— Он ушел в монастырь?

Кэтлин покачала головой.

— Единственным божеством, которому он поклонялся, был Маммона. Родители посулили ему любые деньги, если он вернется домой и возьмет в свои руки семейный бизнес.

Выругавшись про себя, Макс выплеснул остатки кофе в раковину. Даже цистерна горячего кофе не могла растопить тот холод, который он ощущал внутри, переживая за очередного брошенного ребенка, на этот раз брошенного ради денег.

— А тетушка Аделайн действительно ваша родственница?

— Она мамина старшая сестра. Верите или нет, но, когда мои родители разбежались, они оба согласились, что как следует позаботиться обо мне сможет только тетя Аделайн.

— И у нее это здорово получилось. Вам повезло.

Да, согласилась Кэтлин, мне повезло, я оказалась гораздо счастливее по сравнению с тобой.

— Давайте вернемся к вашей мечте, — неожиданно предложил Макс. — Почему бы вам просто не забеременеть?

— Но мне придется воспитывать ребенка и одновременно помогать бедным. — Смахнув со стола невидимые крошки, Кэтлин отвела взгляд. Она никогда не простила бы себе, если бы больше заботилась о своем банковском счете, чем о ребенке Лидии. — Однако если я буду продолжать работать только с бедными, то не смогу позволить себе завести ребенка.

Макс слегка растерялся. У Кэтлин доброе сердце, но, к сожалению, в ущерб ее мечте.

— А откуда в вас этот альтруизм?

На этот раз Кэтлин посмотрела Максу прямо в глаза, чтобы понять, упрекает он или просто смеется над ней. Однако Кэтлин увидела только интерес. Что ж, хорошо, значит, ему не надоела ее болтовня.

— Мой муж обманул меня, бросил, а затем еще и содрал с меня через суд алименты. Алименты! И поскольку я была достаточно глупа, я позволила ему не работать и осуществлять свою мечту... — Кэтлин тщательно выговаривала слова, чтобы Макс понял ее чувства, — стать знаменитым художником. Я тем временем, чтобы кормить семью, вкалывала в двух местах, а он в конце концов еще и отсудил себе алименты в течение шести месяцев после развода, чтобы у него было время «встать на ноги». — Воспоминания все еще вызывали у Кэтлин боль, и она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Мне пришлось платить, потому что у меня не было хорошего защитника. И позже, став адвокатом, я поклялась, что не позволю содрать деньги ни с одного хорошего человека, которому не по карману нанять грамотного адвоката.

Кэтлин выглядела расстроенной. Макс боролся с желанием подойти к ней, обнять и сказать, какая она замечательная. А если еще учесть, что его влекло к Кэтлин и что она хотела ребенка, то могла возникнуть опасная ситуация. Поэтому Макс остался стоять возле раковины, позволив себе осторожно заметить:

— Не все мужчины такие, как Берт.

— Я знаю.

— Тогда вы сможете осуществить свою мечту, если снова выйдете замуж.

Кэтлин скептически посмотрела на него.

— Знаете, чем я сейчас занималась бы, если бы не наше дурацкое пари? Общалась с клиентами, выполняла всякую бумажную работу. У меня на столе гора папок, которую надо разобрать. Откуда же я найду время на свидания с мужчинами?

— Но нянчиться с ребенком нашли же.

Кэтлин замялась — на несколько секунд.

— Вот в этом все и дело! У меня нет времени только на то, чтобы осуществить свою мечту.

— Я понимаю ваши проблемы с работой, но вам поможет отец ребенка. У ребенка должно быть двое родителей, Кэтлин.

Она посмотрела Максу прямо в глаза.

— Нет. Детям нужна только любовь. И неважно чья.

— Возможно, вы думаете так, потому что рядом с вами была тетушка Аделайн, но я с вами не согласен. Ребенку нужны мать, отец... и навсегда.

— Мы оба с вами лишились родителей, но, по большому счету, для нас это не имеет значения, не так ли?

— Для меня имеет, — медленно и многозначительно возразил Макс. — Ваше прошлое послужило причиной того, что вы стали адвокатом, а мое прошлое убедило меня не иметь собственной семьи.

Кэтлин стало жаль Макса, ведь он сознательно обрек себя на одиночество.

— Мое прошлое частично стало причиной того, что я очень хочу иметь собственного ребенка, — уточнила она. — Но что будет с вами, если вы полюбите? Может, тогда ваше мнение по поводу детей изменится?

Он покачал головой.

— Любовь может так же быстро умереть, как и родиться. Супружеские пары разводятся, а в результате страдают дети. Я не хочу, чтобы мой ребенок пришел в этот мир только для того, чтобы пройти через то, через что прошел я... Остался без родителей, потом приют.

Макс совершенно искренне придерживался точки зрения, что лучше уж не связывать свою жизнь ни с кем. Его никогда не покидало чувство, что никто и никогда по-настоящему не любил его.

— А вы видели своего отца после того, как он оставил вас? — спросила Кэтлин, стараясь понять всю глубину боли Макса. — Узнали, почему он вас бросил?

Макс в своей книге вскользь затронул эту тему, но сейчас, скрестив руки на груди и устремив взгляд куда-то вдаль, он поведал Кэтлин все, что узнал, встретившись в прошлом году с отцом и братом. Отец был алкоголиком и сыновьям предпочел бродяжничество и бутылку. То, что Макс лишился родителя, было еще не самым страшным. Его разлучили с любимым братом, и они вновь встретились только через двадцать с лишним лет. Однако годы разлуки взяли свое, и сейчас родные были для Макса не более чем хорошими знакомыми.

— Кэтлин, если вы мечтаете иметь ребенка, побейтесь этого любыми средствами, — посоветовал Макс. — Однако хорошенько взвесьте все «за» и «против», выбирая мужчину. Дайте своему ребенку настоящее счастье. Сделайте это ради тех детей, которыми мы были. — Он немного помолчал. — Пожалуйста.

Пока Кэтлин слушала Макса, она наблюдала за Фрэнки, но сейчас их взгляды встретились. Широко раскрытые глаза молодой женщины были полны слез. Встревоженный Макс подошел к ней, наклонился и провел пальцами по щеке Кэтлин, смахивая слезы. А затем улыбнулся.

— Эй, хотя я и охотник за мечтами, но не такой уж плохой человек, правда?! Я даже тронул ваше сердце.

И очень сильно, подумала Кэтлин, стараясь не обращать внимания на прилив чувств, вызванный прикосновением Макса и только усиливший ее сострадание к нему. В детстве Макс остался совершенно один, и сейчас, пусть и по-своему, довольно странным способом, пытается помогать людям. У него доброе сердце.

Не говоря уже о его привлекательности и сексуальности.

Кэтлин заморгала, отгоняя слезы, и вытерла щеки ладонью.

— Глупо, конечно, говорить об этом, Макс, но мне вас очень жаль. Вы так одиноки...

— А я как раз считаю совсем наоборот. — Он выразительно посмотрел на Фрэнки, затем на Кэтлин.

— Вы понимаете, что я имею в виду. — Она слабо улыбнулась. — У вас нет нормальных отношений с отцом и с братом, вы не желаете заводить собственную семью и детей. Боюсь, вы никогда не обретете счастье, если в вашей жизни не будет любви.

— А я вполне счастлив, — возразил Макс. — Так что за меня не беспокойтесь. — Желая снова установить дистанцию между собой и Кэтлин, он вернулся к раковине и сполоснул свою чашку. — Да, я счастлив. И, кроме того, мы же говорим не о моих желаниях, не так ли?

— Да, конечно, — согласилась Кэтлин и глубоко вздохнула.

Вот и хорошо, подумал Макс, потому что ей не следовало знать о желании, которое возникло у него в тот момент, когда он коснулся пальцами ее нежной кожи. Ему захотелось повторять это снова и снова. Ощутить вкус ее удивительных губ.

Черт побери, пожалуй, не стоило заводить разговора о детях, в результате которого во мне проснулись чувства к Кэтлин! — спохватился Макс. Надо включаться в работу... убеждать Кэтлин, что ее мечта осуществима.

— Поскольку я твердо убежден, что у ребенка должно быть двое родителей, и так как искренне хочу помочь вам осуществить вашу мечту, то я вижу только один выход.

— Какой? — безучастно спросила Кэтлин.

— Мы найдем вам хорошего парня. Который будет любить и боготворить вас и будущего ребенка, который захочет навсегда поселиться в вашем доме.

И в вашем сердце, добавил он про себя. Часть его неистово протестовала против идеи выдать Кэтлин замуж, но поскольку сам он не изъявлял желания жениться — ни в коем случае, только не я! — то что еще ему оставалось делать?

— Нет, Макс. — Кэтлин поднялась со стула и взяла на руки Фрэнки, который заворочался в корзине. — Помните, что я говорила вам? У меня нет времени встречаться с мужчинами. Кроме того, моя мечта такова, какова есть. Только ребенок и мама. Вы же сами говорили, что слишком многие браки заканчиваются разводом, и вы правы. Если у меня будет ребенок, то мне не понадобится какой-нибудь негодяй, который станет портить мне жизнь.

— Тогда я ничем не могу помочь вам.

Баюкая ребенка, Кэтлин победно улыбнулась.

— Ха! Я это знала. Знала, что вы найдете способ устраниться! Вы просто шарлатан, который выманивает у людей деньги ни за что.

— Вы меня обижаете, — буркнул Макс.

— Ну признайтесь же.

— Кэтлин, я на самом деле помогаю людям.

Она долго смотрела на Фрэнки, потом перевела взгляд на Макса. И взгляд этот был полон желания и надежд, которые Кэтлин хранила в душе последние годы.

— Тогда докажите это! Отбросьте в сторону личные убеждения и помогите мне обрести ребенка.

Разум подсказывал Максу, что надо продолжать уговаривать Кэтлин завести ребенка обычным, законным путем, иначе он не желал участвовать во всем этом. Возможно, ему и удастся убедить ее, что ребенку нужны оба родителя. Счастливые браки возможны... хотя он и не верил в такую прекрасную мечту.

А если убедить все же не удастся, то как же ей все-таки помочь? Тогда придется пойти на то, чего Макс поклялся себе никогда не делать — дать жизнь ребенку, который будет страдать от отсутствия отца.

— Кэтлин, я не могу пойти против своих убеждений.

— Конечно, легко выступать перед публикой и дурачить ее, не так ли? «Эй, платите ваши денежки, а я дам вам универсальное средство! Верьте в себя и сами добивайтесь своей мечты!» Но когда дело доходит до того, что надо приложить усилия и помочь конкретному человеку, вы предпочитаете не связываться. Я права?

Максу стало как-то не по себе. Права ли она? Неужели все то, что я делаю на семинарах, — просто некое шоу? Я-то всегда считал, что, вдохновляя людей, потерявших надежду, помогаю им. Но, если верить Кэтлин, этого недостаточно.

— Позвольте мне некоторое время подумать об этом.

Кэтлин глубоко вздохнула. Он подумает, а потом скажет «нет». Кэтлин приказала себе не расстраиваться, но в глубине души, конечно, огорчилась. На несколько минут она позволила себе поверить Максу, его разглагольствованиям о мечтах. И вот что из этого вышло. Глупо.

— Ладно, можете погружаться в размышления, а Фрэнки нужны свежий воздух и солнце. Я пойду погуляю с ним. — Кэтлин улыбнулась. — Очко в мою пользу. Я занесу его в таблицу.

— Я пойду с вами. — После разговоров с Кэтлин Макс уже не думал, что она способна украсть Фрэнки, однако годы, проведенные в приюте, приучили его никому полностью не доверять. — Но сначала я просмотрю свои регистрационные журналы, попытаюсь найти адрес Лидии. А потом сделаю несколько звонков, вдруг удастся отыскать ее. — Макс помолчал, потом добавил почти радостно: — Очко в мою пользу.

Кэтлин подумала, что в данной ситуации каждое очко имеет большой вес, поэтому выложила то, что ей уже было известно:

— Вчера вечером я выяснила в супермаркете, где работала Лидия, что она уволилась в четверг, а управляющий в ее доме сообщил мне, что она уехала в отпуск.

— Тогда она вернется. — Макс удивленно вскинул брови. — А почему вы мне раньше этого не сказали?

Кэтлин улыбнулась и показала два пальца.

— Чтобы заработать два очка за работу детектива.

Вот так они и соревновались с переменным успехом до обеда. Как только Кэтлин делала что-то полезное для Фрэнки, Макс тоже немедленно предлагал что-нибудь, и наоборот. При этом оба зарабатывали очки.

В то время, что они проводили вместе, втроем, Макс пытался как-то дистанцироваться от Кэтлин и Фрэнки, но у него плохо получалось. Он убедил себя, что будет рад, если частный детектив, которому он позвонил, отыщет Лидию в течение часа, но стоило ему увидеть, как Кэтлин учит Фрэнки ползать, как он тут же поймал себя на том, что буквально заворожен этим зрелищем. Попытался просмотреть свои записи к предстоящему семинару, но Фрэнки с плачем стал тянуть к нему ручонки, и сердце Макса растаяло. А стоило ему принять решение все же не помогать Кэтлин, как тут же в голове засела мысль о ее будущем ребенке, который будет расти без отца, потому что он, Макс, не взялся помочь ей изменить жизнь.

А еще Макс напомнил себе, что ни в коем случае не следует привязываться к Кэтлин и к Фрэнки. Общение с ними для него просто работа, которую он вынужден выполнять между семинарами. А временная работа не может длиться вечно. Макс вообще не верил во что-либо вечное.