Джоанна Линдсей - Это дикое сердце

— Дура! И где же, по-твоему, он был целых четыре года? В Уэйко? Почему он не пытался нас найти? — Сара вздохнула. — Эдвард мертв, Кортни. Тут уж ничего не попишешь. Иди спать.

— Я еду в Уэйко!

— Что? — Сара засмеялась. — А-а, ну конечно! Если ты хочешь, чтобы тебя убили в дороге, отправляйся! — И затем резко добавила:

— Убирайся отсюда! Я хочу спать!

Кортни молча вышла из комнаты. Это вовсе не воображение, и пусть никто не убеждает ее, что здесь, на снимке, не отец! Он жив! Она всегда чувствовала это. Почему он в Уэйко, Кортни не знала. Почему не пытался разыскать ее, тоже не могла сказать. Но она сама найдет его!

Плевать на Сару! Ясно, отчего она взъерепенилась — просто ей не хочется, чтобы Эдвард был жив. Она нашла себе мужа, который устраивает ее больше, чем Эдвард. К тому же Сара надеется, что Гарри сделает ее богатой.

Со свечой в руке, зажав под мышкой драгоценную газету, Кортни поднялась на второй этаж, где были комнаты для гостей.

Кортни прекрасно сознавала, на что идет. Это был самый смелый поступок в ее жизни. Если она задумается о том, что делает, то никогда не решится на это. Поэтому, ни секунды не медля, Кортни тихо постучала в дверь. Правда, у нее хватило ума постучать тихо. Который час, она не знала, но не хотела будить никого, кроме Чандоса.

Вскоре дверь распахнулась и невидимая сильная рука втащила ее в комнату. Рот ее крепко зажала большая ладонь, а к спине тесно прижалась каменная грудь бандита. Кортни выронила свечу, и, как только дверь закрылась, комната погрузилась в кромешную тьму.

— Разве вы никогда не слышали о том, что опасно будить мужчину среди ночи? Спросонья не каждый разберет, что вы женщина.

Он отпустил ее, и Кортни чуть не рухнула на пол.

— Простите, — начала она, — мне было необходимо видеть вас. До утра я ждать не могла — боялась вас не застать. Ведь вы уезжаете утром?

Он молча поднял ее свечу — Господи, и как только он нашел ее в темноте? — и, чиркнув спичкой, зажег ее и поставил на низкий комод. Кортни увидела рядом с комодом его седельные сумки и седло. Интересно, распаковал ли он свои вещи? Вряд ли. Казалось, что этот человек всегда готов сорваться с места.

Она сотни раз убирала эту комнату, но сейчас, ночью, здесь все казалось другим. Большой тканый ковер лежал свернутым у стены. Почему? И почему прикроватный коврик торчал из-под кровати? Принесенными ею вечером полотенцами и водой он пользовался. Полотенца сохли над умывальником. Занавески были задернуты, окно закрыто, и Кортни решила, что оно заперто. Возле чугунной нетопленой печки в центре комнаты стоял стул; на его высокой спинке висели чистая голубая рубашка, черный жилет, шейный платок и ремень. Портупея висела возле кровати — кобура была пуста. На полу стояли черные сапоги.

Взглянув на его смятую постель, Кортни похолодела и попятилась к двери. Она разбудила мужчину! Да как только она решилась на это!

— Извините, — пробормотала она, — мне не следовало вас беспокоить.

— Однако вы это сделали. Поэтому я не отпущу вас, пока не узнаю причины.

Это прозвучало как угроза. Тут только Кортни заметила, что он стоял перед ней полуобнаженный, в одних только брюках. Широкая полоса темных волос покрывала пространство между сосками и, образуя букву Т, прямой дорожкой сбегала по центру живота, исчезая в брюках. Кортни заметила также короткий, зловещего вида нож, продетый в одну из петель на его ремне. Револьвер, вероятно, он заткнул сзади за пояс брюк.

Конечно, перед тем как открыть дверь, он все предусмотрел. На Западе у мужчин свои законы, а такие, как этот, всегда настороже.

— Леди?

Кортни поежилась. В его голосе не было нетерпеливого раздражения, но она понимала, что удивила его.

Наконец решившись, она встретилась с его взглядом — все таким же бесстрастным.

— Я… я надеялась, что вы мне поможете. Как она и думала, револьвер оказался при нем. Он вытащил его из-за пояса и, подойдя к кровати, убрал в кобуру. Затем сел на постель и задумчиво уставился на Кортни. Это было уже слишком — разобранная постель, полуодетый мужчина… Щеки ее вспыхнули.

— У вас какие-то трудности?

— Нет.

— Так что же?

— Вы возьмете меня в Техас? Она выпалила это разом, боясь, что передумает, и теперь была довольна собой. После короткой паузы он сказал:

— Вы свихнулись?

Кортни еще гуще покраснела.

— Нет, уверяю вас, я серьезно. Мне надо попасть в Техас. У меня есть основания думать, что мой отец в Уэйко.

— Я знаю Уэйко. Отсюда до него больше четырехсот миль, половина из них — по индейским землям. Вы этого не знали?

— Знала.

— Но вы же не хотите ехать этим путем?

— Это ближайшая дорога, верно? По этой дороге я поехала бы четыре года назад с отцом, если бы… Ладно, не важно. Я знаю, что это опасно. Поэтому и прошу вас сопровождать меня.

— Почему именно меня? Кортни на мгновение задумалась.

— Здесь мне больше некого просить. Ну, вообще-то есть один человек, но его цена была бы слишком высока. А вы сегодня доказали, что прекрасно можете защитить меня. Я совершенно уверена, что вы в целости и сохранности доставите меня в Уэйко. — Она замолчала, раздумывая, стоит ли продолжать. — Есть и еще одна причина. Может, это покажется вам странным, но вы отчего-то кажетесь мне… знакомым.

— У меня плохая память на лица, леди.

— О, это вовсе не значит, что мы с вами встречались. Если бы так, я, конечно, помнила бы вас. По-моему, все дело в ваших глазах. — Если она скажет ему, как его глаза успокаивают ее, то он точно решит, что она безумная, и Кортни промолчала. — Может быть, в детстве я доверяла кому-то с такими глазами, как у вас, — не знаю. Но я почему-то уверена, что с вами буду в безопасности. Сказать по правде, я не чувствую себя надежно с тех самых пор, как… как меня разлучили с отцом.

Ни слова не говоря, он встал, подошел к двери и открыл ее.

— Я не повезу вас в Техас. Сердце Кортни упало. Она не ожидала отказа, больше всего на свете боясь попросить его.

— Но… я заплачу вам.

— Я не работаю за деньги.

— Но вы же повезете покойника в Уичито, чтобы получить деньги. Казалось, он удивился.

— Я еду в Ньютон, Уичито мне по пути.

— О, я не думала, что вы собираетесь остаться в Канзасе.

— Я и не собираюсь.

— Тогда…

— Я сказал — нет! Я вам не нянька!

— Я не такая уж беспомощная, — сердито начала Кортни, но осеклась, перехватив его ледяной взгляд. — Ладно, я найду себе другого попутчика, — с вызовом сказала она.

— Я бы вам не советовал. Вас убьют. Это напоминало слова Сары, и Кортни еще больше разозлилась.

— Простите, что побеспокоила вас, мистер Чандос, — резко проговорила она и, вскинув голову, решительно вышла из комнаты.

Ньютон, городок в двадцати пяти милях к северу от Уичито, постепенно отвоевывал у Абилина положение канзасского центра по перевозке скота. Построенный по тому же скверному образцу, городок успел пережить только один сезон, тогда как Уичито существовал уже два.

Все злачные места города — танцзалы, салуны и бордели — располагались к югу от железнодорожных путей, в районе под названием Гайд-Парк.

В сезон перегона скота в городке всегда околачивались ковбои-погонщики и притоны гудели круглые сутки. Перестрелки были таким же обычным делом, как и кулачные бои, возникавшие по малейшему поводу.

Ковбоям платили в конце тропы, и почти все они в считанные дни спускали заработанные деньги.

Чандос, проезжая через Гайд-Парк, отметил, что здешние ковбои ничуть не отличаются от других. Как только опустеют их карманы, одни вернутся в Техас, а другие отправятся бродяжничать. Возможно, кто-то из них поедет на Юг, остановится в Роклн, и Кортни Хортс уговорит его довезти ее до Техаса.

Чандос редко выказывал свои чувства, но сейчас ему чертовски трудно удавалось сохранить спокойное выражение лица. Мысль о юной Кортни Хортс, путешествующей по прерии наедине с ковбоем, изголодавшимся по женщинам, отравляла ему существование. Но собственная реакция на это раздражала еще больше. Глупая женщина с Востока! Ничему-то она не научилась за четыре года, прошедшие с того дня, как ее жизнь оказалась в его руках. Как и тогда, никакого инстинкта самосохранения!

Чандос остановился перед салуном Татла, но спешиваться не стал. Сунув руку в карман жилета, он извлек оттуда прядку волос, которую носил с собой все эти четыре года. Чандос обнаружил их в своем кулаке после того, как дернул Кортни за волосы.

Тогда он еще не знал, как ее зовут, но вскоре выяснил, вернувшись в Рокли разведать, что сталось с его Кошачьими Глазками. Именно так Чандос мысленно называл ее — Кошачьи Глазки, даже когда узнал ее имя. А думал он о ней за эти годы часто.

Конечно, он представлял Кортни совсем не такой, какой она стала сейчас. Он помнил ее испуганной девочкой, чуть старше его погибшей сестры. Теперь несмышленая девчонка превратилась в красивую женщину — впрочем, все такую же глупую. Какое дурацкое решение ехать в Техас! Чандос мог легко предположить, что ее изнасилуют и убьют в дороге. Эти страшные фантазии были основаны на реальности.

Он спешился, привязал своего пегого мерина перед салуном Татла и еще несколько мгновений задумчиво смотрел на прядку волос, а потом с отвращением отшвырнул ее.

В салуне, несмотря на полуденное время, вокруг стойки и за столиками сидело по меньшей мере человек двадцать. Здесь была даже парочка дам полусвета. За одним из столиков резались в карты, игрой заправлял картежник-профессионал. На другом конце зала в компании шести приятелей гулял городской шериф, они так же шумели, как и другие посетители пивной. Три ковбоя мирно спорили, кому идти с двумя шлюхами. За столиком в углу двое тихо потягивали пиво — явно отпетые бандиты.

— Дэйр Траск еще не заходил? — спросил Чандос у бармена, заказав себе выпивку.

— Не слышал, про такого, мистер. Эй, Уилл, ты знаешь Дэйра Траска? — крикнул бармен одному из завсегдатаев.

— Да вроде бы нет, — ответил Уилл.

— Он обычно ездит в компании Уэйда Смита и Лероя Керли, — подсказал Чандос.

— Смита я знаю. Слышал, что он живет с какой-то бабой в техасском Парисе. А двое других?.. — Мужчина пожал плечами.

Чандос поставил виски на стойку. Ну что ж, уже кое-что, пусть это даже всего лишь слухи. Задавая невинные вопросы в салунах, он выяснил, что Траск едет в Ньютон. Но про Смита он ничего не слышал уже два года, с тех пор как узнал о том, что его разыскивает за убийство полиция Сан-Антонио. А вот за Лероем Керли Чандос проследил до маленького городка в Нью-Мехико, где ему даже не пришлось набиваться на драку. Керли, прирожденный забияка, чуть что хватался за револьвер. Он сам полез на рожон, и Чандос убил его.

Чандос знал Дэйра Траска лишь по краткому описанию: каштановые волосы, карие глаза, невысокий, около тридцати. Под это описание подходили два ковбоя и один из бандитов за столиком в углу. Но у Дэйра Траска была одна особая примета: на левой руке у него не хватало двух пальцев.

Чандос заказал вторую порцию виски.

— Если зайдет Траск, скажи ему, что его ищет Чандос.

— Чандос? Хорошо, мистер. Вы его друг?

— Нет.

Этим все было сказано. Ничто так не тревожило бандита, как сообщение о том, что его разыскивает кто-то ему неизвестный. Чандос таким же приемом подловил бродягу Цинциннати. Он надеялся, что это поможет ему найти и Траска, которому, как и Смиту, все четыре года удавалось уходить от него.

Чтобы отбросить сомнения, Чандос внимательно оглядел тех троих, которые показались ему подозрительными, но у них все пальцы были на месте.

— Черт возьми, мистер, что это ты тут высматриваешь? — спросил ковбой, оставшийся за столиком один. Оба его дружка встали, собираясь уйти с девицами наверх.

Очевидно, он проиграл спор и теперь ждал, когда вернется одна из проституток. От этого у него заметно испортилось настроение.

Чандос пропустил его слова мимо ушей. Если мужчина нарывается на драку, успокоить его довольно просто.

Ковбой встал из-за столика и, схватив Чандоса за плечо, грубо развернул его.

— Сукин сын, я тебя спра…

Чандос двинул его ногой в пах, и парень, побледнев, повалился на колени. Чандос выхватил револьвер.

Кто-нибудь другой на его месте мог бы и выстрелить, но Чандос не убивал просто так. Он держал револьвер, чтобы выстрелить в случае необходимости.

Городской шериф Макласки встал из-за столика при первых признаках конфликта, но явно не собирался вмешиваться. Он отличался от своего предшественника, пытавшегося усмирить Ньютон. Незнакомец метнул на шерифа взгляд, и тот сразу понял: с этим человеком шутки плохи. К тому же если уж парень схватился за револьвер, не стоит стоять у него на пути.

Два других ковбоя осторожно сошли с лестницы, чтобы забрать своего дружка. Они широко развели руками, выражая миролюбие: