— О нет… — Чувствую, как по спине ползут мурашки. — Это же невероятная редкость!

Белла с достоинством улыбается. Когда она приехала из своей Англии, именно я учила неопытную провинциалку, как следует одеваться в Голливуде, и объясняла великую значимость знаменитых дизайнерских имен. И вот теперь ученица побеждает учительницу ее же собственными приемами и отлично это понимает.

— Съезди туда, очень интересно. У них масса знаменитых платьев — некоторые когда-то носила сама Элизабет Тейлор. Кстати, там одеваются Джей Ло и Деми Мур.

— Сколько? — сурово вопрошаю я. Адам строго регистрирует денежный эквивалент моих нарядов — настоящий мормон-миссионер. Ну, а это платье, должно быть, стоит целое состояние.

— Много, — подмигивает Белла и потирает переносицу. Иногда она просто жуткая вредина!

Все, кто сидит за столом, говорят исключительно о кино. В этом городе одна тема. Какие фильмы делают хорошую кассу, какие получают награды, кто из режиссеров — гений, а кто — козел и (цитирую) «жопа с ручками». И тех и других немало. Голливуд напоминает школу, где все знают каждого и каждый знает всех. Ну, а если вдруг почему-то не знает, то все равно делает вид, что знает.

— «Дочери без матери» отлично стартовали, — обращается Джейми к Кэмерону. — Многообещающее начало.

— Да-да, фильм отличный, — тут же соглашаются все. Кэмерон изящно воздевает руки и склоняет голову.

Красивая поза призвана изобразить признательность и скромность.

— А все потому, что сценарий просто великолепен, — замечает Джасмин.

Отлично помню, как в разговоре с Адамом она разнесла работу несчастного сценариста в пух и прах — правда, было это еще до начала съемок.

Джасмин тридцать с небольшим, но платье невероятно ее старит. Может быть, предложить помощь в шопинге? Кроме того, начиная говорить, она закрывает глаза, чем привлекает внимание к огромным комкам туши на ресницах. У-у-у! При всем при этом она милая девочка: неглупая, воспитанная. Можно сказать, начитанная. Просто надо немного поработать над внешним видом.

— Я всегда говорю: хороший сценарий — верная гарантия хорошего фильма. Это уж точно, — авторитетно заявляет она под одобрительные кивки присутствующих.

— Никогда еще не с-слышал такой ер-ерунды, — внезапно возражает Адам. Выпад настолько неожиданный, что я с трудом скрываю шок. Смотрю на мужа и вижу, что он мучительно покраснел. В разговоре со мной Адам порой грубит, но на людях еще ни разу не позволял себе ничего лишнего. — М-масса хороших сценариев превращается в п-плохие фильмы.

Заикание становится почти болезненным. Интересно, что его взволновало?

— Ну, знаешь, такое случается редко, — невозмутимо возражает Джасмин и снова закрывает глаза.

Ах, эту тушь необходимо срочно убрать!

— Ч-чушь! С-сплошь и р-рядом… — Адам начинает с трудом перечислять, почти выплевывать названия. Что с ним? Обычно он так сдержан и воспитан. — Хорошие с-сценарии то и дело с-становятся же-жертвами п-плохих ре-режиссеров. — Завершающая фраза монолога дается с невероятным усилием.

Наступает долгое неловкое молчание. Ой, до чего же неприятно!

Что случилось? И вдруг внезапно приходит озарение: оказывается, возле бара стоит Бретт Эллис и в упор смотрит на наш стол. Чувствую, как катастрофически краснею. Какого черта делает здесь этот тип?

Глава 6

В девять лет я в полной мере осознала все преимущества обладания знаменитыми родителями. Речь идет об обслуживании номеров. Мы остановились в нью-йоркском отеле «Плаза». Папа выступал в Мэдисон-сквер-гарден — в рамках длительного концертного тура, из-за которого он отсутствовал несколько месяцев. И поэтому мы полетели к нему вместе с Бетти и на неделю остановились на двадцатом этаже, в королевских апартаментах с террасой.

К сожалению, когда мы с Эшли ворвались в номер в нетерпеливом ожидании родительских объятий, ни папы, ни мамы на месте не оказалось. Лидия плелась следом, как всегда, изрядно отставая. Она росла трудным подростком и не желала участвовать в семейных радостях. Вскоре Бетти велела нам смотреть телевизор и вести себя тихо, потому что ей надо было отыскать свою комнату. Мы остались втроем, а по телевизору не показывали ничего интересного. Единственным доступным развлечением оставался телефон.

Эшли снял трубку.

— Обслуживание номеров? Три сливочных мороженых в королевские апартаменты с террасой, — уверенно произнес он. Вряд ли брат надеялся, что кто-то его услышит, — просто видел в кино, что так бывает. Но не успел он положить трубку, как раздался стук в дверь и, словно по волшебству, появились три огромных сливочных мороженых. Просто чудо какое-то!

Лидия оживилась и захотела повторить фокус.

— Обслуживание номеров? Бутылку шампанского, пожалуйста. — Она помолчала, пытаясь придумать что-нибудь совсем страшное. Мы с Эшли с трудом сдерживали смех. — И бутылку текилы.

Полный триумф. Все в бурном восторге. Настала моя очередь.

— Обслуживание номеров? Нам бы хотелось получить пиццу. Самую большую пиццу, несколько гамбургеров, хот-догов и претцелей. Да, и еще, пожалуйста, побольше маршмэллоу на десерт.

Все складывалось просто гениально. В апартаментах стояли длинные свечи в изящных подсвечниках: поджарить на них маршмэллоу не составляло труда. Еда явилась тотчас, на огромных серебряных блюдах. Мы набросились с жадностью. Зажгли свечи и поджарили маршмэллоу, не обращая внимания на капли воска и сахарного сиропа на дорогом ковре. Открыли бутылку шампанского и принялись пить прямо из горлышка, обильно орошая многострадальный ковер. Как это делается, мы отлично знали, поскольку миллион раз наблюдали папины вечеринки. Мы ели, пили, рыгали, пукали, снова ели и снова пили. Кидались хот-догами и претцелями. Бросали с двадцатого этажа куски пиццы, пытаясь превратить их в летающие тарелки, и с интересом наблюдали, как «инопланетяне» приземляются на асфальт Пятьдесят восьмой улицы. Потом начали выбрасывать и хот-доги. Булки с сосисками падали на прохожих, и те отчаянно пугались. Снова пили шампанское. Эшли вырвало — тоже на ковер. Мы позвонили еще раз и заказали новую партию еды. Каждый загадал, когда исполнят заказ: своего рода азартная игра. И в этот момент пришли мама с папой.

Ярость на мамином лице подсказала, что пора спасаться бегством. Мы с Лидией спрятались в шкаф, а бедняга Эшли оказался слишком пьян и не смог сдвинуться с места. Из шкафа мы слышали громкую пощечину, которую отвесила ему мама.

Родители считали себя поборниками строжайшей дисциплины. Почему-то им казалось, что наказаниями можно уравновесить безумства жизни в шоу-бизнесе. Но разве твердая рука способна восполнить постоянное отсутствие мамы и папы? Сейчас уже не помню, как именно нас наказали, но само событие прочно вошло в сознание ощущением страшного одиночества и заброшенности. Родители так и не поняли, что мы просто отчаянно ждали их возвращения.

Глава 7

Такого природного освещения, как в южной Калифорнии, нет больше ни в одной точке земного шара. Потому-то здесь и снимают кино. Особенно красиво весной, когда солнце еще не успевает подняться на диктаторскую высоту, которой достигает в летние месяцы. Оно светит сбоку, чуть смущенно. Длинные косые лучи рождают причудливые тени и смягчают краски. Больше всего люблю утро: все вокруг кажется розовым, а пальмы сверкают первозданной чистотой и свежестью. Приятно, уютно и интересно сидеть в постели, не спеша потягивать кофе (желательно с кофеином, хотя упорно стараюсь окончательно от него отказаться) и смотреть, как неуловимо меняется утреннее небо.

Но сегодня не до ритуалов. И секса тоже не предвидится — ни запланированного, ни вообще какого бы то ни было. Адам все еще злится. Промолчал всю обратную дорогу из «Хилтона», а ночь мы провели, избегая случайных прикосновений — каждый на своем конце постели. Встал он очень рано и ушел вниз еще до того, как я проснулась.

— Пожалуйста, Адам, не сердись! — умоляю, поймав грозного мужа в кухне. Еще даже не успела переодеться: стою в пеньюаре. — Понятия не имела, что Бретт придет.

— Тогда зачем же соврала? — сурово спрашивает он. Значит, все-таки слышал неосторожную реплику Стивена. О Господи! На лице застыло выражение боли. Уголки губ опустились. — Вчера разоделась в пух и прах, а все потому, что готовилась к встрече с Эллисом. Ну, а мне ничего не сказала.

— Просто не хотела тебя волновать.

— Это такая шутка? — презрительно уточняет Адам. Очень хочется погладить его по щеке, но он отмахивается.

— Честное слово, — жалко оправдываюсь я. — Наверное, действительно надо было сказать, что Бретт придет к Стивену, потому что я, конечно же, знала о визите. Но, видишь ли, порой лучше сражаться с демонами в одиночку. Мне очень не хотелось с ним встречаться, но пришлось. Все равно рано или поздно, в одном месте или в другом я бы непременно на него наткнулась. Не хотелось устраивать событие ни для тебя, ни для себя самой.

— В итоге событие все равно состоялось, только еще серьезнее.

— Вижу. И понимаю, что поступила плохо. Прости. — Я вздыхаю.

Сверху раздается голос Тэкери:

— Мамочка, где ты?

— Здесь, милый. Сейчас приду.

— Я надеялся, что всегда буду рядом. — Адам говорит уже спокойнее. — Что буду помогать, поддерживать, защищать. А в результате оказался последней пешкой в игре.

— В какой игре? Никакой игры нет. Прости, дорогой, действительно получилось как-то неловко. Увиделась с Бреттом в доме Стивена лишь потому, что у него там были дела, встреча с агентом. И все. Понятия не имела, что он явится на благотворительный вечер: в списке гостей он не значился. Наверное, надо было хорошенько подумать, прежде чем ехать туда самой. Давай постараемся забыть.

Адам все еще не верит.

— Послушай, он ровным счетом ничего для меня не значит. — Обнимаю мужа за шею, привлекаю к себе и нежно целую в губы. — Люблю тебя, и только тебя.

— Уверена?

— Абсолютно.

— Иногда кажется, что Эллис все еще тебя держит.

— Давай не позволим чужому человеку встать между нами и испортить день. Тебе прекрасно известно, что мой мужчина — это ты.

Адам наконец-то улыбается и позволяет себя поцеловать.

Прихожу на работу. Вижу на столе гору корреспонденции и слышу, как поет Стивен. Напрашиваются два вывода: во-первых, хорошо, что он стал агентом, а не певцом; во-вторых, ночь босс провел отлично. Мэдлин, или как там ее зовут, наверняка получит небольшую роль в первом же фильме, который запустит Стивен.

— Опоздание на десять минут, — укоризненно заявляет Стивен. Знакомая округлая фигура появляется в дверях как раз в тот момент, когда я включаю компьютер. Ничего подобного. На часах ровно восемь. Одно из преимуществ жизни с помешанным на пунктуальности мужем — своевременное появление на рабочем месте по утрам. Однако в данном случае спорить бесполезно.

— Разве? Что ж, прошу прощения, — примирительно соглашаюсь я.

— Предстоит много работы. Во-первых, необходимо дать объявление о вакантном месте экономки.

— Экономка, — автоматически повторяю я и записываю в блокнот. Работая со Стивеном, быстро привыкаешь ничему не удивляться. Ни одно требование не смеет казаться необоснованным и эксцентричным. Однажды босс умудрился сунуть мне в руки собственные туфли, измазанные собачьим дерьмом, и велел о них позаботиться. (Я, разумеется, позаботилась: отправила прямиком в мусорный бак.) Но вот замена Марии — новость неожиданная. Она работала в доме всегда — во всяком случае, на моей памяти.

— Мария объявила об уходе?

— Нет, я ее уволил. — Не стоит задавать лишних вопросов. Со временем выяснится почему. — Так, а еще свари мне кофе. — Он исчезает в коридоре, но через пару мгновений возвращается: — И смени цветы в холле. Они выглядят такими же старыми, как я.

— Вообще-то их только вчера поставили.

— В таком случае можешь передать флористам, чтобы поучились работать.

Холл украшает цветочная композиция размером с джунгли Амазонки и стоимостью в тысячу долларов. Каждую неделю ее меняют, так что несвежей она не может казаться в принципе.

— Отправь одну из фотографий Мишель на «Нью-Лук пикчерс».

— Мишель?

— Ну, ты понимаешь, о ком я. Та малышка, с которой я был вчера. — Стивен мечтательно улыбается. О Господи, до чего же он отвратителен!

— Наверное, имеешь в виду Мэдлин?

— Да-да, конечно. «Нью-Лук» как раз собирается снимать комедию под названием… — Он чешет затылок. — Черт возьми, как же называется их комедия?

Я молчу и поудобнее устраиваюсь в рабочем кресле. Ждать, скорее всего, придется долго.

— Ну, ты знаешь… об одной милашке с собачкой. Сценарий шел под девизом «Собачья радость».