— Довольно много впечатлений за один день, не правда ли? — улыбнулся Георгий.

— Это был прекрасный день!

— Не хотелось бы его портить…

— Чем это? — удивилась Аня.

— В первый раз девушкам бывает не очень приятно, — неловко проговорил мужчина.

— У тебя была такая девушка?

— Была, — он вздохнул, — давно это было. Я не знал, что она… девочка, сам не догадался — молод был и глуп. А потом меня ее родители хотели обвинить в изнасиловании. Она еще и малолетней оказалась, хотя так и не скажешь. Мы в клубе познакомились. Она сама ко мне привязалась. Я еще и пьяный был. Потом позвонила эта девица, попросила денег, за то, что уговорит родителей не подавать заявление. С тех пор я не пью практически, и как ты понимаешь, с девственницами дела не имею.

— А почему ты решил, что я…

— Когда ты меня на что-нибудь провоцируешь, ты наивно наблюдаешь за моей реакцией. Не выносишь разговоров даже косвенно касающихся секса. И ты так прелестно смущалась тогда в кинотеатре во время постельной сцены…

— Все, хватит! — взмолилась Аня, закрывая лицо ладошками.

— Ты сама завела этот разговор, — рассмеялся Жора, притягивая ее к себе, — Ты уверена, что готова стать моей женщиной?

— Да, — не раздумывая ответила Анюта.

— Тогда набери номер своего отца.

— Зачем?

— Предупредить, что сегодня ты ночуешь у меня.

— А почему ни маму?

— Ну, извини, мне легче будет разговаривать с мужчиной, — он опять смеялся.

Глава 3

Когда она пришла, Олег спал. Ольга села рядом с ним на постели, улыбаясь своим мыслям. Тыльной стороной ладошки провела по его лицу.

Уже зарос, а ведь утром я тебя побрила. Скорей бы ты окреп, я так хочу к тебе прижаться посильнее!

Преисполненная нежности она склонилась к его груди и на мгновение закрыла глаза, вспоминая самые прекрасные минуты проведенные рядом с ним. Она слушала ровное биение его сердца, и это казалось самой сладкой и счастливой песней.

Ее дыхание щекотало его грудь, и он проснулся. Приподняв веки, из-под ресниц он увидел ее. В душе стало тепло. Кровь по телу побежала быстрее, кое-где отдаваясь легким покалыванием. Он улыбнулся, протянул руку к ее голове, коснулся виска, спустил пальцы к щеке.

Ольга приподнялась, посмотрела ему в глаза.

— Зачем приехала, устала ведь! — прошептал Олег, хотя и был рад ее видеть.

— Соскучилась, — улыбнулась она, и закусила нижнюю губку.

— О, не издевайся, — простонал Олег, — Я и так уже с ума схожу от этого ужасного состояния. Жду не дождусь когда стану нормальным человеком. Эта ужасная безвкусная пища уже в печёнках сидит! Вставал бы почаще, но голова еще кружится, и ноги, как ватные. А ты меня еще и совращаешь!

— Я смотрю, ты болтливым стал, — рассмеялась Ольга.

— Было бы странно, если бы я молча все это переносил.

— Кто тебе виноват, что ты отлеживался здесь три недели. Надо было раньше из коматоза выходить, и реабилитация быстрее бы прошла. А ты узнал, что мы с Аленкой близнецы, и рассиропился, как кисейная барышня.

— Оль, я и так чувствую себя виноватым, — нахмурился Олег, — я сейчас должен носиться с тобой, как с хрустальной вазой, а я тут лежу, и все мое семейство, включая и тебя, обращается со мной, как с инвалидом или младенцем.

— Ну, и вредный же ты!

— Да, ладно обо мне. Лучше расскажи, как у тебя все прошло?

— Мне присудили 'ТЭФИ', - ответила Ольга спокойно, как если бы это было обычным явлением. Но если учесть, что это ее третья такая премия, то, наверное, это нормальная реакция, — Жорику тоже. Но, похоже, ему важнее было, что Анютка находилась при этом рядом с ним. Он даже на сцену ее вытащил. Хотя она сама еще в холле шуму наделала, точнее, заткнула его придурашную мамашу.

— Я, конечно, слышал неуважительные отзывы к Карамзиной, но чтобы так! — Олег рассмеялся.

— Ты просто не представляешь, как тяжело с ней работать, — вздохнула женщина, — и чем она старше, тем хуже. Мне кажется у нее маразм. Это ж надо додуматься, так унизить перед всеми сына. Она сходу нашу Аню обозвала шалавой. Ну, надо заметить девочка в долгу не осталась, и в этом Жорке просто повезло, другая бы на ее месте сбежала бы оттуда…

— Что же она сказала? — уточнил мужчина не без злости в голосе.

— Сейчас, подожди, — она задумалась, дословно припоминая Анину фразу, — А, вот как: 'Это вы по себе судите?' — 'Хамка!' — взревела Адочка, а Аня: 'От хамки слышу!' Бойкая, однако, у тебя племянница, а выглядела она как!…

— Ох, Анька — нажила себе врага…

— Да, ладно тебе вздыхать-то, поможем всем миром, — успокоила его Оля, — ты сам, если что, можешь потешиться над старухой с пером и бумагой, чтобы палки в колеса сыну не вставляла. Сколько его помню, она всегда это делала, удивляюсь, как ему сейчас эту премию вручили. Он уже трижды был в номинации, она же его и зарывала. Такое ощущение, что она его ненавидит. Не удивлюсь, если завтра в какой-нибудь газетенке на первой полосе будет не церемония, а скандал в холле театра с главными героями в лицах.

Да, кстати о птичках. Мне тут Александр сегодня один момент из твоей предыдущей реинкарнации напомнил. А точнее, что ты хотел книгу писать. Я когда рассказала ему о нас, он захотел это снять, я пока не дала согласия, а без него у Сашки только голая идея. Но я подумала, что гораздо лучше будет это сделать по твоей книге. Проблема только в том, что ты ее еще не написал. А так как ты тут без дела чахнешь, неплохо было бы взяться за работу над шедевром.

— Как у тебя все просто! — рассмеялся Олег.

— Сложно было, когда ты не знал, проживешь ли следующий день! — заметила Оля, -

Скажи, что тебе нужно для работы, я все привезу.

— Ты хочешь от меня автобиографический роман?

— А почему нет? Помнится мне, ты еще в самолете заявил, что написал бы обо мне целую книгу, но два часа полета над землей тебе катастрофически мало. А теперь я вся в твоем распоряжении. Заметь, тебя никто тогда за язык не тянул!

— Как странно, — тихо произнес Олег, — Я тогда подумал, что мне мало двух часов рядом с тобой, и теперь ты со мной…

— А я подумала, что мы находимся за кадром, где возможно все, о чем в реальности даже не мечтаешь…

— Вот уж, правда — мечты материальны, — усмехнулся он, — я ведь еще и увидел в тебе Алену, и решил, что так похожи могут быть только близнецы.

— Да ладно? — удивилась Оля, — А чего тогда так распереживался, когда тетрадку нашел?

— Не мог в это поверить.

Глава 4

Георгий привел Аню в свою квартиру. Она остановилась перед зеркалом. Он стащил с ее плеч манто и повесил в шкаф. Снял украшения, аккуратно вытащил шпильки и невидимки из ее волос — сложил на комод. Она наблюдала за ним. Уловив ее взгляд, обнял за плечи, прижавшись к обнаженной спине.

— Ты у меня такая красивая! У тебя классное платье! — заметил он, — А главное его удобно снимать.

Аня стыдливо опустила взгляд.

— Тебе еще нужно время? — спросил Жора.

Она только пожала плечами.

— Может все-таки еще рано?

— Ты не хочешь? — встревожено спросила Анюта.

— Аня! — Георгий глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, а когда снова посмотрел на нее, в них пылал огонь желания, сдерживаемый все это время.

— Тогда почему ТЫ тянешь время? — повернувшись к нему лицом, спросила девушка.

— Аня, я не знаю, как это объяснить, — взволнованно прошептал он, — Я тебя так сильно люблю, что боюсь сделать больно, в любом смысле этого слова.

Анюта притянулась к его губам, обняла за шею, запустила пальцы с остренькими ноготками в его волосы. Его слова теплой рекой разлились в ее теле, а горячие руки на спине подстегивали прижаться еще теснее.

— Анечка, ты только скажи… — шептал Жора сквозь поцелуи, — … я не переживу, если тебе будет плохо… в любой момент…

— Точно в любой? — усмехнулась Аня, все-таки имеющая некоторые теоретические познания в данном вопросе.

— Ну, до того…

Она все понимала, потому прикрыла его рот пальчиком и улыбнулась. Пальчик скатился по подбородку к 'бабочке'. Развязав ее, руки девушки переместились к пуговицам рубашки. По сравнению с ней он, казалось, был одет как капуста. Пиджак, рубашка, майка, ремень, брюки… Он все терпел, боясь ее напугать поспешностью. Он увел ее в спальню, одним движением скинул с кровати покрывало и снова обнял. Прильнув к губам, нежно поглаживая ее тело, незаметно расстегнул пуговицы, и платье упало к ногам. Неожиданно исчезнувшая преграда из ткани, слегка напугала ее, но тут же эта мысль потерялась в волне желания, с огромной силой накатившей на нее, от прикосновения его обнаженного тела к ее груди. Он прижался к ней бедрами, и она от удивления распахнула глаза.

— Страшно? — спросил Жора, задыхаясь от желания.

— Любопытно, — призналась Аня.

— Присядь…

Она послушалась, и Георгий скатал ее чулки в два колечка.

— Ловко, — заметила Аня.

— В одном спектакле я должен был переодеваться в женщину и обратно, пришлось научиться.

Аня легла, оставшись в стрингах, ощущая на себе его взгляд, как невесомое прикосновение. Она дрожала, но не понимала от чего. Страшно не было, холодно тоже. Заметив, что Жора потянулся к плавкам, перевернулась на бок и зажмурилась. Он лег сзади, прижался всем телом, своим теплом согревая ее, даря новые ощущения, выбивая из головы всякие мысли, оставляя место только чувствам. Он стал целовать шею и плечо. Его дыхание щекотало кожу, но хотелось, не как обычно — сжаться, чтобы не трогали, а наоборот раскрыться, чтобы ощутить еще больше. Его руки неторопливо ласкали ее тело, находя самые чувствительные точки. Он сжал ее грудь, а потом слегка ущипнул. Аня от неожиданности едва не подпрыгнула на постели, так откровенно это отозвалось гораздо ниже. Поддаваясь инстинкту, она вжалась в него ягодицами, почувствовала под ними твердую плоть, и затаила дыхание. А Жора все целовал ее, растапливая ее и без того разгоряченное тело.

Она повернулась к нему лицом и прижалась к губам, запуская руки в его волосы, спустилась к спине. Стараясь ему подражать, аккуратно провела по плечам. Но Жора уже добрался губами к ее груди и втянул сосок, а она, как безумная, выгнулась ему на встречу, впившись ноготками под кожу. Он замер, понимая, что она сейчас в прямом смысле снимет с него 'шкуру'.

— Прости, — расслабившись, простонала Анюта, на что Георгий только тихо усмехнулся

В какой-то момент ее мозг отключился, остались только чувства, которым она слепо вверилась, испытывая неведанное наслаждение. Он неустанно ласкал ее тело, даря новые эмоции, довел до вершины блаженства, после которой, пребывая в сладостной истоме, она уснула, а он остался неудовлетворенным. Накрыв ее одеялом, он ушел в ванную и стал под холодный душ.

Среди ночи она проснулась, поняла, что больше не хочет спать, а еще, что несколько часов назад удовольствие получала только она. Перевернулась на другой бок, устроилась на мощном плече Георгия — твердом, как кирпич, но все равно удобном — задумалась обо всем, что произошло за сегодняшний день, и не заметила, как стала ноготком выводить узоры на гладкой груди мужчины.

— Проснулась? — спросил он, не открывая глаз, — Можно продолжать?

— Прости, что заснула, — робко попросила Аня.

Жора тихо рассмеялся.

— Глупенькая моя, — нежно проговорил он, переворачиваясь на бок, чтобы видеть ее, — Тебе понравилось?

— Очень! — выдохнула Анюта, почему-то осмелев.

— Хочешь еще?

— Да!

Он опять стал целовать губы, шею, плечи, грудь, живот и… даже там! Это было безумие, но казалось прекраснее, чем то, что она испытала в первый раз. Вцепившись в его волосы, Аня стала шептать его имя на разный лад и еще какие-то бессвязные слова. Он аккуратно ввел в нее палец, и она тут же подалась ему навстречу, понимая, что именно этого жаждало ее тело. И если он его вытащит, это станет пыткой. И он не разочаровал ее, освободив на секунду, подставил еще один палец, встретил легкое сопротивление, но скоро и оно прошло. Аня отзывалась на каждое его движение, лишь раз испытав легкую боль сравнимую разве что с царапиной на пальце.

— Бессонов, ты изверг! — выкрикнула Анюта, когда Георгий отстранился и убрал руку.

Повисла тяжелая тишина. Она поняла, что он даже не дышит, и открыла глаза. Он в напряжении навис над ней, не понимая, что делать дальше. Аня усекла, что сказала глупость — он именно этого и боялся — подобных слов.

— Входи уже, — рассмеялась она, притягивая его к губам.