Оливия Дрейк - Если башмачок подойдет…

Аннабелл ничего не сказала. Только смотрела широко раскрытыми голубыми глазами. Она слегка встряхнула головой, словно не доверяя собственным ушам.

Саймон был не так молчалив.

– Какого дьявола! Особы королевской крови всегда заботятся о своих внебрачных детях. Как он мог оставить ее подобным образом?

– Он не знал, что она жива, – объяснила Кларисса. – Позвольте мне объяснить, как развивались события. Принц Эдуард тайно женился на французской леди…

– Брак был законным? – с недоверием вмешался Саймон. – Но это означало…

– Довольно! Позвольте мне говорить и не перебивайте. – Когда он, недовольно нахмурившись, откинулся на спинку кушетки и приготовился слушать, Кларисса продолжила: – Безумный король Георг одобрил этот союз, но всего через несколько дней, когда его объявили недееспособным и отстранили от власти, Тайный совет аннулировал разрешение. Видите ли, шел 1811 год, и наполовину французский ребенок в числе наследников трона во время наполеоновских войн мог вызвать беспорядки. Затем мать Аннабелл умерла при родах, как и ее новорожденная дочь, – во всяком случае, все так считали. – Кларисса подалась вперед, обращаясь к Аннабелл. – Должна добавить, я никогда не видела мужчины более убитого горем, чем был тогда принц Эдуард. Он бы с радостью принял дочь, не важно, законную или нет.

Аннабелл судорожно вздохнула и закрыла глаза, повернувшись лицом к огню.

Саймон сжал лежавшие на коленях руки в кулаки.

– Вы хотите сказать, что кто-то подменил Аннабелл мертвым младенцем?

– Да, именно так все и произошло, – ответила Кларисса, с сочувствием глядя на Аннабелл. Какой удар это, должно быть, для девочки. – Ее тайно увезли и поместили в закрытую школу в Йоркшире.

Саймон вскочил на ноги.

– Кто это сделал? Назовите мне их имена.

– Все ответственные за это уже умерли. И я в любом случае не назвала бы их вам.

– Ну что ж, совершенно ясно, что кто-то при дворе все-таки знает истинную правду. Кто?

– Сядьте, Саймон, и позвольте мне закончить.

Кларисса сердито смотрела на него, пока он не уселся. Она была рада видеть, что он покровительственно обнял рукой Аннабелл, потому что его вполне могло возмутить и обидеть то, что Кларисса собиралась сказать дальше. Такова уж мужская гордость, ничего не поделаешь.

– Когда я узнала, что произошло так много лет назад, – продолжала Кларисса, – я не могла оставить девочку королевской крови трудиться в простой сельской школе. По меньшей мере Аннабелл заслуживала того, чтобы удачно выйти замуж. Поэтому я устроила так, чтобы она приехала сюда, в замок Кеверн. Я сделала это в надежде, что вы двое полюбите друг друга.

На лице Саймона читалось явное раздражение, но, к его чести, продержалось оно там всего несколько секунд. Затем он покачал головой и рассмеялся.

– Ну что ж, хоть что-то хорошее вышло из всех этих козней и происков.

Кларисса отпила еще один глоток бренди.

– Я вовсе не хотела причинить никому какой-либо вред своими действиями. Я думала, что никто никогда даже не узнает, что я сделала. Однако мне стало известно, что миссис Бакстер из академии регулярно посылала отчеты об Аннабелл по некоему адресу в Лондоне.

Аннабелл в первый раз за все это время открыла рот:

– Миссис Бакстер знала?

– Нет, моя дорогая, она абсолютно ничего не знала, кроме того, что ей платят небольшую сумму в обмен на предоставление время от времени кратких отчетов о ваших действиях. И за то, чтобы вы никогда не покинули стен ее школы. Когда вы уехали, миссис Бакстер немедленно отправила сообщение своему адресату, который затем организовал для мистера Тремейна место помощника викария в здешнем приходе.

– Я хочу знать имя этого адресата, – потребовал Саймон.

Кларисса строго взглянула на него.

– Будет лучше, если никто, кроме меня, не будет этого знать. Больше не задавайте мне подобных вопросов. Однако Тремейн сказал Аннабелл правду. Его действительно послали сюда, чтобы соблазнить ее. Он должен был опозорить ее, чтобы впредь ни одна достойная семья не взяла бы ее на службу. Тогда у нее не было бы возможности войти в контакт с кем-либо из титулованной знати.

– Но почему? – спросила Аннабелл, в недоумении покачав головой. – Если брак моих… моих родителей был аннулирован, то какую угрозу я могла представлять для королевской семьи? Неужели они думали, что я стану просить у них денег?

– Как я подозреваю, это связано с тем, что ты единокровная сестра наследной принцессы Виктории, – заявил Саймон. – Старшая единокровная сестра.

Из горла Аннабелл непроизвольно вырвался слабый стон. Она выпрямилась на кушетке, зажав обеими ладонями рот.

– Так и есть, – мягко подтвердила Кларисса. – Могу сказать, что в постановлениях Тайного совета в те давние годы было множество нарушений. И существует реальная возможность доказать законность брака ваших родителей в судебном порядке. Это сделало бы вас, Аннабелл, настоящей наследницей английского престола. И это означало бы, что на самом деле наследная принцесса вы, а не Виктория.

Аннабелл ничего не сказала. Она сидела неподвижно, как статуя. Статуя с теми же прекрасными голубыми глазами, как и у семнадцатилетней наследной принцессы Виктории.

Кларисса пыталась угадать, о чем думает Аннабелл. Она выросла в тяжелых условиях унижения и обид, а теперь ей подносят главный приз на золотом блюде. Ухватится ли она за эту возможность?

Саймон тоже выглядел потрясенным. Он поднялся на ноги и, подойдя к камину, наблюдал за Аннабелл. Мрачное выражение его лица свидетельствовало о том, что он тоже оказался перед дилеммой. Ее решение могло безвозвратно изменить их взаимоотношения. Он намеревался посвятить свою жизнь изучению памятников античности. Собрание артефактов кельтской культуры на его письменном столе служило неопровержимым доказательством этого. Захочет ли он быть принцем-консортом при королеве?

Но выбор необходимо было сделать, поэтому Кларисса обратилась к Аннабелл:

– Вы хотите отстаивать свое право на трон? Вы должны обдумать этот вопрос, дорогая. Возможно, утром вы объявите мне свое решение.

Аннабелл пристально взглянула на нее, затем подняла взгляд на Саймона и смотрела на него в течение нескольких красноречивых мгновений. Затем она вскочила на ноги, бросилась к нему и обвила руками его талию.

После этого она обернулась к Клариссе.

– Мне не нужно время, чтобы принять решение, миледи. Уверяю вас, я вовсе не собираюсь становиться королевой Англии.

Кларисса испытала огромное облегчение. Она хотела восстановления справедливости ради Аннабелл. Но ей было бы крайне тяжело наблюдать, как эта прекрасная женщина окажется втянутой в мерзкую паутину придворных интриг.

Саймон пальцем приподнял ей подбородок.

– Аннабелл, ты уверена? Подумай, от чего ты отказываешься. Ты была бы несметно богата. Монархиня над миллионами подданных. Даже я был бы обязан подчиняться тебе.

– Нет, нет, тысячу раз нет! Мое единственное желание – быть твоей женой.

Засмеявшись, он схватил ее в объятия и поцеловал в лоб.

– Отказываешься от трона, чтобы выйти за меня замуж? Вот уж доказательство истинной любви.

Они нежно улыбнулись друг другу. Глядя на них, Кларисса почувствовала, как к глазам подступили слезы.

Как хорошо, что она сообразила, как превосходно они подходят друг другу. До этой минуты она и представить себе не могла, что удачное сватовство порой бывает так отрадно для души.

Кларисса отставила в сторону свой бокал бренди и поднялась с кресла. Несмотря на поздний час, она чувствовала себя посвежевшей и довольной. Ее миссия здесь была счастливо завершена.

– Что это?… – Внезапно Аннабелл залезла в карман к Саймону и вытащила сверкающую бордовую туфельку. – О! Это моя потерянная туфля!

– Я подобрал ее в детской, – слегка нахмурившись, сказал Саймон. – Мне показалось важным взять ее с собой.

Кларисса улыбнулась, потому что понимала, что его побудило это сделать, хотя сам он не понимал. Эти туфли ей подарила много лет назад одна мудрая старая женщина.

– У вас есть ее пара? – спросила Кларисса.

– Я скинула ее под чайным столиком. – Аннабелл пошла доставать туфлю. Вернувшись, она посмотрела на пару туфель в своих руках и перевела взгляд на Клариссу. – Вы одолжили их мне на время, миледи, помните? Наверное, пришло время вернуть их вам назад.

– Отличная идея, – сказала Кларисса и тепло обняла Аннабелл в обмен на туфельки. – С Божьей помощью я найду другую достойную юную леди, которой они понадобятся.

Покидая кабинет, Кларисса бросила последний удовлетворенный взгляд на пару, обнимавшуюся перед камином. Да, несомненно, у нее все получилось превосходно.

На церемонии коронации юной королевы Виктории в Вестминстерском аббатстве Аннабелл сидела на галерее рядом с мужем. Перед ними тянулись ряды, заполненные аристократами в отороченных мехом горностая мантиях и дамами в изысканных придворных туалетах. Николас, герцог Кеверн, стоял навытяжку возле трона. Мальчик очень гордился тем, что его выбрали служить пажом.

Сидя на возвышении, королева приняла золотую державу от архиепископа Кентерберийского, а затем два скипетра, причем каждый был торжественно поднесен ей с большой пышностью.

Аннабелл не могла отвести глаз от Виктории. Ее единокровная сестра. Каким невероятным это все еще казалось.

В предшествующем году состоялась их короткая тайная встреча, на которой Аннабелл подписала юридический документ с отказом от всяких притязаний на трон. Виктория держалась сдержанно и холодно. Однако когда Аннабелл присела в глубоком реверансе перед уходом, взгляд Виктории задержался на ее слегка округлившемся животе.

– Когда ваш ребенок должен появиться на свет? – спросила принцесса.

Они мило побеседовали несколько минут, и, к великому удивлению Аннабелл, Виктория приблизилась к ней и поцеловала в щеку. С тех пор они больше не виделись, но Аннабелл иного и не ждала. Ведь они были практически чужими друг другу, связанными только их королевской кровью.

Теперь у Аннабелл была ее собственная семья.

Она тайком взяла Саймона за руку. Когда его сильные пальцы переплелись с ее, он улыбнулся ей с такой любовью во взгляде, что сердце ее переполнилось нежностью. Никакая корона не могла бы дать ей такого счастья, как последние полтора года. Они оставили девятимесячную Пиппу в детской в Кеверн-Хаусе, лондонском особняке герцога. Саймон еще не знал, что их любимая шустрая дочурка скоро получит братика или сестричку. Сегодня ночью Аннабелл откроет ему этот чудесный секрет.

На возвышении наступил исторический момент.

Архиепископ поднял золотую корону Святого Эдуарда и возложил ее на темноволосую голову Виктории. В полной тишине королева оглядела обширное собрание своих подданных.

С высоко поднятой головой она медленно прошлась взглядом по всем присутствующим.

Было ли это лишь плодом воображения Аннабелл, или глаза королевы действительно на миг остановились на ней?

Саймон сжал ее руку. Она посмотрела на него и по блеску в его теплых серых глазах поняла, что он тоже заметил взгляд Виктории.

Затем все поднялись на ноги, Аннабелл с Саймоном вместе с ними.

Зал грянул в унисон: «Боже, храни королеву!»

По окончании торжества, когда приветственные возгласы смолкли, Саймон низко склонился к Аннабелл и прошептал ей на ушко:

– Ни о чем не жалеешь, Золушка?

Она одарила его безмятежной улыбкой.

– Ни о чем. Ты, мой дорогой, гораздо более ценный приз, чем любая корона.