-Папа, а как же ты? Как ты с ней жил всегда?

-Я ее люблю такой как она есть, вот такой необыкновенной. Может, за это и люблю. Я ее слепил как скульптор Галатею. И я всю жизнь стремился до нее дорасти и быть ее достойным. Твой дед боялся женского начала в дочери, он не хотел, чтобы она походила на свою мать и он ее подавил, выжег каленным железом все что ему доставляло боль, то есть бывшую жену.

-Папа, ты хочешь сказать. Что мама не умеет любить?

-Глупости, Любовь ее спасла. Не зря же она сама Люба. Видишь ли, когда мы встретились впервые, случайно столкнулись, еще детьми. Каждый вынес из встречи свое. Она была судьбоносной. Я понял, кем я должен стать и к чему стремиться. А она получила мечту любви, как в книжке. Потому, что из живых людей она общалась только с Женькой(мамой Сережи) А та вообще не человек, а ураган, с полным отсутствием моральных принципов. У Любы не было такого темперамента, зато появился эфемерный друг, который пригласил ее на танец. Ее – девочку, существование которой тщательно скрывалось от общества, у которой никогда не было подруг, зато всегда была куча обязанностей. И ради этого друга она жила. До своих семнадцати лет. Она верила, что тот мальчик предназначен ей судьбой. И представляешь, каким шоком для нее была наша реальная встреча.

-А как ты понял, что это она?

-Сначала не понял. Сын, я же земной в отличие от нее. Меня сразил ее интеллект, потенциал. Она была как вершина, которую невозможно покорить. Инопланетянка, одним словом.

-Хорошо, а физическая привлекательность.

-Она же красивая. Всегда была и есть красивая. Ты не понимаешь, нас видят такими, какими мы себя представляем. И ее не замечали потому, что чисто внешне она о себе не думала. Но она была очаровательна, просто надо было присмотреться.

-Да, а я искал женщину, похожую на маму.

-Бесполезно, да и не нужно. Женщина должна зацепить своим содержанием, ее внутренний мир должен быть сродни твоему. Потому ты и не смог жить с Инной. Вы были и есть разные люди. Кстати, вспомни мой роман с Валентиной. Она если ты помнишь, внешне была двойником матери. Но разве можно было поменять одну на другую?

-Да, отец, ты прав. Но что касается Юли, то как мне ее переделать, я не знаю.

-Старайся больше с ней говорить, объясни ей свои ценности. Дай ей понять, что ты ее любишь, такой, какая она есть, но если она будет соответствовать твоим требованиям, то ты будешь любить ее еще больше. Не знаю, попробуй.

-Попробую.

-И еще займи кабинет деда для работы. В спальне спят, а не отчеты пишут.

-Да ладно, спать мне все равно не с кем.

====== Часть 35 ======

Тетя Маша, Юля стояла у входа в институт и пыталась дозвониться,- Тетя Маша, ну наконец-то. Это я Юля. Ты совсем к нам не приходишь, а папа меня никуда вечером не пускает. А выходные мы у мамы. Мне очень нужно поговорить. Я у входа у центрального. Нет тетя Маша, войти я не могу. Меня охрана не пропускает. Спустись, дело есть.

Маша вышла и сразу увидела Юльку. Они обнялись.

-Я скучаю по тебе. Почему ты не приходишь?

-Некогда, Юлечка. Я домой бегу к Пашке, а там ужин, заботы.

-Приходи с Пашкой. Я и по нему скучаю.

- Юля, давай твое дело, у меня работы вал.

-Я о папе. Мы в ссоре. Я хотела, как лучше… Я не знаю. Мама говорит одно, папа другое. Бабушка раньше нам стирала, гладила, готовила. А после моей ссоры с папой перестала. Он домой прибегает, готовит, кормит нас, а потом опять уходит в институт. Дед с мальчишками нормально, а на меня дуется. Чем я виновата, я хотела как лучше. А на меня все шишки.

-Юля, ты зачем Сергея обидела?

-Мама говорит, что все он папу против нее настраивал. Вот они и разошлись.

-Юля, но именно мама нашла другого мужчину, а папа как был с вами, так и остался.

-Не знаю, я ничего не знаю. Ничего не понимаю. С одной стороны боюсь, что папа женится, а с другой ему же тоже надо. Только бы она нас любила, понимаешь?

-Понимаю, вот с нами живет Зоя, и норм. Ноу проблем. Я к ней хорошо, она вроде тоже. Пока так.

-А Илья ее любит?

-Особо нет, но он ее никогда особо не жаловал. А Валера вас точно любит. Ты бы лучше отца слушалась, да помогала бы ему. Я вот домой приду, покажу, как надо рубашки гладить.

-Хорошо, давай в субботу. Я к маме не пойду, буду учиться. Я люблю папу, правда, люблю.

====== Часть 36 ======

Валера вышел из операционной. Он понимал, что операция закончилась только физически, что мозг еще не отключился, что он все еще там… Надо взять себя в руки, подняться в кабинет и записать ход операции. Шансы на выживание больного минимальны, но что теперь делать? Он сделал все что мог, теперь все зависит от самого пациента. Валера пошевелил плечами, тело затекло и ныло. Вошел в лифт…

Ему казалось, что он увидел ее впервые. Его как будто ударило током, и он не мог отвести от нее глаз. Его поразила ее толстенная, длинная коса. Русская красавица. Темные каштановые волосы, немного раскосые большие карие глаза, милый носик и бледные губы. И вообще она слишком бледная. Раньше он этого не замечал. И вообще он ее не замечал. Она уже полгода работает в институте и он неоднократно видел ее и даже слушал ее сообщение на ученном совете. Как же он ее не замечал раньше? Неужели она сейчас уйдет и он ее отпустит? Интересно, ни капли косметики, а до чего же хороша!

Валерий Александрович, она поправила халат под его взглядом – Что вы так на меня смотрите?

Вера, зайдите ко мне в кабинет через десять минут. Он сам удивился своему голосу, а она покраснела.

Душ он принимал прохладный, надо было прийти в себя. Что за наваждение, она ведь в дочери ему годиться. Господи, неужели такое бывает? Вот она сейчас войдет в кабинет, и что он ей скажет? Что он может ей предложить? Себя на двадцать лет старше и трех детей в придачу? Ну почему же не отпускает? Где здравый смысл? Где воспитание? Порядочность? Почему ничего нет кроме желания? Давно не было такого чувства, да и было ли? С Инной точно не было, а до Инны?

Он пытался вспомнить своих женщин, но не мог. Вернее мог, только тела без лиц и чего-то более определяющего. Какая у нее коса! Почему же она такая бледная? Может Болеет? А вдруг у нее есть мужчина? Конечно, у такой девушки не может не быть мужчины! Куда он лезет, что делает? И вообще, который сейчас час? Что делать, она уже скоро будет, она не ослушается начальника, а он просто пользуется своим положением? Что же делать? Надо выключить воду. Он замерз, тело все покрыто пупырышками. И вообще его знобит. Валера открыл дверцу душевой кабины и ступил на коврик…

Она стояла напротив. Он остолбенел в шоке. Какая глупость. Он сорока четырехлетний мужчина, стоит голый перед молоденькой девушкой и даже не пытается прикрыться. Он стал искать полотенце. Она взяла его руку, положила себе на грудь, подошла вплотную и прижалась к нему . Они стояли вот так довольно долго. Она обвила руками его тело, а он положил щеку ей на голову, она же лицом прижималась к его груди. Казалось, они оба боялись пошевелиться, они даже боялись дышать. Время шло. В дверь кабинета постучали. Они оба пришли в себя. Она отступила и протянула ему махровый халат. Он хотел что-то сказать, но она не дала, а просто прошептала.

-Я подожду тебя здесь. Ты же вернешься?

-Да. Сиди тихо.

В двери снова постучали. Валера подошел и открыл защелку.

-Илья! Я был в душе после операции.

-Понятно, а Вера с тобой?

-Ты о чем?

-Ни о чем, это не мое дело. Ты ее вызвал, она тут же убежала. В приемной ее нет, а ты был в душе. Я не об этом, я о Маше и обезьянах. Так, давай, ты оденешься и поговорим. Да ты что с дуба рухнул? Валера ты меня слышишь? Я не вовремя? Тогда назначь время.

-Илья, уже закончен рабочий день, давай завтра с утра. Какие обезьяны?

-Шимпанзе для опытов. Все иди мойся дальше. Ты заболел?

-«Мама!

Ваш сын прекрасно болен!

Мама!

У него пожар сердца.

Скажите сестрам, Люде и Оле,-

Ему уже некуда деться.»

-Понял, валериану дать? Хорошо, давай завтра, и смотри глупостей не делай.

Валера снова закрыл дверь на защелку.

Он вернулся в подсобку. Она сидела на диване, закинув ногу на ногу. У нее были длинные стройные ноги в темно бронзовых тонких колготках и черные лаковые туфли на среднем каблуке. Юбка выше колена задралась, и открывала немного больше, чем хотелось хозяйке.

-Вера, что мы с тобой делаем?

-Разве ты меня не хочешь?

-Но…

-Не говори ничего, я все знаю. Я же не прошу тебя … верней, я именно прошу тебя, без объяснений и всяких но. Так ты меня хочешь?

-Здесь?

-Если можно, то не здесь. Я хочу, чтобы все было красиво и мягко. Ты очень красивый, очень привлекательный, и я очень давно тебя люблю. Последние три года.

-Мы так долго знакомы?

-Да, я подруга Маши и часто бывала у вас дома.

-Прости!

-За что? Что ты меня не видел? Зато я видела тебя.

-Я не хочу вести тебя в гостиницу. Я хочу чтобы ты сегодня со мной ночевала дома. Ты согласна?

-Да. У тебя есть еще дела на работе?

-У меня тяжелый больной в реанимации. Вера, это не сон?

-Нет, мы с тобой реальны. Ты не передумаешь?

-Конечно, не передумаю, надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого подарка, как ты. Ты вернешься на свое место в лаборатории, а я займусь работой. Когда я закончу, мы пойдем в ресторан, затем домой. Предупреди родителей. Я зайду за тобой.

-Нет, я поднимусь к тебе сюда в восемь. Илья Павлович ничего не должен знать.

-У тебя с ним были отношения?

-Никогда! Я докажу тебе.

-Не надо, я верю. Все иди, до встречи.

Он оделся и сел за работу, но перед глазами то и дело появлялся образ девочки с косой. Боже, какая коса! Да и сама девочка! Она приходила к ним домой! Она подруга Маши! Как же он ее не видел? После истории пошел в реанимацию. Больной пытался выжить, он был в сознании. Хороший признак и показатели лучше чем он ожидал. Ладно с пациентом можно распрощаться до завтра. Валера поднялся в приемную. Там горел свет, и в одном из кресел сидела она. Опять нога на ногу.

-Все ушли, и директор с Любовь Александровной тоже ушли. Они спросили, кого я жду, я сказала тебя. Ты сердишься?

-Нет, ты прекрасно знаешь, что я живу с родителями, так зачем же врать? Я вообще не привык врать. Я сейчас оденусь, закажу такси и мы поедем ужинать.

В ресторане он пил водку, а она вино. На столе горели свечи, играла красивая музыка, все так чинно и шикарно. Он много говорил, о работе, о хирургии, о науке. Потом стал читать стихи, а она смотрела на него так, как будто он был чем-то сверхъестественным и ему дико нравилось, то как она смотрит.

Ты устала? вдруг спросил он.

-Да, но я не хочу уходить. Валера, Валерий Александрович, мне даже не вериться.

-Ты обещала ночевать со мной, или передумала?

-Нет. Не передумала. Поехали к Вам, к тебе. А кто у тебя дома?

-Все. Каждый в своей комнате. Уже почти полночь, они спят. А увидят тебя только утром.

Он открыл двери своими ключами. И они тихо почти на цыпочках прошли в его спальню.

Валера, это ты? услышал он голос матери.

-Да мама, все в порядке. Спокойной ночи.

-Ты не один?

-Нет.

-Спокойной ночи.

Он закрыл двери спальни на ключ. Он раздел ее сам, положил в кровать и лег рядом. Долго перебирал руками ее косу, такую тяжелую, что даже подумалось, как же ее носить, ведь голова должна заболеть. Он ласкал ее, чувствовал ее запах, пьянящий запах женщины. Снова ласкал, такую хрупкую, молодую. В голове стучало. Он уже собирался войти в нее, как вдруг она сжалась.

-Валера, подожди.

-Почему? Тебе со мной плохо?

-Нет, мне хорошо, просто, я боюсь.

-Не бойся, расслабься и все, ну не первый же раз.

-Первый.

Его обдало холодом. Умом он понимал, что надо бы остановиться, но она была слишком желанной, он чувствовал, что уже влюблен, что так давно не был с женщиной, что ему по большому счету все равно, первый он или нет. Он должен обладать ею.

-Вер, только не кричи.

Он закрыл ее рот рукой, затем убрал руку с ее лица, прильнул к ее губам, обхватил ее бедра, приподнял и вошел. Она вздрогнула, но не оттолкнула, и он почувствовал, что она плачет. Но в нем уже не было ничего, кроме жажды владения ее телом. Она же закрыла глаза и лишь периодически издавала какой-то странный звук, похожий на вскрик от боли. Прошло немало времени, пока он обессиленный лег рядом с ней.