Ирис Ленская - Это мой ребенок

* * *

Алексей

С тревожно бьющимся сердцем он смотрел на измождённое лицо старика и судорожно размышлял, что скажет, если тот обо всём догадался. Игра дальше становилась бессмысленной. Старик наверняка уже придумал достойное «наказание». Ну и пусть… Терять больше нечего.

И уж меньше всего Алексей ожидал услышать следующие ласковые слова:

— Сынок, прости меня, я не должен был посвящать тебя в наши семейные неурядицы с твоей матерью, ты в этом не виноват… — Батурин-старший зашёлся в кашле.

Алексей протянул было руку за стаканом воды, но старик снова остановил его. Когда приступ прошёл он продолжил:

— Я, как и прежде, считаю тебя своим сыном и в любом случае включил бы в завещание. Но то, что ты сейчас сделал для меня, нашёл и привёз Вику — это самая моя большая радость. Вот только хотел спросить…

Вздохнувший было с облегчением Батурин-младший снова напрягся.

— …Ты заметил, как сильно изменилась твоя сестра? Чтобы она вот так целый день сидела у постели больного — такого с ней никогда не случалось, — при этом на губах старика появилась улыбка, а во взгляде — ещё больше тепла. — Признаюсь честно, я не представлял, что такое возможно…

Алексей ожидал этого вопроса, догадываясь, что как бы старику ни было плохо, он по-прежнему сохранял ясность ума и трезво смотрел на вещи. Чтобы не вызывать у отца подозрение, пришлось изобразить удивление.

— После пережитого стресса и потери памяти ещё и не такое бывает, так говорит её лечащий врач. И потом, разве плохо, что Вика теперь так привязана ко всем нам, так любит тебя? Может, после кораблекрушения у неё изменились жизненные ценности…

Старик будто его не услышал.

— Вика ничего у меня не просит, ни подарков, ни денег… она никогда прежде не называла меня на «вы», никогда не было от неё такого уважения и почтения. Представляешь, она целовала руки! А ведь ты видишь, они… не самые приятные. Нежнейшее создание, а не дочка.

Алексей так и знал, что это странная манера обращения вызовет подозрения. Но не растерялся, с жаром воскликнув:

— Я и сам удивлён переменам не меньше тебя, но это же здорово! Вика стала похожа на человека! — невольно вырвалось у него, и Алексей тут же прикусил язык. Но, к счастью, отец его, кажется, не слушал.

— Ещё одна просьба, сынок… — старик протянул ему руку, и Батурин-младший придвинулся ближе. — Ты заметил, как они с Максом смотрят друг на друга? Мне кажется, они готовы помириться, между ними снова искрит. Не мешай им, ладно? Я бы очень хотел, чтобы они были вместе…

Внутри Алексея будто что-то болезненно сжалось. Чего только стоило сдержаться и не выплюнуть: «Чёрта с два! Вот этого, папочка, я тебе обещать не могу! Мне и самому нравится эта фальшивая сестра. Посмотрим, кого она выберет в итоге. Ребёнок? Ребёнок не помеха, его можно и усыновить!»

Виктория

Колени подогнулись, девушка уселась на скамейку, на которой ещё недавно рыскал наглый енот, и сгорбилась, закрыв лицо руками. Всё, пути назад нет, её жизнь кончилась, не начавшись, её прекрасная молодая, красивая жизнь! И ничего уже не изменить. Виктория всхлипнула. Что ж, будь что будет! Медленно текли секунды, превращаясь в минуты. Хозяин дома, наверное, уже успел оценить размер катастрофы и готовится нанести удар…

— Чего ревёшь, хозяйка? — неожиданно послышалось со стороны пляжа. — Чувствую, ничем хорошим ты меня сейчас не обрадуешь, — сказал этот неандерталец удивительно насмешливым голосом. Закралось даже подозрение, что он заранее знал, что именно так всё и будет. — Гарью какой-то воняет, — потянул носом он, и Виктория истерически икнула. — Кухню спалила, что ли? — равнодушно полюбопытствовал хозяин.

— Ху-у-у-же, — она приподняла голову. Чего уж теперь утаивать? — Обед и-и-спорти-и-ила и ведро в колодце утопила-а-а! — покаялась она во всех своих грехах оптом.

Но вместо потока грязных ругательств Слейд неожиданно хмыкнул.

— Ну то, что ты ходячая катастрофа, я уже давно понял. Там, где появляется Меган, происходит какое-нибудь стихийное бедствие… — Виктории показалось, или у него вырвался смешок? — Просто беда повсюду рядом с тобой.

Осмелев, девушка вытерла слезы и сцепила на коленях руки, по-прежнему не решаясь поднять взгляд на хозяина острова.

— Ладно, не плачь, сейчас разберёмся, что здесь произошло… — Голос Слейда доносился уже с кухни: — Так… так… Ага, вижу, что пыталась почистить рыбу, уже хорошо. Почти подвиг, тянет на орден. Дал бы медаль, если бы мусор за собой убрала. — Виктория посмотрела в сторону приоткрытой двери и нервно икнула. — Но старалась! Сразу видно по стенам, которые до самого потолка покрыты чешуёй.

— В проёме показалось загорелое лицо Слейда, в его голубых глазах горели весёлые огоньки. — Да ты и сама вся блестишь на солнце! Просто русалка!

Виктория вмиг ощетинилась, от недавнего страха остались лишь ошмётки:

— Ещё бы, я полдня скоблила эту долбаную рыбу!

— Хотела поджарить окунька, да не получилось, — продолжал издеваться Слейд. — Наверняка сковороду ни хрена не прогрела, сразу бухнула туда масла и стала жарить тушку, а она взяла и прилипла… — Девушка прикусила губу. — …Естественно, ты не попыталась её перевернуть. Вот и спалила к чёртовой матери.

— А потом я решила сварить вкусный суп… — при этом она не сдержала горький вздох.

Слейд, в отличие от неё, как ни странно, был в приподнятом настроении:

— Слушай, а может, ты специально всё это устроила, чтобы я опять на гриле приготовил филе? Я же помню, в каком восторге ты была прошлый раз.

— Знаешь, как это называется? — Виктория пыталась подобрать слово, но оно никак не вспоминалось. — Троллинг!

Реплика осталась без ответа. Слейд снова вернулся на кухню и вышел уже с кастрюлькой в руках:

— Сплошная желчь! — содержимое полилось в кусты. — Иди принеси крекеры, что ли.

Рядом промелькнул пушистый хвост енота, и Виктория как ошпаренная подскочила со скамейки:

— Твой питомец их сожрал! — И на мгновение ей показалось, что именно он, этот гадкий, пушистый негодяй был виновником всех её бед. Вот если бы не о-о-он…

— Ну, ему же надо что-то кушать, — вступился за мелкого воришку Слейд. — Поищи в комоде в прихожей, там есть ещё…

Девушка торопливо направилась к входу. Оказавшись внутри, распахнула дверцы небольшого шкафчика и нагнулась. Внизу на полке стояли крупы в прозрачных банках, какие-то консервы, а в самом углу лежали… конфетки в потрёпанных обёртках. Ну как она могла пройти мимо этих сокровищ? Давно следовало сюда заглянуть!

— Это что, весь твой стратегический запас? — крикнула Виктория, разворачивая скудное лакомство.

— Нет, — последовал лаконичный ответ из кухни. — Тащи сюда перловку. Будешь помогать.

Руки девушки вдруг задрожали. Неожиданно нахлынувшее воспоминание заставило выронить конфету на грязный пол.

«Викки Ви, — над ней склонилось лицо Карла. — Викки Ви, не надо так шутить, детка. Сколько ты выпила таблеток?»

— Нисколько, — в ужасе вскрикнула Виктория и мотнула головой, словно отгоняя от себя наваждение. — Оставь меня в покое!

— Что ты там бормочешь? — как сквозь вату, донёсся до неё голос Слейда.

Но девушка не смогла ответить, она сидела, прижав руки к груди. Её зовут Викки… Интересно, а Ви — это что, прозвище?

Викки, Виктория…

— Меган?

Она подняла голову и столкнулась взглядом с вошедшим в прихожую Слейдом.

— Меня зовут… Виктория, правда, фамилию ещё не вспомнила, — выпалила девушка. Про таблетки лучше было промолчать. Неизвестно откуда, но она уже точно знала, о каких именно таблетках шла речь в этих её воспоминаниях.

Мужчина снял бейсболку и провёл рукой по чёрным как смоль волосам.

— Ну, раз ты вспомнила своё имя, осталось сделать фотку и дать объявление. Потеряшка Виктория ищет дом.

Ошарашенная его заявлением, она машинально взяла с полки банку и забормотала:

— Мне… больше нравится твой вариант. Я же потеряшка-Меган. Мегги, я уже привыкла! И, знаешь, такое чувство, что у меня никого нет… Раз я до сих пор ничего не вспомнила о себе, кроме имени… — Слейд молча взял из её рук банку с крупой и, развернувшись, проследовал на кухню. Виктория поднялась и бросилась следом. Чем больше проявлялись воспоминания, тем меньше они ей нравились. Уж лучше здесь, на острове, чем с придурком Карлом, который потчевал её наркотиками! Это наркотики, в этом она была уверена.

А вот в чём не была, так это в том, что хотела узнать вспомнить себя настоящую. Ту, которая была непонятно с кем, ту, которая глотала таблетки…

— Похоже, у меня есть только ты, Слейд, — вырвались у неё необдуманные слова.

Она прижала руку ко рту. Сейчас наверняка последует нечто язвительное…

Мужчина поставил банку на стол и покачал головой.

— А вот в этом ты сильно ошибаешься, Виктория-Меган! Я не сомневаюсь, что у тебя есть родственники и, скорее всего, довольно состоятельные.

— С чего такая уверенность?

— На тебе дорогие украшения, — он развернулся и выразительно кивнул на её руку.

Виктория удивлённо покосилась на безымянный палец, где блестело кольцо с крупным прозрачным камнем посередине.

— Это кольцо, что ли?

— И серьги тоже с бриллиантами по несколько карат. Не похоже на подделку.

— Отлично, — обрадовалась девушка. Значит, когда придёт время, она сможет продать и купить на них новую одежду и… нет, есть идея получше: — Мы их продадим и… и… — она здохнулась от радостных перспектив: — Накупим всяких вещей, нормальную плиту, кровать, еду, холодильник и…

Слейд резко развернулся и схватил её за плечи. Горячее прикосновение тотчас обожгло кожу, этот жар мгновенно передался Виктории. Внутри будто всё воспламенилось. «Сейчас он меня поцелует», — промелькнула неожиданная мысль, но мужчина неожиданно встряхнул её.

— Слушай меня внимательно, Меган, и запоминай! Я у женщин сроду никаких денег не брал и никогда не возьму, понятно? Ты что, за альфонса меня принимаешь? Мужик должен сам зарабатывать деньги. Это мой жизненный принцип. — Он снова чуть встряхнул её и отпустил. — Не волнуйся, вот продадим рыбу, купим тебе и одежду, и обувь, и много всякой еды.

Виктория, не глядя на него, отстранилась и вошла на кухню первой. Кем бы она ни была в прошлой жизни, ей, похоже, никогда не везло с мужчинами…

* * *

После обеда посуду пришлось мыть у колодца. Набрав в тазик ледяной воды, девушка чуть не плача опустилась на скамейку. Опухшие пальцы, исколотые острыми плавниками окуня, жутко саднило. Под ногтями виднелась грязь. А когда-то у неё был европейский маникюр, это как пить дать! Красивая жизнь, наряды, поездки на яхте… Теперь же она сидит под палящим солнцем, насквозь пропахшая рыбой, и ждёт, пока грубый хозяин острова не соизволит купить ей каких-то обносков!

Из глаз на скрюченные пальцы закапали слёзы.

За спиной неожиданно послышалось резкое:

— Ты чего там ревёшь?

— Ничего! Я в порядке.

— Врёшь, Меган. Что опять случилось?

Не оборачиваясь, она растопырила веером саднящие пальцы.

— Колючий окунь исколол мне все руки, а обработать нечем! Наверняка скоро начнётся заражение крови! — Ей стало до смерти жалко себя, такую несчастную и измученную этим островом.

Слейд фыркнул.

— Чушь какая.

Но Виктория продолжала всхлипывать:

— Они горят огнём и болят, как будто разрываются изнутри! Я ничего не могу делать. Ничего…

— Идём, — прозвучало повелительно, заставив её прекратить рыдания.

Девушка поднялась и направилась в дом вслед за мужчиной, словно послушная овечка. Может, ей удалось его разжалобить и сегодня не придётся мыть эту дурацкую посуду…

Нина

Макс увлёк меня в коридор, а оттуда в библиотеку. Как странно, я отчётливо помнила его лицо, но не прикосновения, от которых сейчас по всему телу бежали мурашки, а сердце билось в груди как молот.

— Господи, Вика, ты вся дрожишь! — Прежде чем я смогла промямлить в ответ, Фриска громко тявкнула и недовольно заворчала. — Отнесите, пожалуйста, собачку в комнату девушки, — обратился Макс к появившейся в дверях сиделке, — похоже, отец решил поговорить с каждым из нас отдельно. Ваша помощь может понадобиться чуть позже. — Как только она вышла, Макс снял пиджак и набросил его на мои плечи. — Сейчас разожжём камин, согреешься. Садись сюда, в кресло.

Я молча приняла приглашение. В стенной нише действительно стоял камин и, похоже, настоящий. Дрова внутри занялись практически мгновенно, библиотека озарилась тёплым светом огня насыщенного оранжевого цвета. Макс включил вытяжку и уселся в соседнее кресло.