– У вас имеется запись ее допроса? Досье с распечаткой?

– Да. А почему вы спрашиваете?

– Я бы хотела изучить досье Бобби Суэйн, а также расследование шестилетней давности. Возможно, удастся найти какие-то дополнительные связи.

Харт велела Мартинелли отыскать нужные документы.

– Мотивы Бобби Суэйн, которыми она руководствовалась, сдавая брата, или подробности ее трагического детства не имеют значения, – продолжала Харт. – Ведь нам удалось получить подтверждение всем ее словам.

– Однако это был самый лучший способ отомстить и получить то, чего она хотела, – сказал Ной. – Сейчас у нас есть мертвый федеральный агент, который мог сознательно или случайно наткнуться на очень крупную операцию наркодилеров. Пол Суэйн, независимо от того, верим мы ему или нет, обладает связями за пределами тюрьмы. Он знает, что его сдала сестра. Если Бобби Суэйн невиновна, ей грозит опасность. Но еще важнее другое – в Спрюс-Лейк происходит нечто очень серьезное, и большому количеству людей грозит опасность.

Телефон Люси завибрировал, и, пока Ной и Харт обсуждали факты и предположения, она прочитала сообщение от Шона.

Люси стало страшно. И не из-за того, что Шон ставил ее в тяжелейшее положение, вынуждая скрывать информацию от ФБР, а потому, что его жизни угрожала вполне реальная опасность.


Не рассказывай федералам, что Бобби Суэйн находится в Спрюс-Лейк. Если они появятся там в своих костюмах и хотя бы немного ограничат ее свободу, будет кровавая баня. Я не верю Полу Суэйну, но у меня есть другие факты, подтверждающие его слова. Я не сомневаюсь, что у Джона Кэллахана имеется очень опасный план мести и он как-то связан с тем, что должно произойти завтра. Пол на это рассчитывает – он использует Кэллахана. Я попытаюсь найти Джона, потому что уверен: только он знает, где может находиться Рикки. Я обещал Суэйну, что буду защищать его сына.

Если со мной что-то случится, знай, что я тебя люблю.


– У нас возникла проблема, – сказал Мартинелли.

По спине Люси пробежал холодок, и она вместе со всеми остальными посмотрела на агента.

– Диск и все компьютерные файлы исчезли.

– Исчезли? Их кто-то переместил? Стер?

– Они исчезли. Последним человеком, который обращался к документам, связанным с расследованием операции Суэйнов, была Виктория Шеффилд.

Глава 31

Когда они ехали обратно в Спрюс-Лейк, за рулем сидел Патрик, а Шон работал на своем лэптопе.

– Я очень надеюсь, что федералы не испортят все дело, – сказал он.

– Ты вел себя агрессивно, – сказал Кинкейд. – Возможно, тебе следует поучиться дипломатии.

– В чем я ошибся? – спросил Шон, подняв взгляд на Патрика.

– Ни в чем, но тебе следовало включить обаяние.

– Может быть, – ответил Роган без особой убежденности. – Значит, Виктория Шеффилд взяла диск с обвинениями Бобби Суэйн за два дня до встречи с Полом Суэйном. Кто еще знал о том, что она обладает такой информацией? И что было на диске, из-за которого Бобби может оказаться в тюрьме?

– Ты что-то упускаешь, – сказал Патрик. – Мать Рикки написало то письмо пять лет назад. Шеффилд же взяла диск пять месяцев назад.

– Вопрос лишь в том, для кого она взяла диск – для Джона Кэллахана или Пола Суэйна? И что на нем может быть?

Кинкейд задумался.

– Беседа с ФБР, вероятно, вполне дружеская. Они задавали ей жесткие вопросы, причем повторяли их в разной форме, чтобы посмотреть, как будет меняться ее история, но если они считали Бобби Суэйн жертвой, то не должны были оказывать серьезного давления.

– А они проверили то, что она им рассказала?

– Конечно, они получили ордера, основанные на ее показаниях, и арестовали девять человек, связанных с перевозкой наркотиков.

Шон щелкнул пальцами.

– Если будет подана апелляция и ордер признают незаконным, что станет с осужденными?

– Ну, все улики, полученные благодаря ордеру, будут признаны незаконными. Такое может произойти, Шон. Это плод ядовитого дерева. Но в подобной ситуации – с широкой сетью распространения наркотиков и несколькими лабораториями для производства метамфетамина – у них почти наверняка есть и другие улики.

– Если только Пол Суэйн не находился под подозрением до того, как его подставила Бобби.

– Я не адвокат, Шон. Но я практически уверен: если она сказала правду относительно противозаконных операций брата, ее мотивы значения не имеют. Плохие парни постоянно совершают сделки. Они поступают так, чтобы сократить свои сроки, выйти на свободу или спасти собственную жизнь.

– Она не заключала сделок. – Шон не понимал, почему его это так волнует. Эбигейл называла Бобби чудовищем. – Давай посмотрим на последовательность событий – она убила мужа, нанесла себе ранения и пришла в полицию другой женщиной. Там ее пожалели, и она скормила им трогательную историю девочки, выросшей с жестоким отцом и братьями-негодяями и страстно желающей, чтобы все это закончилось. Они взяли Пола Суэйна, а Бобби оказалась на свободе, и с нее сняли все подозрения.

– Ну, не совсем так. Она не вернулась в город.

– Тем не менее она стала управлять семейным бизнесом.

– Это совсем не просто доказать.

– Но теперь она в Спрюс-Лейк.

– Действуй осторожно, Шон. У нас нет никаких улик, доказывающих, что Бобби Суэйн совершила преступление. Мы имеем много косвенных улик, но ничего серьезного.

– Есть свидетель, который видел двух человек возле дома Уэддла.

– Однако он не укажет на Бобби, если устроить опознание. Свидетельница призналась, что видела их сзади.

– Если мы сможем связать Суэйн с Потсдамом…

– Опять лишь косвенные улики. Нам нужно доказать, что она была в доме Уэддла.

– И ты еще удивляешься, почему я не хочу быть полицейским. Ты же знаешь, что она виновна.

Шон увидел, что ему пришло новое сообщение по электронной почте.

– Диллард прислал распечатку телефонных разговоров Джимми Бенсона.

Он просмотрел номера и сравнил их с собственным списком.

– Рикки звонил в среду в десять тридцать утра. Всего одна минута – вероятно, просто оставил сообщение. Бенсон перезвонил ему через два часа. Они беседовали три минуты. – Все складывалось – Бенсон был на дежурстве, скорее всего, тушил пожар в отеле, когда позвонил Рикки. – Диллард утверждает, что он уехал в среду днем, сказав, что заболел. Мы не знаем, где находился Бенсон до тех пор, пока не появился в баре. Бармен не помнит, когда Джимми пришел, но покинул он заведение до семи. После этого Бенсон сделал один звонок. Джону Кэллахану. Разговор продолжался две минуты.

Еще один вопрос, который следует задать Кэллахану.

Шон посмотрел на часы.

– Уже почти четыре. Давай засядем в нашем домике, и я попытаюсь убедить Кэллахана приехать к нам. Если ничего не получится, отправимся в бар. Странно, но я был там дважды, и оба раза Кэллахан появлялся через пятнадцать минут.

Зазвонил его мобильный.

– Привет, Дюк, – сказал Роган.

– Я спровоцировал настоящую панику, так что федеральное правительство очень скоро примет самые серьезные меры.

– Что произошло?

– Сегодня утром, получив гильзы, я их сразу проверил. Я срезал несколько углов, возможно, этого делать не следовало, но прежде мне сходили с рук подобные вещи. А потом позвонили из АТО.

– АТО?

Агентство «Роган Карузо Кинкейд» редко работало с Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию. Они, как правило, имели дело с ФБР, военными и Агентством национальной безопасности, но только не с АТО.

– Они ничего не сообщили, но у них возникло множество вопросов. Как ко мне попали гильзы, кто передал, где нашли и когда – я ничего им не сказал, потому что засранец, который позвонил, вообще отказался отвечать на мои вопросы. Но я отправил его к твоему приятелю Ною Армстронгу. Надеюсь, он сумеет получить какие-то ответы.

– Это были самые обычные гильзы.

– У меня возникли такие же мысли, поэтому я обратился к своему другу в лаборатории ФБР. Отправил ему по электронной почте фотографии с маркировкой, и он объяснил мне, что такие патроны выпускаются только для правоохранительных органов.

Шон обдумал новые обстоятельства.

– Меня это не удивляет, – почти с облегчением сказал он. – Я рассказывал тебе о продажном помощнике шерифа.

– Возможно, ты прав, но это не объясняет, почему АТО попыталось взять меня за глотку менее чем через три часа после того, как я сделал запрос о гильзах.

– Спасибо.

– Надеюсь, Шон, ты понимаешь, что необходимо соблюдать осторожность.

– Поверь, я постоянно оглядываюсь.

* * *

Специальный агент Харт не хотела, чтобы копию оставшегося досье Суэйна выносили из офиса, в особенности если учесть пропавшие документы, но она позволила Люси прочитать его в зале для заседаний. Кинкейд сделала целый ряд выписок. Она предпочла бы посмотреть или хотя бы послушать запись допроса Бобби Суэйн, но досье оказалось почти столь же информативным. На первый взгляд Бобби говорила правильные вещи, и слезы появлялись у нее в нужные моменты, чтобы вызвать необходимое сочувствие.

Люси пережила несколько неприятных моментов, когда читала и размышляла о женщине, которая выдумала издевательства над собой. Или все это было правдой. Но они не имели никакого отношения к сексуальному насилию, хотя Бобби Суэйн утверждала противоположное.

В комнату ворвался Ной, за ним следовал Кандела.

– Люси, ты готова? – Голос Армстронга стал неожиданно жестким.

– Что случилось? – спросила она.

– Мне позвонили из АТО. Ублюдки.

Ной держал свои эмоции под контролем, как и Люси, и всегда вел себя профессионально. Но сейчас выглядел так, словно хотел кому-нибудь врезать.

– Гильзы, оставшиеся после вчерашних выстрелов снайпера, – сказал он, обращаясь к ней и Канделе, – выпущены Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию. Парни оттуда отказываются делиться со мной информацией, а сами слишком много требуют. Я сказал несколько теплых слов ублюдку, когда он приказал мне не возвращаться в Спрюс-Лейк. – Ной покачал головой. – У него нет никаких прав. После десяти лет службы в ВВС меня совсем не просто запугать.

– Должно быть, они знают, кто стрелял в Люси и Шона Рогана, – сказал Кандела.

– Проклятье, так и есть. Но и я ответил им тем же. Брат Шона Дюк обошел их и провел гильзы через базу данных – потом его заблокировали. Дюк ничего им не сказал, даже не сообщил, откуда взялись гильзы. Агент бюро допустил оплошность и дал мне понять, что он знает, где были найдены гильзы. Тогда я позвонил Рику Стоктону и сказал, что мне нужна услуга.

Рик Стоктон был высокопоставленным заместителем начальника отдела в национальной штаб-квартире ФБР.

– Я что-то потеряла нить, – призналась Люси.

– Судя по тону разговора, я подозреваю, что у них там оперативник, работающий под прикрытием.

Теперь Кандела рассердился не меньше Ноя.

– Они не должны проводить подобного рода операции, не предупредив наш офис, – заявил он. – Прошу меня простить, мне нужно переговорить с Элизабет.

И он вышел, оставив Люси и Ноя в комнате для совещаний.

– Если снайпер был их агентом, зачем он стрелял в нас? – Люси вспомнила, как все пули ударяли в землю, – тогда Шону это показалось странным, но теперь все встало на свои места. – Опасный план – пытаться заставить нас уехать из Спрюс-Лейк. Шон начал стрелять в ответ. Он мог убить их парня.

– Согласен. Стоктон собирается позвонить главе АТО и получить у него ответы, но сейчас нам нужно возвращаться в Спрюс-Лейк. Шону и Патрику необходима поддержка.

– Ты рассказал Шону?

– Он знает все, что известно мне.

Люси уже собрала свои записи.

– Я готова, – сказала она.

Девушка посмотрела на свой телефон и поняла, что ей следует рассказать Ною о полученном ранее сообщении Шона. Она перевела взгляд на закрытую дверь.

Ной заметил, что она колеблется.

– В чем дело? – спросил он.

– Ты должен прочитать сообщение от Шона.

Ной взял ее телефон и смотрел на него гораздо дольше, чем требовалось, чтобы прочитать сообщение.

– Ты злишься, – наконец сказала Люси.

– Сообщение пришло час назад. Он подчеркнул, что тебе не следует делиться информацией с ФБР.

– На кону стоит жизнь.

– Шон следует собственным правилам. – Армстронг посмотрел на нее. – Ты все еще намерена стать агентом ФБР?

– Я знаю, что ты хочешь сказать, Ной, но Шон уже не раз доказывал свою правоту. Он думает…

– Шон не раз доказал правоту в своем бизнесе. А это далеко не всегда совпадает с тем, что необходимо правительству.

– Только не говори мне, что на его месте ты поступил бы иначе…

– Ты не дала мне шанса закончить. – Федерал собрал документы и двинулся к двери. – Доверие – это улица с двусторонним движением, Люси. Со всех точек зрения, ты мой партнер до тех пор, пока не начнешь работать в Куантико. Но я не стану иметь дело с партнером, который мне не верит. – Он приоткрыл дверь и посмотрел на нее через плечо. – Или которому не верю я.