— Я помогу тебе, — пообещала я.

Глеб чуть отпрянул, как будто опешил от моего спокойствия. Так бывает, когда человек что-то отчаянно доказывает, а ему легко уступают. Даже смешно видеть самодостаточного и уверенного Глеба растерянным.

— Я знаю, что тебе пришлось не сладко. Я ведь тоже предлагала свои работы в разные издательства, но тщетно. Я понимаю тебя, — соврала я. Я никогда и не пыталась продвинуть свои рассказы дальше «Губернских баек».

Надо поддержать писателя, чтобы он поверил мне, чтобы доверился.

— Когда у нас будет достаточно времени, я помогу тебе, — пообещал Глеб.

Кажется, он поверил мне.

— Пойдём со мной, — предложила я.

— Не торопись, — злобно сверкнув глазами, остановил меня писатель. — Я должен кое-что проверить, прежде чем доверюсь тебе.

Вот чёрт, неужели догадался о моих планах? Пока Глеб не доверится мне, я не в силах переместить его — это мне известно. Как его уговорить ума не приложу.

— Что же ты хочешь узнать? Вот «омолодимся» потом и поговорим.

Видно, что Глеб не торопится принимать решение. Он не доверяет мне и правильно делает.

— Мы успешные люди, — уговариваю я Глеба. — Время нам необходимо. Сколько всего мы сможем сделать. Пойдём со мной.

Глеб глядит на меня с опаской.

— Зачем ты пришла? — спросил он. — Пробралась тайком, рылась в моём компьютере.

— Хотела посмотреть, что тебе известно, не обманываешь ли ты меня.

Слабая попытка оправдать своё бесцеремонное вмешательство во владения писателя, не оправдала себя. Глеб глядит с недоверием.

— Я пробовала пробиться в параллель, но у одной меня ничего не получилось — мне нужен попутчик. Моё энергетическое поле слишком слабое.

— То есть… — Глеб удивлённо вскинул бровь. — Хочешь сказать, что он не научил тебя?

— Он сказал, что способность откроется сама собой, но когда это случится, я не знаю.

Возможно, теперь, когда мы оба желаем оказаться в «мире грёз» всё получится.

— А где же твой бойфренд? Он тоже здесь? — настороженно поинтересовался писатель. — Давай, покажись, — заорал писатель во всё горло.

— А его больше нет, — остановила я Глеба.

— Он бросил тебя? — злорадно поинтересовался писатель.

— Так и есть, — кивнула я.

— Засада, — присвистнув, произнёс Глеб. — А я надеялся на его помощь.

— К сожалению, нам придётся положиться только на себя, — потупив взгляд, сказала я.

Мне нужно, во что бы то ни стало, убедить писателя, что я с ним заодно, что искренне желаю помочь ему.

— Жалеешь, что он ушёл? — поинтересовался Глеб.

— Нет, — как можно беззаботнее ответила я. — Но он бы нам теперь пригодился.

Только бы мне убедить Глеба.

— Быстро ты переметнулась «под моё знамя», — посмеиваясь, заметил писатель. — Твой «предводитель» оказался плохим любовником?

— Так и есть, — кивнула я.

— И всё же, зачем ты забралась в мой дом?

Вот чёрт. Он снова и снова задаёт один и тот же вопрос. Как же мне убедить его, чтобы он доверился мне.

— Глупая, вот и забралась, — улыбнувшись, ответила я. — Сама не знаю, что искала.

— Решила поиграть со мной? — иронично заметил Глеб. — Это опасная затея.

Пора спасать своё зыбкое положение.

— Я чувствую, что теперь смогу войти в параллель. Думаю, нам надо торопиться Даниил ушёл, и теперь я не уверена, что он не заблокируют меня, то есть, удалит из списка «избранных» и тогда всё пропало.

Глеб недоверчиво покосился на меня. Так и есть, я несу полную ересь.

— Я чувствую, как теряю силы, слабею на глазах. Наверное, я искала защиту, забравшись к тебе. Когда ты позвонил, я… не знаю. Кажется, мне нужна помощь.

И тут я расплакалась. Не выдержала напряжения. Столько всего навалилось на мои плечи, что мне не выдержать. Помощи ждать не от кого. Глеб не доверяет мне, как бы я не старалась.

— Всё будет хорошо, — обняв меня за плечи, пообещал писатель.

О, боже, неужели помогли мои слёзы? Поверить не могу, что Глеб такой чувствительный. То есть, он пожалел меня?

На один миг я почувствовала себя защищённой. Глеб такой сильный и живой. То есть, Даниил тоже живой, но он «иной», с другой стороны. Может, оставим всё, как есть. Как говорится, каждому своё. Но согласится ли Глеб отказаться от мысли вторжения во Временное пространство? Думаю, что нет.

— Ты готов? — перейдя к делу, спросила я.

— Не знаю, — покачав головой, запротестовал писатель. — Не знаю, чего ожидать от тебя. Вдруг это ловушка?

— А вдруг нет? — ответила я и широко улыбнулась.

Несколько томительных минут Глеб молчал. Обдумывал, взвешивал, а для точности — принимал решение.

— Ладно, — наконец, произнёс писатель. — Поехали.

Мы с Глебом стоим на пересечении параллелей — это портал. Один шаг и мы у границ Нижней параллели. Выбор за мной. Конечно, я могу теперь остаться с Глебом, здесь. В конце концов, ему надоест искать пути к «просветлению» и он успокоится. Мы станем жить в его чудесном доме. Вместе будем работать над его новыми книгами. А историю с «запредельным» бойфрендом, забудем, как страшный сон. Как хорошо нам будет сидеть в беседке. Рядом будут резвиться наши дети, а потом и внуки. Взявшись за руки, мы будем гулять по окрестным лугам. Встречать рассветы и провожать закаты…

— Когда ты понял, что параллельные миры реально существуют? — спросила я.

— Я не помню, но я видел «сущностей». Никому не говорил, но понял, что мы не одни на земле. Потом встретил тебя и уверовал окончательно — я понял, кто он, твой знакомый.

— Интересно, как ты это понял? — удивилась я.

— Он «холодный».

— Вот как? А я не замечала. Только Даниил не сущность — он мирянин.

— Не велика разница, — хмыкнув, произнёс Глеб.

— Разница существенная, — смело заявила я. Всё равно писатель никому не расскажет полезную информацию, его часы отсчитывают последние минуты. — Сущности несут зло, а миряне — они такие же, как мы, может только чуточку удачливее и счастливее. А, может, плюнем на время и проживём остаток дней вместе — ярко и счастливо, — неожиданно предложила я.

— Почему не воспользоваться шансом, раз судьба наделила тебя даром, — взяв меня за плечи, не принял моё предложение Глеб.

Ну и чёрт с ним, пусть всё будет так, как будет.

— Это может быть опасно, — предупредила я.

— Я согласен на яркую и счастливую жизнь с тобой, но после того, как мы вернёмся «оттуда».

— Что ж, писатель, я дала тебе шанс, — в голос сказала я.

Глеб замер. Воспользовавшись заминкой, я схватила писателя за плечи и вывела нас в параллель. Только бы не ошибиться. У меня небольшой опыт и мы с Глебом можем оказаться где угодно, а мне нужен Нижний мир.

Ну, вот и хорошо. С каждым разом всё легче и тише. Скоро я буду выходить в параллели, как будто в булочную за хлебом.

А вот и дверь, даже идти, никуда не пришлось — «нижние» ждут нас. Нужно торопиться, пока сущности не передумали совершить обмен.

— Где мы? — поинтересовался Глеб, озираясь. Конечно, он растерян, у него это первый опыт выхода в параллель… и последний, к сожалению.

Глеб сам виноват. И, к слову, он не проявил жалости ко мне, когда его друзья издевались надо мной. Тогда вмешался Нави и помог мне, а если бы он не пришёл? Так что, мы с Глебом квиты.

— Пойдём, — приказала я писателю. Больше не стану с ним церемониться. Моя совесть чиста — я предлагала ему остановиться, но он не согласился, что весьма печально.

— Мы, правда, во Временном пространстве? — поинтересовался Глеб, когда я открыла дверь.

— Да, да, — отмахнулась я и взяла писателя за руку.

— А зачем нам идти туда? Это не опасно?

— Разве ты не этого хотел? — грубо поинтересовалась я.

— Ты точно здесь уже была? — недоверчиво поинтересовался писатель.

— Если ты здесь, значит, тебя привёл сюда кто-то? Так вот, «кто-то» — это я.

— Значит, ты не солгала о своей принадлежности к сущностям?

— Я на четверть мирянка и горжусь этим, — призналась я.

— Мирянка? Хочешь сказать, что сущности…

— Миряне люди, такие же, как мы. А сущности… сейчас ты их увидишь.

А вот и нужная комната.

— Где мы?

«О, Глеб, тебе лучше не знать».

— Это не опасно? — снова спросил Глеб.

— Поздно спохватился, — одёрнула я его. — Сейчас всё прояснится, — кивнула я в сторону закрытой двери. А она в тот же миг распахнулась, и перед нами предстал мой недавний собеседник в плаще и капюшоне. Он сбросил с головы капюшон, и я смогла разглядеть его лицо. Эти глаза — чернильный мрак, пустота, безжизненность и безысходность. Нет, он не человек. Возможно, он им был, но теперь… жуть какая.

— Влад? — воскликнул Глеб Илларионов.

Я онемела от удивления. Писатель знаком с сущностью?

— Ну, здравствуй, Глеб, — сохраняя спокойствие, произнёс Влад-сущность.

Чувствую, этот Влад сильно обижен на писателя. Глеб многим успел насолить за свой недолгий век, как он признался. Выходит, этот Влад состоит в списке «обиженных» им.

— Я… ты… — пробормотал Глеб.

— Раньше ты был весьма красноречив.

— Ты сам позволил мне выйти вперёд, — отчаянно прокричал Глеб.

— Поздно, — ухмыльнувшись, произнёс Влад-сущность. — Я ждал тебя. Мне повезло, и ты оказался здесь раньше, благодаря этой даме.

— Вероника, что всё это значит? — спросил побледневший от ужаса Глеб. — Ты с ними в сговоре?

— Вроде того, — ответила я без всякого стеснения.

Всё, пора отсюда выбираться.

— Вы обещали, — напомнила я. — Я выполнила условие сделки.

— Ждите здесь, — приказал Влад-сущность и вышел из комнаты. Мы остались с Глебом одни. Что-то в моей душе перевернулось, остыло или выгорело. Я совершенно спокойна, как будто не совершаю теперь неисправимую ошибку. Как будто кто-то отключил мои чувства: или я сама их отключила.

— Всё кончено, — иронично улыбнувшись, произнёс Глеб.

— А может только начинается? — предположила я.

— Влад не простит мне прошлое.

— Обидел его?

— Занял его место в жизни, — признался Глеб.

— Наши грехи найдут нас, рано или поздно — ответила я, не испытывая больше никакой жалости к писателю.

Дверь отворилась, и в комнату вошёл Даниил.

— Это он? — спросил Глеб.

— Да, это он, мой мирянин.

— Зря я доверился тебе, — с глубоким сожалением произнёс Глеб.

— У тебя был выбор, — напомнила я о моём предложении перед тем, как мы шагнули в параллели.

— Жёстко, — упрекнул меня писатель.

— Жизнь сложная штука, — взглянув на Глеба, сказала я. — За всё приходится платить.

Даниил взял меня за руку и повёл к выходу. Я представила, как холодный влажный ветер поглощает Глеба, и моё сердце всё-таки сжалось от жалости. Но у меня уже ни на что не осталось сил. В какой-то момент я потерялась, разум оставил меня, и я на время отключилась. Когда открыла глаза, не сразу поняла, где я, и что со мной случилось. Седовласый старик спросил, не хочу ли я проститься с другом.

Проститься? С кем? Нет, конечно, нет — я не хочу ни с кем прощаться.

— Нет, — коротко ответила я.

В какую историю я снова ввязалась?

— Хорошо. Можешь идти, — позволил старик, и передо мной появилась мерцающая неоновым светом воронка.

— Это… сон…

— Это выход, — строго произнёс он.

Отрешение

Сентябрьское утро. Мягко светит солнце, прибавляя последним тёплым денькам чуточку беспечности и лени. «Бабье лето» — моя любимая пора. Ворох сухих листьев, паутина и грибы…

У меня осталось пару минут для утреннего кофе на балконе. До полной гармонии не хватает спокойствия в душе. Что-то тревожит меня, а что не могу понять. Наверное, сон, который я видела сегодня ночью. Хотя… нет, сон так себе.

Меня тревожит предчувствие чего-то или отсутствие кого-то. Лучше мне пойти на работу скорей. Среди людей легче забыться или отвлечься.

В редакции всё идёт своим чередом. Иван Павлович в отъезде. Мы проводили его в четверг и уже скучаем. С ним всё просто и понятно. Его замещает ответственный редактор Людмила Викторовна. Вредная женщина, ужас. И внешность у неё неприятная. Маленькая, с осиной талией блондинка с мелкими завитушками на голове — болонка, как есть. К вечеру она забраковала три из пяти отобранных мной рассказов. Она издевается надо мной и это очевидно. Скорей бы вернулся Иван Павлович.

В середине дня ко мне в кабинет вошёл посетитель. Молодой человек, лет около тридцати. Очень даже симпатичный. Нет, он не просто симпатичный, он красавец. Да, редкая красота. Глаза, пожалуй, самая выразительная часть его лица, хоть и всё остальное идеальное.