Кейт Ноубл - Если я полюблю

И вот что он увидел. На полу в луже крови лежал граф. В углу комнаты сжался в клубок Маркус, по-видимому, он был в бессознательном состоянии. А посреди комнаты стояла полураздетая Сара, она торопливо снимала с себя платье, а Джорджина Томпсон приставила к ее подбородку нож.

Сара не знала, как ей быть. Все произошло в считанные мгновения. Маркус бросился на Джорджину и апперкотом выбил из ее рук пистолет.

Джорджина растерялась и от неожиданности нажала на спусковой крючок. К потолку поднялось целое облачко пыли. Однако она быстро опомнилась, и Маркусу пришлось нелегко. Он обладал преимуществом в росте и весе, но Джорджина, побывавшая на Востоке, владела приемами восточных единоборств, что стало для Маркуса полной неожиданностью. Улучив момент, она ловко нырнула под его руку, схватила и бросила через себя. Бедняга Маркус кубарем полетел в угол комнаты, потеряв по пути ключи, которые вывалились на пол.

Вид металлических ключей вывел Сару из оцепенения. Быстро подбежав к ним, она подняла ключи с пола и тут же подскочила к дверям.

— Позолоченный, — прохрипел Маркус. — Позолоченный ключ.

Сара быстро выудила на связке нужный ключ, вставила его в замок, но, услышав страшный сдавленный стон, не удержавшись, обернулась.

Маркус и Джорджина стояли на коленях на полу. Нож в руке Джорджины мелькнул и вонзился в живот Маркуса. Тихо вздохнув и схватившись руками за рану, он повалился на бок. Джорджина нагнулась, чтобы полоснуть поверженного врага по горлу.

Смотреть, что будет дальше, у Сары не было сил. Она повернулась к дверям. Поворот, щелчок, еще поворот, другой щелчок.

Услышав скрежет замка, Джорджина оглянулась.

— О нет, этот номер не пройдет! — крикнула она и стремглав подскочила к дверям. Надавив рукой на приоткрытую дверь, она захлопнула ее и сразу приставила нож к горлу Сары. — Давайте остановимся на этом. — В ее голосе не было больше ни робости, ни мягкости, их словно ветром сдуло.

И тут Сара услышала шум снаружи. Послышались выстрелы с обратной стороны здания. Как это ни странно, но Джорджина не обратила на них никакого внимания. Она еще не отдышалась. В этот момент послышался топот шагов на крыше.

Джек, это точно Джек.

Да и кто еще мог бы залезть на крышу дома, кроме него. Радость захлестнула сердце Сары, тогда как голова сохранила трезвость мышления.

— Я остановилась, — пробормотала она, отодвигая голову от ножа. — Вы испачкаете кровью мое платье.

— Сейчас крови будет еще больше, — с дьявольским блеском в глазах ответила Джорджина. — Я тут подумала и решила: никакой заложник мне больше не нужен.

— Зато вам нужно чистое, опрятное платье, — живо возразила Сара. — Вы только посмотрите на себя. Разве можно в таком порванном и перепачканном кровью платье пройти через весь Уайтхолл? Вас непременно схватят!

Джорджина опустила глаза, вниз и оглядела свой наряд. Элегантное жемчужного цвета платье, сшитое явно у мадам Летруа, было непоправимо испорчено — порвано и заляпано кровью, как графа, так и Маркуса. Пока Джорджина осматривала свой наряд, Сара бросила взгляд на неподвижно лежавшего Маркуса. И тут он слегка повернул голову и подмигнул ей.

— Да, вы правы, — согласилась Джорджина, окончив осматривать свой наряд. — Я не ошиблась в вас, моя дорогая. Из вас получилась бы неплохая помощница.

Приставив нож к подбородку Сары, она коротко приказала:

— Раздевайтесь.

Сара немедленно, но не торопясь, принялась расстегивать пуговицы на жакете. Сняв жакет, она положила его на пол возле себя и принялась за платье; когда она начала снимать платье через голову, в окне мелькнула знакомая светловолосая голова.

Сняв платье, Сара положила его рядом с жакетом. Сердце у нее билось так, как будто готовилось выпрыгнуть из груди.

— Отойди и встань вон в том углу, — велела Джорджина, указывая Саре на самый удаленный от выхода угол камеры. Что тоже неплохо — быть подальше от окровавленного ножа Джорджины.

Раздался резкий звон разбитого стекла.

Посыпались дождем осколки, и в камеру впрыгнул Джек. Приземлившись на ноги, он как раз оказался между Сарой и Джорджиной, которая немедленно выставила перед собой нож.

Это был Джек, ее Джек. За его спиной было хорошо и покойно.

— Мисс Томпсон! — сердечно улыбаясь, приветливо воскликнул Джек.

— Лейтенант Флетчер, — в тон ему отозвалась Джорджина. — Как приятно видеть вас живым и здоровым. И как это вам удалось найти меня?

— Бросьте, Джорджина, — откинув всякое притворство в сторону, сказал Джек. Они кружились друг напротив друга, причем Сара все время благоразумно пряталась за спину Джека.

— Охрана здания видела, как я проник в это окно. Скоро здесь будет толпа вооруженных людей. Сара, — бросил он, не оглядываясь, — открой для них двери.

Они, Джек и Сара, двигаясь по кругу, повернулись на сто восемьдесят градусов и теперь находились рядом с дверьми.

Сара послушно повернула ключ и открыла двери.

— Сара, уходи, я тебя догоню, — буркнул Джек.

— Ты не уйдешь вместе со мной? — испугалась Сара.

— Нет, не уйдет. Он останется здесь, — прошипела Джорджина и бросилась с ножом на Джека.

Он оттолкнул Сару, нырнул под руку с ножом, принимая на себя яростный наскок Джорджины Томпсон.

А потом все вокруг вспыхнуло и озарилось странным светом.

Сара, покачиваясь, встала на ноги. Что-то случилось с ее головой. Должно быть, она ударилась головой о стенку, когда Джек толкнул ее. Перед глазами стоял туман, сквозь который она смутно видела две фигуры, сцепившиеся в борьбе. Сара, пошатываясь, шла по качавшемуся под ней полу.

Словно во сне она видела, как красный от крови нож приближается к горлу Джека и как он изо всех сил пытается уклониться от него.

Словно во сне она видела, как Маркус, собрав последние силы, ухватил Джорджину за ногу, пытаясь оттащить ее от Джека, но потом от толчка ногой опять затих.

Словно во сне она стояла у стены, в глазах все двоилось, ноги были ватными и плохо ее слушались. Теперь Джек и Джорджина опять стояли на ногах. Но кто из них побеждал?

Да, ее послали за помощью. Джек послал ее за помощью. Джек велел ей уйти отсюда.

Где же лестница? Надо спуститься по лестнице. Там внизу стоит часовой.

Сара уже сделала шаг к выходу, как вдруг кто-то схватил ее за руку. И блестящее лезвие ножа опять прижалось к подбородку.

— Причинишь ей боль, и я убью тебя! — услышала она рычащий голос Джека. Но ее тащили куда-то дальше. Вот зияющая темнота двери. Она проходит сквозь двери, идет дальше. Хорошо, она ведь собиралась вниз. Но что такое? Сара останавливается и смотрит вниз, затем трясет головой, словно пытаясь стряхнуть с себя наваждение. Перед глазами все проясняется. Вот же винтовая лестница. Расшатанная, узкая деревянная, ведущая вниз.

— Я не причиню ей никакой боли, — прошептала Джорджина на ухо Саре. — Вместо меня это сделает земля.

Она внезапно сильно толкнула Сару к перилам, тонкие перила не выдержали и сломались. И Сара оказалась на краю черной пропасти высотой в четыре этажа. Джорджина опять толкнула ее, но Сара отчаянно уцепилась за нее. Тогда Джорджина схватила ее за руки, пытаясь освободиться, однако от резкого движения оступилась и первая соскользнула в зияющую черную пасть пролета винтовой лестницы. Но не полетела вниз, а повисла в воздухе, так как ее держала Сара, которая тоже не полетела вниз и тоже висела у самого края благодаря… Джеку.

В последний миг он успел схватить Сару за руку. Он лежал на животе на верхней площадке, изо всех сил пытаясь удержать двух девушек, готовых сорваться вниз.

— Только не отпускай меня. — Помутневшими от страха глазами Сара смотрела на Джека. Взгляд ее стал сосредоточенным. Теперь она видела Джека, и только его одного.

Джек держал ее. И только один Джек удержит ее, не даст упасть, а если она оступится, то он всегда поддержит, поднимет, поймет…

— Не бойся, дорогая. Я держу тебя.

— Отпустите меня! — злобно крикнула Джорджина, пытаясь освободиться из судорожно стиснутой руки Сары.

— Если я отпущу, то ты разобьешься, — бросила в ответ Сара, и ее слова Эхом донеслись до ее ушей из глубины пролета.

— Не ваше дело. — Глаза Джорджины покраснели и стали круглыми от бешенства. Но рука Сары не разжималась, и тогда Джорджина принялась раскачиваться, дергаться и вырываться, как рыба, пойманная на крючок.

И это сработало.

Одна из опор лестницы треснула и накренилась. Верхняя площадка наклонилась, Джек медленно поехал на животе к обрыву пролета, но в последний момент сумел ногами уцепиться за стойки дверного косяка. Саре тоже стало намного тяжелее удерживать Джорджину. Но она крепилась из последних сип.

Однако сил больше не оставалось.

Сара тоже скользила в черную пропасть, и для того, чтобы удержаться, надо было схватить Джека обеими руками. Ее тело помимо сознания действовало инстинктивно и решительно, ведь речь шла о жизни и смерти. Сара отпустила Джорджину. И та полетела вниз.

Она падала молча, не издав ни звука. Наконец внизу раздался глухой тяжелый удар. Джорджина достигла дна.

Глаза Сары встретились с глазами Джека. Все кончилось. Джорджина больше не мешала им.

Как это ни удивительно, но Джорджина не только осталась в живых, а даже сумела незаметно ускользнуть из здания военного ведомства. Как это ей удалось, было совершенно непонятно. Когда они, поддерживая Маркуса, бывшего в полубессознательном состоянии, спустились вниз, Джорджины там не оказалось. И потом, несмотря на поиски во всем Лондоне, так и не удалось напасть на ее след. Видимо, ее исчезновение было тщательно подготовлено.

Но теперь, когда все кончилось, это не имело никакого значения.

Имело значение лишь одно. Джек спас Сару. Он удержал ее. Более того, он был намерен удерживать ее возле себя и впредь.

— Опоздаем, — волновалась Сара, нервно очищая пилочкой ногти на руках.

— Никуда мы не опоздаем, — успокоил ее отец, а Бриджет погладила сестру по руке, чтобы она так не беспокоилась. — Сейчас прилив, значит, у нас в запасе несколько часов.

С тех памятных событий в здании военного ведомства прошло три очень суматошных дня. Накопилось немало всего такого, что требовало приглаживания и разъяснения. Ведь надо же было как-то объяснить официальным лицам, что же произошло в камере здания военного ведомства, в особняке герцога Парфорда, а также в некоем безызвестном переулке, расположенном неподалеку от военно-морского ведомства. Конечно, Саре и Джеку пришлось ответить на ряд вопросов, как лицам непосредственно причастным ко всему происходящему.

Маркусу потребовалась медицинская помощь. Джорджина нанесла ему довольно глубокую рану, но удар смягчил солидный слой подкожного жира. Как пошутила Филиппа, никогда она не была так довольна своими честно исполняемыми обязанностями, как в тот момент, когда поняла, что жирок, накопленный Маркусом за время их супружества, спас ему жизнь. Благодаря влиянию Маркуса Джек и Сара вскоре были избавлены от разных вопросов со стороны властей. Общими усилиями секретаря Маркуса и Филиппы происшествие в здании военного ведомства удалось замять.

В отличие от властей родителям Сары не пришлось ничего долго объяснять.

Как только Сара и Джек очутились в доме Форрестеров, они сразу сообщили о своем намерении. Вопреки опасениям Джека твердое решение их дочери выйти за него замуж вызвало у них одну лишь радость, и они не колеблясь дали свое полное благословение.

Ничего не пришлось объяснять и Бриджет. Она только вздохнула и промолвила:

— Наконец-то.

А Аманду интересовало лишь одно — какого цвета платье будет на ней в день бракосочетания сестры. Оказалось, золотистого цвета. Из-за спешки пришлось быстро перешить одно из лучших бальных платьев Сары.

Сама Сара была вся в белом. Брачную лицензию выхлопотал лорд Форрестер, который ради дочери был готов перевернуть небо и землю, лишь бы она была счастлива. Свадебная церемония совершилась всего за двадцать часов до отхода «Дрездена» из лондонского порта.

Все это время счастливые молодожены провели в наслаждениях. Их обоих волновала предстоящая долгая разлука, года два, не меньше, но ни он, ни она ни словом не упоминали об этом, — зачем было омрачать их кратковременное счастье. Напротив, они вели себя так, как будто в их распоряжении была куча времени.

Несмотря на мнимую кучу времени, можно было запросто опоздать в порт — к моменту отплытия «Дрездена».

— Неужели мы не успеем? — тревожилась Сара, выглядывая из окна кареты.

Несмотря на раннее утро, движение на улицах, ведущих в порт, было весьма оживленным. «Дрезден» был большим кораблем, и родственники моряков спешили попрощаться со своими мужьями и сыновьями, уходившими в длительное плавание.