Колин Гувер - Эта девушка

– Да, уверен! А Лейк вам не рассказала, почему плачет, когда села в машину? Джулия не понимает, как она узнала. Думает, что догадалась.

Гевин снова молчит, а потом тяжело вздыхает.

– Уилл, Лейкен решила, что у ее мамы появился новый мужчина, – тихо говорит он. – Она понятия не имеет, что у нее рак.

Рухнув на диван, я чувствую, как у меня сердце в пятки уходит.

– Уилл? – доносится из трубки голос Гевина.

– Да-да. Слушай, Гевин, отвезите ее домой. Им с мамой надо поговорить.

– Да. Сейчас приедем.

* * *

Следующие несколько минут я пытаюсь решить, стоит ли сходить к Джулии и объяснить ей, что Лейкен все неправильно поняла. К сожалению, когда я наконец принимаю решение, к их дому подъезжает машина Эдди. Лейк выходит из машины и идет к дому. Я выключаю свет и задергиваю занавески. Больше всего на свете мне сейчас хочется быть с ней рядом и по мере сил поддержать. Я знаю, какую боль ей предстоит испытать. А я буду находиться в паре сотен метров от нее и не смогу ничего сделать. Ничего!

Захожу в комнату к Колдеру проверить, как там мальчики. Оба уже спят, поэтому я выключаю телевизор, закрываю дверь и иду к себе. Ночь предстоит бессонная, это точно. Представляю себе, как Лейк будет рыдать, пока не заснет. Господи, да я бы все на свете отдал, лишь бы быть сейчас рядом и обнять ее. Если бы я мог взять на себя ее боль, то сделал бы это не раздумывая.

Подложив руки под голову, я смотрю в потолок пустым взглядом. По виску скатывается слезинка, и я машинально смахиваю ее. Меня поглощает душераздирающая печаль и сочувствие к этой девушке.

* * *

Через полчаса кто-то стучит снаружи. Выпрыгнув из постели, я бегу в гостиную, распахиваю дверь и вижу перед собой Лейк. По ее щекам текут черные дорожки туши. Вытирая глаза рукавом, она беспомощно смотрит на меня. Все мои проявления силы воли и ответственные решения словно ветром уносит, когда я вижу ее полные горя глаза. Обняв, я завожу ее в дом и прикрываю за нами дверь. Я не сомневаюсь, что Джулия все ей рассказала, но на всякий случай осторожно спрашиваю:

– Лейк, что произошло?

Она пытается сдержать рыдания и отдышаться. Я чувствую, что она едва держится на ногах, и подхватываю ее как раз в тот момент, когда она начинает опускаться на пол. Сажусь рядом с ней и глажу ее по голове и позволяю выплакаться. Так проходит несколько минут. Отодвинув воротник ее рубашки, я утыкаюсь лицом в ямочку на шее и наконец осознаю, что она пришла ко мне. Ей нужен был кто-то, и она пришла ко мне!

– Расскажешь, что случилось? – шепотом спрашиваю я.

Она снова начинает рыдать, поэтому я обнимаю ее покрепче. Переводя дыхание между всхлипами, она произносит, возможно, самые страшные слова в ее жизни:

– Она умирает, Уилл! У нее рак!

Я по себе знаю, что утешения тут не помогут. Обняв ее, я делаю единственное, что сейчас уместно: молча принимаю все как есть. Потом беру ее на руки, несу к себе в комнату, кладу на постель и укрываю одеялом. Тут раздается звонок в дверь. Я наклоняюсь, целую Лейк в лоб и выхожу в гостиную.

Я заранее знаю, кого увижу на пороге. Судя по лицу, Джулия не в лучшем состоянии, чем Лейк.

– Она здесь? – сквозь слезы спрашивает она.

– Отдыхает, – киваю я в сторону своей комнаты.

– Можешь привести ее? Ей нужно вернуться домой, чтобы мы обо всем поговорили.

Взглянув в сторону коридора, я вздыхаю. Не хочу отпускать ее. Знаю, что ей нужно время, чтобы прийти в себя.

– Пусть останется у меня, Джулия, – прошу я, хотя понимаю, что рискую как никогда в жизни. – Сейчас я ей нужен.

Джулия отвечает не сразу. Судя по всему, она не ожидала, что я осмелюсь с ней спорить.

– Не могу, Уилл, – качает она головой. – Я не могу позволить ей остаться здесь ночевать.

– Я знаю, каково ей сейчас. Поверьте, ей нужно время, чтобы переварить все это. Просто дайте ей одну ночь, пусть хоть немного успокоится.

Плечи Джулии опускаются. Не в силах взглянуть мне в глаза, она смотрит в пол. Не понимаю, то ли она злится на меня из-за того, что я настаиваю на своем, то ли грустит, признавая мою правоту. Джулия кивает и идет в сторону дома. У нее такое несчастное выражение лица, что мне кажется, будто я ей сердце разбил. Она, наверное, думает, что теряет Лейк, что теперь Лейк будет моей… Увы, это далеко не так.

– Джулия, постойте! – окликаю ее я.

Она замирает и оборачивается. Взглянув мне в глаза, она тут же снова опускает взгляд и упирается руками в бедра. Я подхожу к ней, но она все равно не смотрит на меня. Что же ей сказать? Откашлявшись, я пытаюсь собраться с мыслями…

– Послушайте, Джулия… – наконец начинаю я. – Понимаю, как важно для вас провести с Лейк как можно больше времени. Поверьте, отлично понимаю. И хочу, чтобы она была с вами. Но сейчас ей нужно побыть со мной. Однако это ничего не значит. Ей просто нужно прийти в себя, вот и все. Вы не потеряете ее.

Она проводит руками по лицу, стирая вновь навернувшиеся на глаза слезы, пинает какой-то камень, а потом наконец поднимает голову и смотрит мне в глаза:

– Ты ее любишь, да?

Я молчу.

«Люблю ли я ее?»

Вздохнув, я сцепляю руки на затылке.

– Изо всех сил стараюсь не влюбиться, – тихо произношу я, впервые признаваясь в этом самому себе.

Услышав мое признание, Джулия снова встречается со мной взглядом, и я вижу в ее глазах твердость и мужество.

– Значит, старайся лучше, Уилл. Она нужна мне. Не могу допустить, чтобы сейчас ее свела с ума ваша запретная любовь. Это нам сейчас нужно меньше всего. – Джулия качает головой и отводит взгляд.

Ее слова причиняют мне острую боль. Она разочарована. Сделав шаг ей навстречу, я смотрю в ее глаза и собираюсь дать еще одно обещание. Господи, даруй мне силы сдержать его!

– Не важно, что я чувствую. Я тоже совершенно не хочу, чтобы она погрузилась в наши отношения. Как и вы. А сейчас ей просто нужен друг, вот и все.

– Ладно. – Джулия обнимает себя за плечи и смотрит на мой дом. – Но исключительно потому, что ты прав: ей нужно время, чтобы прийти в себя. – Она переводит взгляд на меня. В глазах по-прежнему стоят слезы, и я молча киваю в знак согласия. Она кивает в ответ и направляется к своему дому, уже на ходу бросив мне через плечо: – Сегодня тебе лучше поспать на диване.

Я возвращаюсь к себе, запираю входную дверь и захожу в свою комнату. Лейк меня даже не замечает. Я осторожно ложусь рядом с ней, подкладываю руку ей под голову, а другой обнимаю за плечи. Прижимаю ее к себе, а она продолжает плакать, пока наконец не засыпает.

Мы остаемся в бассейне и продолжаем держать друг друга в объятиях. Голова Лейк лежит на моем плече. Потом она прижимается к нему слегка приоткрытыми губами и целует, постепенно перемещаясь к ключице, к шее… Я резко втягиваю в себя воздух. Добравшись до губ, Лейк на мгновение отстраняется.

– Я люблю тебя, Уилл Купер! – со слезами на глазах признается она.

Лейк крепче обхватывает меня ногами за талию, кладет ладони мне на затылок и начинает медленно, с наслаждением целовать. Мне кажется, она впервые целует меня с такой страстью, с такой глубиной чувств. Как будто таким образом пытается выразить свою благодарность.

И я позволяю ей это. Я позволяю ей благодарить меня добрых пять минут.

Наконец она отрывается от моих губ, опускает ноги и улыбается:

– Это тебе за то, что ты меня так любишь!

Она отталкивается ногами от стенки бассейна и плывет на спине к противоположной стенке. Доплыв, опирается локтями о бетонный бортик и смотрит на меня с такой улыбкой, что у меня аж дыхание перехватывает. Мне хочется поскорее вернуться в наш номер.

– Жаль, что теперь тебе нравится моя рубашка, – произносит она с проказливым блеском в глазах.

– Это почему же?

Лейк отпускает бортик бассейна и подносит руку к верхней пуговице.

– Потому что мне она надоела… – низким грудным голосом шепчет она.

– А-а-а, вот как, – улыбаюсь я.

Она расстегивает верхнюю пуговицу, и я вижу краешек ее бюстгальтера. За последние двадцать четыре часа я видел его бесчисленное количество раз, но сейчас вид этой полоски ткани возбуждает меня как никогда. Мне хочется немедленно сорвать с нее рубашку, но мы все-таки во дворе отеля. Я нервно оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не видит, а потом снова перевожу взгляд на Лейк. Она уже расстегнула вторую пуговицу и взялась за третью, пристально глядя мне в глаза.

– Лейк…

– Что? – невинно спрашивает она, расстегивая четвертую пуговицу и касаясь пальцами пятой.

– Это плохая идея, – медленно качаю головой я.

– Почему? – Она спускает рубашку с плеч, и теперь я вижу ее бюстгальтер целиком.

Я пытаюсь срочно придумать, почему это плохая идея, но в голову ничего не приходит. Все мои мысли заняты только тем, как бы помочь ей поскорее снять эту чертову рубашку. Переплыв бассейн, я приближаюсь к Лейк, берусь за рукав рубашки и окончательно стягиваю ее со своей жены, а потом бросаю на бетон и касаюсь пуговицы на ее джинсах. Лейк тихонько ахает.

– Тогда зачем же останавливаться? – шепчу я ей на ухо, расстегивая молнию.

Вообще-то, я блефовал, думал, что она застесняется, но, как выяснилось, жестоко ошибался. Обняв меня одной рукой за шею, другой она помогает мне снять с нее джинсы. Я беру ее за бедра и резко поворачиваюсь, чтобы прижаться к стенке бассейна. Она хватается за бортик у меня за головой, и я опускаюсь поглубже, так что вода доходит нам до самых подбородков.

Мы прижимаемся друг к другу, нас разделяют только мои джинсы и ее трусики, и один из этих предметов вот-вот покинет своего хозяина. Подсунув пальцы под резинку, я начинаю медленно стаскивать трусики вниз.

– И что теперь? – спрашиваю я, лаская ее в полной уверенности, что она вот-вот объявит точку возврата.

Она тяжело дышит мне в шею, ее подбородок то исчезает под водой, то снова появляется над поверхностью. О точке возврата и говорить нечего… Лейк закрывает глаза, словно таким образом бросая мне вызов.

Я расстегиваю ее бюстгальтер и начинаю снимать его, но она вдруг громко вздыхает и шепчет, прикрывая руками обнажившуюся грудь:

– Уилл, а вдруг кто-нибудь сюда придет?

– А кто первый начал? – с улыбкой спрашиваю я, бросая бюстгальтер на бетон рядом с рубашкой. – Только не говори мне, что это точка возврата!

Я целую ее в подбородок, скольжу губами по шее, а она убирает руки от груди, глубже опускается под воду и снова прижимается ко мне.

– Считай, что я забыла это слово! – шепчет она, нащупывая пуговицу моих джинсов.

– Эй, вы скоро закончите? – раздается чей-то голос.

Лейк тут же бросает начатое дело, обнимает меня и утыкается лицом мне в плечо.

Взглянув налево, я вижу, что у входа стоит сотрудник отеля.

– Мне пора закрывать, – говорит он с легкой ехидцей, уперев руки в бока.

– О боже, боже, боже! – шепчет Лейк. – Где, черт побери, моя одежда?

– А я тебе говорил, что это плохая идея! – смеюсь я.

Не выпуская ее из объятий, я смотрю на мужчину, которого, похоже, очень забавляет все происходящее.

– Э-э-э… Не могли бы вы подкинуть мне вон те вещи? – спрашиваю я, показывая на рубашку и бюстгальтер Лейк, которые лежат в нескольких метрах от нас.

Лейк вцепляется мне в шею мертвой хваткой. Парень смотрит на одежду, хихикает, а потом переводит взгляд на Лейк и широко улыбается, как будто я пустое место. Подойдя к краю бассейна, он бросает нам рубашку, все это время не переставая пялиться на Лейк. Я накидываю рубашку ей на плечи.

– Будьте любезны… – напряженным тоном обращаюсь к нему я. Парень наконец замечает мой сердитый взгляд, понимает, что к чему, отворачивается и уходит.

Лейк натягивает мокрую рубашку, а я вылавливаю и протягиваю ей джинсы.

– Миссис Купер, вы оказываете на меня разлагающее влияние! – с шутливым укором заявляю я.

– Ну уж нет! Я, вообще-то, собиралась остановиться на рубашке! – протестует она. – Это ты решил, что есть идея получше!

– Если ты не собиралась заняться тем, чем мы только что занимались, зачем в воду заманивала? – спрашиваю я, помогая ей натянуть мокрые джинсы.

– Ой, наверное, просто не устояла перед твоими кубиками на животе! – смеется она, качая головой.

Я целую ее в нос, беру на закорки и выношу из бассейна. До самого номера за нами тянется широкий мокрый след.