Кэролайн Нолан - Это любовь

— Каждая ночь здесь приятная, — отвечаю я ему, погружаясь глубже в кресло и закутываясь плотнее в одеяло. — Я всегда любила это место.

— Когда я попросил тебя приехать сюда в первый раз, ты была не слишком уверена в этом, — усмехается он.

Бен прав. Когда он впервые предложил съездить на выходные в свою семейную хижину, я представила четыре стены, окружающие несколько раскладушек, стол с несколькими стульями и дровяную печь для приготовления пищи. Это был первый раз, когда мы выбрались вместе, и я с ужасом представляла, как в первом совместном месте отдыха мы будем использовать туалет на улице.

— Ты мог бы точнее описать место, куда мы едем. Ты так это озвучил, что я подумала, что мы будем ловить рыбу для нашего обеда и потрошить ее перочинным ножиком.

Бен смеется.

— Мы и ловили наш обед, — напоминает он мне. — Я думал, весело будет напугать тебя. Проверить. Посмотреть, достойная ли ты женщина, чтобы выдержать это.

— Достойная ли я женщина? — возмущаюсь я. — Как будто другие, которых ты спрашивал, не были?

Бен ухмыляется и делает еще один глоток своего пива. Если бы он не был таким милым, я бы ударила его. Но меня не интересует, сколько других женщин он привозил сюда. После всех прошедших лет не могу поверить, что это возникает в разговоре. Мы с Беном не выясняем отношения. Я, очевидно, понимаю, что не первая женщина в жизни Бена, точно так же, как он не первый мой мужчина, но мысль о том, что он привозил сюда других женщин... раздражает меня.

Я прищуриваю глаза, глядя на него. Ощущая мой взгляд, он смотрит на меня и едва не давится пивом, когда видит выражение моего лица. Вытирая жидкость, стекающую по подбородку, он стонет.

— О, давай! Теперь ты хочешь услышать обо всех женщинах, которые были здесь?

Этот комментарий еще больше раздражает меня.

— Вау. И как много?

Делаю большой глоток пива и смотрю на озеро. Если бы мои руки не оказались в ловушке внутри этого одеяла, я бы толкнула его.

— Ну, давай посмотрим, — начинает он, загибая пальцы. — Была Крисси Уитсли, но наши родители были друзьями, поэтому она приехала с ними. Нам было десять. Я поцеловал ее за этим сараем. — Бен кивает в сторону небольшой лачуги, в которой хранятся дрова. — Затем была Дороти Лессер и, поверь, чем меньше ее, тем лучше. Она была самой раздражающей девушкой, с которой я когда-либо встречался. Но она нравилась моему брату, поэтому не считается. — Бен загибает третий палец. — Однажды я спросил девушку, которую знал несколько месяцев, захочет ли она приехать. Проконтролировал, что здесь никого больше не будет, чтобы мы могли побыть одни. Я сходил и купил все ее любимые продукты, даже ужасные лакричные леденцы, которые ей очень нравились.

Я смотрю на Бена, наблюдая, как он роется в передних карманах джинсов и вытаскивает аккуратно завернутые черные лакричные конфеты. Я очень стараюсь скрыть свою улыбку, кусая внутреннюю часть щеки. Принимая конфету, разворачиваю ее и кладу в рот.

— Я на самом деле единственная девушка, которую ты когда-либо привозил сюда? — спрашиваю я, посасывая конфету.

— Я не стал бы тратить сорок восемь часов подряд на кого угодно. Это должен быть кто-то особенный. — Он подмигивает, давая мне еще одну завернутую конфету.

— И я была особенной? — Приподнимаю бровь, отправляя следующую порцию в рот.

Бен поворачивается ко мне в кресле, наклоняется ближе и, захватив в кулак одеяло, тенет меня к себе.

— Абсолютно, — шепчет он, прежде чем приблизить свои губы.

Я чувствую на них вкус пива, как и он, уверена, чувствует лакрицу на мне. Я открываю рот, чтобы впустить язык Бена, когда он поднимет руку и зарывается пальцами в моих волосах.

Я всегда могла потеряться в поцелуях Бена. Больше не слышу потрескивание костра на фоне или плеск волн, ударяющихся о стены доков. Все, что я слышу, это как дыхание Бена становится более прерывистым и мягкие стоны, которые издаю. Языком Бен мягко ласкает мой, затем нежно откидывает голову и облизывает мою верхнюю губу, прежде чем захватить в поцелуе.

Как только он отстраняется, я сразу открываю глаза. Бен убирает мои волосы за уши, наблюдая за каждым поглаживанием.

— Здесь я влюбилась в тебя, — тихо признаюсь я.

Бен приподнимает бровь.

— Это всё мои навыки рыбалки, после которых ты сорвалась в пропасть? — шутит он.

Я смеюсь.

— Нет. Это было не во время первой поездки. — Бен заинтересованно щурит глаза. — Я имею в виду, что после этого уик-энда я поняла, что ты стоишь того, чтобы задержаться чуть подольше, — поддразниваю я.

— Я так польщен, — саркастически заявляет он.

— Ты позволишь мне закончить? — Бен кивает и подмигивает. — Это было несколькими выходными позже. Мы приехали сюда, и я впервые познакомилась с твоей семьей. Твоя мама была такой гостеприимной и милой, и твой брат и его жена были так хороши. Твоя семья была потрясающей! Но когда я увидела тебя с Лорен и Линдси…

Бен удивлен. Его племянницам было только два и четыре, когда я впервые встретила их в те выходные, но их лица буквально засветились при виде Бена. Это ошеломило меня. В ту минуту, когда они увидели его, обе подошли к нему, хватая его за руки, борясь за внимание. Он мягко объяснил им, что должен сначала познакомить меня со всеми, но обещал вернуться и поиграть. Позже в тот же день, наблюдая, как Бен играет с этими двумя маленькими девочками на этой самой пристани, поднимая их на плечи, догоняя на пляже, угрожая бросить в озеро, слушая их возгласы восторга... это был тот самый момент. Я влюбилась.

— Ты был не просто Беном, мужчиной, с которым я встречалась. Ты стал Беном, мужчиной, в которого я была влюблена.

Бен приподнимает брови, подбирая слова.

— Тебе потребовалось так много времени, чтобы понять это? — наконец спрашивает он. — Боже мой, женщина! После всех свиданий, цветов и конфет? Стихи, которые я написал? Если бы кто-нибудь из моих коллег когда-либо увидел их, они бы дали мне пинка! После всего этого тебе понадобилось время, чтобы понять это? — Он практически кричит.

— Заткнись! — Я смеюсь, слегка толкнув его плечом.

Бен хватает меня за руки и тянет к себе. Я едва не проливаю пиво на него из-за резкого движения, но, как только Бен сажает меня на свои колени и обнимает, мне становится все равно.

Я прислоняюсь головой к местечку между шеей и плечом, наслаждаясь ощущением его губ, когда он целует меня в макушку. Сидя здесь с ним, как будто и не было прошлых полутора лет. Это словно еще один уик-энд в хижине, где реальная жизнь не может дотянуться до нас.

— Хотела бы я остаться здесь навсегда, — говорю я ему.

Я чувствую, как Бен глубоко вздыхает. Не дождавшись его ответа, я поворачиваю голову и смотрю на него.

— Не так ли?

Бен держит голову прямо, глядя вперед. Я вижу, как его взгляд направлен вдаль, он обдумывает, что же сказать.

— Бен?

— Я желаю много чего, — говорит он.

— Я вхожу в эти желания? — шепчу я.

— Ты включена во все. — Бен смотрит на меня сверху вниз и улыбается, но улыбка не касается его глаз так, как я привыкла видеть это. Он держит что-то внутри, сохраняя некоторые мысли для себя.

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я, оглядываясь на озеро.

— О тебе, — говорит он мне в шею.

В его голосе я улавливаю намек на беспокойство. Я хочу заверить, что у него нет для этого причин.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Сейчас я в полном порядке. Я здесь, с тобой. Мне больше ничего не нужно.

Я поднимаю руку вверх по одеялу и тянусь к его шее, наклоняя голову, чтобы Бен мог посмотреть на меня. Он осматривает мое лицо, затем кивает и целует кончик моего носа. Я прижимаюсь к нему, укутываясь в одеяло и объятья Бена. Закрыв глаза, слушаю звуки ночи, эхом отражающиеся от озера. Но что я слышу громче всего, это еле слышный шепот Бена:

— Это меня и беспокоит.

Я просыпаюсь утром от запаха свежезаваренного кофе. Несмотря на то, что во рту пересохло, и у меня занимает несколько лишних секунд, чтобы открыть глаза, я чувствую себя довольно хорошо. По крайней мере, я так думаю. Комната не вращается, а голова и желудок, в порядке, что удивительно, учитывая, сколько вина я выпила прошлой ночью.

Как только прибыла моя лучшая подруга, я сразу открыла первую бутылку вина, выпив половину бокала, прежде чем Тесс успела сделать первый глоток.

— Вот это ночь, — сказала она, наблюдая, как я делаю еще один большой глоток.

Я смогла только кивнуть, мой рот был наполнен Мерло. Подняв бутылку, я начала наполнять свой бокал, и Тесс забрала его у меня, когда он наполнился до середины.

— Я буду отвечать за наполнение, — заявила она, садясь на диван. — Ладно, начни с самого начала.

Так я и сделала. Я рассказала ей о звонке моей матери. Рассказала о шести словах, которые по отдельности ничего не означают, но вместе сводят меня с ума. О неожиданном визите Пола. Хотя я понимаю, что ее убивала невозможность выпытать у меня то, что он мог сказать о ней, Тесс сидела, позволяя мне изливать душу. Я рассказала, как моя беседа с Полом вызвала воспоминания о Бене, насколько мы оба все еще скучали по нему. О том, что Пол сказал о моей дружбе с Джаксом. После этого мы открыли вторую бутылку, и Тесс не сказала ни слова, когда я наполнила свой бокал.

На самом деле, мне очень повезло, что я чувствую себя так хорошо.

Когда не могу больше игнорировать аромат, заполняющий спальню, направляюсь на кухню, где нахожу Тесс. Я даже не заметила, что она привезла с собой сумку, и вот она, свежо одетая, макияж и волосы в порядке, готова идти на работу.

— Доброе утро, — говорит она, наливая мне чашку кофе.

— Доброе, — приветствую я, принимая горячую чашку.

Сажусь за кухонный стол, Тесс следует за мной со своей чашкой, напевая себе под нос.

— Ты всегда такая счастливая рано утром? — спрашиваю я, вдыхая пар, поднимающийся от чашки.

Улыбаясь, Тесс смотрит на меня поверх кружки с кофе.

— Не всегда, но, если мне рассказывают сексуальную историю на ночь, это обычно помогает мне очень спокойно спать.

Смущенная и обеспокоенная, я смотрю на нее, затем в коридор в гостевую комнату, где она спала.

— Не уверена, что хочу знать, что это значит.

Поставив кружку на стол, Тесс садится на стул и скрещивает руки. На ее губах играет хитрая ухмылка.

— После того как ты легла спать, я позвонила Полу.

Я ставлю кружку и машу рукой.

— Ладно, этого достаточно. Мне не нужно слышать о странных непристойных вещах, которые вы, ребята, делали по телефону… которые, между прочим, вы делали в моей комнате, пока я была дома. Когда-нибудь слышала о границах, Тесс?

— Во-первых, — начинает она, поднимая один палец в воздух, — они были не странными.

Я закатываю глаза.

Она поднимает второй палец.

— А во-вторых, я позвонила с намерением узнать, как у него дела. После того, что ты сказала, я подумала, что ему нужен кто-то, с кем можно поговорить. Я хотела убедиться, что с ним все в порядке.

Знать, что кто-то еще заботится о Поле, приносит чувство спокойствия. Несмотря на то, что прошло много времени с момента аварии Бена, после прошлой ночи мне стало ясно, что Полу все еще нужно исцелиться, а наличие поддержки имеет решающее значение.

— И как он?

Тесс пожимает плечами.

— Он сказал, что все в порядке. Когда я попыталась заставить его сказать больше, он просто сменил тему. Очевидно, не хотел говорить об этом. По крайней мере, не со мной.

— Не принимай это близко к сердцу, — говорю я, пытаясь помочь.

Тесс отметает комментарий, но я замечаю, что ей обидно от нежелания Пола открыться.

— Он человек немногословный. Только если слова не пошлые. Тогда он гребаный тезаурус.

— Ладно. Это лишнее, — говорю я, вставая, чтобы наполнить свою кружку.

— Это была не единственная причина, по которой я позвонила Полу, — продолжает Тесс позади меня. — Я также хотела сказать ему думать дважды, прежде чем говорить.

Я оборачиваюсь и приподнимаю бровь.

— Думать дважды?

— Да. О тебе. О твоей жизни. О Джаксе, — говорит она, и ее голос вдруг становится серьезным. — Это было неправильно с его стороны заставлять тебя чувствовать себя виноватой. Я уверена, что это было ненамеренно, но, может быть, он немного чересчур защищает тебя. И Бена.