Ядвига Благосклонная - Это — вызов

Море. Как я люблю этот запах соленой воды и свежести. Ветер дует мне в лицо, и всего лишь на секунду я могу насладиться жизнью. Я буквально ощущаю счастье и, возможно, некую свободу, а затем вновь возвращаюсь в реальность. Возможно, позже мне будет лучше. Утраты невозможно перенести легко.

Это странно, считать дни после смерти близкого тебе человека, но так делают многие. Словно, это какой-то отсчетный механизм. Ты все считаешь и считаешь.

21 один день и шесть часов назад умерла моя мама. Самый близкий мне человек. Иногда жизнь складывается не самым лучшим образом и все, что остается - это смириться. Смирение — путь в новую жизнь. Я верю в это. Верю, что когда-нибудь оправлюсь и перестану считать.

Мама умерла от дилатационной кардиомиопатии. Год назад ей сделали операцию на трансплантацию сердца, но оно так и не прижилось. Это были долгие два года в Италии. Здесь мы нашли донора, клинику. Доктором оказался хороший знакомый моей бабушки, и все должно было быть хорошо. Должно было.

— Камила, — вдруг неожиданно дотронулись до моего плеча.

Я дернулась и испугалась. С некоторых пор я была слишком нервная.

Это бабушка. Всего лишь бабушка, но ее прикосновения ощущаются как мамины.

Я поражалась ее выдержкой и силой духа. В то время, пока я собирала себя по кусочкам, она через силу улыбалась, пыталась меня развеселить и заставить жить дальше, и лишь новые морщинки и едва ли седые отросшие корни выдавали ее.

— Да? — отозвалась я, спустя несколько секунд.

— Нам пора, — бабушка слабо улыбнулась мне, а затем, дав мне немного пространства, ушла.

Вдали уже ждала машина со всеми нашими вещами. Сегодня мы отправляемся домой. В Россию. Это радует и пугает одновременно, с этим местом меня многое связывает.

Я кидаю последний долгий взгляд на море и вдыхаю уже полюбившийся морской бриз.

— Прощай, мама, — шепчу я, а затем, смахнув слезу, ухожу вслед за бабушкой.

* * *

Спустя три месяца

Я иду по коридору, с нынешних пор, своего университета на ближайшие пять лет. Кругом тишина, я опоздала, хоть и ненавижу это делать. Однако моей бабуле что-то докажешь?! Я, по ее мнению, сегодня должна была выглядеть безупречно, как истинная леди. Она считала, что первое впечатление обо мне должно быть хорошее, а мне было все равно. Для нее я - единственный дорогой человек в этой жизни, и если бабушка хочет мне чем-то помочь, то я не отказываю. Поэтому с самого утра она делала мне прическу, на которую, к слову, у нас ушло больше двух часов, а затем легкий макияж.

Еще две недели назад мы ходили на шопинг, где обзавелись обновками, в том числе, которые я надела на себя сегодня. Строгое платье, туфли на небольшом каблуке и, в силу погоды, кардиган. Впрочем, это не сильно отличалось от моего повседневного стиля. Я достаточно часто хожу в юбках или платьях, хоть они и довольно консервативные, в любом случае, их нельзя назвать вульгарными.

Я не люблю повышенное к себе внимание, в последнее время моя уверенность в себе достаточно сильно подкосилась, но сегодня мне казалось, я его привлеку. Впрочем, не удивительно, где еще можно встретить двадцатилетнюю девушку, одетую, как первоклассница, разве что бантов не хватает.

Несмотря на мой такой нежный, живой образ, внутренне я была, словно выжатый лимон. Мой внутренний огонек, который раньше не угасал ни на секунду, погас. Мои карие глаза потускнели, в них больше не было прежнего оживленного блеска, губы почти разучились складываться в счастливую улыбку, и даже мои темные волосы вместо привычного им некогда объема, опали, словно листья с деревьев. Теперь они служили завесой между мной и миром. Моя походка тяжелая, а грациозность, и вовсе, заменила небрежность.

Все три месяца пролетели, как один бесконечный день. Бабушка, не переставая, водила меня в театры, на пикники, пыталась познакомить с внуками своих друзей, но все тщетно. Я потерялась. Я стала слишком робкой, слишком пугливой и порой действительно странной. Не знаю, вся ситуация должна была закалить мой характер, а вместо этого я стала тряпкой. Возможно, я просто устала?! Мне бы хотелось надеяться на это.

Я много училась летом, и лишь это, пожалуй, могло меня отвлечь от дурных мыслей. Я хотела поступить, выучиться, пойти работать. Я не училась в Италии, в то время было не до этого, хоть мама и настаивала. Но в том маленьком городке, где мы жили, не было вузов, а далеко бы я от мамы не поехала. Не могла. Я знаю, она бы этого хотела, и сейчас я намерена приложить к этому максимум усилий.

Я поступила на биологический факультет. Мне всегда нравилось изучать организмы, я хотела попробовать. Приятной неожиданностью стали

дополнительные курсы. В университет хотели в ближайшие годы внедрить новые факультеты и поэтому сделали несколько дополнительных пар, которые можно было выбрать за пожеланием, так сказать, сделали на европейский манер. Я выбрала астрономию. Звезды всегда привлекают, как, впрочем, и весь космос.

Я уже успела зайти взять расписание и сейчас искала аудиторию, но, увы, мои поиски пока не увенчались успехом. Здесь было несколько корпусов, и я не могла понять, каким образом расположены аудитории, ко всему прочему, сейчас была пара и, за исключением меня, здесь никого не было.

— Ну, где же ты? — бормочу я, поднимаясь в очередной раз по ступенькам, смотря на план здания у себя в руке.

Я продолжаю идти, как что-то неизвестное встает у меня на пути. Я замечаю не сразу и врезаюсь в это бедное нечто. Я уже готова свернуть себе шею, как сильная крепкая рука хватает меня за запястье, а затем делает рывок на себя.

Я перестаю дышать, мое сердце настолько громко стучит, что я слышу его.

— О, боже мой, — бормочу я.

— Нужно быть аккуратнее, зайка, — внезапно звучит хриплый голос около моего уха.

Я вздрагиваю, а затем отрываю глаза и тотчас же их закрываю, отчаянно надеясь, что крепкая голая мужская грудь была лишь моей нездоровой фантазией.

Однако мои руки, что так крепко вцепились в плечи незнакомца, опровергают сей же час эту версию.

Я делаю глубокий вдох, а затем резко вскидываю голову вверх.

Я…я… — пытаюсь произнести, заикаясь.

Я забыла все слова. Парень, что возвышается надо мной, чертово произведение искусства. Его глаза серые, четко очерченные скулы, черные волосы и пухлые губы, которые растянулась в греховной кривой усмешке.

— Не обязательно падать, чтобы потрогать меня, зайка, — снова звучит его голос, а ухмылка становиться еще больше.

До меня не сразу доходит смысл сказанных им слов, но как только это происходит, я сию же секунду отрываю свои руки от его плеч и спускаюсь на две ступени ниже, крепко ухватившись за поручень.

«Зайка?! Какая я ему зайка?! Что за фамильярность?!» — мысленно бунтую я.

Я уже готова бежать от этого покорителя женских сердец, но как не вовремя вспоминаю, что обязана парню своей целой головой и конечностями, поэтому, поджав губы, выдавливаю из себя:

— Спасибо, — запинаюсь, — и… прости, что чуть тебя не утянула, — бормочу.

— Всегда к твоим услугам, — произносит он, а затем, наклонив голову, между тем, прикусив губу, осматривает меня с головы до пят.

Почему я не могла врезаться в кого-то менее привлекательного. Возможно, я бы так не нервничала. Его взгляд обжигает, но не в том смысле, что мне это льстит, скорее я испытываю неловкость. Я становлюсь глупой в обществе парней. У меня мало опыта в общении с ними. Несмотря на мой возраст.

Я оглядываюсь, кроме нас здесь никого нет. Значит, он мой единственный путеводитель. Увы.

— Ты не подскажешь, где сто пятая аудитория? — подаю я голос спустя несколько секунд.

— На пятом этаже по коридору налево, — отвечает черноволосый.

Я киваю, бросаю дежурное «спасибо», выдавливаю очередную фальшивую улыбку, а затем делаю шаг в сторону и собираюсь уже убраться, но парень делает шаг вместе со мной и снова встает у меня на пути.

Я решаю, что это случайность. Поэтому делаю шаг еще раз, но и он не отстает.

Мои ногти впились в ладонь от раздражения, но я вдыхаю вместо того, чтобы вцепиться в его рельефную грудь, как раздраженная кошка когтями, а затем говорю:

— Можно пройти?

Незнакомец выпрямляет спину и спускается на ступень вниз.

Он нарушает все допустимые правила приличия, что вызывает у меня ярость.

— Конечно, — нагло произносит он, после чего кладет свою ладонь мне на талию.

Мои глаза тотчас же округляются и я, словно прокаженная, подскакиваю и резко обхожу наглеца, чуть ли не бегом поднимаясь по ступеням, не оборачиваясь.

Я чувствую его взгляд на моей спине. Надеюсь, что только на моей спине, а не ниже, а затем до меня доносится его голос.

— Еще увидимся, зайка!

— Надеюсь, нет, — бормочу я себе под нос.

Уже закончилась вторая пара, я, конечно же, не избежала внимания к себе. Когда я опоздала на пару, мне пришлось произнести свое имя и фамилию. Камила Конте. Это, конечно же, вызвало всеобщую оживленность, не часто встретишь русскоговорящую девушку с итальянской фамилией. Несмотря на то, что мой отец был итальянцем, который погиб, едва ли мне исполнилось два года, я считала себя больше русской.

Я так ни с кем и не познакомилась. Не знаю, к сожалению или к счастью. Ну, за исключением того беспардонного наглеца, который плевать хотел на мое личное пространство. Впрочем, вряд ли это можно назвать знакомством. Я не знаю его имени, но уже видела его грудь.

«Куда ты катишься, Камила», — одергиваю я себя, тщетно пытаясь стереть образ парня у себя в голове.

Дурацкое стечение обстоятельств заставляет меня волей-неволей его вспоминать. Наверное, это потому, что самое яркое событие за несколько дней. Как же скучно я живу. Парень, несомненно, безупречен, и спорить не буду, но его минус в том, что он об этом знает лучше меня.

Я видела его мимоходом после первой пары, благо, уже в футболке. Он стоял с парнями и что-то рассказывал. Я могу осмелиться предположить, что он достаточно популярен. Многие девушки за ним наблюдали, да и вообще за всей компанией, но он этого словно не замечал.

Хорошо, что он не заметил, как я за ним наблюдаю. В коридоре было достаточно много людей и вряд ли черноволосый меня увидел. Я не была высокой, поэтому и предпочитала носить небольшие каблучки.

Сейчас я направлялась на последнюю пару за сегодня.

Я зашла в кабинет и заняла последнее место, около какой-то светловолосой девушки.

«Постарайся с кем-нибудь познакомиться. Завести друзей» — вспомнила я наставления бабушки.

Я внимательнее присмотрелась к моей соседке. Она выглядела милой, а не как те расфуфыренные девушки, и я решила попытать счастье и все же с ней заговорить.

— Привет, — негромко я обратилась к ней.

Девушка что-то быстро писала в тетрадку, однако когда услышала мой голос, тотчас же прекратила, а затем подняла взгляд на меня.

Вполне возможно, я выглядела нервной, поэтому светловолосая поспешила одарить меня успокаивающей улыбкой.

— Привет, — отозвалась она.

Я на несколько секунд замялась. Я не любила знакомиться первой, всегда не знаю, что говорить.

— Меня Яна зовут, — пришла она мне на помощь.

— А я Камилла, — улыбнулась я.

— Приятно познакомиться, я, кстати, о тебе слышала.

Я нахмурилась.

— Мой папа работает здесь преподавателем и говорил об иностранной студентке.

Я засмеялась. Впервые за долгое время.

— Увы, я не иностранка. Мой папа итальянец, но мама русская.

— Ох, — удивилась девушка, — извини.

— Да, ничего, — махнула я рукой.

Мы поговорили с ней еще несколько минут, прежде чем прозвенел звонок.

Яна показалась мне интересной. Она была добродушная и смешная.

Это не могло не подкупать.

Стоило паре закончиться, как Яна потащила меня в кафетерий, и я не смогла ей отказать.

Мы поговорили с ней не меньше, чем полчаса, и, на удивление, мне даже понравилось общаться. Я уже и забыла, каково это. Благо, мы не говорили о семьях или чем-то более личном, я не готова была рассказывать всем подряд, что моя мать умерла почти четыре месяца назад.

Яна была разносторонней личностью, занималась музыкой, театром и, ко всему прочему, училась на биолога.

— Ого, — вдруг произнесла Яна, — уже три часа. Идем, а то я опоздаю в музыкалку.

— А тебе в какую сторону? — задала я вопрос.

— Мне к центру, а тебе?