– Я, конечно, понимаю… – тяжело посмотрел на нее Добрович. – Молодость, гормоны, веселье до утра, а потом на работу в чужом пальто, зато на тачке ухажера! Но… у тебя же дети! Они что – всю ночь были с Анной Андреевной?

Женька села без приглашения: чего она перед ним, как нашкодившая первоклассница…

– Дети были со мной, и вообще…

– Не понял… – собрал брови к переносице Добрович. – Ты что – и детей с собой таскала?

– Да что вы меня допрашиваете-то?! – обозлилась вдруг Женька. – Сидит тут! Таскала – не таскала! Я же не спрашиваю – с кем вы там по ресторанам таскаетесь!

Добрович беззащитно похлопал ресницами и даже открыл рот.

– И вот не надо на меня таращить свои глазищи! – заткнула его Женька. – Я тоже все понимаю – у вас развод и, как вы говорите, – гормоны! Понятное дело – хочется вина и женщин! И поэтому на меня набрасываетесь! А я… я – бедное дитя… – тут Женька для убедительности художественно всхлипнула. – Я вчера так неслась по вашему звонку, я даже куртку здесь оставила! И сапоги! Поэтому и пришлось сегодня добираться в пальто Анны Андреевны! А она еще и вела себя сегодня некрасиво – взяла и бессовестно проспала! И поэтому… мне пришлось добираться на чем… на ком попало!

– Так… это Анна Андреевна проспала, что ли? – пошел на мировую Добрович.

– Ну и что! Она же человек! Может и проспать! А вот вы!!! Завтра, между прочим, суббота, вот и идите к своим теткам! И хлещите там хоть самогонку, хоть пиво цистернами!!

Добрович теперь отвалился на спинку кресла и с веселым недоумением смотрел на свою нерадивую сотрудницу во все глаза.

– Женька, да ты ревнуешь меня, что ли? – фыркнул он как-то совсем по-мальчишески.

Женька даже задохнулась от возмущения. Это что он такое себе придумал?! Она ревнует! То есть… так это же получается, что она уж совсем любит этого медведя. Да мало того, закатила ему истерику, то есть практически в этой любви и созналась. А он, значит, сидит, радуется! Нет чтобы сказать: «Женечка! Да я никуда завтра не пойду! А в ресторане я был с троюродной тетей моей мамочки!» Нет, сидит и скалится!

Она в негодовании пошлепала ртом, а потом выдала:

– Это… это я-я-я ревную?! – вытянула она голенькую шейку. – Да это… Это вы увидели меня с парнем, с молодым, прекрасным человеком, и… и не знаете, как меня со свету сжить! Ха! Главное – сам ревнует…

– Да уж, велико сокровище… – оторопел Добрович. – Я ее ревную! Бред какой-то! Да ты посмотри на себя! О! Пальто черт знает какое… прошлогоднее, толстое какое-то!

– Это не мое!

– А губы? А глаза? А волосы! Можно же было черненьким что-то накрасить, ведь красивая же девка! – разошелся Добрович. – А за собой… Как ты сегодня будешь по офису бегать?

– Ну знаете! – запыхтела Женька. – Если я каждый день волосы в черненький красить буду! Я вообще буду лысой старухой!

– Да при чем тут красить! Волосы… Ну надо же как-то… причесочку! А то посмотри вон, как наши девчонки ходят! Стрижки, укладки…

– Ах стрижки!! Да эта коса!.. Она единственное мое приданое!!

– Я понимаю, но надо же ее как-то подать!!

Такого Женька уже не могла стерпеть! Если бы этот медведь знал, сколько времени она проводит у зеркала! Единственный день что-то там не накрасила, а этот бурундук!! Подать ему!

Она схватила ножницы со стола и стала пилить толстую косу. Шелковистые волосы никак не резались, тогда Женька растрепала волосы на прядки и отчекрыжила чуть ли не половину. Добрович все это время смотрел на нее как завороженный.

Женька же уложила отрезанные волосы на ладони и, низко кланяясь, запричитала:

– Примите, барин, косу русую, девичью! Подаю вам, как вы просите!

– Ты… ты совсем сдурела, да?! – взвился Добрович. – Ты… О господи! Вот дурочка-то… Да у тебя и в самом деле всего приданого – эта коса и была!! Не могла, что ли, по плечам волосы распустить?!! Все! Финиш! И кому теперь я спихну эту сумасшедшую? Придется самому в жены брать, куда ее, бесприданницу…

– В жены?! – от злости уже чуть не ревела Женька. – Это чтобы у моих детей мало того что мать «сумасшедшая», так еще и отец урод был?!! Пойду лучше застрелюсь!

– Это я… я – твой директор… я – урод?!!! Все, Дунаева. Иди! Иди и застрелись! Только негромко, – опустился за стол Добрович и обхватил голову руками. – С ума сойти… и это мать… ее разэдак! Детям-то какое горе…

Женька выскочила из кабинета и понеслась в туалет. Там она принципиально умылась и закрутила остатки волос в пучок. Все. Теперь на нее смотрела из зеркала покорная монашка. Сестра Евгения.

– Ты тут не головой об стены? – тихонько вошел Добрович. – У меня тут кафель по тыщу двести за квадратный метр…

– Павел Ульяныч!! – возмутилась до предела Женька. – Ну это же женский туалет!!

– Фу ты черт… А с тобой уже забудешь скоро, кто ты есть!!! – шлепнул дверью Добрович, и она услышала его торопливые шаги.

Потом Женька сидела в бухгалтерии, пила кофе вперемешку со слезами и жаловалась Любочке.

– Прям поедом ест, – хлюпала она носом. – Такую роскошь из-за него отрезала… Люб, ты не знаешь, живые волосы где-нибудь принимают? Хоть продать, что ли…

– А я бы оставила, на память, – с вызовом неизвестно кому говорила Любочка. – Вот выросли бы мои дети, а я бы им – вот, посмотрите, как меня обрили!

– Вот радости-то! – фыркнула Женька.

В это время в бухгалтерию вошел Добрович и, просто принципиально не замечая Женьки, обратился к Любочке:

– Любовь Николаевна, я сейчас отлучусь, сегодня меня уже не будет. Вы подготовьте Валентине все документы. Да, и посмотрите, что у нас там с авансом.

Любочка завороженно смотрела на него снизу вверх.

– И еще… – наклонился к ней как-то уж слишком низко и интимно начальник. – Я понимаю, вы ценный, замечательный, квалифицированный работник. Но нельзя ли сделать так, чтобы в вашем кабинете не просиживали менее квалифицированные трудяги? Мы же с вами понимаем, что этим им только вредим.

– Хорошо, – нежно пролепетала Любочка, обернулась к Женьке и басом рявкнула: – Женя!! Ну чего ты здесь застряла?! Не видишь разве? У меня рабочий день!!

Женька со злостью вылетела из бухгалтерии и хлопнула дверью так, что сама испугалась.

– Ты чего бушуешь? – отшатнулся от нее молоденький грузчик Ванечка.

– Вань, ты это… Ты знаешь что… нагрузи мне парочку мясных консервов. Детских, – что-то бормотала Женька, щурясь от гнева.

– Это как то есть – нагрузи? – не понял парень. – Своровать, что ли?

– А и своруй! Чего такого? – пожала плечами прилежная работница. – От этого Добровича не убудет!

И уже не обращая внимания на оторопевшего парня, она быстро понеслась в склады – подальше от ненужных встреч.


Суббота выдалась солнечной и ясной. На землю уже прочно лег снег, что чрезвычайно радовало Женьку. Теперь можно было не тащить с собой на улицу громоздкую коляску, а замечательно обходиться легкими саночками.

С самого утра Женя решила непременно вывезти детей в зоопарк. Она еще раньше придумала вызвать такси на час, и… прощай деньги! Зато сколько удовольствия. А сейчас это и вовсе решалось чудесным образом. Еще вчера вечером, после работы Женька решила, что пора наконец-таки устраивать свою личную жизнь. Ей уже двадцать третий год, а она все еще в старых девах! Ну или как там правильно? Уже практически вся молодость миновала! Еще годик-другой, и на нее совсем никто и не взглянет. Да чего там, уже и сейчас не больно-то кидаются. Один только Добрович чего стоит. Такого наговорил! Вот и нечего ждать милости, надо самой ковать счастье, не отходя от кассы. И самое главное, что уже и претендент на руку и сердце имеется – Игорек. Правда, он еще этого не знает, но надо ему как-нибудь об этом сообщить, чтобы он обрадовался и почувствовал себя счастливым! Надо его с детьми познакомить. Он, между прочим, еще не далеко от них ушел, не то что этот зануда – Добрович. В общем, сама судьба шепчет: «Иди, бери парня, пока тепленький!» То есть сегодня везти их в зоопарк просто обязан именно Игорек! И пусть этот Добрович со своей дамой пьют свою самогонку!

Женька вспомнила, в какую комнату еще совсем недавно приглашал ее Игорь. Попросила Анну Андреевну полчасика приглядеть за детишками, а сама отправилась на первый этаж – именно там проживал ее потенциальный жених.

Двери ей открыл заспанный парень в длинных семейных трусах.

– Мы в этом месяце уже платили, – сразу же сообщил он.

– Я за вас рада. А мне можно Игоря?

– Зачем? – видимо, никак не мог проснуться парень. – Он тоже платил.

– Я уже уяснила. Но мне хотелось бы его навестить.

– Игореха!! Ты че? Больной, что ль?! Тебя навестить пришли! И заметь, без всяких мандаринов! Девушке даже неудобно как-то! Да вы проходите, раз уж пришли…

Комната Игоря была точно такая же, как и у Женьки, – маленькая двухкомнатная квартирка, только Женя занимала две комнаты одна с детьми, а Игорь делил жилище с этим самым парнем.

Игорь высунул из своей комнаты взлохмаченную голову. Увидев Женю, испуганно ойкнул и надолго пропал.

– М-да… Кажется, я не вовремя… – вздохнула Женька.

– Дак, а когда вам еще, он же каждую ночь девиц водит, – беспечно объяснил парень. – Если он вам сильно нужен, можете у меня подождать, он Милку выпроводит, а вы потом зайдете.

– Нет уж, спасибо, – направилась к двери Женя. – Не надо никого выпроваживать.

– Тогда ко мне зайдите, – нудно приглашал парень, не обращая внимания на Женькино сопротивление.

– Ты… ты куда ее? – выскочил мячиком из комнаты Игорь. – Это ко мне! Иди, Коля, иди к себе. Да закрой же ты двери!! Привет! Пойдем, я на кухне чай поставлю.

– Спасибо, я ненадолго… – замахала руками Женя. – Некогда мне чаи распивать, мне только узнать…

– А я попью… – отодвинув Игорька, лениво потягиваясь, вышла из комнаты молоденькая кругленькая девушка в шелковом халатике. – А чего ты? Пойдем попьем.

– Милка!! Цыть отсюда!! – рявкнул на девицу Игорек и маслено заулыбался. – Это сестра моя, из деревни приехала. Сиротка.

Девушка, видно, уродилась честной и правдивой, потому что задрала брови под челку и покрутила пальцем у виска.

– Игореха, ты чего? Того? С какого перепугу я тебе сестрой заделалась? Девушка, он все врет, это мой бойфренд. Кобель, каких свет не видывал. А вы тоже… по кобелиному вопросу? Ну, в смысле, вы тоже к нему в гости? Думали, что он вот так сидит и ждет вас? Да он…

– Милка!! Щас точно в лоб дам! – сильно волновался Игорь. – Женя, проходи. Да не слушай ты ее! Она же так… врет просто! Ревнует меня, так… по-братски.

– Не мели ерунды, – зыркнула на него Милка и уже мягче обратилась к Жене: – Вы, наверное, хотели машину заказать, да? Так я с вами могу обсудить расценки, а он отвезет. Игорь, чего встал? Отвезешь, говорю, девушку, куда просит!

Игорь только бессильно ухватился за голову.

– А я тебе сразу говорил – давай эта девушка ко мне зайдет! – высунулся из своей комнаты парень по имени Коля.

– Ребята, – миролюбиво заговорила Женя. – Я заскочила только на пару минут… Поехали с нами в зоопарк, а? Я заплачу.

– Поехали, – немедленно отреагировала Милка. – Игорь, одевайся, тебе уже туда пора! А с кем это – с нами?

– Ну я и двое моих детей.

– А у тебя… дети есть? – пригнулся от неожиданности Игорек.

– Двое, тебе ж сказали, – ткнула его в бок Милка. – И вообще, почему ты еще не одет, горе мое? Девушка, мы с радостью с вами поедем, и платить ничего не надо. Игорек будет привыкать к семейному очагу. Правильно я сказала? – обернулась она к погасшему Игорьку, и тот дрессированно замотал головой.

Уже через полчаса Женя с мальчишками, а также Мила весело поглядывали на елки за окошком, а расстроенный Игорек прилежно крутил руль.

– Уй, какие чудненькие! Одинаковенькие! – щебетала Милка, поглядывая на близнецов. – А они – братики, да?

– Нет, соседи, – бурчал Игорь.

– Чего бы ты понимал, – крутила у виска девушка. – Это он думает, что круто пошутил. Дурачок! Это же могут быть и сестрички!

– Нет, это братики, – улыбалась Женя. – Санька и Данька. Им уже скоро годик будет.

– Ну какая прелесть! – хлопала в пухлые ладоши Милка. – Игорек! Я тебе рожу точно таких же! Обязательно! Только девочек, близняшек. А звать их будут Даша и Маша!

Игорек только сильнее прижимался к рулю, будто кто-то невидимый долбил его по темени.

За городом раскинулся чудесный зоопарк «Роев ручей». Едва машина остановилась, Мила сразу же сунула Даньку на руки Игорю:

– Держи мальчика, привыкай!

– Да зачем его на руках? Мы же с собой саночки взяли. Пока можно на саночках, а уже возле вольеров… – воспротивилась было Женька, но самостоятельная Мила никого, кроме себя, не слышала.

– Игорь, горе мое! Куда ты ребенка к козлам поволок! Пойдем к медведям, он на всех пивных бутылках есть, пора бы уж и в натуральную величину посмотреть.

– Да я видел… – бурчал Игорь.