Олег сел сзади, не переставая любоваться ее силуэтом.

- Задавайте свои вопросы, - вздохнула она.

- Жаль нарушать вашу идиллию... - откровенно признался Олег, сам пребывая в некотором оцепенении.

- Договоримся сразу, - прервала его актриса, - не говорите мне 'вы', пожалуйста.

- Это лишь дань уважения...

- Не нужно.

- И как же тебя называть? - спросил Олег нерешительно, мало того что собственное живое воображение заходило слишком далеко и не туда от вида соблазнительных изгибов ее тела, так теперь еще она сама разрушает вполне естественную преграду, которую он сейчас назвал таким благородным словом, как уважение. Он, конечно, ее уважал, но... она была весьма привлекательной женщиной. И нужно быть или ребенком, или импотентом, чтобы не обращать на это внимание.

- Оля.

Повисло молчание.

Странным образом Олег уловил знакомые нотки, в мгновение в голове пронесся образ и исчез. Но его это зацепило. Однако думать об этом возможности не было, ведь он знал эту женщину под другим именем. И не в каких источниках информации никогда не всплывало ничего о том, что это псевдоним.

- Вы шокированы? - спокойно спросила женщина, - Мало кто знает мое настоящее имя.

- Почему? - тихо спросил Олег.

- Потому, что это имя могло существовать только в моей прошлой жизни, - она помолчала, Олег терпеливо ждал, - Еще в школе меня стали называть Леля. Лелей я осталась и ГИТИСе. На третьем курсе я познакомилась со своим первым мужем.

Однажды он меня взял на репетицию. А там актриса, исполнявшая главную, роль заболела. Я знала ее партию, так как помогала мужу роль разучивать, и меня поставили вместо нее, просто чтобы остальным было удобно репетировать. А в итоге я осталась. Когда стали переделывать афишу оказалось, что никто не знает, как меня зовут. Так и записали Леля Тимохина. Кому-то из начальства это не понравилось, и, решив, что Леля производное от Лены, записали меня Еленой.


Часть вторая. Глава 2


-Ты хочешь, чтобы я с этого начал? - уточнил Олег, все же переключаясь в работоспособное состояние.

Ее плечи дрогнули, она усмехнулась.

- Начинай с чего хочешь, - равнодушно ответила Ольга, - Пиши то, что считаешь нужным.

- Благодарю за доверие, - Олег достал ноутбук и приготовился писать, - Этот момент мог бы стать бомбой. Но нужна ли она тебе?

- Олежка, честно, мне все равно.

- Тебе плохо?

- С чего ты решил? - удивилась Оля.

- Те, у кого все в порядке, вряд ли способны обладать подобным безразличием.

- Я бы не назвала это безразличием...

- А как иначе?

- Я из тех людей, которые не станут навязывать свое мнение, не имея представления о предмете обсуждения, - объяснила Оля, хотя он был от части прав, - В вашей сфере деятельности я не разбираюсь, как и что нужно писать обычно решает мой пресс-секретарь.

- Обычно и мне приходится общаться с пресс-секретарями, - согласился Олег, - и я был немало удивлен, увидев тебя лично.

- Но ты ведь этого хотел!

Как-то это очень лично прозвучало.

- Этого хотел бы любой на моем месте...

- И ты еще не понял, почему ты оказался на месте 'любого'? - догадалась она и усмехнулась.

- Ты права, - согласился Олег, понимая, что что-то от него ускользает, как сквозь пальцы, и это что-то очень важно прежде всего для него самого, - Меня чудом не уволили из издательства после последнего скандального интервью с Лепешинским, и более того прислали к тебе. И, извини за сравнение, но ты и Лепешинский, как слон и моська. В таком случае, какого черта я делаю здесь?

Ольга искренне рассмеялась, и он отчетливо понял, что слышал этот смех вживую, причем не так давно. Но только это было невозможно даже теоретически, ведь их пути могли лежать только параллельно и в разных направлениях. И представить, что эта женщина могла находиться с ним рядом в недалеком прошлом, он не мог. Он бы это элементарно запомнил, и оставил в графе 'события в моей жизни'. Но такого события не было, и он был в этом уверен так же, как в том, что жена никогда не родит ему сына!

Солнце за окном совсем село. Румяное зарево заката уступило место осенним сумеркам. Все вокруг превращалось из розового в серое, и все больше сгущались тени и оттенки черного. Ольга встала из кресла и включила торшер.

- Поужинаем? - предложила она, и, не дожидаясь его ответа, по телефону заказала ужин в номер.

Олег по-прежнему молчал, наслаждаясь зрелищем ее грациозных движений в самых обычных действиях. Каждый жест, взгляд, интонации - он все впитывал, как губка, зная, что все это сможет описать.

- Что ты так смотришь? - Ольга неподдельно смутилась, щеки ее слегка порозовели, - Ты часом не влюблен в меня?

Это конечно была шутка, хотя и не без основания выданная, но она не ожидала серьезного ответа, который последовал.

- А как тебя можно не любить? - искренне удивился Олег.

- Ты знаешь, некоторые даже ненавидят, - сообщила она и усмехнулась, - а ты глуп, если влюбился в идеализированное в собственном воображении создание под названием 'Елена Тимохина'. За что меня любить? Ты же не знаешь меня совсем!

- Так ведь я здесь за тем, чтобы узнать тебя!

И влюбиться окончательно?

Принесли ужин и сервировали стол. Официанты сделали все молча и быстро удалились, а Ольга при них не проронила ни слова.


Часть вторая. Глава 3


- Как ты попала на сцену, я уже понял, - начал Олег, - Но ты не расскажешь о своем детстве? Кто были твои родители?

- У меня была только мама, - Ольга вздохнула, - Она работала в школе учителем химии и биологии. Подрабатывала в больнице, чтобы как-то лучше жить. Я старалась ее не подводить, училась хорошо. По словам мамы, мой отец был преподавателем, в университете, где она училась, но он погиб. Я очень часто слышала, как за нашей спиной говорили, что она меня нагуляла.

После ее смерти, я нашла его письма, но на конверте, в котором они лежали, имя отправителя было срезано. Они лет двадцать переписывались, а я об этом ничего не знала. Когда я семь лет назад, пришла по адресу, указанному на конверте, там уже никакого Ивана - преподавателя не было.

Окончив школу, я собиралась поступить в медицинский. В Москву я приехала с двумя подругами, одна из них Полина грезила театром и всю дорогу и дни до сдачи сценического мастерства учила то басни, то песни, то стихи. Я с Алиской откровенно ее передразнивала.

Когда сдавали документы, оказалось, что везде экзамены нужно сдавать в разные дни, и от нечего делать, мы все стали сдавать экзамены в три разных учебных заведения: в медицинский, филологический и театральный. В театральном я читала сразу после Алиски и Полины. Естественно от моей Вороны и лисицы приемная комиссия покатывалась со смеху, я же ее перекривляла с Полины. Но мое кривляние закончилось, когда я поняла, что не помню, как стих начинается. Первое, что пришло в голову, это 'Онегин' - письмо Татьяны. Его-то я прочла так, как сама чувствовала. Каково было наше удивление, кода мы все поменялись местами.

Я плакала, потому что не поступила в нормальный институт, и решила, проучившись год, снова поступать в медицинский. Но и через год меня не взяли и через два тоже.

- А как ты познакомилась со своим мужем?

- Он был жутко талантливый, - Ольга сглотнула комок в горле, на лице ее была ласковая, грустная улыбка, - он еще не доучился, а уже главные роли играл. У нас все девчонки по нему сохли. А он сегодня с одной, завтра с другой. А познакомились мы с ним, как в кино - столкнулись в коридоре, когда я несла стопку книг из библиотеки. Книги упали, он кинулся их собирать, а потом предложил проводить и донести книги.

Мы стали встречаться. Мне все девчонки завидовали. Самые подлые пытались иногда меня перед ним унизить, банально намазывая мой стул клеем, подбрасывая на него кнопок, бумажки в волосы кидали. А Виктор потом на глазах у всех, заботливо помогал выйти из неловкой ситуации, и с любовью целовал.

Я была на втором курсе, а он на пятом, когда мы поженились. Вскоре я забеременела. Мне разрешили сдать весенне-летнюю сессию, и я должна была оформить академический отпуск, но близняшки родились вначале августа, молока на месяц еле хватило. Бабушка Виктора предложила свою помощь, дай бог ей здоровья, в свои шестьдесят пять она с ними прекрасно справлялась, поэтому в сентябре я продолжила свое обучение.

Денег было мало, зато цветов полный дом. Стыдно признаться, но когда было совсем худо, наша бабушка снимала все обертки с букетов и продавала цветы прямо возле театра. А мы от души потом смеялись, узнавая вчерашние цветы.

Когда меня взяли играть, стало немного легче. Правда, детей своих мы редко видели, но что делать. С началом нового тысячелетия мы стали более востребованы, удалось насобирать денег на машину, - Оля на время замолчала, а потом тихо продолжила, - Я только чудом осталась жива. Перелом позвоночника и ноги, а Витя только что с лицом остался, пол черепа снесло. Я перед этим в боевике снималась - море бутафорской крови и подобной мерзости. Я даже не сразу поняла, что он мертв. Слава богу, девочек с нами не было. А Витя он... он так спешил жить, как будто что-то знал. Мы иногда после съемок ехали в пустую квартиру его друга, чтобы побыть немного вдвоем. Он так любил меня,... а в тот вечер его как будто подменили.

Мы собирались на квартиру, а на последнем перекрестке он повернул к дому - по девочкам соскучился. До дома оставался километр... - Ольга расплакалась, но быстро смахнув слезы, продолжила, - В общем, я быстро шла на поправку благодаря Борису Борисовичу Соболеву - это он меня на ноги поставил. Нянчился со мной, как с ребенком.

Мне тогда жить не хотелось. А он привел дочек, и после их ухода такую прочехвостку мне вставил, что начисто вышиб из моей головы мысли о смерти. Этот человек и сейчас не перестает меня удивлять. Обладая очень мягким характером, врожденной деликатностью и скромностью, он бывает очень жестким. До сих пор не понимаю, как при всей его мягкости он добился таких высот. А врач он очень хороший.

Он начал за мной ухаживать еще в больнице. Цветы все время приносил, даже устроил в палате ужин при свечах. Через полгода сделал мне предложение. Я боялась, что девочки его не примут, а оказалось, что он и с тыла подготовился. Пока я отлеживалась в больнице и санатории, он помогал моей семье по хозяйству - продукты закупить, детей в зоопарк сводить. Бабушка в нем души не чает, и девочки тоже. Потому я и согласилась. А через год родилась Соня. Радости Борьки не было предела. Он хоть и мечтал о сыне, но Соня была такая хорошенькая. Мне неожиданно предложили роль, причем вместе с малышкой, так что она с пеленок на съемочной площадке.

С Борей мы прожили всего три года, - Оля вздохнула.


Часть вторая. Глава 4


- Почему вы развелись? - тихо спросил Олег.

- Я не любила его. Он меня любил, а я... даже из жалости не могла сказать ему 'люблю'. Я помнила и любила Виктора, - она встала из-за стола и прошлась по комнате, - Собственно мне нужен был развод, чтобы только женой ему не быть, отцом моим детям он остается и сейчас. Даже после того, что я перевезла их к морю, он поехал вслед за ними. Я ему за это благодарна.

Олег пересел в кресло, и Ольга вызвала официантов, которые унесли все, кроме вина и десерта.

- А твой нынешний муж, его ты любишь? - спросил Олег, подав Оле бокал с вином.

- Александра? - она задумалась, но сделав глоток, продолжила рассказ, - Я снималась в его фильме. Когда он увидел меня на съемках, совсем голову потерял. Готов был убить моего партнера за постельную сцену, долго ругался с режиссером, чтобы ее вырезали. А потом утащил в свою берлогу, стал на колени и сделал предложение. Я согласилась, с условием, что рожать больше не буду.

- Почему?

- Не люблю, - просто ответила Ольга.

- Но ведь Бориса...

- Я надеялась, что с Борей у меня все получится, и я привыкну, - поняв его, ответила Оля, - не привыкла.

- Значит, моя жена меня тоже не любит, - подвел итог Олег, примерив на себя ее слова, - есть смысл развестись.

- Есть, - согласилась Ольга и улыбнулась, но тут же ее лицо сковал ужас, из носа Олега скатывалась капля крови, - Опять, Господи! - она вскочила из кресла и подала салфетку Олегу, а в другую завернула лед из ведерка с шампанским, - Пойдем, тебе нужно прилечь, и она привела его в спальню, уложила на кровать и сама села рядом. В этот раз она действительно быстро отреагировала, - Ты у врача был?