Кэролайн Нолан - Это любовь

Джексон наклоняется, придвигаясь ближе ко мне.

— Может быть, это ты меня преследуешь? — Он улыбается и снова откидывается на спинку скамьи.

Боже, надеюсь, я не настолько очевидна. Джексон ну никак не мог узнать, как часто сегодня я о нем думала.

Слышу, как он хмыкает.

— Я шучу, — говорит он, наблюдая за мной.

Джексон изучает мое лицо, а потом смотрит мимо, указывая мне за спину.

— Я живу на другой стороне парка. Я недавно заметил тебя, подумал, подойду и поздороваюсь. — В его глазах светится удовлетворение. — Привет.

Для того, кто только что пробежал несколько километров и еще пару минут назад тяжело дышал, его голос невероятно ровный. Я поворачиваю голову и смотрю на другую сторону парка, на высокие здания, разрезающие голубой горизонт.

Меня охватывает стыд. Даже не скажу, что это совпадение. Он живет в двух шагах от парка. А я живу практически у него на заднем дворе. Чувствую себя такой идиоткой.

Снова разворачиваюсь к нему.

— Привет, — это все, что я могу выдавить из себя. Смущение перекрывает способность думать о чем-то другом.

— Отличный день для пробежки. — Джексон смотрит на магнолии и глубоко вдыхает. Не желая, чтобы он снова поймал меня за подглядыванием, тоже смотрю на деревья. — Вау. Эти деревья прекрасны, — восхищается он.

Я киваю, надеясь вытряхнуть из своей головы неразбериху, связанную с Джексоном.

Возьми себя в руки, Рэйчел.

— Да, это так. Это мое любимое место в парке. Они цветут совсем недолго, поэтому мне нравится приходить сюда почаще. — Наконец я могу связать вместе пару предложений.

Уголок рта Джексона приподнимается.

— Точно... флорист. — Он снова переводит взгляд на деревья. — Я вижу, почему тебе тут нравится. Я бегал тут всего пару раз. Обычно использую тренажерный зал у себя в кондоминиуме. Я рад, что нашел это местечко. Теперь обязательно буду сюда возвращаться.

В голосе Джексона слышу обещание, и крошечная часть меня надеется, что я буду тут, когда он вернется.

— Ну, у тебя есть еще время, чтобы насладиться этим, — отвечаю я.

Джексон улыбается.

Я опускаю взгляд на его поднимающуюся грудь. Я заворожена ее ритмичным движением. Сглотнув, заставляю себя отвернуться.

— Итак, как тебе дома? Рад, что вернулся, или думаешь, что совершил большую ошибку? — спрашиваю я полушутя.

Джексон усмехается и поворачивает голову ко мне.

— Счастлив. В основном, счастлив.

Улыбка на его лице очень искренняя, и он даже выглядит так, будто испытывает облегчение. Я задаюсь вопросом, есть ли еще причина, по которой он вернулся, кроме его желания быть поближе к семье. Может быть, тут дело в женщине. Глядя на него, я буду дурой, если подумаю иначе.

Джексон потрясающий, представляю, как много красоток привлекли его внимание. И по всем тем взглядам, которые бросали на него в баре, многие на этой стороне пруда хотели бы получить его внимание. Интересно, перепало ли что-то Софи на прошлой неделе.

— Потребовалась небольшая корректировка, но, к счастью, все удалось уладить довольно быстро. За пару недель до переезда я приезжал сюда, нашел квартиру, купил основное: кровать, диван, телевизор. И договорился, чтобы вещи привезли, когда я уже приеду. По крайней мере, у меня был дом, который ждал меня. И на работе дела идут гладко. С Диланом я познакомился в первый же день переезда. Большинство ребят, с которыми я вырос, переехали или живут в пригородах с семьями. Вариантов с друзьями у меня было немного, — поясняет Джексон и подмигивает.

— Дилан не так уж и плох, — отвечаю я, улыбаясь. — Он, определенно, помог Тесс.

— Да, полагаю, это так, — соглашается Джексон, смеясь.

— Ну, твоя мама рада, что ты дома, — говорю я, делая глоток воды. И замечаю, что он странно смотрит на меня — брови нахмурены, а на лице замешательство. Тут понимаю, как прозвучали мои слова. И пытаюсь все исправить:

— То есть, я уверена, она рада, что ты вернулся. Какая мама не была бы? Ее единственный ребенок вернулся домой. Она, должно быть, в восторге.

Когда же я уже заткнусь?

— Да, уверен, она счастлива, — отвечает Джексон подозрительно. — Ты знаешь мою маму?

Черт.

— Нет! — говорю я. — То есть, не совсем. Она состоит с том же теннисном клубе, что и моя мама, и, кажется, она упоминала ей о тебе. — Я снова отпиваю воды, чтобы не смотреть на него.

— А потом твоя мама упомянула об этом при тебе? — В голосе Джексона слышится скепсис, но потом в нем появляются подразнивающие нотки. — Рэйчел, ты обсуждала меня?

Я давлюсь водой и потом смотрю на него. Джексон улыбается, дразня меня. И по его виду ясно, что он получает от этого удовольствие.

Я спокойно откашливаюсь.

— Возможно, это всплыло в разговоре на тему, что ты вернулся, и твоя мама подумала, что тебе может понадобиться кто-то, с кем можно бы провести время, вот и все.

Джексон замирает, а потом, как я до этого, кашляет и делает пару глотков из бутылки.

— Боже, какой стыд. Я тут всего пару недель, а мама уже пытается сплавить меня, — говорит он, а потом качает головой и смотрит в сторону парка. Если Джексон смущен, то отлично это скрывает, потому что по его виду могу лишь сказать, что его это повеселило. Я же, с другой стороны, хочу проглотить обратно каждое произнесенное мной слово и перемешать их, используя очень толстый фильтр.

— Ох, уверена, она не это имела в виду! Уверена, у тебя нет проблем с женщинами, и тебя не нужно ни с кем сводить, — заверяю я его.

Джексон резко поворачивает голову в мою сторону и пару раз моргает.

— Спасибо. Наверное.

— То есть... — Я умолкаю, мои щеки горят. Глубоко вдыхаю, начиная снова: — То есть, уверена, тебе не нужна никакая помощь. Посмотри на себя! — продолжаю я, указывая на его тело, демонстрируя его как модель в передаче «Цена удачи». — Уверена, девушки к тебе в очередь выстраиваются. Может, прошлой ночью у тебя уже была парочка.

Джексон широко распахивает глаза.

Боже мой, пожалуйста, пусть земля разверзнется и поглотит меня.

Я только что назвала его бабником? Мужчиной-шлюхой? Кто-нибудь, заткните меня, сейчас же!

— А сейчас я просто замолчу! — Я закрываю лицо руками.

Через пару секунд слышу, как Джексон начинает смеяться. Потом чувствую, как он обхватывает мои запястья руками и отводит их от моего лица.

— Пожалуйста, не молчи, — говорит он между вздохами. — Мне нравится слушать тебя. Это так... освежающе.

Джексон до сих пор обхватывает мои запястья. Его руки теплые и большие, и впервые за долгое время у меня внутри все трепещет. Это приятное чувство. Знакомое. Чувство, по которому я скучала, когда не спала. То, что я не должна испытывать, пока бодрствую.

Я улыбаюсь Джексону и медленно освобождаю свои руки из его нежного захвата. Он отпускает меня, игнорируя мой неожиданный дискомфорт от его прикосновения, и снова откидывается на спинку скамейки.

— Ну, может быть, я мог бы воспользоваться услугами человека, который показал бы мне все кругом. Покажи мне новые крутые места, которые появились здесь, пока меня не было.

— Ох, уверена, есть люди и получше меня, которые смогут тебе все тут показать. Я сама едва выхожу, и не знаю никаких новых модных мест, — отвечаю я, взмахнув рукой, отлично осознавая, как скучно звучит моя речь.

На секунду его взгляд опускается на мои губы, а потом наши взгляды встречаются.

— Это даже лучше. Мы можем изучить их вместе, — отвечает Джексон, его голова наклонена на бок, и он наблюдает за мной.

Может, пришло время быть честной. Сказать ему, что я польщена, но...

— Джексон, я не ищу...

Он прерывает меня:

— Джакс.

— Что? — спрашиваю я.

— Зови меня Джакс. Только бабушка до сих пор называет меня Джексон, и то только после того, как я сделаю нечто очень плохое. — Он подмигивает мне.

Я смеюсь и качаю головой. Из-за игривого поведения Джексона, мне тяжелее отклонить его предложение.

— Не уверена, что я правильный человек для...

— Чего? — Он приподнимает бровь. — Чтобы завести нового друга?

Хлопнув в ладоши, он начинает потирать руки друг об друга, будто придумывая план.

— Как это вижу я: после того, как ты познакомилась и узнала Дилана, твой моральный долг не бросать меня с ним, как с единственным другом.

От этих слов я смеюсь.

— Моральный долг? — переспрашиваю я.

— Абсолютно, — отвечает Джексон. Знаю, он видит, что я сомневаюсь, и ненавижу, что меня это волнует. Он подталкивает меня в плечо. — Никаких условий.

Не знаю, что в нем такого, но рядом с ним я будто все время на грани, но одновременно ощущаю себя полностью расслабленной. Меня пугает и волнует это. А еще смущает.

— Конечно. Ладно. Друзья? — Я подчеркиваю последнее слово, чтобы убедиться, что мы на одной волне.

Джексон кивает и встает.

— Друзья.

А потом вытаскивает телефон из держателя на своем бицепсе и протягивает его мне.

— Введи свой номер.

Я беру его телефон и ввожу свой номер. Джексон смотрит на экран, проверяет, сохранился ли номер, и снова мне улыбается.

— Я тебе скоро позвоню, — обещает он, прощаясь.

Кивнув, я собираю со скамьи свои вещи и наблюдаю за тем, как он убегает. Сама же направляюсь в другую сторону, но уже на втором шаге начинает звонить мой телефон.

Неизвестный номер.

— Алло? — отвечаю я.

— Я же сказал «скоро», — слышу я на другом конце линии голос Джакса. Мгновенно осматриваю парк, надеясь заметить его. И так и есть. Он стоит вдалеке, прислонившись к дереву и скрестив ноги, наблюдает за мной. С такого расстояния сложно заметить, но уверена, он ухмыляется. И я борюсь с собственной улыбкой.

— Да, это довольно скоро.

Джексон смеется.

— Было приятно снова с тобой встретиться, Рэйчел. Поболтаем завтра, — заявляет он спокойно.

— Завтра? — переспрашиваю я, но он уже повесил трубку.

Я наблюдаю за тем, как он машет мне рукой, и второй раз разворачивается и убегает. В этот раз он не останавливается, и я, не отрываясь, наблюдаю за Джексоном до тех пор, пока он не исчезает из виду.

Я бодрствую с шести, и мой мозг перегружен. Груз, который давит на грудь, не дает возможности расслабиться или успокоиться. Даже дышать тяжело. Я думаю, не начинается ли у меня паническая атака? И от этой мысли паникую еще больше. Пот катится по моей спине, вызывая дрожь. Это нормально так сильно переживать о том, что я завела нового друга? Броски, перевороты и взбивание подушки не дают никаких ответов. Разочарованная, я подношу подушку к лицу и кричу в нее.

Мне нужно сделать что угодно, чтобы отвлечься от внезапного хаоса, в котором, я чувствую, сейчас находится моя жизнь. В такие моменты, как этот, мне жаль, что я не столь успешна в жизни, как на работе. Вчера с заказом на обед все прошло замечательно, так что этим утром мне нужно заняться всего несколькими делами.

Приподнимаюсь на локтях и оглядываю свою спальню. Каждый миллиграмм организованности, которая у меня есть — на работе, но не дома. Одежда разбросана по всему полу спальни, количество белья, которое надо выстирать, просто ошеломляющее. Когда я свешиваю ноги с кровати, ступни касаются пола, а также кое-какой обуви. Глядя вниз, вижу две непарные туфли.

— Ну, Рэйчел, — говорю сама себе вслух. — Ты хотела что-нибудь сделать.

После недолгого путешествия в ванную, убираю беспорядок, в который погрузилась спальня.

Целых два часа стирки, развешивания одежды и приведения в порядок обуви, и я впечатлена тем, чего достигла. Этого почти достаточно, чтобы мотивировать меня на уборку остального дома. Почти.

Когда начинает звонить городской телефон, я бросаю оставшуюся часть стирки, благодарная за отвлечение. Быстро взглянув на будильник, понимаю, что так рано в воскресенье может звонить только один из двух человек. Моя мама или Тесс. Я молюсь, чтобы это была подруга.

— Алло?

— Доброе утро, солнышко! — приветствует Тесс, ужасно бодрая для такого раннего утра. Полагаю, это значит, что их с Полом вчерашнее свидание прошло хорошо.

— Ну, не преуменьшай. — Слышу, как она хихикает на другом конце линии. — Хорошо, выкладывай. Как это было?

— Давай просто скажем, что я бы не возражала, если бы свидание все еще продолжалось.

— Ого, настолько хорошо? — я смеюсь.

— Настолько хорошо, — повторяет она. — Это чувствуется иначе.

Ее тон тоже изменился. Серьезнее, чем когда-либо, когда она говорила о парне.