жизнь женщины. Здесь и сейчас.

Навсегда.

Этот человек знает что такое кровь. Ему ничего не стоит лишить жизни человека. Этот взгляд…

Сантиметр за сантиметром стальной клинок приближался к ней. Еще чуть-чуть и он выкалит ей глаз.

Она завопила, но Минаев не реагирует.

— А ну отойди от нее, — услышала она спасительный голос.

Вернулся ее муж!

Андрей словно очнувшись, расширившимися от страха глазами переводит взгляд с Софии на нож. Вдруг на него обрушивается кулак. Не сильный, но достаточный чтобы свалить на пол здорового мужчину.

— Иди ко мне милая, — тараторит Савелий Иванов опускаясь на колени перед распростертой женщиной. Та заходилась смехом, видя ошарашенное лицо Минаева.

— Соня!

Андрей, воспользовавшись моментом, вскакивает и выбегает на улицу. Он слышал за спиной крик Софии, умоляя мужа остаться с ней и оставить сумасшедшего. Добежав до машины, Андрей облокотился о машину, расставив по обе стороны руки. Ощущение холодной стали ничуть не успокоило его. Андрей так сильно бьет кулаком по двери, что стекло рассыпалось на тысячи осколков. Алые струйки стекали по руке, капая на асфальт. Вынув из заднего сидения кувалду, Минаев со всей силы начинает долбить по машине.

Ярость, боль, опустошение. Эти чувства заполнили его всего. До основания.

Лучше бы ее не было. Она ошибка.

Удар.

Папа сделал что-то очень плохое.

Полетели запчасти радиаторной решетки.

Я бы ее убила!

Удар. Выдох. От машины практически не осталось целого места.

Знаешь, какой подарок преподнесла ей? Продала в притон…

Отбросив кувалду в сторону, Андрей падает коленями на асфальт и что есть силы, издает истошный вопль.

Прохожие с удивлением смотрели на мужчину, молясь чтобы они не испытали подобной боли. Никогда.

— Тамара…

21

Дмитрий Колчин приехал в особняк несколько минут назад. Поднимаясь по ступенькам, его пальцы едва прикоснулись к дверному звонку, как дверь отворилась.

— Кто пожаловал, сам Дмитрий. — Мила робко улыбнулась, от чего Диме стало неловко. Ему казалось, девушка вообще не умеет улыбаться. Сегодня на ней не было формы, что еще странно. Нахмурившись, он посмотрел ей за спину, пытаясь разглядеть в тени холла, дома ли Андрей.