Элизабет Торнтон - Если полюбишь графа

И, шурша юбками, Дейрдре вышла из комнаты. Миссис Дьюинтерс долго с изумленным видом смотрела ей вслед. Наконец до нее дошел смысл произошедшего.

– Рэтборн, – угрожающим тоном проговорила она в пустоту. – Черт бы тебя побрал, Рэтборн! Ты снова принялся за свои штучки!

Хотя ночь была восхитительной и благоуханной и на небе ни облачка, способного пригасить блеск полной луны, украсившей стены замка серебряными бликами, Дейрдре не стала задерживаться и медлить, обходя по периметру двор замка. Рэтборн, у которого вошло в привычку сопровождать ее каждый вечер во время прогулки перед сном, на этот раз не появился. Дейрдре ожидала этого и убеждала себя, что ничуть не разочарована его отсутствием. В иных обстоятельствах ее богатое воображение населило бы двор замка рыцарями на великолепных боевых конях, готовящимися отбыть в очередной крестовый поход, и их прекрасными дамами, бросающими со стен какие-то вещицы на память. Но в эту ночь ее мысли были далеко не такими приятными и скоро обратились к Рэтборну с его стойкой неприязнью к Арману и сцене, разыгравшейся в гостиной с гобеленами между ней и миссис Дьюинтерс. При мысли о том, что он так легко мог переключиться на другой предмет в Париже, когда она была вдали от него и не могла сдерживать его низменную натуру, кровь ее закипала.

Наконец Дейрдре удалилась в свою спальню, но и там на нее не снизошел покой. Она отослала Марту и, не раздеваясь, легла на кровать, пытаясь привести свои мысли в порядок. Однако это у нее плохо получалось.

Волнения сегодняшнего дня так опустошили ее, что она чувствовала себя тряпичной куклой, из которой вытрясли опилки.

«Если это и есть любовь, – думала Дейрдре, чувствуя себя несчастной, – то я бы предпочла, чтобы ее не было вовсе».

Она попыталась представить мир, не зараженный этой отравой человечества, и подумала, что он был бы весьма счастливым местом.

Должно быть, она задремала, потому что внезапно вздрогнула и очнулась. Ей показалось, что она находится в своем номере в отеле «Англетер» и что ее разбудил звук отдаленного пушечного выстрела. Произошло что-то неладное. Дейрдре поспешно спрыгнула с кровати и открыла дверь. До ее слуха донеслись звуки приглушенных голосов. Дейрдре торопливо прошла по коридору и оказалась в галерее, выходившей в большой зал. Она легонько оперлась о балюстраду и посмотрела вниз. Там торопливо сновали слуги. Дейрдре посмотрела на диван, стоявший перед большим камином. О'Тул склонился над Рэтборном, находившимся в полуобморочном состоянии: лицо его было белым как простыня. Дейрдре видела, как с Рэтборна снимают черный сюртук, высвобождая плечи. Рукав его белой льняной сорочки был алым от пропитавшей его крови.

Дейрдре издала слабый крик и бросилась вниз по ступеням с головокружительной быстротой, а потом через холл и оказалась на коленях перед мужем. О'Тул отступил на шаг, и Дейрдре принялась торопливо расстегивать мелкие перламутровые пуговицы на рубашке Рэтборна.

– Что случилось? – спросила она О'Тула, стягивая с мужа окровавленную одежду.

Рэтборн попытался сесть.

– Это не более чем царапина, – проговорил он слабым голосом и слегка отстранил руку Дейрдре. – Почему тебя не было во дворе? Я ожидал, что ты выйдешь на прогулку и присоединишься ко мне.

В его голосе слышалось раздражение, и Дейрдре испытала несказанное облегчение.

Она даже слабо улыбнулась. Если раненый способен отчитывать свою жену за мелкую провинность, то, по ее мнению, он не может находиться на краю могилы. Она положила руки Рэтборну на грудь и толкнула его обратно на подушки.

– О'Тул, принесите бренди. Бичем, благодарю вас. Дейрдре приняла от дворецкого миску с горячей водой и охапку чистых полотенец и положила их возле себя на пол. Обрабатывая руку мужа, она сыпала указаниями ожидавшим ее распоряжений слугам, и те немедленно бросались их выполнять. Рэтборн наблюдал за женой из-под полуопущенных век.

– Рана огнестрельная, – констатировала Дейрдре. – Пуля прошла навылет. Ты везучий. Что случилось?

Двери большого зала распахнулись настежь, л Тони Кавано, а за ним Гай Лэндрон вбежали в комнату.

– Что, черт возьми, происходит?! – воскликнул Гай Лэндрон. – Я услышал выстрел. Господи! Гарет, кто это сделал?

Дейрдре приняла из рук О'Тула стакан бренди и прижала к губам Рэтборна. Ее решительный вид убедил его, что возражать бесполезно. Он осушил стакан в несколько глотков. О'Тул принял пустой стакан, и Дейрдре немедленно принялась бинтовать рану мужа.

– Я был на крепостном валу и спокойно курил перед сном, когда услышал выстрел. Что, черт возьми, произошло? – повторил вопрос Тони.

– Ты, случайно, не видел, кто это сделал? – спросил Рэтборн, не сводя глаз с напряженного лица жены.

– Нет! Я заметил только, когда спустился вниз по ступеням, Армана, бежавшего к воротам. Ты думаешь, он преследовал негодяя, совершившего покушение на тебя?

– О нет. Я так не думаю.

Рэтборн встретился глазами с Дейрдре и неотрывно смотрел на нее все время, пока она бинтовала его руку. В какой-то момент у нее задрожали руки.

– Тони, вы уверены, что видели Армана? – тихо спросила Дейрдре. – Вы ясно его разглядели?

Тони посмотрел на Дейрдре с любопытством, отметив про себя ее напряженное выражение.

– Ну нет! Было так темно. Я легко мог ошибиться, – ответил он слишком поспешно, и вырвавшееся у Рэтборна ругательство заставило его замолчать.

Дейрдре покачала головой, но Рэтборн продолжил:

– Ты же слышала раньше, как он мне угрожал!

– Я слышала, как вы оба бранились и угрожали друг другу! – выкрикнула запальчиво Дейрдре.

Они вели себя так, будто были в комнате одни.

– Нет, Гарет! – Дейрдре умоляюще посмотрела на мужа. – Арман на такое не способен.

Рэтборн не стал спорить, но попытался подняться на ноги и надеть свежую рубашку, принесенную О'Тулом.

Дейрдре снова опустилась на корточки и с несчастным видом смотрела на мужа снизу вверх.

– Тебе нужно показаться доктору, – сказала она наконец, но ее слова не произвели на него ни малейшего впечатления.

– Приведи Сен-Жана, – кратко бросил Рэтборн О'Тулу, и грум, смущенно посмотрев на Дейрдре, повернулся и быстро вышел из зала.

Прошло добрых полчаса, прежде чем он вернулся с известием, еще больше укрепившим его господина во мнении о виновности Армана. Юношу нигде не могли найти, а пистолет, который О'Тул держал в комнате с инструментами, тоже пропал. Теперь только Рэтборн мог выдержать взгляд Дейрдре.

– Теперь ты удовлетворена? – спросил он, и в голосе его слышалось крайнее нетерпение.

– Нет! Но вижу, что тебя это вполне удовлетворяет. Дейрдре выпрямилась во весь рост и с вызовом посмотрела Рэтборну прямо в глаза:

– Что ты намерен делать?

Рэтборн не счел нужным ей ответить. Он повернулся к О'Тулу и приказал:

– Разбуди конюхов и садовников. Хочу, чтобы через пять минут все они были готовы. Мы его выманим, если будем действовать продуманно. Он не уйдет далеко.

Тони положил руку на плечо кузена и предложил:

– Может быть, я побуду с Дейрдре? Не стоит оставлять ее одну в такой момент.

Дейрдре поблагодарила его улыбкой.

– Она и не останется одна, – ответил Рэтборн, поворачиваясь к Бичему. – Приведи сюда графиню. Скажи, чтобы оставалась с ее сиятельством. – Он перевел взгляд с Лэндрона на Тони: – Если не возражаете, джентльмены, я хотел бы перемолвиться с женой парой слов наедине. Через минуту присоединюсь к вам.

Рэтборн проводил взглядом удалившихся мужчин, затем повернулся к Дейрдре и мрачно произнес:

– Что бы ни случилось, хочу, чтобы ты оставалась в стороне от этого.

Голос его был повелительным, но не гневным. Дейрдре смотрела на мужа широко раскрытыми глазами, полными печали.

– Ничто не убедит меня в том, что мой брат смог вот так, исподтишка, напасть на тебя. Так поступают трусы. Арман, каким бы он ни был, не трус.

Дейрдре отметила, что ее слова никак не повлияли на настроение мужа.

– Если он не виноват, ему нечего опасаться. Это я могу обещать.

– А если виноват? Ты проявишь к нему сострадание? Вопрос повис в воздухе. Рэтборн ничего не ответил, и Дейрдре упала на диван. Ее жест говорил об отчаянии и покорности, будто она смирилась с неизбежным.

Рэтборн не был уверен, что верит этой необычной покорности жены. Но события развивались быстро, и время было дорого. Он сказал нетерпеливо:

– Ради Бога, доверься мне. Неужели я прошу столь многого? Оставайся здесь, в зале, до моего возвращения. Это приказ!

Услышав, какдвери в большом зале скрипнули, закрывшись за Рэтборном, Дейрдре подняла голову и вся напряглась. Надо что-то делать! Она вскочила и, чуть помедлив, помчалась со скоростью летящей пули в свою спальню.

На дне чемодана в гардеробной она хранила пистолет. Это был сувенир из Ватерлоо, мрачное напоминание о долгой ночи бдения, когда она охраняла раненого брата. Никогда Дейрдре не думала, что он может снова ей понадобиться. Она чувствовала его тяжесть в своей руке, и это ее успокаивало и вселяло уверенность. Дейрдре проверила, заряжен ли пистолет, и затем довольно долго в задумчивости смотрела на него. Приняв решение, она спустилась вниз и через огромные двери вышла во двор замка.

Стены замка сверкали огнями. Несколько дюжин смоляных факелов слуги поспешно вставляли в каменные держатели. Их трепетный свет, усиленный сиянием полной луны при ясном небе, производил большее впечатление, чем при обычных обстоятельствах, когда царила кромешная тьма. Со ступенек от входа в большой зал Дейрдре могла видеть мужчин, собравшихся у ворот, и слышать повелительный голос Рэтборна, отдававшего распоряжения слугам. Опасаясь быть замеченной и не желая возвращаться в большой зал, где, весьма вероятно, уже находились Бичем со старой графиней, Дейрдре осторожно двинулась к стенам замка и наконец достигла своей цели – каменных ступеней, которые вели к северной башне. Оказавшись на стене замка, Дейрдре остановилась, чтобы перевести дух. Через несколько минут она перегнулась через каменный парапет и посмотрела вниз. Северная башня находилась справа от главных ворот и барбикана, навесной башни, и была прекрасным местом для обзора в былые времена, когда замок Белмонт осаждали враги. Толпа во дворе замка редела, по мере того как люди рассредоточивались и исчезали за воротами. Дейрдре быстро переместилась на другую сторону стены и стала наблюдать за ними.

Некоторые держали в руках фонари, другие размахивали смоляными факелами, подняв их высоко над головами. От конюшен струилось еще больше света, и Дейрдре подождала, пока оба поисковых отряда сольются.

Она устало осела, опираясь на твердый парапет, и медленно опустилась на корточки. Со своего места она могла видеть на мили вокруг, а по факелам определить, куда движутся люди. Если Армана поймают, то обязательно приведут в замок или в конюшни, и Дейрдре не собиралась оставаться в стороне от бурного объяснения, которое, как она полагала, непременно последует. Ей не хотелось думать о том, что произойдет дальше.

Она нисколько не сомневалась в невиновности брата. Напавший на Рэтборна человек никак не мог быть Арманом. Он вспыльчив, горяч, этого Дейрдре не отрицала, но покуситься на жизнь Рэтборна он не мог. Всем известен скверный характер Рэтборна, его резкость и грубость, и, как заметила Дейрдре, почтение слуг к нему основывалось главным образом на страхе, а не на любви. Чем больше Дейрдре об этом размышляла, тем больше склонялась к мысли, что покушение на Рэтборна могло быть простой случайностью.

Потом она вспомнила, что Армана видели во дворе замка, и это поколебало ее уверенность. Если он что-то видел, почему не появился и не рассказал об этом?

Дейрдре снова оперлась головой о парапет и закрыла глаза. Мысли путались. Она тщетно пыталась найти правдоподобное объяснение странному поведению Армана.

Ее мучило одно воспоминание. Дейрдре сконцентрировалась на нем, и постепенно отдельные фрагменты соединились в единую картину. Это был день после битвы при Ватерлоо, когда Дейрдре призналась брату, что подозревала его в предательстве. И вспомнила также, что он устыдил ее, горячо отрицая это и убеждая в своей невиновности.

«Неужели ты и вправду подумала, что я способен предать свою семью, друзей, страну, покрыть позором свое имя? – говорил он. – А я-то думал, ты знаешь меня!»

Дейрдре вздохнула с облегчением, и внутри у нее будто ослабла пружина, будто чья-то рука, сжимавшая сердце, внезапно отпустила его. Арман невинен! И если на какой-то миг она в этом усомнилась, то теперь знала наверняка – он невиновен. Он не способен на столь трусливый поступок. Но как убедить в этом мужа?

Дейрдре медленно закрыла глаза, и по щекам ее покатились горячие слезы.

Звезды над головой, те самые звезды, что видели многие поколения семьи Кавано, сменявшие последовательно друг друга, теперь показались ей далекими и безучастными к ее судьбе. Дейрдре слегка покачала головой, будто старалась избавиться от их холодного бесстрастного взгляда, и посмотрела на один из бастионов северной башни. В тот же миг она с ужасом отпрянула назад. В одной из амбразур сиял яркий свет. Дейрдре была почти уверена, что минуту назад его там не было. Она поднялась на ноги и сделала несколько торопливых шагов по крепостной стене, которые привели ее к двери теперь заброшенного помещения кордегардии. Дейрдре рывком отворила дверь и чуть не вскрикнула от ужаса, инстинктивно вскинув зажатый в руке пистолет.