Ульяна Гринь - Это бизнес, детка!

Пришлось вставать, умываться, одеваться и спускаться к завтраку. На рецепции меня ожидал сюрприз. Парень в белой рубашке и в галстуке-бабочке, стоявший за стойкой вместо вчерашней девушки, бросил на меня заинтересованный взгляд и вдруг на чистом русском с примесью лёгонького акцента спросил:

— Вы Алексия Каменская?

Ударение на «е». Я поправила его, удивившись только на секунду:

— Каменская, с ударением на «а». А что?

— Вам пакет оставили вчера.

Он достал из-под стойки и передал мне мой крафтовый пакет из «Звезды». С улыбкой я заглянула внутрь — конечно, мои джинсы, флакон духов и всё ещё свежий жёлтый нарцисс, который Самир сорвал для меня на городской клумбе прямо под носом у полиции…

— Спасибо.

Я протянула цветок регистратору и попросила:

— Поставьте его в воду, если можно, прямо здесь, на стойке. И скажите, где здесь поблизости туристическое агентство? Я хочу узнать про экскурсии по Лазурному берегу.

* Cassis (фр.) — чёрная смородина

У него были удивительные глаза. Вообще, они были первым, что я заметила. Вроде бы карие, а вроде и зелёные, в один момент блеснули ярким синим, а потом поблёкли в выцветший серый. Я стояла, завороженная холодным и равнодушным взглядом, а мужчина вежливо держал мои солнечные очки, которые подобрал из лужи. Наверное, он спешил, потому что решительно протянул их мне и сказал глубоким приятным баритоном:

— Извините.

Я перевела взгляд на разбитую бутылку вина — слава космосу, белого, а не красного! — и покаянно ответила:

— Ой, это вы меня извините, это моя вина, надо было смотреть перед собой…

— Ничего страшного. Я возьму другое, а здесь уберут.

Переступив через лужу, он снял с полки бутылку «Bellet» две тысячи десятого года и, оглянувшись, добавил:

— Будьте осторожны впредь.

Я смотрела, как он уходил на кассу крохотного магазинчика, и медленно оживала. Классика, а что… Столкнуться с парнем своей мечты между полками и стеллажами, разбить его вино, выставить себя недотёпой в его глазах… Прекрасных глазах! Молодец, Алёшка. Браво. Брависсимо! Прямо-таки хочется аплодировать и вызывать на бис. Очнулась я, когда меня вежливо попросили отойти — дама средних лет в форменной одежде и со шваброй в руке хотела замыть пол. Извинившись ещё раз, я тяжко вздохнула и пошла выбирать йогурт.

Вильнёв-Лубе или, как можно было перевести название этого небольшого городка на русский, Новый город на Волчьей реке, был не слишком далеко от Ниццы, но добираться до него было очень неудобно. Вначале я даже ошиблась и радостно приехала на поезде в Вильнёв-Лубе-Пляж. Недорого, быстро, классно! Думала, здорово получается, можно каждый день возвращаться в Ниццу.

Не тут-то было! До замка оказалось ещё почти пять километров. Нет, дорога была живописной, маленькие домики с одной стороны, густой лес с другой, приятно размять мускулы и прогуляться, но не каждый же день! В крайнем случае, сниму комнату на несколько дней. По дороге я видела аж два небольших отеля, а в самом городе наверняка можно найти, где переночевать пару раз. Всё равно мне надо как-то попасть в замок и не по экскурсии. А сперва разузнать побольше о семействе де Пасси.

И вот. В первый же день такой пердюмонокль…

Всё же на Лазурном берегу хорошо в любое время года. Даже в апреле, когда воздух ещё не нагрет, но уже достаточно тёплый, когда птички чирикают вовсю на платанах, которыми обсажен город, когда нужно надевать чёрные очки, чтобы солнце не слепило… Я вышла из магазинчика и с наслаждением вдохнула ни с чем не сравнимый южный ветерок. Сосны плюс море. Влажная земля. Особенный запах маленького городка…

В кафе «Платаны» в двух шагах от магазина я села за столик на террасе под навесом и попросила большой кофе со сливками. Когда его принесли, вынула ложечку и с удовольствием съела йогурт с большой прослойкой клубничного варенья. Потом отхлебнула немного кофе и снова воткнулась в интернет. Узнала я о маркизе немного. И этого было решительно недостаточно.

Антуан Александр Готье Бертран де Пасси. Двадцать шесть лет. Учился в Сорбонне на факультете археологии и искусствоведения. Один из лучших выпускников. Не был, не привлекался, не замечен. Жизнь маркиза можно было охарактеризовать одним словом: никто. На что живёт, непонятно. Скорее всего, на ренту. Потому что папа его ворочает большими деньгами в Париже, а дед — который и есть пока настоящий действующий маркиз — владеет третью земли в Вильнёв и окрестностях. Наш Антуан был женат, развёлся, детей не заимел, жил в Париже, теперь уже почти два года безвылазно проводит в Ницце и родовом замке.

Искусство и я — две разные вещи. Я могу оценить бриллиант или картину, но часами смотреть на неё и рассуждать о том, что же хотел сказать художник — это не моё. Нет, я смогу. Но не так долго и не очень часто. Археологию я изучала в рамках старинных находок, которые можно выгодно продать. С этой стороны к маркизу не подберёшься. Вечеринки он тоже явно посещает приватные, на которых полным-полно губастых загорелых дев, обвешанных цацками в месячную зарплату главбуха крупной компании в Москве каждая. И может поиметь любую из таких дев, какую захочет. Молод, красив, богат, любая тёлка даст. Маленькая сероглазая блондиночка без особых изысков вряд ли привлечёт его. И тут затык.

Разве что попытаться познакомиться с его дедом, который занимает нехилое место в администрации города и обожает всяческую зелень? А уже через деда проникнуть в семейство, поближе к сейфу…

Белая «Тойота» с табличкой на крыше «Nice Taxi» остановилась перед террасой. Я машинально взглянула на вылезающую пассажирку и уже не смогла отвести глаз. Дева — почти такая, как я представляла красоток, вешающихся на маркиза, но без жутких утиных губ — еле-еле вытащила своё непослушное тело из салона машины, с размаху захлопнула дверцу и тут же споткнулась о тротуар. Ещё бы — каблуки повыше, чем у моих сапог, сантиметров десять, если не больше. А туфли красивые: открытые, с верхом из множества узеньких ремешков, чёрные с неброской золотистой окантовкой… Жалко даже. Девушка выпрямилась, держа в одной руке туфлю, в другой каблук, и с чувством сказала:

— Putain bordel de merde! *

Хмыкнув, я снова погрузилась в изучение профиля Антуана на фейсбуке. Маркизы любят экзотические цветы и собак. Больших, дорогих и породистых собак. Интересно…

Краем глаза увидела, как девушка ковыляет на террасу, садится и машет официанту:

— Гарсон! Дай одно разливное!

И бормочет себе под нос на чистейшем, хотя и заплетающемся, русском языке:

— Вообще, охренеть можно… Сто писят евро туфли, а каблук на соплях держится! По лбу бы каблуком той фифе из магазина врезать… И этот тоже хорош… Хоть бы спросил — могу, не могу… Нет, щас прямо вот в сей момент надо и всё тут… А я что, умею трезветь за полчаса, что ли?

Она подняла голову от сумочки, обвела тоскливым взглядом больших карих глаз террасу и простонала:

— Господи-и-и… Спасите, кто-нибудь!

На этот тихий вопль души ожидаемо никто не откликнулся. Наверняка, по-русски понимала только я. Но даже если бы дело происходило в центре Москвы, честные граждане к девушке такого вида не подошли бы. Мне же стало даже немножко смешно. Но, сунув телефон в сумку, я встала и подошла к ней:

— Привет. Пиво не поможет, лучше заказать тройной эспрессо-гляссе и холодное молоко. А пока выпей уголь и аскорбинку. А каблук… Вон, в магазинчике на углу продают резиновые шлёпки, до дома добраться как раз. Могу сходить купить, мне не трудно.

Протянув ей на ладони две упаковки таблеток, я с удовольствием отметила на хорошеньком, но помятом личике искреннее изумление. Впрочем, опомнилась она быстро, выдавила по две таблетки из каждой упаковки, проглотила их и махнула подходившему официанту с пивом:

— Эй, дай мне тройной эспрессо-гляссе и кувшин очень холодного молока, будь душкой! Садись, — это уже мне. — Пиво будешь?

И она пододвинула ближе бокал светлого пива. А почему бы и нет, сказала моя внутренняя алкоголичка. Присев, я отпила глоток, подивившись вкусу. Ничего такое пиво. Ещё и не я за него плачу.

— Наталья, — с деловым видом она протянула мне руку. Пожав её, я ответила:

— Алексия.

Наташа пьяно хихикнула и поинтересовалась:

— А уменьшительное как? Аля?

— Можно и так, — улыбнулась я. — На работу срочно вызвали?

— Да! — неожиданно твёрдо ответила она и поджала губы. — Подарком. Сволочь!

— В смысле? Работать подарком?

— А!

Она отмахнулась от непонятливой соотечественницы и показала на холм, под которым мы сидели:

— Замок знаешь? Там живут маркизы. Вот к младшенькому как раз. Друган его, Стёпка… Ну, его Стефан зовут, а мы Стёпкой окрестили… Вот он заплатил мне, чтобы я к Антуану пришла сегодня. Капич? Компри? **

Я компри только то, что Наташа работает девушкой по вызову, и её как раз сегодня неудачно подарили на час маркизу. Моему маркизу! К которому я как раз собираюсь подобраться вплотную!

Космос! Я иду! Я бегу волосы назад!

Наташа же опечаленно повертела каблук в руке и швырнула его в ближайшую мусорку:

— А как я в таком виде пойду? Ик! Во, только икоты мне не хватало! Это небось Антуан вспоминает, я уже опаздываю… С восьми вечера пью, подвернулись вчера ребята с большими деньгами. Мне полдня только отсыпаться надо… Как я пойду?

— Так не иди, — небрежно ответила я, глядя на официанта с подносом. — Давай адрес, я схожу к нему и всё объясню.

— Ты что, не в теме? Стёпка меня прибьёт, да ещё и слух пустит, что у меня СПИД. Вообще никто больше не подойдёт!

Наташа бросила официанту пятьдесят евро и схватила кофе. Жадно проглотив половину, вытерла рот ладонью и вдруг уставилась на меня:

— Слу-у-ушай!

Ну, смелей! Давай, скажи это!

— А ведь мы похожи, да? Хочешь, ты сходи к нему, а? А деньги пополам! Я честная, я отдам!

Хвала космосу! Мы и правда похожи — обе блондинки с примерно одинаковой фигурой. У Наташи, конечно, грудь больше и попа круглее, но я их могу и выпятить. А потом уже всё равно будет. Мне главное — в замок попасть!

Пригасив возбуждённое сияние в глазах, я притворно замялась, стараясь не переиграть:

— Ну, я не знаю… Я ведь никогда не работала… кхм по специальности!

— Ой, да там и работать не надо, — отмахнулась Наташа, отпивая на этот раз молоко прямо из кувшина. — Мужик импотент. Он тебя и пальцем не тронет. Разденешься, стриптиз покажешь, потеребишь письку себе, а он будет дрочить в кресле! Главное, час продержись, а потом сваливай!

Она вскочила, покачнувшись, и мне пришлось поддержать её, чтобы не навернулась.

— Пошли, пошли, спасительница моя! Я тебе платье дам, у меня в сумке есть, чистое! А босоножки твои как раз подходят к стилю! Пошли в туалет, переоденешься, я тебя накрашу…

Боже, боже, он ещё и импотент. Куда я попала… Ладно, тем проще! Пусть возится со своим хозяйством сам, раз так повелось. Интересно, каков он внешне? В соцсетях не было ни одной фотографии, даже интересно стало. Небось, как все эти аристократишки европейские, маленький, щупленький, носатенький…

Платье оказалось мне впору, как я и думала. Розовенькое, какие идут блондинкам, кружевное сверху, с завышенной талией, с драпированной юбочкой и застёжкой на спине. Красивое платье. Жаль, что я совсем не умею такие носить. На Наташе оно смотрелось бы в сто раз выгоднее. Но… Что есть, то есть. Не идти же к аристократу-импотенту в шортах и майке! Это его точно не заведёт.

Наташа быстро намалевала мне пристойное личико, чуть переборщив с тенями для век, попутно инструктируя:

— Главное, не зацикливайся на нём. Он ничего не может, проверено девками до тебя. И не смущайся, а то у него всегда такой вид, будто все ему должны.

— Короче, не слишком приятный тип, — подытожила я.

— Ой, насмешила! — фыркнула Наташа. — Да когда они приятными-то бывают? Приятные, они дома сидят, с женой и детьми. А не по барам и кабаре шастают! Ну, смотри.

Я глянула в зеркало. А ничего так получилось. Даже с похмелья у Натальи лёгкая рука. В зеркале вроде бы я, а вроде и нет. Чужая девушка с раскосыми глазами и высокими скулами. Вот нос курносый остался мой. И губы мои, пухлые, детские. Я пригладила волосы, чтобы не слишком торчали, но Наташа, наоборот, растрепала их у корней: