— И, Елена, пожалуйста, скажите ей, что на этот раз я хотел бы насладиться полным спектром ее услуг.

Сразу после того, как принял душ, я сказал Каю, чтобы он отвез меня к Одри. Я боялся, что если ей дать время на размышление, то она может куда-нибудь убежать и спрятаться.

Находясь в машине, я снова позвонил Елене.

— Пожалуйста, мне нужен ее адрес, — сказал я.

— Мистер Престон, я обычно не…

— Я сейчас нахожусь в ее районе. Дайте мне его, — рявкнул я.

Я назвал адрес Каю, и он повернул машину дальше по улице, въезжая в уныло выглядящий район. Яппи явно пока не добрались до этой части города. Дома, сплошняком примыкающие друг к другу, представляли собой триплексы (прим. Здание, состоящее из трех частей, у каждой из которых свой владелец), находящиеся в различной стадии просадки фундамента. Дом Одри был выкрашен в ярко-бирюзовый цвет, на котором краска отслаивалась большими ошметками.

Я поднялся по ступенькам и позвонил Одри по домофону.

— Что, — сказала она резко.

— Это я, Джеймс. Я приехал, чтобы забрать тебя.

В ответ была мертвая тишина, и на мгновение я затаил дыхание. Я не мог предположить, что она собиралась дальше делать. Я снова нажал на кнопку домофона.

— Одри.

— Что, — повторила она свой ответ.

— Впусти меня.

— Да, сэр, — сказала она, и дверь открылась.

Я поднялся по ветхой, изношенной лестнице к ее квартире, расположенной на втором этаже. В здании пахло грязью, странными специями и домашними котами. Я постучал, и она открыла дверь с застывшим на своем лице выражением безучастности.

— Я просто могла приехать к тебе, ты же знаешь, — сказала она, отступив в сторону, чтобы я мог войти. — Тебе не стоит видеть, как я живу, это совсем не похоже на твой пентхаус в «Stratum».

Я прошел мимо нее в квартиру, которая выглядела опрятной и чистой, но в остальном — находилась в очень печальном состоянии. Продавленный в некоторых местах паркет был истончен. Квартира представляла собой студию, так что кухня находилась на территории основной жилой площади. Духовка же выглядела так, словно была сделана для куклы. Жалкий фиолетовый футон стоял посреди комнаты. Другими вещами в комнате были: коробкообразный телевизор и низкорослое растение, похожее на паука, или что-то типа этого.

— Я думал, что ты зарабатываешь у Елены приличные деньги, — сказал я, оглядываясь по сторонам.

— Да, зарабатываю, — сказала она. — Но у меня есть кое-кто, о ком я должна заботиться.

— Твой брат.

Она кивнула, но ее лицо при этом осталось бесстрастным. Я был уверен, что ее брат был единственной причиной, почему она согласилась вернуться ко мне. Я стоял, сжимая и разжимая кулаки. Одри ничего не говорила. Ее лицо было опухшим и покрасневшим, как будто она долго плакала.

— Готова пойти? — спросил я.

— Конечно, — сказала она слишком формально.

Я не знал, как мне прямо сейчас нужно вести себя с ней, или что ей говорить. Я просто хотел вернуть ее. Смесь мрачных эмоций царила у меня в душе из-за того, что я испытывал крайнюю необходимость по отношению к Одри — все то, что я пытался отодвинуть на задворки своего сознания, где я мог бы это игнорировать, когда мне будет это угодно.

— Одри….

Я схватил ее за руку и притянул к себе, но почувствовал, что она словно одеревенела в моих объятиях. Я сразу же отпустил ее. Мне было невыносимо видеть ее такой безразличной и вялой по отношению ко мне. Я вспомнил ее лицо прошлой ночью, как она улыбалась мне в один прекрасный момент, когда я был на ней. И я уже тогда догадывался о том, о чем я получил представление прямо сейчас. Но я не позволю себе думать об этом.

Вместо этого я повел свою чрезвычайно уравновешенную пленницу к двери и начал обдумывать свой следующий шаг. 

Глава 4

Одри

Теперь Джеймс видел и мою квартиру – ночлежку. Он и так уже знал о моем брате. Он был внутри меня во всех местах, и даже имел представление о том, какая я на вкус. Он знал, кем я была, когда пришла….

Как я вела себя, выкрикивая его имя.

В настоящее время он знал обо всех нелицеприятных частях моей жизни, которую теперь мог читать, как открытую книгу. Я не хотела оказаться в таком положении.

Направляясь к машине, я обратила внимание на то, что Кай старательно избегал встречаться со мной глазами. Я знала, что мое лицо было опухшим, и понимала, что Джеймс догадывается о причинах того, почему я так выгляжу.

Я ненавидела его.

Но я нуждалась в нем.

Я напомнила себе, что это не ему, а мне нужны деньги, потому что я должна содержать Томми. Если мне удастся завершить это задание, то в этом случае я смогу заработать достаточно денег для того, чтобы оплатить содержание Томми на длительное время. При таком раскладе у меня появится, наконец-то, возможность заработать деньги в необходимом количестве, чтобы впервые в жизни опередить затраты.

Может быть, я даже смогла бы перестать заниматься проституцией.

Вернуться в школу.

Устроиться на дневную работу.

Возможно, эта мечта сбудется. Это можно было бы сравнить с тем, как если бы мне вдруг удалось вытянуть счастливый лотерейный билет.

Но чтобы достичь этого, я снова должна быть с Джеймсом, а все, чего я хотела сделать в данный момент, так это сбежать от него.

Я вздохнула, смирившись со своей участью, и скользнула на заднее сиденье машины. Джеймс закрыл за нами дверь и стал смотреть в окно. Он не делал неловких попыток смутить меня, пытаясь еще раз после нашего неловкого объятия наверху прикоснуться ко мне.

Но меня тревожил еще один момент. Джеймс сказал Елене, что, на сей раз, он хочет секса со мной. Раз он платит, то я дам ему то, что он желает. Даже если бы я и хотела сбежать, то должна была заставить себя остаться, потому что не могла позволить себе такой роскоши. Я должна была пройти через оставшиеся предсвадебные мероприятия и через саму свадьбу, а потом провести следующую неделю на пляже рядом с его семьей. Я должна была притворяться обожающей его подругой, мне следовало лезть из кожи вон для него, приходить, как только он бы позвал, и сосать его член так сильно, чтобы он получил улетный оргазм. Если это, конечно, то, чего он хотел.

Мы проехали через мост и возвратились в город. Утренний час-пик только набирал обороты. Глядя на здания в Финансовом районе, я почему-то вспомнила о том, как Джеймс обнимал меня прошлой ночью, и то, как он смотрел на меня. Мне казалось, что я видела в его глазах отражение того, что чувствовала сама.

Мое сердце защемило от боли. Все было ложью, и никто не был в этом виноват кроме меня самой. Я лгала самой себе, а теперь уже не могла делать вид, что между нами было что-то серьезное.

«Не думай об этом», — предупредила я саму себя.

Если я когда-нибудь и чувствовала себя как шлюха, то сейчас я ощущала себя ей в полной мере.

Всю оставшуюся дорогу до «Stratum» Джеймс игнорировал меня. Он также не обращал на меня никакого внимания, ни тогда, когда мы были в вестибюле, ни в лифте, яростно отправляя в это время кому-то текстовые сообщения со своего телефона.

Но для меня это было не так уж и плохо.

Я покинула его апартаменты некоторое время назад, но, кажется, что-то изменилось с того момента, как я ушла. Теперь они показались мне более холодными и менее привлекательными, в точности, как Джеймс.

— Где будет проходить ужин сегодня вечером? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально.

— На самом деле сегодня днем будет фотосессия, которая последует за предобеденным часом, — сказал он. — Иви как-то удалось уломать «New England Brides Magazine», чтобы они осветилисвадьбу в ближайшем номере. Они хотят заранее получить фотографии семьи и свадебной вечеринки, чтобы успеть опубликовать. Затем мы собираемся выпить в каком-нибудь заведении, расположенном в Кожевенном районе. Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной, естественно, — сказал он.

— Конечно, — ответила я.

Я собиралась выполнить любую его просьбу, чего бы он ни попросил. Я находилась здесь именно для того, чтобы хорошо выполнить свою работу.

Он отложил свой телефон в сторону и посмотрел на меня.

— Ты, кажется, ведешь себя слишком … любезно, — сказал он.

Что-то такое, неявно выраженное, было в его голосе, что задело меня. Я пожала плечами.

— Я здесь для того, чтобы делать все, что ты захочешь, Джеймс. Я твоя на ближайшие девять ночей.

— Это все что у меня осталось?

— Если я правильно посчитала, то — да, — произнесла я.

Он медленно подошел ко мне, и я только сейчас заметила, что он был одет в джинсы и футболку, а не в привычный для себя костюм, и что он был небритым. В таком образе Джеймс выглядел немного грубовато. Прошло лишь несколько часов с того момента, как он сжимал меня в своих объятиях, как его кожа прижималась к моей коже. Тепло зародилось в моем животе, когда он приблизился ко мне, но одновременно ледяной страх сковал мое сердце. Я не хотела желать его. Я не собиралась глазеть на его большие накаченные руки и сексуальную небритость.

Он близко подошел ко мне, а затем остановился. Я замерла в страхе, опасаясь того, что он может прикоснуться ко мне, и, беспокоясь о том, что же мне еще предстоит пережить, если учесть тот факт, что я, просто находясь рядом с ним таким, не могла справиться со своими гормонами.

— У нас есть целый день до съемок. Мне нужно сделать несколько звонков, но потом я свободен,— сказал он. — Чем бы ты хотела заняться?

Я посмотрела на него и поежилась. Неужели только пару дней назад мы ходили на игру «Рэд Сокс», смеялись и пили пиво? Неужели только прошлой ночью мы занимались с ним любовью, и его руки трепетно опускались вниз по моему телу? Отношения между нами так быстро изменились, что я получила от этого эмоциональную травму.

— Все, что ты пожелаешь, Джеймс,— проговорила я, надеясь, что мой голос звучал покорно.

— Тогда мы встречаемся с тобой в моей спальне через пятнадцать минут, — сказал он.

На его лице не было никаких эмоций, а голос был бесстрастным.

С одной стороны, я хотела с воплем убежать из его квартиры, с другой стороны, мне абсолютно не хотелось этого делать.

— Конечно, — произнесла я, подавляя свои эмоции.

Я не хотела этого, но я должна была сделать это. Став взрослой, я стала осознавать разницу, и понимать суть вещей.

Вот, почему, будучи уже взрослой, мне было так тяжело пресмыкаться.

Покинув его, я направилась переодеваться в свою комнату. Я выбрала дорогущее белье, которое Елена упаковала для меня, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Если он хотел шлюху, то он ее получит. Трюк, которому Дженни научила меня, состоял в том, что я должна думать, будто все, что происходит со мной, на самом деле, случается не со мной, а просто показывается в кинофильме.

«Если будет плохо, — сказала она, — притворись, что ты просто смотришь фильм, и что, на самом деле, это происходит с кем-то другим, а не с тобой. Отстранись от этого. Если фильм принимает совсем дурной оборот, и становится по-настоящему страшно, просто закрой глаза. Затем постарайся представить себе это, таким образом, будто этого никогда и не происходило».

Я стала представлять себе, что прямо сейчас смотрю фильм про себя. Мне отчаянно было необходимо почувствовать эффект отстраненности любым способом. Я надела черные кружевные стринги, подвязки, черные чулки, и очень сексуальный бюстгальтер. Наряд был чрезмерен для Эскорта. Я отбросила волосы назад, чтобы они свободными волнами спадали с плеч, выбрала черные туфли на тонкой шпильке, а затем прыснула в рот освежителем дыхания, наверное, около тысячи раз. Мое сердце бешено билось в груди, но я пыталась игнорировать этот факт, стараясь удержать свое тело под контролем. Я даже попробовала дыхательные упражнения из йоги, делая вдох через одну ноздрю и выдох через другую.

От этого я даже закашлялась.

Наконец, я успокоилась.

Джеймс был ни первым моим Джоном, ни моим первым разочарованием. Я, громко стуча каблуками, направилась по коридору в его спальню.

«Это та часть фильма, где героиня показывает герою, из чего она сделана», — подумала я. Но такое могло быть только в обычном кино, в порнофильме же героиня собиралась в воскресенье трахаться шестью разными способами. Я ненавидела себя за то, что уже стала немного влажной только от одной мысли об этом.

Джеймс ждал меня в своей комнате, сидя на кровати и все еще что-то набирая в своем телефоне. Он даже не посмотрел в мою сторону, когда я прошла мимо него к другой стороне кровати и встала, пытаясь изобразить уверенность и равнодушие на своем лице.