Но ни следующий день, ни последующие, пока ждали новый паспорт, не принесли никакого облегчения. Виктория, кажется, уже обошла все салоны красоты и магазины. Накупила самых нарядных и модных платьев, сарафанов и юбок с блузками, косметики, украшений, обуви и шляпок, но ничто не радовало её… Все мысли возвращались на проклятый остров к его хозяину с енотом. Словно заколдованный круг какой-то! Особенно длинными и тоскливыми были вечера. Она ничего не могла с собой поделать, разве что медленно сходить с ума, окружённая роскошью и заботой брата.

— Вика, хочешь на фуникулёр? Или в пещеры, или на морскую прогулку? Выбирай экскурсию! — тщетно пытался заинтересовать её Макс на следующее утро.

— Ничего не хочу, я устала, — отвечала Виктория и, уткнувшись в подушку, целый день так и пролежала на кровати.

— Завтра будет готов твой паспорт, и мы сразу же летим домой!

— Нет, Макс, никуда я не полечу! — девушка подняла голову и встретила полный удивления взгляд. — Отвезёшь меня обратно на Остров Бурь!

— Ты с ума сошла, Вика?! — ярко-синие глаза брата озадаченно сверкали, лицо выдавало напряжение. — Тебя ждёт роскошная светская жизнь: салоны красоты, вечеринки, подиумы, фотосессии, поклонники, наследство, в конце концов!

— Да провались она пропадом, эта чёртова роскошная жизнь! — Виктория отбросила подушку, перевернулась и уставилась в потолок. — Я хочу к нему, понимаешь? Не могу без него, потому что люблю! Не надо мне ни денег, ни драгоценностей, ни машин, ни особняков, ни поклонников! Я хочу чистить каждый день окуней, стоять у плиты, мыть посуду в ледяной воде у колодца, кормить попрошайку-енота и ждать Слейда, когда он вернётся с уловом, а на следующий день мы поедем на рынок…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Макс тихо выругался.

— Любишь, говоришь? Отвезу я тебя к нему, только успокойся!

Глава 32

Нина


Не останавливаясь ни на миг и боязливо оглядываясь, я довольно быстро добралась до трассы и поймала машину. Это попытка бегства сама по себе была экстримом, но после всего случившегося у меня не оставалось выбора.

В домашних тапочках, взволнованная, растрёпанная и без сумочки (деньги с документами я держала в кармане спортивного костюма) думала лишь об одном — хоть бы кто-нибудь остановился и как можно скорее. Меня совершенно не беспокоило, кто будет за рулём… А вдруг маньяк? Вот что значит отчаяние, когда бежишь от самой себя, даже страх не пугает, его просто нет.

К счастью, водитель оказался приветливым и совершенно не любопытным пожилым человеком.

— Я еду в Петрозаводск, могу подбросить. Нам по пути?

— Да, пожалуйста. В город, на вокзал. Это срочно!

По дороге мы всё же разговорились. Олег Владимирович возвращался к жене из Финляндии. Вся машина была забита продуктами. Их дочь только что родила здорового малыша, чем мужчина очень гордился.

Я же не удержалась и поведала историю своего спасения и о том, что жду ребёнка. Олег Владимирович тут же взял надо мной опеку, пытаясь накормить если не копчёностями, то сладостями. Есть не хотелось, лишь бы поскорее добраться до дома тёти Тани.

Звонить ей я не хотела, хотя мой спутник предлагал воспользоваться своим телефоном. Когда доберусь, то всё лично расскажу. И хорошо бы при этом не застать там Макса! Сейчас мне больше всего хотелось спрятаться от Батуриных…

…Уже в Петрозаводске Олег Владимирович довёз меня до вокзала и сам лично купил билет до Москвы, наотрез отказавшись брать деньги. Напоследок он всучил мне целую сумку с продуктами и водой. Удивительно, но помощь я приняла практически безропотно. Наверное, в моём состоянии это было неудивительным. Вот только как отблагодарить — не знала. Вряд ли когда-нибудь вернусь в Петрозаводск.

Всю дорогу в поезде я вспоминала, что со мной произошло, весь этот месяц, который я провела у Батуриных…

Больше всего мне было стыдно перед Георгием Степановичем. Надеюсь, он там, на небесах, простит меня за обман. Но ведь я действительно была уверена, что я Вика! Даже ругала и проклинала себя за то, что поехала развлекаться, когда отец тяжело заболел. Как же я привязалась к нему за это время и действительно чувствовала, будто нахожусь дома. Радовалась тому, что у меня такая большая семья, заботливые и доброжелательные братья… Лёшка такой внимательный и трогательный… Макс такой…

Нет, о нём лучше не вспоминать! Забыть то, что было той ночью, и никогда не возвращаться к этому…

…Уже вечером я добралась до знакомого дома на Бухарестской. Перед тем как подняться в квартиру, решила заглянуть в кондитерскую. Деньги пригодятся, их трогать не буду пока. К тому же у меня целая сумка еды, нужно только к чаю что-то купить. Может, небольшой тортик.

Уже по пути вдруг подумала, а что если тётя Таня решила уехать на выходные за город?.. Куда тогда податься?

Но и здесь удача была на моей стороне. В окнах квартиры зажёгся свет.

Увидев меня, тётушка всплеснула руками, но при этом не смотрела на меня как на привидение. Мгновенное подозрение закралось в душу. Неужели Макс уже здесь побывал и всё ей рассказал?!

— Господи, Ниночка, наконец-то, — всхлипнула тётя Таня, прижавшись к моей груди. — Я уже вся извелась.

Так оно и оказалось… Сюда действительно приходил Макс, а его человек, занимавшийся моими поисками, заглядывал почти каждый день.

Мы долго сидели, обнявшись — почти до самого утра. Я всё рассказывала и рассказывала о том, что со мной приключилось. Она тяжело вздыхала и охала, улыбалась и плакала, а я плакала вместе с ней.

Скрыть ничего не удалось — ни беременность, ни любовь, которая вспыхнула между Максом и мной. Тётя видела меня насквозь. Да и зачем? Было бы глупо пытаться спрятать свои чувства от единственного близкого человека, который по-настоящему меня любит. Мамы не стало, когда мне было одиннадцать лет. Острый аппендицит с гнойным перитонитом и заражение крови. Меня взяла к себе её сестра, у которой никогда не было детей. Всю свою нерастраченную материнскую нежность она отдала мне.

— Да, твой Макс был здесь, и ты знаешь, мне он понравился! — повторила тётя Таня и, видя, как я закусила губу, тут же сжала мою руку: — Ты ведь не думаешь уехать отсюда?

— Не знаю, но если останусь, он ведь знает, где меня искать, и опять придёт сюда, причём в самое ближайшее время… И тогда…

Что именно будет тогда, я не могла себе представить.


— Ниночка, успокойся, дорогая, тебе нельзя нервничать! — утешала меня тётя. — Уже поздно, давай-ка я тебя уложу, как когда-то в детстве. А когда проснёмся, подумаем, что можно сделать…

Приняв быстренько душ, я прошла в свою комнату и, не включая свет, легла на кровать ничком. Здесь, как никогда раньше, чувствовалось присутствие Макса. Со стен смотрело его лицо, и даже в темноте казалось, что его взгляд пронзает меня насквозь, пытается прочитать мою душу. Он был здесь совсем недавно и видел эти фотографии, которые я хранила так бережно все эти годы…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я вновь вспомнила, как колотилось его сердце, когда он меня обнимал, как трепетно гладил мои волосы, как я плавилась в его объятиях… Отчаяние начало убывать, стало так тепло и приятно, словно Макс снова оказался рядом.

Утомлённая всем, что произошло сегодня, и обессиленная, я быстро уснула. Не думала ни о чём, только вспоминала вкус его губ и нежные слова, которые он шептал мне той ночью.

* * *

Проснулась от давно забытого запаха домашней выпечки, а именно моих любимых пирожков с вишней. Чарующий, сладкий и такой знакомый аромат детства заставил вскочить с постели и отправиться на кухню. Увидев меня, тётушка засуетилась.

— Ниночка, быстренько умывайся и завтракать. Я уже и пирожки твои любимые испекла, и творожники, и кашу сварила. В твоём положении нужно полноценно питаться!

— М-м-м… Как всё вкусно, тетя Таня! Как же я соскучилась по вашей стряпне.

Через десять минут я уже вовсю уплетала румяные пирожки, запивая их молоком.

— Ешь, ешь давай! — моя кормилица присела рядом. — А я пока расскажу кое-что. Кажется, знаю место, куда ты можешь временно переехать. Мою приятельницу сын попросил посидеть с внуками, она уезжает сегодня вечером на несколько месяцев в Тамбов. Я уже с ней обо всём договорилась, твоя задача — поливать цветы. Так что до ноября квартира в нашем распоряжении. И место хорошее — Сокольники. Ты ведь не собираешься возвращаться на работу?

Я отставила чашку. Об этом тоже успела подумать.

— Вряд ли меня возьмут на старую, да и возвращаться туда нет желания. Экскурсии отнимают слишком много времени, и с пузом тяжело бегать. Неизвестно ещё, как беременность будет протекать… Лучше попробую снова взяться за переводы. Деньги ведь понадобятся. Надо столько всего покупать для ребёночка…

Тётя Таня смотрела на меня с тревогой.

— Тяжело тебе придётся, девочка моя… Может, Батурины помогут?

— Об этом не может быть и речи! Кто я для них? Самозванка… только и всего.

— Нет, что ты, Ниночка!

Но я решительно сжала руку тёти.

— Прошу вас, ничего не говорите обо мне ни Максу, ни Алексею, обещаете?

— Но тебе же нравится Макс!

— Тем более! Если мужчина нравится, я просто не могу быть в его глазах попрошайкой или содержанкой.

О том, что он уже предлагал мне деньги, я промолчала. Скорее всего, это бы расстроило тётю. Нет, ни о какой помощи даже слышать не хочу! Уж лучше лишний раз не напоминать о себе… Для братьев это было маленькое приключение, а для меня — хороший урок.

* * *

Прошло несколько дней после переезда. Квартирка мне понравилась сразу: маленькая, удобная, на втором этаже. Рядом куча магазинов, большой парк и метро. Всё, что нужно для нормальной жизни и работы. Насчёт первого, правда, сложно сказать, зато с работой всё как раз было хорошо.

Я сделала несколько срочных французских переводов за двойную плату и один немецкий. Начальство нового бюро шло навстречу. Обещали всё срочное отправлять мне.

Одна только мысль не давала покоя. Макс! Он звонил тёте Тане буквально каждый день, спрашивал, вернулась я или нет. Та неизменно отвечала, что со мной всё в порядке. Говорила, что я отдыхаю у подруги под Москвой. В последний раз он попросил телефон. Тётушка меня не подвела, деликатно объяснив, что в таком положении меня лучше не беспокоить.

Да и о чём бы я ни думала, мысли всё время возвращались к Максу.

Каждый вечер, уже лёжа в кровати, я снова и снова вспоминала нашу волшебную ночь, его губы, ласки и бесконечную нежность, которую он мне дарил. Разве можно это забыть? Нет, никогда у меня больше не будет такого счастья. Значит, буду жить прошлым. И пусть все мне твердят, что это не самая хорошая идея, что так нельзя, и бог знает, что ещё…

А сегодня Макс мне приснился. Я увидела его в своей комнате. Он стоял, сложив на груди руки, и смотрел на меня с явным презрением, красивые губы сжаты в тонкую линию, а глаза цвета ледяной синевы — яркие, ясные и чистые, как обледеневшее озеро. Он, правда, ничего не сказал, просто покачал головой и исчез. И тут я поняла, что всё могло быть гораздо хуже, просто он пощадил меня…

Проснулась в холодном поту и долго сидела не шелохнувшись. А затем горячо зашептала, прижав руку к груди: «Господи, помоги мне! Дальше падать уже некуда, как избавиться от этого страха и отчаяния? Укажи мне правильный путь, а я найду в себе новые силы и стану жить только ради ребёнка!»

В полдень позвонила перепуганная тетя и сказала, что меня разыскивают частный детектив и адвокат Георгия Батурина.

После этой новости у меня всё похолодело внутри. А следователь меня случайно не разыскивает? Ну что же, я готова ответить по закону за всё, что натворила… Целый месяц обманывала большую семью. Но у меня есть смягчающие обстоятельства — потеря памяти. Хотя кому это интересно?

Ближе к обеду я перезвонила по оставленному номеру. Поднявший трубку обладатель приятного мужского голоса сразу же поинтересовался:

— Вы сейчас свободны? Можете к нам подъехать?

— Простите, с кем я разговариваю?

— Частный детектив Юрий Антонов.

— Могу подъехать куда угодно, — обречённо ответила я.

— За вами заедет машина, диктуйте адрес.

Ну вот и всё… Сразу вспомнилось любимое выражение «Acta est fabula. Представление окончено». Даже страшно подумать, что меня ждёт…

…Через час я уже входила в небольшой кабинет адвокатской конторы «Рубикон». Подумала: очень символично, я уже его перешла, этот самый Рубикон. И что дальше? Неизвестность…