Эллисон Бреннан - Если я умру…

– Я и не собираюсь.

– Не все полицейские являются честными людьми, Люси, – продолжал Шон, словно она промолчала.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – Почему он так агрессивен по отношению к ней? Из-за глубокой враждебности к органам правопорядка?

– Я понимаю, как ты себя чувствуешь, – продолжала женщина. – Ты все предельно ясно объяснил. Мир не бывает только белым или черным; святых не существует. Меня тошнит от плохих полицейских, но большинство из них – нормальные парни. Возможно, они не готовы нарушать правила так, как ты хотел бы, и тебе не нравятся ограничения, которые они устанавливают, но если не подчиняться законам, что остается? Самосуд. Мы с тобой знаем, к чему это ведет.

– Люси, я…

– А что ты будешь чувствовать по отношению ко мне, когда я буду носить жетон? – перебила его Кинкейд.

Она ужасно рассердилась – на Уэддла и стрелка, но более всего на Шона, потому что в глубине души все еще испытывала сомнения: сможет ли она соблюдать строгие правила, которые необходимы при работе в ФБР? И когда можно преступать черту? Если департамент шерифа Спрюс-Лейк ничего не станет предпринимать относительно исчезнувшего тела женщины, сможет ли она забыть о нем? Или нарушит закон, чтобы добиться справедливости?

– Мое отношение к тебе измениться не может, будет у тебя жетон или нет. – Шон погладил ее руку. – Мне следовало вести себя сдержаннее.

Смутившись, Люси сглотнула.

– Возможно, ты и сам не замечаешь, насколько враждебен по отношению к властям. – Однако ее гнев и глубокая тревога, возникшая из-за поведения Шона, начали отступать.

– Это глупый разговор. Мы решили относительно Уэддла – он либо плохой полицейский, либо виновен, либо погряз в коррупции. Так о чем мы спорим?

Женщина колебалась – с одной стороны, ей хотелось заставить Шона отступить, с другой – сохранить мир. Роган воспользовался паузой, чтобы протянуть оливковую ветвь мира.

Он шагнул к Люси и нежно прикоснулся ладонями к ее щекам.

– Я сожалею, что согласился помочь Тиму. Нам нужно провести некоторое время вдвоем. – Он посмотрел ей в глаза, надеясь найти в них согласие и поддержку.

Казалось, Шон появился в ее жизни много лет назад, но прошло всего три месяца с тех пор, как они стали близки, хотя практически не бывали наедине. Роган знал все о ее прошлом – а что известно ей о жизни Шона? У него были проблемы с законом с тех самых пор, как его исключили из Стэнфорда – тогда он взломал компьютер профессора, чтобы доказать, что тот педофил, – но это далеко еще не вся история. Очень многое из прошлого Шона оставалось для нее тайной.

Тем не менее Люси верила ему в одном – он всегда стремился помочь тем, кто попал в беду.

– Ты не можешь повернуться спиной к тем, кто в тебе нуждается, – сказала она. – Мы должны сделать все, что в наших силах, для Тима и Адама.

– У нас с тобой всё в порядке? У тебя и у меня? Вот что меня беспокоит.

Шон выглядел встревоженным. Он говорил, что нуждается в ней больше, чем она в нем, но Люси ему не верила. А сейчас впервые увидела в его глазах страх возможной потери.

– Люси, извини, я перешел границы.

Она покачала головой:

– Нет, это я отреагировала слишком остро. Мы согласны в том, что Уэддл – это проблема. Ты и в самом деле подозреваешь, что он, возможно, участвует в заговоре против Тима?

– Мне нужна помощь. – Роган улыбнулся, хотя его глаза оставались серьезными. – Наверное, ты думала, что я никогда не произнесу этих слов.

– Ты прав. – Кинкейд мрачно улыбнулась.

– Подозреваю, что снайпер сделает еще одну попытку, когда поймет, что мы не собираемся уезжать. Мне нужен Патрик, чтобы прикрыть нам спину.

– А что относительно гильз?

– Я отправлю их в западное отделение «РКК». Дюк заинтересовался нашим расследованием; он охотно этим займется.

– А что будет с досье пропавших без вести?

– Патрик уже занимается; мы не оставим это дело, обещаю.

Люси кивнула:

– Я схожу принять душ. После рудника чувствую себя грязной.

– А я съезжу в Кантон, чтобы отправить гильзы Дюку.

– Но почему в Кантон? Ведь туда целый час езды.

– Я заеду в департамент шерифа, чтобы выяснить, как продвигается расследование вандализма и поджога по жалобе, поданной Тимом. Возможно, напишу жалобу на Уэддла. Есть ли статья, преследующая за идиотизм?

Она попыталась скрыть улыбку.

– Шон…

– Я не стану напрашиваться на неприятности, но это единственный способ выяснить, доложил ли Уэддл о случае вандализма. Кроме того, проверю дальнейшую судьбу улик, собранных на руднике, и позабочусь о том, чтобы шериф был в курсе событий. И еще необходимо узнать, намерен ли Уэддл устраивать мне неприятности и мешать мне как частному детективу. Возможно, тебе трудно в это поверить, но иногда я могу вести себя дипломатично.

– Хорошо. Но обычно, когда ты ведешь какое-то расследование, дело с представителями закона имеет Патрик.

– Со мной все будет в порядке. – Роган обнял Люси, но мысли его витали где-то далеко.

Вернулся Тим.

– Я не знаю, почему Уэддл так себя вел, – сказал он. – Я пытался с ним поговорить, но помощник шерифа настаивает на том, что нам нужно держаться подальше от рудника.

– Рудник находится на твоей земле, – сказал Шон, взяв Люси за руку.

– Да, моя земля его окружает, но сам рудник все еще в девяностодевятилетней аренде компании «Келли». И хотя рудник принадлежал семье моей бабушки, участок давно продан.

– Нам следует выяснить, кто сейчас владеет рудником, что они намерены с ним делать и сколько он стоит. Возможно, у них есть какие-то свои планы, осуществлению которых помешает открытие твоего отеля.

Тим с сомнением посмотрел на Шона.

– С тех пор как я вернулся из Бостона, рудник оставался заброшенным, и это совершенно точно.

Люси покачала головой:

– Если не считать убийства.

Я промолчала, когда мой карманный полицейский рассказал мне, что произошло на руднике «Келли». Даже не знаю, что разозлило меня сильнее: тот факт, что друг Тима Хендриксона оказался частным детективом, или что кто-то пытался убить двоих незваных гостей.

Я забрала себе кабинет брата. Кое-что переделала, чтобы тот соответствовал моему вкусу, переставила мебель так, чтобы никто не мог незаметно проникнуть в него через дверь или окно. В то утро пришел Йен, сел в углу и стал наблюдать. Тайлер Уэддл нравился ему ничуть не больше, чем мне.

– Кто стрелял? – спросила я у своего карманного полицейского.

Адамово яблоко Уэддла несколько раз дрогнуло.

– Я… я не знаю. Вы ясно сказали…

– Да, я ясно сказала, что тебе следует отойти в сторону. Я даю возможность Хендриксонам сделать правильный выбор и уверена, что они так и поступят. Устроить пожар было очень глупым шагом, но чего еще ждать от идиотов?

Не дожидаясь ответа, я продолжила:

– Сегодня пятница. У нас есть два дня… – Я посмотрела на часы. – Чуть меньше пятидесяти восьми часов для того, чтобы окончательно похоронить проект с отелем. А теперь частный детектив начал всюду совать свой нос. Ты думаешь, он отступится, если начать в него стрелять?

– Я не…

– А что за так называемые улики остались на руднике?

– Похоже, его подружка работает в морге. Она заметила вещи, которые не увидел бы никто другой.

– И что же она заметила, черт тебя подери?

Тайлер переступил с ноги на ногу. Он знал, что не следует садиться без приглашения, а я не предлагала ему сесть.

– Ну, там волоски и… какие-то жучки, которые были в теле.

– Они действительно были в теле той суки?

Он в буквальном смысле позеленел.

– Да.

– Значит, ты даже не убрал за собой как следует?

– Это Джимми…

Я подняла руку. В мои планы не входило обсуждать Джимми. Он был занозой в моей заднице. Я не могла его убить – и не могла оставить в живых. Только не сейчас, когда то, ради чего я напряженно работала долгие шесть лет, должно случиться через два дня. Клянусь, эта сука преследует меня даже из могилы! Мне следовало разрезать ее на куски и скормить свиньям, как делали в старые добрые времена. Я могла бы так поступить и с Джимми. И с Тайлером… Проклятье, мне бы купить акции свиной фермы!

– Тебе следовало позаботиться о том, чтобы все было сделано максимально тщательно, а ты позволил ему отправиться туда в одиночку. Значит, ответственность за ошибки несешь ты. – Я смотрела на него, пока Уэддл не опустил взгляд. Он сильно вспотел. Настроение у меня заметно улучшилось, насколько такое вообще возможно в данной ситуации. – Похоже, ты боишься спускаться в рудник? Там темно? Йен, посмотри на этого большого плохого полицейского, который боится темноты.

Йен что-то прорычал, не сводя глаз с Уэддла.

– На самом деле я уже обо всем позаботился. – Помощник шерифа бросил быстрый взгляд на Йена, а потом повернулся ко мне.

Мне не понравилось то, что он сказал.

– В каком смысле?

– Я слышал по рации, что грузовичок Джимми найден сегодня утром в водохранилище.

Я замерла, и мое сердце едва не остановилось.

– Что?

– Им пришлось проверять дно, потому что в машине не оказалось тела, но…

– Вернись назад. Что ты сделал?

Он тут же начал отступать.

– Это был не я, я только слышал. Карл сказал, что ему пришлось прятать концы в воду, и я решил…

Карл Браун.

После того как в воскресенье мы заключим сделку, Карл Браун – мертвец.

Я посмотрела в глаза Тайлера и представила его мертвым, за компанию. Эти образы меня успокоили.

– Сегодня же избавься от улик, которые остались на руднике, и я не стану тебя наказывать, – легко солгала я.

– Я так и сделаю. Обещаю. Благодарю вас.

– Девушка и частный детектив унесли что-нибудь с собой?

– Нет.

– Ты уверен? И в том, что Джимми сбросил суку в Адскую Дыру?

Адская Дыра была самым глубоким разведочным шахтным стволом на руднике, пробитом в сороковых годах двадцатого века, в разгар Второй мировой войны. Потом произошел несчастный случай – три человека нашли там свою смерть, упав с высоты в 150 футов. Мой папа использовал Адскую Дыру всякий раз, когда хотел, чтобы кто-нибудь исчез навсегда. Подозреваю, что скелеты лежат там, как штабеля дров.

– Они бы мне рассказали, – продолжал Тайлер. – Я угрожал арестовать их за посягательство на деятельность органов правосудия.

Я не верила, что Тайлер умеет читать людей. В противном случае он уже знал бы, что мертв.

– Хорошо. Позаботься об уликах и доложи мне, как только все закончишь.

– Да, мадам.

– Иди.

– Йен, – сказала я, как только болван вышел. – Я недовольна.

– И я понимаю причину. Что я должен сделать?

– Нужно незаметно обыскать дом Джимми Бенсона. Никто не должен знать, что ты там побывал. Все, что хоть как-то связывает Джимми со мной или моей семьей, следует принести мне.

– Конечно.

Мне не нужно было говорить Йену всю правду. Если он найдет то, что у Джимми есть на меня, то сразу подумает, что он предатель, а это меня вполне устраивает, но я сомневаюсь, что он сумеет что-то отыскать. Я уже осмотрела дом Джимми после того, как брат пошел против меня, и ничего не нашла. Но я должна верить в существование такой угрозы – и если Джимми мертв, информация может всплыть.

Инстинкты предупреждали: что-то пошло не так. И мне требовалось знать обо всем, что происходит в городе, начиная с поведения чужаков.

– Я хочу знать все о частном детективе Шоне Рогане и его подружке Люси Кинкейд, – сказала я Йену. – Для начала выясни, откуда они знают Тима Хендриксона, а потом начни раскапывать их прошлое. Какого рода расследования он вел. Что сука делала в морге. Где они живут, братья и сестры, родители – всё.

– Я понял.

Йен умеет решать любые проблемы. Для меня он идеален. Молодой, красивый, сильный и умный и с первого раза все делает правильно. Я уже успела потерять счет личным помощникам. Дольше всех продержался Закари – почти два года, пока я не обнаружила, что он трахается с дешевой шлюхой. Мне было больно его убивать. Большая потеря.

Йен со мной уже семь месяцев, и он бесподобен во всем. После моего единственного неудачного брака я больше никогда не стану выходить замуж. Убийство мужа – ужасно муторное дело из-за официальных документов и прочей дряни. Наемный тайный помощник намного удобнее.