— Ты дано здесь? — Я даже не вздрогнула, привыкла уже к его неожиданным появлениям.

— Я жду тебя с шести часов, — тоном ревнивого мужа произнёс он.

— А я не знала, придёшь ты или нет. — Он решил контролировать меня? Нет, я больше не позволю манипулировать мной. — Задержалась… это по работе, — объяснила я.

— Ты оправдываешься, — ухмыльнувшись, заметил Даниил.

— Что? Нет, конечно, нет, — возразила я. — Ты спросил, а я ответила.

Даниил поднялся с кресла и подошёл ко мне. Снял полотенце с моей головы и отбросил его в сторону. Потом без лишних церемоний взял в ладони моё лицо и поцеловал в губы. Сначала мягко, несмело, а потом жадно, как будто от этого поцелуя зависит его жизнь. Ах, каким сладким показался мне этот поцелуй! Но, к сожалению, всё слишком быстро закончилось.

Оторвавшись от моих губ, он заглянул в мои глаза. А я даже не знаю… это так волшебно приятно и чувственно. Именно чувственно. Моё тело превратилось в желе, и я готова ко всему — даже к игре полов, но нет, Даниил не готов.

— Я должен всё обдумать, — хриплым голосом произнёс он. Он возбуждён и это факт. Он хочет меня, но зачем-то противится нашей близости. Что с мирянами не так? Смею думать, что всё в порядке, основываясь на опыт Катерины. Значит, всё дело в Данииле — он никак не осмелится.

— Всё не так просто, — сказал он и отпрянул от меня.

Он сейчас уйдёт? Оставит меня в таком состоянии? Поверить не могу.

— Не уходи, — тоненьким голосом прошу я. — Ты мне нужен.

— Знаю, — смущённо улыбаясь, произнёс Даниил и ушёл не как обычно в портал, а как нормальный человек, в дверь. Но ведь ушёл.

Что за глупость. Ему нужно обдумать, что тут думать? Достаточно ли я хороша для него? Стоит ли бороться за меня? Что?..

Ну и хорошо. Ушёл и ушёл. Он сам отверг меня. Можно сказать, развязал мне руки.

— Не опоздай в раздумьях, — едко бросила я вслед Даниилу, в надежде, что он услышит меня.

Я знаю, почему злюсь. Этот поцелуй… как будто фейерверк взорвался внутри меня. Как будто рядом промчалась комета, озарив меня ярким светом. Это самое приятное чувство, из всех, которые я испытывала когда-либо. И я страстно желаю продолжения, но Даниил ушёл. Оставил меня взволнованную и возбуждённую.

Кто так поступает?

Правила игры

Мне нравится работать с Глебом, хоть и приходится тратить личное время. Глеб необыкновенно трудолюбивый человек. Рядом с ним и я становлюсь другой, организованной, что ли. Мне есть чему у него поучиться. Я всегда мечтала написать роман, но не решалась, но теперь, набравшись опыта у мастера, кажется, я смогу. Только вот со временем появились проблемы, на всё меня не хватает. Вот если бы воспользоваться услугами Даниила, когда он останавливал время, было бы здорово, но мирянин, кажется, позабыл ко мне дорожку, или в его случае — портал.

— Всё ещё желаешь изменить финал? — спросил Глеб.

Я предложила Глебу оставить героиню с любимым, но Глеб воспротивился, сказал, что пусть каждый останется в своём мире, а сегодня сам предложил.

— А ты сам-то, готов отправить героиню в иной мир, к любимому?

— Моё мнение остаётся прежним, — торжественно заявил Глеб. — Люди к людям, а сущности сами по себе.

— Но это не интересно, скучно и пресно, — возразила я.

— Зато справедливо. Читатели нас не поймут, понимаешь? — стал объяснять Глеб. — Ты, по сути, предлагаешь убить героиню.

— Почему убить? Она просто переродится и всё, ну, как вампиры, к примеру. Это мистика, — кивнула я на рукопись. — Тут всё возможно.

— Прости, но я не могу с тобой согласиться. Это уже не мистика получится, а бред. — Глеб задумался. — Ответь мне, только честно, ты бы согласилась затеряться в небытие?

Даже не знаю. Кажется, я не готова ответить. Я так давно не виделась с Даниилом, что вряд ли теперь согласилась идти за ним на край света. Да и нужно ли ему это, я не знаю. Один поцелуй ничего не значит, даже если это был самый лучший поцелуй в моей жизни. Нет, я бы не согласилась затеряться в небытие.

— Вот, видишь, ты не согласилась бы. Так что, пусть наша героиня останется дома и живёт воспоминаниями до конца дней своих, при этом выйдя замуж за…

— Ты хочешь их поженить? То есть, Эрнест, отрицательный герой, женится на Таис? И это достойный финал? — вспылила я.

— Никто ни на ком не женится, пусть читатели сами решат, кому отдать предпочтение. Финал не категоричный, я оставил тему для размышлений.

Пусть так, роман не мой, значит, и решать не мне. К тому же, я мысленно согласилась с Глебом — безумие уйти из этого мира в никуда.

На сегодня работа закончена, и я стала собираться домой. Совсем забросила свою квартиру. Завтра займусь уборкой, стиркой и прочей житейской ерундой. Глядя на убранство квартиры Глеба подумываю о ремонте в своей берлоге. Давно уже хотела привести дом в надлежащий вид. Да и мебель пора сменить.

А у писателя классная квартира — большая, светлая и просторная. А кабинет вообще шедевр, столько книг — настоящее рабочее место творца.

— Вероника, почему бы нам не пойти куда-нибудь вместе, — предложил Глеб.

— Вот когда закончим работу, тогда и отметим конец творческому тандему, — улыбнувшись, пообещала я.

— О, это не конец — это большое начало, — возразил Глеб.

— Ещё предстоит работа? — удивилась я.

— Думала, так просто от меня отвертишься?

— Не собиралась, — улыбнувшись, призналась я.

Мне нравится помогать Глебу. Роман, над которым мы теперь работаем, пролежал в его столе почти три года. Глеб сказал, что у него не было материала, чтобы укрепить сюжет. И вот, я помогла ему. Мои знания, как он говорит, неисчерпаемый источник, кладезь полезной информации.

— Ты талантливая девушка, — похвалил меня писатель. — А твой рассказ «Повелитель времени», как тебе пришло в голову придумать такой сюжет? — поинтересовался Глеб. — Думаешь, Временное пространство существует?

— Все эти истории… хотелось бы верить — уклончиво ответила я. — Временное пространство… все мы мечтаем продлить свой век. Мечты, мечты…

Глеб кивнул, удовлетворённый моим ответом.

— Хочу пригласить тебя на выходные к моим друзьям. Они живут в загородном доме.

— Я? К твоим друзьям? — Я даже растерялась от такого предложения, не знаю, что ответить.

— Соглашайся, — подбодрил меня Глеб. — Тебе понравится.

— Даже не знаю… то есть, я бы хотела, но…

— Не можешь ответить, пока не посоветуешься с «предводителем»?

— Нет, конечно, — возразила я. — То есть, конечно, я должна буду предупредить его.

Врать я не умею и это факт. Глеб уже давно с недоверием говорит о моём предполагаемом «предводителе». Даниил уже целый месяц не показывается. Он обещал что-то обдумать и, как я поняла, теперь могу распоряжаться собой и своим временем на своё усмотрение.

— Значит, ты согласна?

— Возможно, — неопределённо ответила я. — Точно скажу в пятницу.

— Значит, поедем, — улыбнувшись, произнёс Глеб. — С нетерпением буду ждать пятницу.

Даже не знаю. Я так запуталась. Ехать с Глебом к его друзьям, как-то неудобно. Глеб сказал на выходные, значит с ночёвкой. Мы будем спать в одной комнате, или нам предоставят отдельные апартаменты?

— Ты выглядишь растерянной, — заметил Глеб.

— Боюсь стеснить твоих друзей и потом…

— У них огромный дом, — успокоил меня Глеб. — Десять комнат, из них шесть гостевых.

— Почему ты решил пригласить меня? У тебя нет девушки?

— Девушки у меня нет. Я не привязываюсь к людям.

Вот как? Отчего же?

— Как же ты обходишься, без любви? — удивилась я. Автор, в чьих работах так много любви не может к этому чувству относиться скептически. Прямо, как Даниил. Везёт же мне на встречи.

— Тебе это кажется странным? — Я пожала плечами. Глеб улыбнулся и принялся мне что-то втолковывать, хоть у меня свои мысли на этот счёт и переубеждать меня бесполезно. — Странности. Где их предел, неведомо никому. Нормальность относительна. Кто может определить верную степень нормы? У каждого своя отметка.

— Мне пора, — сказала я, взглянув на часы.

— Я отвезу тебя, — предложил Глеб и поднялся с кресла. Он никогда не давит — моё слово, закон. В работе мы следуем правилам — не злоупотребляй чужим временем.

— На следующей неделе напишешь синопсис и рукопись можно отправлять издателю. Спасибо за работу, — поблагодарил Глеб.

— Я своего рода «первочитатель» и скажу прямо — это очень удачная работа.

— Мне нравится работать с тобой и с твоими историями, — посмеиваясь, заметил Глеб.

— Не стесняйтесь, пользуйтесь, — в шутку заметила я.

Домой я вернулась поздно. Приняла душ и сразу отправилась в постель. Столько перемен в жизни и я не успеваю за событиями. Хочется отдохнуть, но некогда, столько планов намечено. И роман. Обязательно напишу роман. Почему, нет? Вот и Глеб Илларионов сказал, что я талантливая, только мне смелости не хватает поверить в себя. Но сейчас я чувствую небывалую силу и верю, что у меня всё получится.

В пятницу в мой кабинет вошёл мужчина. На вид лет около пятидесяти. На нём неприглядного вида джинсы и кожаный пиджак, потёртый от времени. В руках ярко красная папка, думаю, что в папке рукопись.

— Здравствуйте, — чуть склонив голову к плечу, поздоровался мужчина и положил папку на мой стол. — Значит, теперь вы тут командирша? — Мужчина окинул меня недоверчивым взглядом.

Бесцеремонно, однако.

— Наталья Николаевна помогала мне в работе, — стал объяснять мужчина. — Небольшой рассказ… дело пустяшное…

Ах, вот в чём дело. А теперь, он не знает, как подступиться ко мне.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — вежливо пообещала я. — Если работа заслуживает внимания, я в любом случае приму её, напишу рецензию, и если Иван Павлович подпишет заявку, отправлю в вёрстку.

— Наталья Николаевна рекомендовала кое-что изменить и вот, — он кивнул на рукопись, которую положил на стол. — Извините, я волнуюсь, — произнёс мужчина и, вынув из кармана носовой платок, промокнул им лоб и виски. — Я раньше этим не занимался, а тут… так сказать первая проба пера.

Первая работа в таком возрасте — это либо одиночество, либо желание заявить о себе. Чувство неудовлетворения и не востребованности в прожитой жизни.

Хотя… может ему, как раз и не хватило времени для осуществления заветной мечты, как знать. Высвободилось время и вот, пожалуйста, твори. Даниил говорил, что нами время используется безалаберно, а его так мало. А есть индивидуумы, которые и вовсе его прожигают и если времени не хватает учёному, который создаёт долгожданное лекарство, или создаёт какое-то чудо, то отнять у того, кто время прожигает бес толку не безнравственно. Не знаю, согласна ли я с такими выводами, но в принципе, Даниил прав.

Я взглянула на автора, и мне стало его жалко. Может для него эта работа жизненно важное событие. Ну, ошибся человек, занимался всю жизнь ерундой, а теперь понял, в чём заключалось его истинное предназначение.

— Я помогу вам, — пообещала я. — Сделаю всё, что в моих силах.

— Вениамин Анатольевич Стогов, — почтительно склонив голову, представился автор. — В основу сюжета легли реальные события. На последней странице я записал контактный телефон. Мой телефон, — уточнил начинающий автор. — Если возникнут вопросы…

Мужчина неуклюже помялся.

— Я позвоню вам, если возникнут вопросы.

Вениамин Анатольевич вышел из кабинета, а я почувствовала неловкость. Как-то бесцеремонно обошлась с человеком. И что на меня нашло? Даже присесть ему не предложила, а ведь он почти вдвое старше меня.

Свободного времени нет, но я возьму работу Строгова на дом. Чувство вины гложет меня. Пожалуй, я помогу этому человеку. Стоял в кабинете, оправдывался, как провинившийся ученик. Нехорошо.

В половине шестого привожу в порядок рабочий стол, собираюсь и выхожу из кабинета. Дверь в приёмную открыта. Люба ещё не ушла, возится с бумагами. Увидела меня, машет рукой и показывает, что её не отпускает Иван Павлович. Я тоже машу ей, сочувственно пожимаю плечами и выхожу на улицу.

Как только за мной захлопнулась дверь редакции, я подумала, что мыслей о Данииле становится всё меньше и меньше. Странно, что я не помню цепочку событий, связанных с ним, но я помню ощущение счастья, которое испытывала, когда он был рядом. Конечно, Глеб классный и всё такое, но разве он может конкурировать с Даниилом? Мои чувства к мирянину сродни болезни, как будто я инфицирована им. Странное сравнение, но так и есть. Думаю о нём всегда с замиранием сердца. Чувство болезненное и тягостное. Перед сном я, как будто разговариваю с ним, а он оспаривает мои доводы, или удовлетворительно кивает… да, вот такая я ненормальная — я разговариваю с Даниилом в моих мыслях, когда дневные заботы отступают, и я остаюсь одна.