— Грей много чего говорил и нередко лгал. Тебе ли об этом не знать?

— Сразу видно, что она играет с тобой, как кошка с мышью. Эта штучка плевать на тебя хотела.

— С чего ты взяла? — небрежно бросил Хью, старательно изображая безразличие.

— Когда я строила тебе глазки, она смотрела на меня так, будто это ее забавляло. Не припомню, чтобы хоть одна женщина лучезарно улыбалась, глядя, как я вешаюсь на шею ее мужу.

— Возможно, она слишком уверена в себе.

— Ты хочешь сказать: самонадеянна и заносчива.

«Возможно», — признал про себя Хью.

— Ты метишь слишком высоко, Маккаррик, смотри, как бы не пришлось пожалеть.

— Лизетт, сегодня ты уже третья, кто считает своим долгом высказаться на этот счет. Считай, я принял твой совет к сведению.

Сначала Итан, потом Бидуорт, а теперь еще и Лизетт. Проклятие, даже служанки в доме Уэйленда смотрели на него так, будто между ним и Джейн лежала пропасть.

Лизетт приблизилась и игриво провела пальчиком по груди Хью. Шотландец брезгливо поморщился и с явным отвращением отбросил ее руку, но трактирщица не сдавалась: другой рукой она уже выдергивала края рубашки у него из брюк.

— Сегодняшнюю ночь тебе лучше провести с настоящей женщиной. Даже если твоя надменная английская малютка и позволит тебе кое-какие вольности, она слишком холодна для такого мужчины, как ты.

Лизетт понятия не имела, о чем говорит. Всего лишь несколько минут назад в комнате наверху потрясенный Хью видел перед собой Джейн, охваченную страстью. При мысли о ней его и сейчас колотила дрожь.

Шумно вздохнув, Хью взял Лизетт за запястье и отвел ее руку:

— Никогда не говори дурно о Джейн в моем присутствии. Мы дружим уже много лет. Вдобавок я дал клятву перед алтарем. — «И не нарушу ее, пока наш брак не будет аннулирован».

Француженка обиженно надула губы.

— И ты собираешься отказать себе в удовольствии ради фальшивой женитьбы? Зная, что я долгие годы пытаюсь соблазнить тебя?

Хью замечал заигрывания Лизетт и при желании мог бы воспользоваться тем, что та оказывает ему знаки внимания. Она вполне отвечала его требованиям — иными словами, ничем не напоминала Джейн. Но Лизетт была любовницей его друга, а Хью в отличие от многих других мужчин никогда не терял голову из-за женщины.

— Позволь мне дать тебе то, чего не может или не хочет дать она, — проворковала трактирщица. — Я сумею сотворить с твоим телом такое, что ты изумленно спросишь себя, как жил без меня все эти годы.

Хью окинул взглядом стоявшую перед ним Лизетт, привлекательную, пылкую и, несомненно, искушенную в любовных играх. Он знал: Лизетт с радостью провела бы с ним эту ночь, но единственное желание, которое она пробуждала в нем, — заставить Джейн ревновать. Француженка, выжидающе глядя на Хью, провела острым кончиком языка по нижней губе.

После всего, что случилось наверху, навязчивый интерес Лизетт вдруг показался Хью едва ли не оскорбительным. Его губы помнили вкус поцелуев Джейн, а язык по-прежнему ощущал нежную сладость ее тела. Хью давным-давно понял, что бессмысленно пытаться искать замену той, что царила в его сердце.

Он со стуком поставил на столик пустой бокал.

— Если тебе нечего рассказать мне о Грее, тоя ухожу. Не вижу причин здесь оставаться.

— Куда ты пойдешь?

— Вернусь к своей «надменной английской малютке», которая, кстати, могла бы преподать тебе пару уроков обольщения.

— Ты все еще влюблен в нее, — сухо обронила Лизетт. — Но теперь ты стал другим. — Она издала невеселый смешок. — Ты готов довольствоваться одной лишь мыслью, что Джейн принадлежит тебе. — Лизетт одарила его жалостливым взглядом, далеко не первым за этот долгий день, и. Хью подавил в себе желание прорычать ей в лицо, что Джейн тоже сгорает от страсти.

Маккаррик молча повернулся и шагнул к двери.

— Ох, Хью, какой же ты глупец! Такие, как она, не замечают людишек вроде нас с тобой. Уж я-то знаю. Твоя Джейн Уэйленд может флиртовать с тобой и даже испытывать вожделение, но ее сердце никогда не будет принадлежать тебе.

— Джейн Маккаррик, — отрывисто бросил Хью. «Кто знает, как долго она будет носить это имя?»

— А что будет, когда она узнает, что ты бездушный убийца? — Хью замер, не в силах пошевелиться. — Что она подумает о тебе тогда?

Хью не решался задать себе этот вопрос. Солдату положено убивать, воинское ремесло издревле считалось почетным. Даже «солдатом удачи», за которого принимала его Джейн, быть не так постыдно, как ликвидатором. Наемные убийцы прячутся в тени и наносят удар внезапно.

Он боялся, что, даже приняв неприятную правду о нем, порывистая и прямая Джейн сочтет его ремесло… уделом труса.

— Если твоя малышка и снизойдет до тебя, ты все равно не сможешь разделить с ней жизнь. Ты давно переступил черту.

Лизетт была права. Хью не смог бы вернуться к обычной жизни, к ее неспешному, монотонному ритму. Иногда опустошенные войной солдаты или наемники возвращались домой к родному очагу, и им удавалось приноровиться к мирному существованию. Но такое случалось чрезвычайно редко, особенно с бродягами вроде Хью, чья судьба — нестись вперед по воле волн, без руля и без ветрил.

Он шагнул за дверь, заправляя рубашку в брюки, но трактирщица окликнула его:

— Постой, Хью! — Лизетт бросилась вслед за ним и, пытаясь задержать, уцепилась за его плечо. — Грей добрался до Франции. Он был там на этой неделе.

Хью прикрыл дверь и недоверчиво посмотрел на француженку:

— Откуда ты знаешь?

— Женщину, которую я послала шпионить за ним, нашли мертвой.

— Это еще не значит…

— Убийца с такой силой перерезал ей горло, что едва не отделил голову от туловища.

«Грей. Вне всякого сомнения, это был он».

— Грей не в себе.

— Даже безумный, он смертельно опасен. Грей ненавидит вас с Итаном и жаждет мести. Теперь вы оба его заклятые враги.

— И ты была совершенно права, что примкнула к нам, — поспешил напомнить ей Хью.

— Если Грей идет по следу Джейн, то рано или поздно он вас обоих настигнет. Это лишь вопрос времени.

— Он ищет и тебя, Лизетт. Не пытайся с ним договориться, это бессмысленно, его уже не спасти. Надеюсь, он не застигнет тебя врасплох.

— Я буду готова. Чем мы не пара, Хью? Кокетка, которую вот-вот завалит убийца, и убийца, которого, того и гляди, завалит кокетка.

Когда Хью вернулся в номер, почти все лампы были погашены, а Джейн лежала, свернувшись в постели, но не спала: ее выдавала напряженная поза.

Хью опустился в кресло и принялся ждать, наблюдая за Джейн. Прошло больше часа, прежде чем, сраженная усталостью, она наконец уснула беспокойным, тревожным сном. Но и во сне Джейн продолжала ворочаться и метаться. Ее глазные яблоки дергались под сомкнутыми веками, рот страдальчески кривился. «Вот бы увидеть ее умиротворенной, безмятежной».

Настоящий муж лег бы рядом, нежно обнял и, ласково шепча слова любви, прогнал бы мучивший ее кошмар. Она потянулась бы к нему, ища в близости защиты и утешения, и он утолил бы ее желание с радостью, без страха.

Хью не был настоящим мужем, хотя ему отчаянно, до боли хотелось быть им. Его преследовал страх.

Он потянулся к дорожной сумке и достал «Либхар». Итан прав. Чтение поможет набраться мужества. Книга не даст забыть о проклятии, избавит от навязчивых фантазий и остудит желание овладеть Джейн прямо на обеденном столе.

«Обречены они брести во мраке, одни, неся с собою смерть и тлен». Разве этого недостаточно, чтобы охладить распаленное воображение?

Как и было предсказано, трое братьев сеяли вокруг себя смерть. Корт служил наемником, а о судьбе Хью и Итана позаботился один человек, повстречавшийся им в Англии. Старший из Маккарриков, Итан, помогал «улаживать» распри. Его вызывали в тех случаях, когда мирные средства оказывались исчерпаны. Хью же избрал себе ремесло наемного убийцы.

До сих пор Хью везло. Ему приходилось убивать лишь взрослых, и вдобавок тех, кто этого заслуживал. И все же лица жертв порой являлись ему во сне. Их было так много, что Хью не раз просыпался в холодном поту: ему чудилось, что он бредет в толпе призраков. Каждое новое задание все больше опустошало его. Зловещие приготовления, страшные часы ожидания и неизбывное одиночество. А еще леденящий ужас при мысли о том, как исказится лицо Джейн, когда она узнает…

Убивая в первый раз, Хью никак не мог решиться спустить курок. Он знал, что, перейдя черту, уже не сможет отступить назад. И все же выстрелил. Убил. Бесстрастно и беспощадно. «Хладнокровный убийца, как же ты посмел связать свою жизнь с Джейн?»

На мгновение у него мелькнула мысль, что еще не поздно попросить Итана приехать и увезти ее. Спасти оттого, кто безрассудно назвался ее мужем. Но Хью немедленно отмел эту мысль. Джейн нуждалась в защите, не следовало ее пугать.

Глубоко задумавшись, он не сразу услышал ее тихий стон.

Джейн спала, перевернувшись на спину. С легким вздохом она медленно завела руку за голову. Тонкая шелковая сорочка натянулась, обрисовав грудь.

Снова послышался приглушенный стон, по телу Джейн пробежала чувственная дрожь, дыхание участилось.

Нет, это невозможно. Джейн посещают эротические видения? Какая нелепость! Но движения ее тела были слишком красноречивы. А что, если ей снится он, Хью?

Его ласки и поцелуи? Нет! Нельзя допускать подобные мысли.

Добром это не кончится.

Хью смотрел на Джейн поверх страниц Книги судеб и чувствовал, как его решимость остывает. Переполняющая Джейн страсть ищет выхода. Обладать ею — все равно что взять в руки горящую головню…

Ее рука беспокойно взметнулась вверх, пальцы обхватили грудь, и в свете лампы сверкнуло кольцо с бриллиантом. Хью стиснул зубы. Он мог бы утолить ее голод. Желание коснуться ее было так сильно, что его руки сами собой сжались в кулаки. Будь он ее мужем, он разбудил бы Джейн, овладев ее влажным, разгоряченным телом, и медленно привел бы к пику наслаждения. Но она не принадлежала ему, и Хью оставалось лишь подглядывать за ней, скрываясь в тени.

Она уткнулась лицом в свои густые темно-рыжие кудри, рассыпавшиеся по подушке, и сонно вдохнула их аромат, словно жаждала этого так же сильно, как он. Одна непокорная прядь обвилась вокруг ее белоснежной шеи, и Хью осторожно протянул руку и убрал локон.

Не в силах противиться искушению, он бесшумно устроился на постели рядом с Джейн. Как всегда, стоило ему лечь, тело отозвалось жгучей болью, и Хью невольно скрипнул зубами. Все думают, что труднее всего вставать по утрам, когда старые раны причиняют адские муки, но вытягивать тело, готовясь ко сну, почти так же больно, особенно после тревог и нечеловеческого напряжения последних нескольких дней.

Переждав самый острый приступ и понемногу притерпевшись к боли, Хью приподнялся на локте, чтобы снова увидеть Джейн. Устав бороться с собой, он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке. Джейн замерла, но не проснулась, постепенно ее дыхание стало ровным и глубоким.

«Я окружил бы тебя заботой, — подумал Хью. — Со мной ты была бы счастлива». Часть его существа не переставала верить, что он мог бы дать Джейн все, в чем она нуждалась. Надо было лишь усердно трудиться. Если бы не злой рок, он попытался бы завоевать ее, доказать реем, что он достоин чести быть ее мужем.

Хью залюбовался длинными темными ресницами и нежными, чуть приоткрытыми губами Джейн.

Он по-прежнему был околдован, одержим ею. Прошедшие годы ничего не изменили. Так будет и впредь. Всегда, покуда он жив.

Хью понял, что Джейн — та единственная, что предназначена ему судьбой, понял много лет назад, когда после долгого отсутствия вернулся в дом у озера. Его не было больше года, и за это время девочка успела вырасти. Ее глаза искрились затаенной радостью, стремительные движения рук завораживали, округлые бедра покачивались при ходьбе. Игривая, оживленная, ослепительно-красивая. В ней было все, о чем такой, как Хью, мог только мечтать.

— О, Хью Маккаррик? Глаза меня не обманывают? — улыбнулась она.

— Джейн? — недоверчиво прошептал Хью.

— Ну конечно, это я, дорогой. — Она подошла и ласково погладила его по щеке. Ее ладонь была удивительно белой и мягкой.

Хью охватило странное чувство. Смесь изумления, жадного волнения и смутной тоски.

— Джейн? — сдавленно пробормотал он, пытаясь охватить взглядом и вобрать в себя ее новый, незнакомый облик. Голос Джейн изменился, стал низким, чувственным (он останется таким навсегда). Взгляд Хью невольно задержался на ее пышной груди. Джейн превратилась в женщину, самую прекрасную из всех, кого он знал. Его сердце бешено заколотилось о ребра.

— Похоже, ты уезжаешь, — шепнула Джейн. — Тебе должно быть стыдно, Хью. Я так по тебе скучала.