Пришла домой и решила позвонить маме. Они с отцом обещали приехать ко мне, но что-то не торопятся.

— Доченька, мне очень жаль, — говорит мама. — Ты обижаешься, наверное. Но никак не можем вырваться из дома. Правда. Папа совсем плох. Лучше ты приезжай хоть на пару деньков.

— Да, мам, конечно, — обещаю я.

Почему не навестила их, когда была свободна, как ветер в поле, пока не вышла на работу? Теперь придётся потратить выходные. Всего-то часа два пути на автобусе. Поеду в пятницу после работы, а в воскресенье вернусь.

— Детка, с тобой всё в порядке?

— Да, мам.

— Может, кого встретила? Скорей бы ты уже определилась, а то у меня душа за тебя болит.

— Мам, нет у меня никого. Знаешь, я устроилась на работу.

— Ну, слава богу, одумалась. Бабушка тебе голову заморочила глупыми историями…

— Мам, не начинай.

— От людей неудобно. Говорят, дочь твоя такие страсти пишет, мороз по коже.

А наш альманах имеет успех в области — нас читают даже в глубинках.

— Мамочка, я люблю вас, — остановила я её всхлипы. — Папе привет.

— Ладно, что с тобой говорить, — с мягким укором сказала мама. — Так ты приедешь?

— Постараюсь — пообещала я, хоть и не уверена, что вырвусь.

Дома хорошо. Мне нравится моя «берлога». Теперь я тут редкий гость, а раньше просиживала, не вылезая сутки напролёт. Но ведь это ненормально. Человек без общества не может обходиться. А если так случается, то его накрывает философия — размышления о жизни. А зачем нам знать, что да как устроено? Живёшь и живи себе.

С твёрдым решением в корне поменять своё мировоззрение я легла в постель.

«И никаких мыслей» — приказала я себе.

Утром просматриваю почту в кабинете редакции. Радуюсь, что эта механическая работа отвлекает от негативных мыслей. Прочитываю по несколько страниц литературных предложений и пишу рецензию. Если сложить все рассказы, получится бесконечный роман, а главное действующее лицо сущность извне, на выбор — вампиры, оборотни, архонты, нефилимы, русалки.

А вот и Глеб Илларионов! Обычно он подписывает письма псевдонимом «Неформат», а тут просто имя.

Открываю и читаю.

«Вероника Константиновна, встретимся вечером. Ужин в кафе „Рандеву“, в шесть. Есть тема. Ответ в 15.00».

Ничего себе. Он меня пригласил на ужин? Странно всё это. Даже не знаю. А, как же Даниил? Что я ему скажу? Или не скажу…

Отвечаю Глебу Илларионову.

«Здравствуйте, Глеб Валентинович. Вы застали меня врасплох. Я подумаю».

С замиранием сердца отправляю письмо. Сижу, обхватив голову руками. Что я делаю? Хорошо, что не согласилась сразу и у меня есть время подумать, взвесить обстоятельства. Даниил ушёл и пока не беспокоит меня. Почему бы мне не развлечься? Это будет деловой ужин. Наверное, мы с Глебом поговорим о предстоящей работе.

А вот и новое письмо.

«Виктория, отказ не уместен, вопрос касается нашего сотрудничества».

Точно. Это он меня для делового разговора приглашает в кафе. Наверное, хочет обсудить детали, я ведь согласилась сотрудничать с ним.

Пишу ответ.

«Да, конечно. Встретимся в шесть».

Сразу приходит ответ.

«Спасибо». И смайлик.

Ничего себе, Ника? И ещё этот смайлик. Тоже мне, шутник.

В шесть я вошла в кафе «Рандеву». Ух, как здесь шикарно. Это не кафе, это ресторан, скорее. Почему-то я испытываю смущение, выходя в общество. Не нравится мне вся эта роскошь. То есть, конечно, нравится, но это слишком для меня.

А вот и Глеб. Он стоит, небрежно облокотившись о стойку бара в руках бокал с белым вином. На нём отличный серый костюм, волосы аккуратно уложены, обувь сияет.

А я… чёрт, сразу видно, что я прямо с работы. На мне юбка-карандаш, блузка светлая, жакет и, хорошо, что туфли на шпильке. Переодеться не успела, только макияж подправила.

Некоторое время стою в двери. Может мне лучше уйти, чтобы не искушать судьбу.

Не похоже, чтобы Глеб только ради предстоящей работы меня пригласил в такой дорогой ресторан. Сейчас увидит меня и пожалеет, что я согласилась прийти.

Эх, надо было съездить домой, переодеться. Я прикупила себе немного одежды и могла бы подобрать что-нибудь более подходящее для сегодняшнего вечера.

Но вот Глеб бросает, я бы сказала, обеспокоенный взгляд на дверь и, заметив меня, расплывается в улыбке. Он оставил бокал с вином на стойке и поспешил ко мне навстречу.

— Выглядишь прекрасно.

Дежурный комплимент и я улыбаюсь писателю. Конечно, он польстил мне. В таких нарядах в ресторан не ходят. Но ведь он предупредил, что это деловая встреча, значит, в самый раз, одежда для беседы.

— Я уже сделал заказ, ты не возражаешь?

Когда мы перешли на «ты»? Не припоминаю, но правила игры приняла — пусть так.

— Нет, мне всё равно, — смущённо бормочу я.

— Хочу удивить тебя, — нетерпеливо потирая руки, говорит Глеб Илларионов.

Хочет удивить меня ужином? Не думаю, что у него получится, к еде я отношусь безразлично.

Глеб берёт меня под руку и ведёт в дальний угол к столику у окна. Усаживает сначала меня, а сам садится напротив. Тут же появился официант. Он принёс вино и наполнил наши бокалы. Поставил на стол тарелочку с оливками и блюдо с тоненькими ломтиками отличного сыра.

— Как прошёл день? — интересуется Глеб. Он берёт из тарелочки оливку, отправляет её в рот. Почему-то это показалось мне ужасно сексуальным, и моё лицо залила краска. Только этого не хватало — воздержание не идёт мне на пользу. Так я в скором времени стану на мужчин кидаться.

Глеб пьёт вино, я тоже сделала глоток из бокала. Хорошее вино, хоть и белое. Моя первая группа крови принимает только красное вино, но я не стала, говорить Глебу Илларионову о моём предпочтении — неудобно.

— Так, как же всё-таки прошёл день? — повторил вопрос писатель.

— Неплохо, — ответила я и взяла ломтик сыра. — Рутинная работа.

— Не передумала? — Что? Я не поняла, о чём он. — Может, переметнёшься под моё знамя?

Ах, вот он о чём. Улыбаюсь смущённо и мотаю головой.

— Я пока не готова к переменам в жизни.

«Не так быстро, Глеб Валентинович. На всё нужно время».

— Тогда выпьем за сотрудничество, — предложил он.

— Согласна, — ответила я и сделала ещё один глоток вина.

Возникла неловкая пауза, но на наше счастье подоспел официант с нашим заказом.

Он поставил передо мной горшочек и со смущённой улыбкой предложил мне китайские палочки, завёрнутые в салфетку, вместо вилки. Глеб выбрал для себя стейк с овощами гриль. Понятное дело, мужчина должен есть мясо. Но этот горшочек…

— Попробуй, — предложил Глеб.

— Это же…

— Да, как в «стерильном мире».

Приподнимаю крышечку, а из горшочка пахнет грибами.

— Я лично беседовал с шефом и объяснил ему, каким хочу видеть блюдо.

«Что ж, Неформат-Глеб-Илларионов, тебе удалось меня удивить. Значит, плюс один балл в копилку».

Пробую на вкус.

— Ну, как?

— Отличный вкус, — похвалила я местного шеф-повара. Но это не так — в Мирне вкус блюда был иной из-за специй, наверное.

— Извини, не получилось устроить всё, как я задумал. Наши герои сидели в уютном кафе одни, а тут полно народа. И росы в наличие не оказалось, — в шутку заметил Глеб Илларионов. — Только белое вино.

Ах, вот почему вино белое. Ладно, пусть так. Глеб романтик и это ещё один плюс в его копилку. Кстати, росу в Мирне мне не предлагали, это мои фантазии.

— Всё хорошо, — успокоила я писателя.

— Это ещё не всё — предупредил Глеб. — Будут и другие блюда.

— О, мне бы с этим справиться, — ответила я. — Я не ем на ночь.

— А придётся, — в шутку пригрозил Глеб. — У тебя очень выразительные глаза, а нижняя губа «упрямая».

— Мы должны поговорить о совместной работе, — напомнила я о цели нашей встречи.

— Ах, да, — несколько разочарованно произнёс Глеб Илларионов. — Я думал, что мы позже поговорим, после ужина.

— Одно другому не помешает. Так о чём речь?

— И всё же, я настаиваю на «ты», — попросил Глеб.

Чем больше я узнаю Глеба, тем больше он мне нравится — сильный, свободный, независимый. Такие мужчины в нашем мире нарасхват. Но, Даниил… И теперь чувствую себя нашкодившим ребёнком. А если он придёт? Он знает, что я возвращаюсь к шести, а теперь уже без четверти семь.

— Итак, перейдём к делу? — предложила я, сглотнув образовавшийся ком в горле. В моей жизни давно не было мужчин, и теперь я чувствую влечение к писателю. Знаю, что это не хорошо, но как мне быть, если Даниил не готов к близости.

— Хочу воспользоваться твоими мыслями, — признался Глеб. — Рукопись практически готова. Поможешь мне «отшлифовать» текст и «приправить» сюжет.

Глеба интересуют только мои мысли, и я почувствовала горький вкус разочарования. А я думала, что заинтересовала писателя.

— Мне мало что известно, — несколько безразлично произнесла я. Неприятное открытие подействовало на меня и я, конечно, расстроилась, хоть и не готова пока к новым отношениям. Я запуталась и это очевидно. И теперь, когда отношения с Даниилом не зашли далеко, я бы с удовольствием познакомилась с обычным мужчиной, и была бы счастлива вполне, довольствуясь земными радостями.

— Ты владеешь бесценной информацией, — заметил писатель. — В старину люди знали больше нашего и верили в чудеса. Культурное наследие — кладезь невероятных сюжетов для писателя.

— Так и есть, — согласилась я.

— Откуда ты черпаешь информацию? — как бы, между прочим, поинтересовался Глеб.

Ох и хитрец.

— Моя бабушка была мастерицей рассказывать всякие истории.

— Бабушка, — улыбнувшись, произнёс Глеб. — Тебе повезло с бабушкой. А моя бабуля профессор в области естественных наук. Дед музыкант, а родители диссиденты — их никогда не было дома. Меня воспитывали все понемногу, и никто конкретно.

— Хотел бы родиться в обычной семье? — посмеиваясь, заметила я.

— Может быть.

— Это не самое лучшее, чего мог бы пожелать ребёнок, — заметила я.

— Трудное детство?

— Так и есть.

Чёрт возьми, зачем я сказала, что у меня было трудное детство? Вовсе нет — непонимание со стороны родителей, так это у всех, а так, в общем, я избалованный ребёнок.

— Ты не ешь, — заметил Глеб.

— Пожалуй, с меня довольно еды на ночь.

— О-о-о, — лукаво прищурившись, произнёс писатель. — Когда она ещё будет, ночь.

Ну не знаю, как у него, а у меня ночь наступит скоро, я не собираюсь засиживаться допоздна. Я не интересую Глеба, как женщина, так зачем строить пустые надежды. Раз мне выпала судьба встретить мирянина, так тому и быть. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Когда приступаем к работе? — перешла я сразу к делу, чтобы прекратить никчёмные разговоры.

— Завтра, — коротко ответил Глеб.

— Завтра? — удивилась я. Не слишком ли он торопится?

— У тебя были другие планы?

— Нет, — мотаю я головой.

— Вот и славно. Значит, завтра я заеду за тобой прямо в редакцию. Ужин за мной — пообещал Глеб.

— Я не ужинаю, — напомнила я.

— В половине шестого. Я постараюсь не утомлять тебя.

Такое расписание меня устраивает, к тому же, хоть какое-то развлечение. И ещё, мне не терпится взглянуть, как живёт известный писатель.

— Десерт? — предложил Глеб.

— Нет, пожалуй, я откажусь. Да и в рассказе моём не было десерта. Мне пора вернуться домой.

— Предводитель? — с лёгкой усмешкой заметил Глеб.

Я киваю. Пусть знает, что я не одна, так будет проще работать.

— И всё-таки, я намерен переманить тебя под своё знамя, — признался Глеб.

Я пожала плечами. Даже не знаю, что сказать. Да, я бы хотела, чтобы меня кто-нибудь ждал дома, но это не так и вряд ли когда-нибудь такое будет.

Размышляю о жизни, стоя под душем. Я словно натянутая пружина, как будто оказалась между двух огней. Глеб мне нравится, очень нравится, но Даниил нравится больше. Как жить дальше не имею ни малейшего представления. С Глебом было бы всё просто и мне не нужно меняться ради него. Не нужно приспосабливаться к иной реальности.

Кое-как просушила волосы полотенцем, феном не пользуюсь, чтобы не вредить волосам, они и без того у меня тонкие, накинула халат на плечи и вышла из ванной.

— Вода снимает не только напряжение.

Даниил сидит в кресле. Так я и знала, стоило мне обратить внимание на достойного мужчину, Даниил тут, как тут. Неужели, почувствовал соперника? Хотя, мы никогда не говорили о наших отношениях и я вправе считать себя свободной.