— Твой сотовый недоступен.

— Да, знаю, — сухо ответила я. — На ночь я всегда отключаю свой смартфон.

Чёрт, у него такой растерянный взгляд. Вот, мне уже его жалко, и я немного смягчила свой тон.

— У меня сегодня выдался трудный день. Давай завтра поговорим, — предложила я.

— А я на минутку зашёл, — нашёлся Кирилл. — Позвонил Пашке и он в срочном порядке приказал к нему ехать, но я решил сначала к тебе заскочить. Внизу ждёт такси.

Это тебе. — Кирилл протянул мне два пакета. — Я провёл в Швейцарии два месяца на стажировке.

Кирилл занялся гостиничным делом. Надеюсь, у него всё получится. Он в совершенстве владеет двумя языками — английским и итальянским. Думаю, это для него не предел.

— Спасибо. Завтра увидимся у Пашки, — пообещала я.

Кирилл ушёл, а я закрыла дверь, оставила пакеты не распакованными и легла в постель.

«Всё лучшее со мной случится завтра». Я каждый вечер перед сном так думаю.

Утром всё решится само собой. Ксения примчится и утащит меня к ним с Пашкой. Всё будет по-нашему, по-человечески. Теперь жалею, что так бесцеремонно обошлась с Кириллом. Он воспитанный и умный парень. Зря я не поехала теперь с ним к нашим друзьям. И что на меня нашло? Мы люди и у нас свои интересы. Между нами не существует никаких преград — всё ясно и понятно.

А Даниил… он из другого мира. Ему сложно разобраться в тонкостях нашего бытия — всё за чистую монету. Я ведь и не знаю толком, кто он? И его мир мне не нравится. У них даже о любви не принято говорить. Может принять земную реальность и пусть каждый останется при своём?

Автор Z

Редакция альманаха «Губернские байки» разместилась в старинном здании на центральной улице города. Типовое административное строение с колонами, выкрашенное жёлтой краской. Снаружи не очень приглядноt, чего не скажешь о внутреннем содержании — всё отделано по-современному и ничего от стандартных кабинетов за белыми дверьми. Офисные стеклянные перегородки, простор, объём. Новомодная мебель, техническое оснащение — всё на высшем уровне. Короче, от здания, возведённого в середине прошлого века, осталась только «внешняя оболочка».

— Привет, Ника, — машет рукой Наталья, заприметив меня издали.

Наталья литературный редактор. Она работает в редакции со дня основания, ни много, ни мало двенадцать лет. Что называется, ценный специалист. Наталья симпатичная и ухоженная женщина с неизменной причёской — белоснежное «каре». На ней потрясающий пиджак и белая блузка. Юбка чуть выше колена. Мне всегда нравился женский строгий костюм и в моём гардеробе, найдётся парочка таких, но одевать их мне некуда. Вот когда меня примут в штат, тогда и буду одеваться так, чтобы не выбиваться из социума.

Наталья как раз из тех людей, кто проявляет внимание ко мне, Наталья помогает мне в работе, но держит на расстоянии.

— Выглядишь потрясно. Обзавелась бой-френдом? — поинтересовалась она.

Неужели человек просто не может выглядеть хорошо? Просто привела себя в надлежащий вид. Волосы уложила феном. Привычные джинсы и ветровку сменила на платье и укороченную кожаную курточку. А вместо кроссовок туфли.

— Иван Павлович вызвал меня в срочном порядке, а я опаздываю, — объяснила я Наталье, чтобы не останавливаться. Я реально опаздываю, а Иван Павлович во всём любит точность.

Вхожу в приёмную Ивана Павловича. Помощник редактора Люба, смотрит на часы, а потом на меня и с укоризной качает головой. Знаю, знаю, что опоздала. Всего-то на пять минут. Домашнее заточение не идёт мне на пользу, пора возвращаться к людям.

— Иван Павлович уже дважды спрашивал тебя, — шепчет Люба с опаской. — Входи без стука, он ждёт.

Я вошла в кабинет. Иван Павлович поднялся и поспешил мне навстречу.

Улыбается, а я думала, получу нагоняй. Я хоть и внештатный сотрудник, но должна соблюдать дисциплину.

Тем временем, главный редактор взял меня под руку и увёл в неофициальную часть кабинета. Усадил в обитое коричневой кожей кресло, сам сел в такое же кресло напротив.

Кабинет просторный, но из-за скопления бумаг и папок выглядит не очень опрятно. Я люблю порядок во всём, а тут полный кавардак. Находясь в такой обстановке я подсознательно начинаю нервничать.

Сижу, жду, когда Иван Павлович объяснит, зачем вызвал меня, а он молчит и загадочно улыбается.

— Ну, здравствуй, Вероника. Опаздываем? — наконец, произнёс он.

— Простите Иван Павлович, пробки, — на ходу придумала я оправдание. Как глупо. Иван Павлович знает, что я живу в пятнадцати минутах ходьбы от редакции.

— Да-да. Теперь у всех одна отговорка, будь они неладны, эти пробки, — в шутку заметил Иван Павлович. — И город небольшой, а пробки, как в столице.

Я приняла серьёзный вид и стала ждать, когда редактор сообщит мне главное — по какому поводу меня так спешно вызвали. Вчера вечером позвонила Люба и сказала, что Иван Павлович ждёт меня утром к девяти тридцати. Обычно если появляется дополнительная работа, меня информируют по телефону, а тут «надлежит явиться в срочном порядке!»

— Есть интересное предложение. Сразу скажу, работа не для альманаха.

Понятия не имею, о чём может идти речь. Раньше подобных предложений не поступало.

— Не хочешь ли ты выступить в роли бета-ридера?

— Я?

Бета-ридер, то есть первочитатель. Задача бета-ридера указать автору на неточности. По сути, это первый искушённый читатель перед отправкой рукописи в издательство. Это очень ответственная работа.

— Скорей в роли консультанта, — успокоил меня Иван Павлович, заметив испуг в моих глазах.

Это уже лучше.

— Крупная форма. Роман, но тебе нужно просто подкорректировать кое-что, — попытался успокоить меня Иван Павлович.

Я работаю с малыми формами. Романы я привыкла читать, получая эстетическое удовольствие.

— Не думаю, что это хорошая идея, — запинаясь, пробормотала я. Отказаться не могу, а браться боюсь. Даже не знаю, что делать.

— Не торопись делать выводы, Вероника, — предупредил Иван Павлович. — Автор сам выбрал тебя.

Вот уж, глубоко сомневаюсь! Просто никто не захотел браться, поэтому и вызвали меня. Эту работу могла выполнить Наталья, но видимо отказалась. Конечно, я одинокая женщина располагающая уймой свободного времени, но эта работа мне не под силу.

— Мой друг успешный человек, талантливый писатель. Глеб Илларионов. Тебе что-нибудь известно о нём? — Я кивнула. В принципе, у него ещё не так много книг, но он подающий надежды автор. Я прочитала один его роман «В плену у времени». Достойная внимания книга. — Глеб твой постоянный читатель и считает, что только ты сможешь помочь ему. Твои знания в области эзотерики бесценная копилка. И это не я сказал, — улыбнувшись, заметил Иван Павлович.

Приятно, конечно, узнать, что известный писатель читает тебя, да ещё и даёт положительные отзывы, но почему я? Ситуация неприятная, этот писатель друг «главного» и мне теперь никак нельзя отказаться.

— Но разве я так много знаю? Мои знания поверхностны и относительны. А первоисточник моя бабуля, к которой я частенько наведывалась в гости.

О боже, мне ли говорить о «поверхностности» знаний в этом вопросе. Невольная улыбка коснулась моих губ, когда вспомнила о Данииле из запредельной стороны.

— Ему нужны мои знания о параллельных мирах? — уточнила я.

— Не трудно было догадаться, правда? — в шутку заметил Иван Павлович. — Твои рассказы наводят на мысль, что ты водишься с эфирными сущностями, — лукаво прищурившись, произнёс Иван Павлович.

— Всё что мне известно можно найти в интернете, — смутилась я.

— Не скромничай, Вероника, ты умная и самодостаточная женщина. А знаний своих нечего стесняться — они тебя кормят. — Пойдём, — строго приказал Иван Павлович, поднявшись с кресла. Я тоже встала и поплелась за редактором к его рабочему столу Не нравится мне этот Глеб Илларионов. Почему выбрал меня? Может, посоветоваться с Даниилом, прежде чем давать согласие на сотрудничество с писателем?

— Я обещал Глебу, что ты возьмёшься за это дело — строго добавил Иван Павлович, роясь в папках.

Понятно, значит, отказаться я не могу, если, конечно, не горю желанием остаться без куска хлеба. У Ивана Павловича суровый нрав. Он не любит, когда ему перечат.

— Это ступенька, Вероника. И деньги хорошие. Глеб щедрый человек. — Я закатила глаза, как будто деньги не имеют значение. Ох уж эти игры! Конечно, когда речь зашла об оплате, желание взяться за работу резко возросло. — Хочешь всю жизнь проваляться дома на диване?

Конечно, не хочу. Давно пора выбираться из своей берлоги к людям. Вот реальный шанс. Если справлюсь с работой, Иван Павлович останется у меня в должниках.

— Хорошо, — согласилась я, сама не понимая, во что ввязываюсь. Но у меня не осталось выбора и мне ясно дали понять, если теперь откажусь, потеряю всё, что имею.

— У тебя две недели, — предупредил Иван Павлович.

Две недели? Слишком малый срок.

— Не бойся, — улыбнувшись весьма добродушно, успокоил меня Иван Павлович. — Прочти и дополни на своё усмотрение.

А куда мне деваться? Меня устраивает работа в редакции, и терять её я не хочу. К тому же, я надеюсь получить должность.

Иван Павлович передал мне рукопись романа, и я с готовностью приняла её.

— Читать лучше с листа. Пометки оставляй на полях. Действуй, — приказал он и стал перебирать бумаги на столе: как он разбирается в этом беспорядке, непонятно.

— Просто я никогда раньше не работала с крупными формами, — бормоча, направилась я к выходу. — А тут и исправить, и дополнить…

— А я раньше никогда не был Главным редактором, — в шутку заметил Иван Павлович мне в след и звучно рассмеялся. — Справишься — место литературного редактора твоё.

Ого! А Наталья? Неужели уходит? Не иначе нашла место «потеплее».

— Ах, да, — остановил меня Иван Павлович. — Напишешь синопсис к роману.

— Ещё и синопсис? — Я замерла у двери. Моему возмущению нет предела. Для двух недель слишком объёмный труд.

— Ты ещё здесь? — вскинул на меня удивлённый взгляд Иван Павлович, и я спешно удалилась.

— Даже не ругался, — улыбнувшись, заметила Любаша. — Наталья уходит от нас, а Ивану Павловичу тебя порекомендовали. Так что действуй, — заговорчески прошептала Люба. — Прояви себя. Иван Павлович любит, когда ему угождают.

Опять подслушивала. Водится за Любашей такой грешок, а потом по редакции распускает искажённую информацию. Сколько раз Иван Павлович обещал её уволить за сплетни. Люба от дурной привычки не избавилась, но так и сидит в приёмной.

Она исполнительная и ответственная девушка, что её и спасает от увольнения.

Любаша улыбается. Внешне девушка осталась студенткой, хоть ей уже далеко за тридцать. Она симпатичная, невысокого роста, с вздёрнутым носиком и слишком большими глазами для её лица. Волосы жидкие и собраны в «хвост» на макушке.

Я попрощалась с Любашей и вышла из приёмной. Всё! Я свободна!

Да уж, свободна, взглянув на рукопись, я нахмурилась.

Избаловалась я, сидя дома. С утра сходила в редакцию, и уже ни на что больше не осталось сил. Бросила рукопись на столе, села на диван, поджав под себя ноги, и включила телик — узнать хоть, что творится в мире реальном. Жизнь проносится мимо на огромной скорости, а я стою на обочине и провожаю взглядом «поезд счастья». Отошла я от проблем житейских, застряла в параллелях. Это нехорошо. А если Иван Павлович выполнит обещание и возьмёт меня в штат на место Натальи? Справлюсь ли?

Подумать только, что придётся работать с девяти тридцати и до пяти. Это же весь день насмарку. В личном распоряжении остаётся только вечер, а ночью нужно спать, чтобы восстановить силы. Это невероятно. Но, с другой стороны, я хочу войти в систему. Одиночество не принесёт успеха, а людям нужно чувствовать себя значимыми. Я должна выполнить качественно порученную работу, и я это сделаю. Иван Павлович сказал, что у меня две недели на всё про всё, а это четырнадцать дней. Роман нужно прочитать, а ещё дополнить, если потребуется и синопсис к нему написать. Что ж, придётся постараться, но только не сегодня.

Легла на диван и взяла в руки книгу. Не роман Глеба Илларионова.

— Лень родилась раньше тебя.

Чёрт возьми, это Даниил. Конечно, я вскочила с дивана. Как можно появляться без предупреждения — это, по крайней мере, неприлично.

— Испугалась, потому что не ждала, — произнёс Даниил и с присущей ему грацией опустился в кресло.

— Да, конечно, — с готовностью ответила я. — То есть, ждала, конечно. Я жду тебя две недели и… отчаялась уже.