Трилогия Уэрлоков — 3

Глава 1

Алтея Вон-Чаннинг подняла глаза от книги, которую пыталась читать, посмотрела на яркое пламя, горевшее в огромном камине, и тут же затаила дыхание. В пляшущих языках пламени и вьющихся струйках дыма снова появились очертания этого человека. Она попыталась отвести взгляд и снова вернуться к чтению, по видение притягивало ее — ее желания не имели значения, другого выбора не было.

Он почти член семьи, она выросла вместе с ним, и кого нельзя сбрасывать со счетов. Мужчины заглядывались на нее с тех пор, как ей исполнилось лет пять. Он тогда был всего лишь маленьким мальчиком. На протяжении последующих пятнадцати лет она время от времени заглядывала в его жизнь. Алтея и понятия не имела, кто он такой, но испытывала к нему какое-то собственническое чувство. Она видела его долговязым, немного неуклюжим юнцом, а потом — взрослым мужчиной. Она видела его в своих снах и мечтах. Нежелательный свидетель, она заставала его испытывающим боль, видела, как он плачет, знала о его печалях и радостях. Она думала о нем даже в свою первую брачную ночь, и это странным образом утешало, поскольку присутствие бывшего мужа Алтею радовало мало. Временами странная связь становилась острой до боли, а временами это был лишь чувственный шепот. Алтее не хотелось вмешиваться в его личную жизнь, но, что бы она ни делала, ей не удавалось изгнать его из своей жизни.

Временами видение становилось таким отчетливым, что казалось, будто он находится в ее комнате. Алтея отложила книгу и, испытывая чувство неловкости, опустилась на колени. Внезапно она поняла: это не просто мимолетное вторжение в чужую жизнь, это предостережение. Возможно, сосредоточенно раздумывала она, к этому все и идет. Алтея не сомневалась: она видит события не из далекого или недавнего прошлого, а из будущего.

Мужчина стоит на ступенях очень красивого дома, приводя в порядок свою одежду. Алтея почувствовала запах роз и недовольно поморщилась. Повеса, очевидно, только что покинул объятия какой-то женщины. Если Алтея не ошибается, то на его лице играет самодовольная улыбка, которая, как утверждала служанка Кейт, появляется у мужчин после удовлетворения чувственного голода. Алтея подозревала, что ее призрак часто удовлетворял свой мужской голод.

Вот подъезжает большой черный экипаж. Она чуть не сунула руку в огонь, настолько сильным было желание удержать видение, не дать ему сесть в этот экипаж. Но тут ее видение превратилось во множество мимолетных пугающих образов, от которых у нее закружилась голова. Алтея закричала, ощутив боль этого человека — ужасную, непрерывную боль. Им нужны его секреты, но он не хочет выдавать их. Из горла вырвался вопль, и Алтея скорчилась, хватаясь за горло, которое пронзила острая, терзающая боль. Человек-видение умер от этой боли. Не важно, что Алтея не увидела его смерти, что в камине опять были только пламя и дым. Она страдала от этого, страдала от холода в его теле, чувствовала, как вытекает кровь. На один ужасный миг Алтею охватила глубокая бесконечная скорбь.

Слуги поспешили в комнату, потрясенная Алтея пришла в себя от шума их шагов. Она медленно двинулась к столу, на котором лежали альбомы и рисовальные принадлежности.

— Помоги мне сесть, Кейт, — велела она своей пышногрудой молодой служанке.

— О, миледи, похоже, на этот раз вас посетило особенно сильное видение, — сказала Кейт, усаживая свою, госпожу в кресло. — Вам нужна чашка горячего сладкого чаю, вот что вам нужно, да еще отдых. Альфред, принеси чай, — приказала она высокому тощему дворецкому, который и не подумал возражать и объяснять Кейт, кто среди слуг главный.

— Не сейчас. Я должна все это зарисовать, пока не забыла.

Алтея была все еще очень слаба, когда закончила рисовать все, что увидела, и записала все, что смогла вспомнить. Она пила чай, принесенный озабоченным Альфредом, и рассматривала свои наброски. Алтея испытывала страх перед предстоящим, но знала: выбора у нее нет.

— Через три дня мы отправляемся в Лондон, — заявила она и едва сдержала улыбку при виде потрясения па лицах слуг.

— Но почему? — спросила Кейт.

— Так нужно.

— Где мы остановимся? В городском доме живет ваш дядя.

— Дом достаточно велик, разместимся там, пока я не сделаю то, к чему призывает меня это видение.

— И к чему же оно призывает вас, миледи? — спросил Альфред.

— Остановить убийцу.


— Ты не можешь встретиться с Хартли Гревиллом. Он маркиз Редгрейв.

Алтея, нахмурившись, смотрела на своего дядю, который был старше ее всего лет на семь. Она слишком устала, чтобы долго разговаривать с ним, она прибыла в Лондон вчера, проведя три дня в дороге. Сегодня она встала слишком поздно и не успела позавтракать с дядей. Теперь, за обедом, Алтея кратко рассказала ему о своем видении. Дядя заинтересовался и горел желанием помочь племяннице, пока она не показала ему портрет человека, которого разыскивала. Красивое лицо дяди тотчас нахмурилось.

— Ну и что? — спросила Алтея, отрезая кусочек сочной ветчины и отправляя его в рот.

— Он распутник. Не будь он таким богатым, титулованным и знатным, сомневаюсь, что его принимали бы во многих домах. Если после каждой своей победы он делает зарубку на столбике кровати, то сейчас уже, наверное, сменил третью кровать.

— О Господи. Он женат?

— Ах, нет. Однако его считают самым завидным женихом. Все эти денежные мешки и голубая кровь. Да и дочери тоже так считают, он ведь молод и хорош собой.

— Значит, он не может быть таким уж плохим, правда? Ну, если матери видят в нем достойную партию для своих дочерей…

Яго Вон покачал головой, густые черные волосы упали ему на лоб.

— Он опытный повеса. Жестокий, хладнокровный, опасный, о нем ходит много темных слухов. Он просто еще не пересек ту тонкую черту, после которой его перестанут принимать в обществе. — Яго нахмурился: — Будь у меня дочь, я бы, конечно, задумался, стоит ли подталкивать ее к нему. И, разумеется, я не хочу знакомить его с тобой. Представить молодую хорошенькую вдову Гренвиллу? Люди сочтут меня сумасшедшим.

— Дядя, если ты не представишь меня ему, то я найду кого-нибудь другого, кто это сделает.

— Элли…

— Ты думаешь, он совершил что-то такое, за что заслуживает смерти?

— По крайней мере, многие мужья думают именно так, — проворчал Яго, снова принимаясь за еду, и нахмурился еще больше, обнаружив, что тарелка уже пуста.

Алтея улыбкой поблагодарила слугу, убравшего ее тарелку и поставившего между нею и Яго несколько ваз с фруктами. Яго жестом отправил слугу из комнаты, Алтея успокоилась, взяла несколько ягод ежевики и положила их на блюдце. Накладывая на ягоды взбитые сливки, Алтея раздумывала, как поступить. Она должна сделать все возможное, чтобы предупреждение не превратилось в сбывшееся предсказание, но и сердить дядю ей не хотелось.

— Если жены нарушают свои брачные обеты, то, полагаю, для этого есть причина поважнее, чем просто смазливое лицо, — сказала она. — Мужчина не должен нарушать правила, но сомневаюсь, что в грехе нужно винить его одного. — Она взглянула на дядю и едва заметно улыбнулась: — А ты можешь сказать, что не совершал такого прегрешения?

Яго хмуро взглянул на племянницу, отодвинул тарелку, взял яблоко и начал аккуратно чистить его.

— Сейчас не время обсуждать меня. Я просто не готов представить свою племянницу известному соблазнителю, тем более что она вдова, а это предполагает честную игру. Бабник вроде него прожует тебя и выплюнет, ты и понять не успеешь, что с тобой произошло. Говорят, он и скалу может соблазнить.

— Было бы любопытно взглянуть на нее, — пробормотала Алтея, набирая ложку десерта.

— Глупышка. — Дядя усмехнулся, потом снова посерьезнел. — Ты никогда не имела дела с мужчиной вроде него.

— Я и правда не имела дела ни с одним мужчиной, кроме Эдварда, а если учесть, как мало времени он мне уделял, то полагаю, что мои недолгие отношения с покойным мужем действительно не очень считаются.

— Ах, просто я не хотел… Бедняга.

— Я или он? — улыбнулась Алтея, а Яго хмыкнул. — Понимаю твою озабоченность, дядя, но она роли не играет. Послушай, — поспешно сказала она, когда он попытался возразить. — Все это не имеет значения. Речь идет о жизни и смерти. Ты прав, я молодая вдова. Если он меня соблазнит, так тому и быть. Это мое дело и мои трудности. Как только дело будет сделано, я смогу вернуться в Коултарст. По правде говоря, если этот джентльмен одержал, хоть половину тех побед, которые ему приписывают, я просто сольюсь с толпой, вряд ли он заметит мое появление.

— Почему ты такая упрямая? Может, ты неправильно истолковала это видение?

Алтея покачала головой:

— Нет. Это трудно описать, но я чувствовала его боль, чувствовала, как он старается не поддаться слабости и не сказать им то, что они хотят узнать, я чувствовала его смерть. Открою тебе секрет. Этот человек является мне уже не первый раз. Впервые это произошло, когда мне было пять лет. Потом он являлся мне на протяжении пятнадцати лет.

— Боже милостивый. Постоянно?

— Нет, но, по крайней мере, раз в год, иногда чаще. Эпизоды из его жизни — большей частью мимолетные видения, но более или менее четкие. Было несколько видений, которые меня напугали: он был в опасности, но я видела, что это происходило в прошлом. Иногда были сны. Скорее даже, ну, ощущения, как будто мы каким-то образом связаны.

— А почему ты решила, что сейчас видение было не из настоящего или прошлого?

— Потому что среди лавины отвратительных образов был один — газета, датированная следующим месяцем. И конечно, тот факт, что он все еще жив.

Дядя готов помочь ей, но ищет какой-нибудь другой способ, только бы не знакомить ее с маркизом, догадалась Алтея.

— Я видела его даже в свою первую брачную ночь, — тихо добавила она.

Яго удивленно вытаращил глаза:

— А могу я спросить, что он тогда делал?

— Смотрел в камин, как и я, только у него в руках был бокал. На мгновение мне показалось, будто мы вместе переживаем момент размышления, одиночества, разочарования, даже печали. Не вдохновляющее видение, хотя, как ни странно, оно меня как-то утешило. — Алтея пожала плечами, прогоняя эту мысль. — Я действительно верю: все происходившее раньше привело нас к этому моменту.

— Пятнадцать лет приготовлений — это, по-моему, многовато, — пробурчал Яго.

Алтея рассмеялась, но веселье быстро прошло, и она вздохнула:

— Я только так смогла объяснить себе, почему у меня такая длительная связь с этим человеком, — человеком, которого я никогда не встречала. Мне просто хочется узнать, зачем кому-то понадобилось мучить его, прежде чем убить. Зачем этим людям нужны его секреты?

— Ну, ходят слухи, будто он работает на министерство внутренних дел или на военных.

— Ну вот! В этом больше смысла, чем в приступе гнева у какого-то мужа-рогоносца или ревнивого любовника.

— Значит, опасности может подвергаться кое-что поважнее, чем твоя добродетель.

— Правильно, но значит, гораздо важнее и его спасение.

— Проклятие. Полагаю, ты прав.

— Так ты мне поможешь?

Яго кивнул:

— Ты ведь понимаешь, как сложно будет объяснить ему все это. Люди не понимают таких, как мы, не верят в наш дар или боятся его. Представь себе такое: я играю в карты со своими друзьями и говорю одному из них, что его тетя, умершая лет десять назад, заглядывает ему через плечо. — Он улыбнулся, а Алтея засмеялась.

Пример забавный, но на самом деле забавного тут мало. Люди опасаются дара, которым обладают многие из ее семьи. Алтея знала: ее сны и видения многие воспримут как сумасшествие. Именно из-за этого Алтея избегала общества. Иногда ей было достаточно легкого прикосновения к чему-нибудь, чтобы возникло видение. Яго очень отчетливо видел тех, кто умер и еще не добрался до места своего окончательного успокоения. Очень часто он мог сказать, когда и отчего умер человек, просто прикоснувшись к чему-нибудь или побывав на месте, где это произошло. Единственная вещь, которая не нравилась ей в даре Я го, — иногда он мог предсказать день смерти человека. Наверное, из-за своего дара дядя так же одинок, как она сама.

— Это осложняет жизнь, — пробормотала она. — Иногда я утешаю себя мыслью, что могло быть и хуже.

— Хуже?

— Нам мог достаться дар кузена Модреда. — Она кивнула, когда Яго вздрогнул. — Он превратился в отшельника, он боится даже подходить к людям, опасаясь того, что может почувствовать, услышать или увидеть. Он ведь умеет заглядывать в мысли. Думаю, меня бы это очень скоро свело с ума.

— А я вот думаю, не случилось ли это с бедным Модредом. Ну не спятил ли он слегка?