– Миллионы и миллионы, – решил приукрасить он. – Биллионы!

Аннабелл рассмеялась.

– Ну, надеюсь, не так много, иначе у меня уйдет вечность, чтобы отыскать еще одну историю о кельтах…

Завернув за угол, она резко остановилась. Дверь в библиотеку была закрыта. Там кто-то был? Слуги заканчивали уборку рано, потому что Аннабелл с Николасом часто заходили в библиотеку днем. Она не знала больше никого, кто мог бы закрыть дверь…

Кроме лорда Саймона.

У нее замерло сердце в предвкушении встречи с ним. После злополучного выстрела она видела лорда Саймона только один раз – когда привела Николаса в его кабинет на плановую встречу в пятницу. К их великому удивлению, лорд Саймон встретил их в военной форме со всеми регалиями. Он рассказал им несколько историй о своих приключениях в бытность капитаном кавалерии. Аннабелл застыла от потрясения, увидев его в темно-красном мундире и черных брюках, со множеством медалей на груди и саблей на боку. Но ее восхищала не только внешняя привлекательность мужчины. Она была глубоко тронута его стараниями наладить отношения с Николасом.

К сожалению, с тех пор прошло уже четыре дня. Четыре дня, в течение которых лорд Саймон был занят своим расследованием. По крайней мере так она слышала от других слуг. Все в замке были потрясены, узнав о выстреле. Очевидно, он вызывал каждого к себе в кабинет на частную беседу и расспрашивал, не видел ли кто незнакомца, блуждающего по склону холма. Из сплетен в кухне ей стало известно также, что лорд Саймон несколько раз ездил верхом в селение и проводил расследование там.

Может, он прямо сейчас допрашивает кого-то в библиотеке? Или принимает посетителя? Аннабелл сгорала от любопытства.

– Почему дверь закрыта, мисс Куинн? – спросил Николас.

– Понятия не имею, но мы сейчас это выясним.

Аннабелл поспешила вперед и постучала в резную дубовую створку. Она подождала немного, но из комнаты не доносилось ни звука. Повернув бронзовую ручку, она осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

В просторной комнате, уставленной высокими дубовыми стеллажами, никого не было. Лучи солнца, проникавшие сквозь оконное стекло, освещали пустые столы и удобные кресла. В камине лежали дрова, но огонь не горел.

Аннабелл была разочарована. Конечно, ей было от чего расстроиться. Она хотела воспользоваться случаем и расспросить лорда Саймона о ходе его расследования.

– Много шума из ничего, – сказала она Николасу, когда они вошли внутрь. – Наверное, один из слуг закрыл дверь по ошибке.

Мальчик настороженно жался к ее боку.

– Или кто-то пробрался по тайным ходам, чтобы следить за нами. Думаете, это может быть пират?

Девушка улыбнулась, взъерошив пальцами его льняные волосы.

– Нет, дорогой, тайные ходы – это семейный секрет. Только вы с вашим дядей знаете о них.

– И вы тоже, не забывайте! – Он усмехнулся, явно довольный тем, что поймал ее на ошибке.

– Верно, – согласилась она, – но только потому, что нам нужно было вас отыскать в тот раз, когда вы убежали. А теперь положите «Робинзона Крузо» на полку, где вы его взяли. Сумеете? Затем можете выбрать что-нибудь еще почитать.

Николас направился к стеллажу возле окна. Аннабелл пошла в противоположную сторону, к восточной стене, где были сложены труды по истории. Хорошо организованное, систематизированное собрание книг радовало сердце Аннабелл. Она всегда любила библиотеку в Академии миссис Бакстер, но та не выдерживала сравнения с библиотекой замка Кеверн. Должно быть, здесь были собраны все книги, когда-либо сходившие с печатного станка, и Аннабелл собиралась прочитать их как можно больше за предстоящие месяцы.

Сердце ее болезненно сжалось. Меньше чем через год Николас уедет в Итон, и ей придется покинуть замок и найти место гувернантки где-нибудь еще, чтобы обучать другого ребенка или детей. Возможно, она больше уже никогда не увидит Николаса – или лорда Саймона. Но, наверное, сейчас слишком рано беспокоиться о том, что может произойти в будущем…

Когда она проходила мимо растения в горшке, что-то неожиданно налетело на нее. Что-то большое и черное.

Аннабелл ахнула и отпрыгнула назад, шаль соскользнула с ее плеч. Шум хлопающих крыльев наполнил воздух. В следующее мгновение Аннабелл поняла, что это было.

Птица!

С сильно бьющимся сердцем она уставилась на ворону, кружившую под высоким потолком. Птица подлетела к верхней полке и уселась на нее, злобно глядя на девушку.

Николас поспешно подбежал к Аннабелл.

– Как ворона проникла сюда?

– Думаю, она упала в трубу.

Круглыми, как блюдца, глазами мальчик смотрел на мрачную птицу.

– Мы можем посадить ее в клетку? Я мог бы кормить ее хлебом.

– Сомневаюсь, что в замке найдется достаточно большая клетка. И мне кажется, вороны все равно не такие, как маленькие певчие птички. Они должны жить на свободе, на просторе.

Николас немного подумал.

– Я открою окно, – сказал он. – Может быть, она улетит.

– Хорошая мысль. Благодарю вас.

Он побежал через библиотеку, и в тот же момент вошла служанка с чаем для них. Это была Ливви, худенькая веснушчатая девушка с кухни.

– Куда поставить, мисс?

Аннабелл неопределенно махнула рукой.

– Куда угодно.

Когда служанка понесла поднос к полированному дубовому столу в центре комнаты, Аннабелл посмотрела на ворону, все еще жавшуюся к своему насесту. Закрытая дверь теперь обрела смысл – кто-то, должно быть, хотел запереть птицу здесь.

Но кто? И зачем? Может, один из слуг обнаружил ворону, закрыл дверь и пошел за подмогой, чтобы ее поймать…

Птица внезапно принялась летать.

Ливви пронзительно вскрикнула. Поднос выскользнул у нее из рук и плюхнулся на стол. Раздался дребезжащий звон фарфора.

Девушка присела на корточки и натянула фартук на прикрытую чепцом голову, выкрикивая при этом:

– О нет… милостивый Иисусе, спаси меня!

Аннабелл перевела взгляд с кружащей под потолком птицы на охваченную паникой девушку и нахмурилась. Николас открыл окно и теперь, обернувшись, вопросительно взглянул на Ливви. Меньше всего Аннабелл хотелось, чтобы мальчик встревожился из-за истерики служанки.

– Успокойся, Ливви, не кричи так. У меня голова пухнет.

– Но… но, мисс, ведь это ворона! – Она разразилась новым потоком причитаний.

– Ворона или воробей, какая разница? – твердо сказала Аннабелл. – Лучше подумать о том, как выгнать ее отсюда.

Птица подлетела к высоким напольным часам, взгромоздилась на них и издала громкий хриплый крик.

Выглянув из-под фартука, Ливви завопила:

– Это предзнаменование… предзнаменование смерти!

– Не желаю больше ничего слышать о ваших предрассудках. Готова спорить, что она сильнее боится нас, чем вы ее. – Говоря это, Аннабелл подняла с полу свою шаль. – Николас, будьте добры отойти в сторону, а я погоню ее к окну.

Мальчик кивнул, глядя на нее широко открытыми глазами, и отступил назад.

Аннабелл крадучись приблизилась к птице. Впрочем, уловка не имела смысла, потому что ворона пристально следила за ней круглыми, как бусины, черными глазами. Странно, вид у этой твари вместе с тем был необъяснимо злобным…

Подавив глупый страх, Аннабелл нацелилась и взмахнула шалью, сгоняя птицу с высокого насеста. Ворона пронзительно каркнула и улетела, но не в сторону окна. Она взмыла к потолку, а затем опустилась на верхнюю ступеньку приставной лестницы, которой пользовались, чтобы добраться до самых верхних полок.

Ливви рыдала, съежившись на полу.

Николас выбежал вперед. Глаза его горели от возбуждения.

– Я могу забраться наверх и спугнуть ее, мисс Куинн!

Слава Господу, юный герцог рассматривал это как приключение.

– Благодарю вас за предложение, но в этом нет необходимости. Я уверена, что смогу согнать ворону.

Аннабелл подошла к лестнице и толкнула ее. Как она и предполагала, птица взлетела, хлопая черными крыльями. Она устремилась вниз и на этот раз уселась на высокую спинку кресла.

Кресло стояло на возвышении в небольшом алькове в дальнем углу комнаты. Аннабелл сразу же узнала облупившуюся позолоту на подлокотниках, потертую красную обивку и бугристое сиденье. На этом кресле восседал лорд Саймон в День рассмотрения жалоб, когда она пришла, чтобы убедить его сместить мистера Бантинга. Как Ладлоу, старый слуга, называл его? Трон правосудия.

Очень удачно, потому что назойливой вороне скоро предстояло встретить свой приговор.

– У меня есть идея, – прошептала она Николасу. – Оставайтесь на месте, а я попытаюсь подобраться к ней поближе.

Она начала на цыпочках подкрадываться к вороне, опасаясь спугнуть ее. Посреди библиотеки Ливви продолжала громко всхлипывать и причитать. И Аннабелл надеялась, что этот шум скроет любой слабый шорох, который мог исходить от нее. Прижимаясь к стене, она подобралась к птице сзади. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от кресла, девушка медленно расправила шаль и набросила ее на ворону.

Большой квадрат серого шелка, окаймленного бахромой, опустился точно на птицу. В тот же миг Аннабелл бросилась вперед, чтобы не дать пленнице ускользнуть.

Приглушенный вопль послышался из-под ткани. Подхватив трепыхающийся сверток, девушка пыталась удержать бешено бьющую крыльями пленницу.

Николас захлопал в ладоши.

– Вы поймали ее, вы поймали ее! Ур-ра!

– В самом деле ура, – произнес лорд Саймон от двери. – Это был довольно впечатляющий подвиг.

Аннабелл чуть не выронила шаль вместе с ее содержимым.

Войдя в комнату, хозяин обратился к служанке:

– Ливви, я услышал вас с другой стороны замка. Немедленно прекратите вопли и возвращайтесь к своим обязанностям.

Веснушчатая девушка скинула фартук с головы, вскочила на ноги и стремглав бросилась к двери.

Лорд Саймон направился к Аннабелл. Уголок его рта изогнулся той чарующей полуулыбкой, которая всегда превращала ее ноги в расплавленное масло. Его темные волосы были слегка растрепаны, словно он только что вернулся с верховой прогулки. И одет он был в кофейного цвета сюртук поверх рубашки с открытым воротом, светло-коричневые бриджи и высокие сапоги. Даже в этой обычной одежде в нем чувствовались уверенность и властность высокородного аристократа в расцвете сил.

Когда он подошел к ней и взглянул на сверток, его бровь скептически приподнялась.

– Значит, вы решили оставить эту птицу у себя?

Поглощенная своими мыслями, Аннабелл на короткое время совершенно забыла о пойманной вороне.

– Конечно, нет! Я намерена выпустить ее на волю.

– Позвольте мне. – Он взял извивающийся сверток из ее рук, прошел через библиотеку к открытому окну и перегнулся через каменный подоконник.

Аннабелл, а за ней и Николас поспешили за ним. Они подбежали к окну как раз в тот момент, когда лорд Саймон развернул шаль. Ворона вывалилась из нее, но затем расправила крылья и взмыла в голубое небо.

– Посмотрите! – закричал Николас. – Она свободна!

– Какое облегчение, – сказала Аннабелл совершенно искренне. – Я даже не знаю, что бы стала делать, если бы у меня не получилось.

– Способ был не совсем обычен, но эффективен, – заметил лорд Саймон.

Когда он передал ей шаль, из ее горла вырвался горестный возглас. Когти и клюв птицы выдернули множество нитей и понаделали массу мелких дырок в сером шелке.

– О, какая досада! Она теперь испорчена.

Лорд Саймон осмотрел урон.

– Разве вы не сумеете починить ее?

– Попытаюсь по возможности. Но она никогда уже не станет прежней. Это прощальный подарок моих учениц из академии. – Подавив досаду, Аннабелл с трудом изобразила улыбку. – Не обращайте внимания, ее можно заменить. Я как раз искала предлог посетить лавки в селении.

Когда она складывала шаль, черное птичье перо выпало и плавно опустилось на пол. Лорд Саймон отдал его Николасу.

– Сувенир, ваша светлость.

Довольный мальчик воткнул его в петлю сюртука.

– Мисс Куинн сказала, что ворона упала в каминную трубу. Я не думал, что такое может случиться.

– Не должно было. Там, на крыше, отверстие затянуто сеткой. Наверное, она прорвалась.

Или ее прорвали? Аннабелл не могла избавиться от подозрения, что кто-то нарочно запустил ворону в библиотеку, зная, что они с Николасом часто приходят туда днем. Но зачем? Чтобы их напугать?

– Какая жалость, что огонь не был зажжен, – продолжал лорд Саймон, затворяя окно. – Вы могли бы получить отличную жареную ворону к ленчу.

Мальчик захихикал, и лорд Саймон улыбнулся ему.

– Что за ужасная идея? – проворчала Аннабелл, хотя ей было очень приятно видеть, насколько легче и свободнее они теперь чувствовали себя друг с другом. – Не думаю, что мне понравилось бы такое блюдо.

– Ну, – сказал лорд Саймон, – должен заметить, это было бы не настолько противно, как есть пирог из потрохов [3].

Его темно-серые глаза изучали ее с обескураживающей прямотой. У нее не хватило сил отвести взгляд. Что он хотел сказать этим заявлением? Должно быть, намекал на то, как дерзко она пристыдила его за неподобающее обращение с племянником, вынудила посетить мальчика, а затем хитроумно оставила его наедине с ребенком.