Как странно. Если этот артефакт действительно был монетой, на ней не имелось никакого численного значения, впечатанного в металл. Не было и никаких слов, которые помогли бы ее идентифицировать.

Топот шагов известил о возвращении лорда Саймона. Помня о цели его поисков, Аннабелл вскочила и бросилась ему навстречу.

– Вы нашли какие-нибудь признаки стрелка?

– Там есть место чуть в стороне от тропинки, где он, должно быть, лежал в ожидании. Листва в том месте примята… – Лорд Саймон умолк, уставившись на мелкую ямку и кучу земли рядом с ней. – Что вы здесь делаете?

– Кто-то спрятал совок под виноградными лозами вон там. – Она махнула рукой в сторону холмика. – Когда я осмотрелась, то заметила следы раскопок под слоем листьев. И посмотрите, что я нашла в земле.

Она протянула ему монету. Подняв одну бровь, он повертел находку в руках, рассматривая на свету, просачивающемся сквозь ветви деревьев.

– Любопытно. – В его голосе звучали нотки возбуждения, которых ей от него еще не доводилось слышать. – Похоже, она очень древняя.

– Николас тоже нашел здесь маленький кусочек металла, – сказала она. – Он наклонился, чтобы подобрать его, в тот самый момент, когда раздался выстрел.

Лорд Саймон пристально посмотрел на нее.

– И поэтому вы подумали, что его подстрелили.

– Да. Полагаете, это римская монета?

Он покачал головой, осторожно потирая пальцем изображение.

– Мне кажется, она кельтская. Я видел похожие монетки в музеях. Кельты были коренным населением Британии во время римской оккупации.

– Они были язычниками, поклонявшимися природе, – с воодушевлением добавила Аннабелл. – Их жрецы назывались друидами. О них писал Цицерон, как и Плиний Старший.

Впервые за этот день на губах лорда Саймона промелькнула улыбка, позволяя за фасадом женоненавистника заметить привлекательного мужчину.

– Вы читали это в оригинале на латыни? Если так, я просто потрясен.

Девушка слегка покраснела под его испытующим взглядом.

– Ну да… Полагаете, это могло быть когда-то священным местом друидов? Может, храм под открытым небом? Эти дубы выглядят очень древними.

– Они действительно очень стары. – Лорд Саймон медленно обошел четверку огромных деревьев, останавливаясь, чтобы разглядеть старые сучковатые ветви. – Кельты питали особую привязанность к дубам. Они верили, что в каждом из них обитает природное божество. До наших дней среди жителей Корнуолла сохраняется суеверие, связанное со спиливанием дубов. Считается, что это приносит несчастье.

– Эта маленькая поляна очень похожа на древнее капище, вы не находите? Деревья отмечают углы. – Аннабелл положила ладонь на центральный холмик. – А это алтарь.

– Вы очень наблюдательны, мисс Куинн. – Лорд Саймон внимательно огляделся вокруг, словно впервые увидел эту поляну. – Мальчишкой я излазил эти леса вдоль и поперек. Странно, что я никогда не замечал это любопытное место.

– Однако кто-то другой, должно быть, заметил, – сказала она, подступая к нему на шаг ближе. – Кто-то, кто, видимо, надеется выкопать спрятанные сокровища.

Лицо лорда Саймона посерьезнело.

– Совершенно верно. Где именно вы нашли этот совок?

Она указала на основание алтаря.

– Вот здесь.

Лорд Саймон обошел холмик кругом, кое-где раздвигая растительность. Неожиданно с другой стороны он вытащил из-под плетей дикого винограда большую лопату, скрытую под растениями.

– Похоже, наш таинственный копатель хорошо подготовился. Теперь это многое объясняет.

– Что вы имеете в виду?

Он прислонил лопату к алтарю.

– Как я и подозревал, здесь не было никакого браконьера. А когда я определил, куда попала пуля, я понял, что не Николас был мишенью. Он стоял слишком далеко от стрелка. Поэтому я могу с уверенностью утверждать, что негодяй целился в вас.

Аннабелл была слишком потрясена, чтобы говорить. Из всех заявлений, которые он мог сделать, этого она ожидала меньше всего.

– В меня? Почему?

– Я не знал ответа на этот вопрос, пока вы сами не отыскали его прямо здесь. Стрелял, должно быть, тот самый человек, который спрятал лопату и совок. – Лорд Саймон пристально посмотрел на нее. – Этот выстрел имел целью предостережение. Стрелок хотел отпугнуть вас от этого места.


Лорд Саймон заполнил землей ямку и закрыл ее сверху павшими листьями, чтобы этот участок казался нетронутым. Он также положил лопату и совок на прежнее место, туда, где их нашли под диким виноградом. Решив, что больше ничего в данный момент нельзя предпринять, он взял Аннабелл за руку, и они направились по крутому склону к дороге.

– Я поставлю караульного наблюдать за этим местом издали, – сказал он. – Наблюдение не будет прерываться ни на минуту. Если повезет, негодяй вернется и будет схвачен.

Это напомнило Аннабелл еще кое о чем.

– Несколько недель назад одна из служанок на кухне упомянула, что видела призрачные огни здесь, на склоне, после наступления темноты. Она была уверена, что это пикси.

– Пикси! Увы, сомневаюсь, что эти крошечные создания носят при себе пистолеты. – Смеясь, он обвел ее вокруг островка ежевики. – Тем не менее это говорит мне кое о чем. Наш злодей выполняет по меньшей мере часть своей работы ночью. Я могу сам заступить на дежурство сегодня же вечером.

– Но у вас полон дом гостей, которых вы должны развлекать.

– Все они уезжают завтра утром, поэтому я думаю, что они рано улягутся спать. – Он сурово сжал зубы. – Если здесь и вправду имеются древние артефакты, зарытые в земле, они принадлежат герцогу Кеверну. Как опекун мальчика, я твердо намерен не допустить того, чтобы их украли.

При виде решительного выражения его лица Аннабелл ощутила болезненный укол в сердце. Непоколебимое стремление лорда Саймона защитить наследие Николаса было, без сомнения, вполне искренним. Боже милостивый, как она ошибалась, подозревая его. Как она могла даже подумать, что он мог оказаться таким подлецом, чтобы прятаться в кустах и стрелять в собственного племянника?

Ей хотелось верить во все худшее о нем, вот почему она так подумала. Ведь он избегал Николаса по причинам, которые она считала надуманными. Но существует огромная пропасть между неприязнью к ребенку и его убийством.

Теперь ей придется жить с тягостным чувством вины, зная, что лорд Саймон заслуживает извинения, которое она никогда не осмелится произнести вслух. Она может потерять свое место гувернантки, если он когда-нибудь узнает, как невысоко она оценила его моральный облик.

Аннабелл отвела глаза, чтобы он не заметил ее терзаний. Позже будет достаточно времени, чтобы как следует отругать себя без свидетелей. А сейчас необходимо сосредоточиться на загадке.

Когда они достигли вершины холма и вышли на дорогу, ведущую к замку, она спросила:

– Кто в здешних краях интересуется кельтской историей?

– Я сам раздумываю над этим, – ответил он. – Да, по-моему, все. Местные жители все еще справляют языческие праздники, такие как Белтейн, Праздник костров, 1 мая и еще Самайн, кельтский Новый год, 31 октября. И вам не удастся пройти даже полмили без того, чтобы не встретить фермера или пастуха, приверженного старым суевериям и предрассудкам.

– Если здешние жители питают подобное почтение к друидам, мне кажется, они не решились бы потревожить священное место.

– Не каждый станет колебаться, если речь идет о закопанных сокровищах. Однако этот негодяй может быть и чужаком, узнавшим о кладе от одного из местных. Я наведу справки, не появился ли кто новый по соседству.

Злоумышленник, должно быть, очень жесток и беспощаден. Теперь, когда прошло достаточно времени и Аннабелл оправилась от шока, она могла полностью оценить свое счастливое спасение. Пуля прошла всего в нескольких дюймах от ее головы. Что, если бы она не поскользнулась? Не прислонилась бы к стволу дерева? Она бы могла быть серьезно ранена – даже убита.

Благодаря Бога за то, что осталась в живых, Аннабелл глубоко вдохнула свежий соленый воздух. Ее соломенная шляпка слетела с головы раньше и болталась за спиной, привязанная лентами за шею. Леди непременно надела бы ее снова, особенно в присутствии джентльмена. Но Аннабелл решила не придавать значения условностям. Столкновение со смертью потрясло ее до глубины души, и теперь ей хотелось упиваться простыми радостями, такими как солнечный свет, ласкающий лицо, и свежий морской ветерок, ерошащий волосы.

Если бы она осмелилась, ей пришлось бы признать, что внутренняя дрожь, охватившая ее, имела непосредственное отношение к мужчине, шагавшему рядом с ней. Она остро ощущала тепло его ладони, которой он поддерживал ее под руку, словно считал ее прекрасной леди, равной ему по положению.

Если бы только это было правдой.

Страстное желание переполняло ее. Вопреки здравому смыслу ей хотелось снова оказаться в его объятиях. На этот раз она обвила бы руками его шею и потянулась бы к нему губами для поцелуя…

Эта идея была столь же греховно притягательна, как и сам этот мужчина. Взглянув в его сторону, Аннабелл увидела, что лорд Саймон с непроницаемым выражением лица пристально смотрит на нее. Ветер трепал его темные волосы, придавая ему вид лихого пирата. Может, он думает взять ее силой?

Хриплый крик чайки прорезал тишину. Шокированная собственными порочными мыслями, Аннабелл отвела глаза. Из подобных желаний ничего путного не выйдет. В отличие от леди Милфорд она не сможет вступить в незаконную связь, не разрушив до основания свою жизнь. У нее нет дряхлого знатного мужа, который дал бы ей карт-бланш на роман с принцем королевской крови. Ей не на кого положиться, кроме себя самой.

Голос лорда Саймона прервал ее размышления.

– Было бы полезно увидеть артефакт, который нашел мой племянник, – сказал он. – Хотелось бы, чтобы вы принесли его мне в кабинет как можно скорее.

В ее теперешнем расположении духа Аннабелл не могла вынести, что он избегает Николаса.

– А еще лучше, – возразила она, – если вы подниметесь прямо в детскую, чтобы посмотреть на него.

– Значит, вы доверяете мне приближаться к Николасу?

– Что вы имеете в виду?

Он насмешливо вздернул бровь.

– Вы ведь думали, что это я стрелял. Не трудитесь отрицать это. Я видел ваше испуганное лицо, когда вы заметили мое охотничье ружье.

Значит, он догадывался о ее опасениях. В ужасе Аннабелл не нашлась, что ответить. По выражению его лица она мало что могла разобрать, разве что у него был безжалостный вид кота, забавляющегося со своей жертвой.

Но она не станет играть роль мышки.

Она замедлила шаг и повернулась лицом к нему.

– Да, признаю, эта мысль приходила мне в голову. Я должна была рассмотреть все возможные варианты, чтобы обеспечить безопасность герцога. Извините, если это оскорбляет вас, милорд, но моя первейшая обязанность – защищать его. И поскольку я все еще вижу, что вы не выказываете к нему никаких теплых чувств… что я могу думать? Только самое худшее.

Лорд Саймон молча выслушал ее, плотно сжав губы. Слегка потянув за руку, он повлек ее дальше по дороге, огибавшей восточную стену замка.

– Вы так же прямолинейны, как Кларисса, – сказал он. – Но с ней по крайней мере я могу распрощаться завтра.

– Значит, вы не отошлете меня тоже собирать вещи?

– Нет, вы нужны мне… чтобы присматривать за Николасом. Вы проделали прекрасную работу с мальчиком. Ясно, что он вас любит.

Его похвала согрела ей сердце сильнее, чем следовало. Возможно, потому что ей редко доводилось получать комплименты. И что означала та пауза? Аннабелл не хотела этого знать.

– Нетрудно заслужить привязанность ребенка, – сказала она. – Нужно только быть добрым и любить его, и он вернет вам это чувство сторицей.

– Ну, полно, вы недооцениваете свои способности.

– Нет, это действительно так просто. Его светлость полюбит и вас тоже, если только вы дадите ему шанс.

– Я ничего не знаю о детях, – пренебрежительно сказал он.

– Ерунда. Вы сами были мальчиком когда-то.

– Не таким, как Николас. Я был резвым открытым ребенком и всегда затевал разного рода шалости. Много раз я ускользал из детской, чтобы не делать уроков.

Аннабелл могла представить себе, как он пробирался по тайным ходам, используя их как средство для побега.

– Наверное, вы были сущим наказанием для гувернантки.

– Похоже, я так и не утратил этой способности.

Уголок его губ изогнулся в игривой улыбке, той самой, что он так часто адресовал различным леди. И правда, он был гораздо более опасен как соблазнитель, чем когда гневался. Лучшим лекарством против ее непостижимого влечения к нему было бы возвращение к серьезному разговору.

– Значит, вы в детстве много шалили, – сказала она, – но это вовсе не означает, что у вас с его светлостью нет ничего общего. Ему нравится все то же самое, что и остальным детям, – играть в солдатики, читать о приключениях, искать всякую всячину на берегу.