Ирис Ленская - Это мой ребенок

Ещё не доходя до хибары, девушка заметила Слейда, сидевшего на корточках возле ванночки. В руках у него блестел нож. Должно быть, он собрался чистить ту самую мерзкую рыбу.

— У тебя хоть попить есть что-нибудь? — Виктория подошла чуть ближе.

— Сходи и принеси, колодец прямо за большим деревом, чуть левее.

Она скрипнула зубами от злости, но неожиданно поняла, что спорить и скандалить сейчас попросту нет сил. Да и не сделать бы самой себе хуже, кто знает, на что способен этот полусумасшедший дикарь.

— Я не знаю, как им пользоваться… — выдавила Виктория хрипло.

— Поймёшь, если не дура!

К её ногам покатилось ведро. То самое, в котором этот дикарь притащил свой улов!

— А что, другого нет? Это противно пахнет!

— Сполоснёшь.

Виктория покосилась на бурелом, окружавший колодец.

— У меня нет нормальной обуви. Я боюсь иди в эти кошмарные заросли, там наверняка змеюки ползают… и, — она наморщила лоб, вспоминая географическое положение Греции, — наверняка здесь и скорпионы водятся!

— Здесь нет скорпионов, — Слейд бросил скользкую рыбину обратно в ванну и вытер руки о грязное полотенце. — Хочешь, надень мои сапоги — они стоят у входа.

Девушка заглянула в проём и всплеснула руками при виде огромных «веллингтонов». На ум пришло крепкое английское ругательство, но она сдержалась. Действительно, лучше было не бесить этого варвара.

— Они выглядят неподъёмными! Как я в них пойду? — обернулась она.

Мужчина с явной неохотой поднял голову. Жёсткий взгляд Слейда остановился на лице Виктории. В голубых глазах не отражалось ничего, кроме раздражения.

— Не хочешь пить, не ходи.

— Это несправедливо! — всхлипнула она. — Я…

— Слушай, Мегги, хорош тут истерики закатывать! Некогда мне тебе сопли вытирать. Здесь нет ни дворцов, ни принцев, ни слуг!

— Зато есть пираты! Такие, как ты!

Виктория подхватила ведро и направилась к зарослям. Пусть только заснёт этот гад, она обыщет всё бунгало в поисках телефона. Наверняка этот варвар где-то его прячет. Не может же он в самом деле жить вот так, как пират, в полном отрыве от цивилизации?! Да кто в здравом уме согласится на такую жизнь? Уж она, Виктория, точно нет. Нужно вызвать полицию, они разберутся что к чему!

Подойдя к деревянной конструкции, девушка поставила ведро на лавку и заглянула внутрь. Прямо перед носом плескалась прохладная вода. Изо рта вырвался истерический смешок. Как всё примитивно! Чего тут разбираться?! Взял и зачерпнул…

Ведро шлёпнулось о воду и быстро стало заполняться, Виктория едва успела его вытащить, прежде чем неуклюжая ёмкость пошла ко дну. Чистая прохладная вода так и манила попробовать её на вкус. Но ведь рядом не нашлось даже кружки, да и руки все были в грязи после сомнительного путешествия на вершину холма! Не выдержав, девушка опустилась на колени и начала жадно пить, как делают дикие звери.

— Эй, ты там живая? Тащи сюда воду, — раздался грубый оклик Слейда.

Возвращалась она с тяжёлым ведром, проклиная свою судьбу, перечисляя все известные крепкие выражения на родном языке. Русский в этом плане очень выгодно отличался от других красотой, гибкостью и разнообразием, недаром его называли великим и могучим. Аромат, коснувшийся ноздрей, заставил её остановиться. Половина воды тотчас выплеснулась прямо в кеды. Это что, та самая мерзкая рыба? Пахло невероятно вкусно!

Поставив ведро, девушка ещё раз с наслаждением втянула ноздрями запах и уверенно направилась к его источнику — небольшому мангалу.

Слейд стоял рядом и переворачивал аппетитно выглядевшие кусочки филе длинной почерневшей вилкой.

— Слушай, я чуть не упустила ведро! — покаялась девушка, не спуская глаз с рыбы.

— Ну и ныряла бы туда вслед за ним.

Ничего другого Виктория и не ожидала услышать.

— Там холодно, как зимой в проруби.

— Ничего, самое то для тебя, спесь смыть.

Слейд снял с огня первый кусочек филе. У Виктории тут же подвело живот, и набежала слюна, как у бешеной собаки.

— Я… тоже буду… — промямлила она, проклиная всё на свете.

— Ты ж брезгливо морщилась, — буркнул мужчина, при этом даже не соизволив повернуть к ней лицо. Впрочем, какое ей уже было дело до вежливости?

Сейчас, когда всё тело сводило от голода, она готова была проглотить любую еду. Даже полусырую рыбу…

— Пожалуйста…

Слейд указал на жестяную банку рядом с мангалом.

— Там крекеры.

Сначала она вся вспыхнула от бешеной злости, обиды, раздражения. На глаза даже навернулись слезы, и отчаянно захотелось закричать: «Да подавись ты, подавись своими крекерами и своей поганой рыбой, я её не хочу. Не буду есть, не заставишь!»

Но голод, раззадоренный ароматами, видом золотистой, поджаренной корочки с черными подпалинами мангала и янтарными каплями вытопившегося жира, не дал ей раскрыть рта, жёстокой хваткой вцепился в горло, выдирая последнюю спесь.

Да ну к черту! К черту всё, она хочет есть! И Виктория, бросив последний бешеный взгляд на мужчину, против воли бросилась на песок и схватила жестянку, жадно накинувшись на угощение.

— Эй, полегче! — твёрдая мужская рука схватила её за запястье.

— М-м-м, господи, — простонала Виктория, — ещё парочку и всё!

— Ешь лучше вот это, — Слейд протянул ей миску с рыбой.

Уставившись на ароматные куски, Виктория медленно с трудом выдохнула. И взяла тарелку.

Усевшись на траву и поджав под себя ноги, она принялась за еду. Запечённая рыба таяла во рту, оставляя восхитительный привкус. Казалось, ничего подобного в своей жизни Вика еще не пробовала. Неожиданно вспомнилась большая светлая кухня, противень для рыбного пирога и полные руки, сминающие тесто… но чьи?

Смутное воспоминание ускользнуло, так и не прояснившись. Виктория продолжила смаковать лакомство.

«Дикарь» сидел рядом на самодельном стуле и молча уплетал свой ужин. Вокруг них быстро сгущались сумерки.

— Спасибо, — выдохнула девушка, дожевав последний кусок. — Это было невероятно вкусно.

Слейд бесстрастно смотрел вперёд, не повернув голову ни на градус.

— Значит так, Мегги, хочешь выжить, будешь чистить эту рыбу каждый день!

Настроение Виктории тут же, словно привязанное к камню, провалилось куда-то на дно полного желудка. Вызвав неприятное жжение и колики — вероятно, она слишком быстро и много съела.

— Но я не умею…

Он повернул голову и смерил её холодным взглядом.

— Жрать захочешь — научишься.

Что-то колкое готово было сорваться у Виктории с языка, но высказаться она не успела. Где-то вдалеке громыхнуло пару раз негромко, но раскатисто.

Слейд поднялся и бросил посуду в ведро.

— Приближается гроза. Так и быть, сегодня можешь переночевать в моей хижине. Идём.

— Куда? — девушка с недоумением смотрела, как он движется к зарослям.

— Не прикидывайся дурой! Хочешь промокнуть — оставайся.

Алексей

Очередная ночь была бессонной, задремать удалось лишь ближе к утру. Непрошеные мысли о страшной картине будущего приходили одна над другой и взрывали мозг. Новая Виктория продолжала удивлять своей непосредственностью. Прошлым вечером при выборе одежды любопытно было наблюдать, как менялась её реакция на его советы. То она сияла и благодарила, то продолжала спорить, отстаивая своё мнение. У девчонки оказался непростой характер. Сложно представить, как она себя поведёт, когда раскроется правда. Такую лучше с самого начала держать в кулаке, пока не выкинула какой-нибудь неожиданный фортель. Но сейчас лучше не перебарщивать с жёсткостью.

Интересно, что раньше произойдёт — сестричка поймёт, что беременна, или к ней вернётся память? Врач согласился немного подождать, прежде чем сообщить о ребёнке.

«Терпение, немного терпения — и всё пройдёт как по маслу», — думал Алексей, засыпая.

Разбудил его звонок Макса. Но Алексей не ответил. Ничего страшного, подождёт. Пусть будет сюрпризом, когда они с Викторией появятся в особняке. Быстро приняв душ, переоделся и принялся стучать в дверь фальшивой сестры. Девушка открыла незамедлительно. Она была при полном параде — с уложенными в прелестную причёску волосами, одетая во вчерашнее голубое платье, которое шло ей гораздо больше серого, подчёркивая цвет глаз. Алексей не сдержал удовлетворённой улыбки. Сходство с Викторией было невероятным. Сейчас он и сам не видел никакой разницы.

— Доброе утро. Вижу, ты уже успела уложить волосы. Спустилась в салон, пока я спал?

К его удивлению она покачала головой.

— Нет, сама. Вчера в бутике купила заколку и остальное…

Алексей вдруг спохватился.

— Забыл тебе кое-что отдать.

Лёгкая бровь сестрёнки взлетела вверх, но вопроса не последовало.

Батурин поспешил к себе в гостиную и схватил со столика небольшую коробочку. Его сестра всегда носила золотую цепочку необычного плетения и не расставалась со старинным браслетом из семейной коллекции. Последнего уже не вернуть, а похожую цепочку он приглядел вчера в бутике, пока «сестрёнка» примеряла наряды.

Вернувшись, он открыл бордовый бархатистый футляр:

— Вот, держи.

— Это разве моя? — девушка протянула ладонь, и он положил на неё цепочку. — Кажется, у меня была с крестом.

Огромные серо-голубые глаза смотрели на него не мигая, Она ждала ответа.

— Теперь твоя, — с растяжкой проговорил Батурин, чуть поморщившись. Кажется, память к ней возвращалась. — Просто я вчера увидел похожую и решил купить.

— Красивая. Спасибо.

— Давай помогу застегнуть, — не дожидаясь ответа, Алексей шагнул вперёд. Девушка передала цепочку и медленно повернулась спиной. В этот миг она казалась совсем беззащитной, с оголёнными плечами и тонкой нежной шеей. Алексей дотронулся до её кожи и вздрогнул. Тёплая и приятная на ощупь, она вызывала желание прикоснуться губами, спуститься ниже, где бьётся в ямочке над ключицей тоненькая жилка…

— Когда мы выезжаем в аэропорт? — вопрос моментально вернул его в реальность.

— Тут рядом, глазом не успеешь моргнуть, четыре часа — и мы в Питере, — он застегнул цепочку и отошёл к окну.

— Кажется, летать не страшно, — прозвучал дрожащий голосок. — У меня случайно нет аэрофобии?

Алексей скрипнул зубами. Только этого не хватало! Обернувшись, он встретился с «сестрёнкой» взглядом.

— Какая ещё фобия, Вика? Ты сто раз летала на самолётах. Не думай больше о катастрофах.

— Я попробую… Хорошо бы что-нибудь почитать в дороге.

— У меня на планшете полно книг. Выберешь, что душе угодно.

Неожиданно она нахмурилась, смешно закусив губу. Совсем не похоже на Вику.

— Это не то же самое, что держать в руках книгу. Я люблю настоящие, живые…

— Посмотрим что-нибудь в аэропорту, — смилостивился Алексей.

Наверное, он бы тоже всего боялся после кораблекрушения.

* * *

Через два часа они взлетели. Сидя в удобном кресле салона бизнес-класса и вытянув ноги, Батурин тем не менее тяжело вздыхал, кисло глядя в иллюминатор. На душе у него было неспокойно.

Если с Викой не выгорит, скоро такая роскошь будет ему не по карману. Самое главное, чтобы «папаша» ничего не заподозрил при самой первой встрече. Кажется, с каждым днём его состояние становилось всё хуже и хуже. Вряд ли что-нибудь изменилось за это время. Пара недель, а то и меньше — и дело в шляпе. Старик обещал включить его в завещание, а Вика — с ней придётся хорошенько поработать…

— Господи, это же штормовые облака!

Алексей раздражённо покосился на свою спутницу. Заломив руки, она приникла к иллюминатору. Он даже по затылку чувствовал её волнение, и сейчас это раздражало. Нашла тоже повод. Ему предстояло провернуть такую аферу, что по сравнению с ней блекли все шторма и ураганы вместе взятые.

— Просто дождевые, — буркнул он. — Вик, не волнуйся так.

Мимо как раз проходила стюардесса, и он решил заказать немного вина, но быстро передумал, вспомнив о ребёнке.

— Нам два томатных сока, пожалуйста, и две шоколадки.

Бортпроводница умчалась выполнять заказ, вот тоже роскошь, которая в скором времени может стать ему недоступна. А ведь он уже так привык. Привык к вип-обслуживанию, к угодливому персоналу, к комфорту, к скорости, к вкусной еде и хорошей выпивке.

Батурин снова повернулся к сестре.

— Иди сюда.

— Куда? — девушка непонимающе вскинула брови.

Он похлопал по своему плечу.

— Ложись. Обещаю не щекотать.

Правой рукой Алексей притянул её голову к себе на плечо. Пахнуло лимонно-медовым ароматом волос. Он накрыл ладонью её слегка дрожащие пальцы. Глубоко вдохнул и выдохнул, чувствуя, как пульс девушки бьётся в унисон с его собственным.