Окно!

— Спаси их! Сынок! Умоляю!

Андрей не обернувшись выпрыгнул в окно, упав спиной на осколки, защитив Елену от падения. Девочка кричала, но ее крик потонул в звуке треска дерева и шифера и предсмертных криков его семьи. Едва он обернулся, не выпуская девочку из объятий, дом полностью охватило пламя.

В тумане он слышал вой сирен пожарной машины, соседей, зовущих людей на помощь. Словно в замедленной съемке он видел, как мужчины, женщины ведрами с водой, и даже кружками пытались затушить бушующее пламя. Кто-то выбежал с иконой Неопалимая купина. Но уже поздно. Его семья погибла в огне.

Раскачиваясь из стороны в сторону, сжимая в объятиях дочь, Андрей зажмурил веки, опустил голову.

— Вы посмотрите на него! — закричал кто-то из толпы, — посмотрите! Он единственный остался в живых!

— Убийца!

Разгоряченная толпа побежала к Андрею, намереваясь разорвать виновника трагедии на части. Им наперерез встал пожарный отряд пытаясь унять людей, врачи попытались отнять девочку от мужчины. Малышка кашляла не переставая, наглотавшись едкого дыма. Андрей не помнил, как отдал девочку врачам. Его не покидала лишь одна мысль: он не жалел.

Не жалел…

— УБИЙЦА!!!

* * *

Захлебываясь слезами, выпустив газету из пальцев, я рванула к полкам над кроватью, к перевернутым фотографиям. Рыдание усиливалось, едва разглядела фотографии семьи Минаева. На одной из фотографий я рассмотрела миниатюрную брюнетку, со схожими чертами лица Андрея — сестру Ирину. Рассматривая остальные фотографии, я наткнулась на мужчину очень схожего с Андреем. Хотя я сильно преувеличила. Мужчина пятидесяти лет был полной копией Минаева. Мне даже стало жутковато. Не очень приятно смотреть на поседевшего Андрея, когда знаешь его молодого и здорового. На этом фотографии заканчивались.

Стирая пальцами пыль с рамок, я не стала возвращать фотографии в прежнее положение.

…девочка тут же покинет дом убийцы.

Бояться надо его, а не меня.

Я вспомнила момент его признания, и просто не могла поверить в случившееся с его семьей. Андрей не виноват в смерти своих родных, он не успел.

Не успел…

Закутавшись в черные простыни, я прикрыла глаза.

Я знаю, почему меня тянет к Андрею: мы оба знаем, что такое отчаяние.

28

— Любимый, — прошептала я, натянув простынь до подбородка, заметила в дверях Лену.

Девочка, потерев маленькие глазки, надула губки. Ее зеленое платье с цветочками чудесно гармонировало с цветом ее глаз. Малышка сунув пальчик в рот, посмотрела на меня. В мыслях возник образ малышки в бушующем пламени, но тут же согнала ее.

Мое сердце разрывается от боли.

— Что случилось малышка? — опустила я перед ней на колени, поправляя ее волосы собранные в косу.

Она, молча, показала рукой на лестницу.

— Что?

— Коридор.

Нахмурившись, подняв малышку на руки, я спустилась в холл дома. И какого же было мое удивление, увидев стоящего в дверях Диму. Вероятно, малышка заметила его со второго этажа и сразу прибежала ко мне.

— Какая здесь тишина, — вместо приветствия блаженно прошептал он, поднимая руки над головой, — не представляешь как я рад тишине! Рай.

Будь спокойна. Спокойна…

С ног до головы оглядев его наряд, я нахмурилась.

— Сбежал со свидания?

Тот моргнул, беря из моих рук Лену и прижимая ее к себе. Девочка поморщилась. Так, все ясно.

Забирая девочку, я направилась в кухню.

— Эй, ты куда?

— Протрезвей голубка, — крикнула я с кухни, усадив малышку на детский стульчик.

С холла раздались шорохи, что-то упало и вот Дима стоит в дверях.

— Голубка? Ты назвала меня — голубка?

Я улыбнулась.

— Вау!.. Я конечно не против отношений на стороне, да и с радостью. Черт, — едва проговаривая слова, Дима воскликнул: — ты красотка! И фигура ничего. Твои сиськи, они…

Я швырнула в Диму полотенцем.

— За что? — с видом обиженного ребенка, пробубнил Дима, — с тобой секс был бы… все молчу. Не хочу умереть от кастрюли. Представь заголовки в газетах: руководитель группы фирм повержен кастрюлей! — я фыркнула, — бедная репутация!

Трясущими руками кое-как поставила кастрюлю с водой, достала из верхнего ящика манку.

— Ты неплохо смотришься в его кухне. И почему ты не в фартуке? Фартук на обнаженное тело. Прелесть!

— Ты пьян.

— Самую капельку! Одна рюмочка дорогая и все.

Покачав головой, я обернулась к нему, сложив руки на груди.

— Что ты здесь делаешь? Я думала ты с Андреем.

— Не с ним, он гуляет.

Гуляет?

Он выбежал из дома в неизвестном направлении меньше недели назад, и теперь он гуляет? Я беспокоюсь о нем, скучаю, а он гуляет?!

— И что с твоими волосами? Ты подстриглась?

— Нравится? — спросила я, выключив конфорку, выложила содержимое кастрюли в тарелку. Пробуя на вкус кашку, я загордилась собой. Вполне сносно. Поставив перед малышкой тарелку, я села за стол, наблюдая за Леной.

— Тебе идет, — подал голос после долгого молчания Колчин, как-то странно меня разглядывая. — Не хочешь куда-нибудь сходить?

Я подавилась, выплеснув воду прямо на Диму. Он, кажется, выругался и лишь разглядывал с сожалением темно-синий — наверняка дорогой пиджак.

— С ума сошел? У тебя же девушка!

Не самое лучшее оправдание. После свидания на колесе обозрения (это было свидание, и пусть Андрей отрицал), я не хотела портить воспоминания.

— Что? Да я с тобой бы никогда не лег. Он сразу убьет меня!

— Кто?

— Соображаешь ты туго.

Я даже обиделась.

— Дети понимают взрослых, даже когда уверены что это не так.

Колчин с сомнением посмотрела на малышку. Та подняв ложку с кашкой, запустила ею в Диму.

— Негодяйка, — ворчит он, вытирая рукавом пиджака лицо. — И приглашаю тебя, потому что сегодня день рождение Даши.

День рождение?

— Она потащила меня на вечеринку ее сверстников, взяв с меня слово, что позову певуна, но он не дослушав, отказался. Дела, видите ли! Тогда Даша попросила позвать тебя. Надеется хоть твоим присутствием восполнить утрату Минаева.

Я встала, опустилась на колени перед Леной, вытирая платочком ее измазанное в каше личико.

— Думаю — плохая идея.

Казалось, Дима удивился.

— Тамара, послушай…

— Нет.

Начав мыть посуду, услышала шорох. Колчин встал позади меня, очень близко, так чтобы я ощутила тепло его тела.

— Тамара, сколько времени ты была взаперти сама с собой? Разве тебе не одиноко?

Почему он говорит об этом?

— Я не одинока.

— Но ты сутками торчишь в четырех стенах! Тюрьма, придуманная тобой, живя в своем мирке безопасности. Но мы живем один раз, умираем и женимся один раз. Любим всего лишь раз. — Его слова резали мой слух, понимая, что он прав и от этого я задрожала. — Ты можешь уйти, как только войдешь, но увидь мир другими глазами.


Едва войдя в шумный клуб «Platinum», я поразилась его красоте. Я стояла посередине входа, с открытым ртом хватая воздух как рыба, разглядывая различные аксессуары интерьера. Мой взгляд переходил к барной стойке и обратно, удивляясь количеству посетителей, возрасту и национальности. Людей отдыхавших в этот вечер было очень много. Они танцевали, отдаваясь ритму танца, забыв кто они и чем занимаются. Здесь они были свободны.

Полностью.

Заметив мой восхищенный взгляд, Дима рассмеялся, взял меня за руку стянутое перчаткой и повел вглубь клуба. Протискиваясь между людьми, я смотрела на их лица и улыбки.

— Нравится! — это был не вопрос и я улыбнулась, прикоснувшись к плечу Димы, — тебе нравится!

Он прав. Мне здесь нравилось, и не хотела уходить. Протиснувшись к барной стойке, Дима дал знак бармену и подоткнул меня к барному стулу.

— Давай не стесняйся!

— Я и не стесняюсь! Это великолепно!

Он усмехнулся и кивнул бармену.

— Две текилы.

— Текилы? — переспросила я, когда бармен ушел в другую сторону стойки к барным принадлежностям, выполнять заказ. — Текила…

— Ой, умоляю. Не говори что никогда не пила!

Я пожала плечами.

— Итак, никуда не отходи. Сиди тут, ясно?

Кивнув в знак утверждения, я вернулась к прежнему занятию, а именно — разглядыванием парней. Большинство из них одеты в одни трусы! Мама дорогая, это же…

— Стриптизеры… — в моем голосе восхищение?

Нет.

Их тела не сравняться с телом Минаева.

— Тамара!

Я вздрогнула и повернулась к Колчину.

— Говорю — не уходи никуда. Ясно?

— Конечно!

Едва Колчин скрылся в толпе не удосужившись просветить куда именно, я схватила первый попавшийся стакан и залпом осушила его. От крепости напитка я выдохнула. Казалось все тело в огне.

Шум на танцполе нарастал. Тело двигалось в ритме музыки, желая отдаться танцу. Осушив второй стакан, я внимая предостережениям Колчина, направилась вглубь танцпола, пританцовывая. Приподняв руки, двигаясь в ритме танца, я закрыла глаза.

Вот она свобода!

— Вау, детка! Резче, — говорил кто-то рядом. Ко мне присоединился парень. Он двигался вместе со мной, шепча на ухо какие-то ласковые слова, приправленные желанием. Чувствуя легкость во всем теле, почувствовала, как партнер хватает меня за руку и прижимает к себе. Парень чем-то похож на Минаева. Тот же запах морского воздуха и сигарет. Сильные руки прижимают меня к широкой груди, опускаясь ниже, к моей…попке?

Музыка неожиданно сменила темп, замедляя свой ход, превращаясь в удивительное сопрано. Люди на танцполе хором закричали, указывая куда-то вправо. Проследив устремленные взгляд, и кому они рады, едва устояла на ногах. На площадке отведенная для выступлений, сидел мужчина. Затуманенный мозг алкоголем рисовал передо мной Андрея. Поднимаю голову и ахнула. Мужчина, сидевший за барным стулом с гитарой в руках, действительно был Андреем.

Его черные длинные волосы падали на лицо, закрывая от меня зеленые глаза. Мои глаза опустились ниже, к кожаному ремешку на шее, придавая Минаеву брутальный вид. Все от темно-синей футболки, обтягивающая его рельефный пресс, заканчивая мысками байкерских ботинок кричало о брутальности. Вновь поднимаю взгляд: зеленый омут смотрел на меня. Толпа взревела, когда сильные пальцы прикоснулись к струнам, создавая круговорот мелодий.

Андрей запел:

   Я больше не могу быть одиноким

   Ветры времени слишком сильны

   Меня использовали,

   Я ранен, но сейчас…

Я поняла, стихи не его сочинения, но это их ничуть не портило:

   Пожалуйста обними

   Мое плачущее сердце

   В это изменяющее все время

   Если бы у нас была наша неизменная любовь

   Удержишь ли ты мое сердце?

   Останови мои слезы

   Мое сердце готово разбиться

   Вечная любовь, вечные мечты

   Только мои переполненные воспоминания

   Занимают все мое время, причиняя боль.

   Скажи мне, почему.

   Все, что я вижу — печаль в моем сердце

   Останешься ли ты со мной?

   Пока ветры не пройдут мимо

   Снова меня переполняют слезы

   Вечная любовь, вечные мечты

   Пожалуйста, останься со мной

   На рассвете обними мое трепещущее сердце

   Останься со мной.

   Все похоже заканчивается

   Этой бесконечной ночью

   Что еще я могу потерять. Если я потерял тебя, то

   Уже ничего не имеет значения?

   Вечная любовь, вечные мечты

   Пожалуйста, останься со мной

   На рассвете обними мое трепещущее сердце

   Останешься ли ты со мной?

   Пока ветры не пройдут мимо

   Сейчас больше, чем кто-либо мне нужна ты

   Вечная любовь, Вечные мечты

   Я не могу идти дальше

   Скажи мне почему, скажи мне правду

   Объясни мне смысл жизни

   Вечная любовь, Вечные мечты

   Сквозь льющиеся слезы

   Пока то счастливое время не покажется вечностью

Исполнив последние строки, Андрей положил гитару на пол, поднялся со стула.