Джудит поставила в известность Гарольда Магнуса, что готова, а тот сообщил об этом президенту Тайбору Рису. Они собрались втроем в Белом доме. Служба безопасности Риса решила, что у двух сотрудников министерства окружающей среды, даже если один из них – глава ведомства, меньше шансов привлечь на улице внимание какого-нибудь свихнувшегося экстремиста, чем у президента США. Кэрриол это не понравилось. Она бы предпочла довериться своим проверенным людям, чем полагаться на охрану президента, к которой не испытывала доверия. Ей показалось, что Гарольд Магнус чувствовал то же, что и она. Бог знает, сколько камер и микрофонов навешано в залах заседания Белого дома – неизвестно кем и для чего. Она занималась Джошуа Кристианом из самых чистых побуждений, но что может быть на уме тех, кто бродит по коридорам госдепартамента, министерств юстиции и обороны?

Однако внешне все должно было выглядеть, как обыкновенная встреча главы государства с высокопоставленными министерскими чиновниками – бесполезная рутиной, которую президент предпочел бы поручить кому-нибудь еще, но считал себя обязанным иногда заниматься ею сам. Оставалось молиться, чтобы сторожевые псы в госдепе, бладхаунды в министерстве юстиции и мастифы в министерстве обороны спокойно дремали у своих очагов и не почуяли новых козней новоявленного предмета всеобщей ненависти – министерства окружающей среды.

Джудит не боялась. Даже не нервничала. Знала, что говорить, потому что хорошо изучила своих слушателей. Гарольд Магнус мог сколько угодно утверждать, что Операция поиска – его детище, но Джудит знала, что детище это ее. И не собиралась отдавать его в чужие руки, а уж тем более в руки своего начальства. Боссы еще не догадывались, что не они будут принимать решение. Ее планов никому не расстроить. Какое бы яблочко на тарелке она ни показала, везде будет имя Джошуа Кристиана. Конечно, все преимущества у нее. Она одна представляла, что стоит в повестке дня, могла спланировать, как повести наступление. А ее собеседники – нет.

Они считали, что сенатор Дэвид Симс Хиллиер Седьмой – единственный претендент на выполнение предстоящей работы. Магнус горячо отстаивал его кандидатуру. Что же до Риса – Джудит еще сомневалась. Когда дело касалось президента, на стороне доктора Кэрриол выступали два фактора. Первый: предстоящая работа наделяла ее исполнителя колоссальной властью, и если поручить ее сенатору, всеми силами стремящемуся пробиться наверх, это могло угрожать нынешнему хозяину Белого дома. Второй был интересен тем, что являлся чистейшим совпадением: между Рисом и Джошуа было странное сходство – оба высокие, худощавые, темноволосые, оба с бледными, как пергамент, лицами. Это сходство, конечно, можно было объяснить генетически, похожим происхождением: в Джошуа текла русская, армянская и скандинавско-кельтская кровь; в Рисе – мадьярская, русская, еврейская и кельтская.

Гарольд Магнус, естественно, знал о серьезных сомнениях президента относительно сенатора Хиллиера, поэтому тщательно разрабатывал свое наступление. Но и Тайбор Рис понимал, что министр в курсе его мыслей, и, несомненно, подготовил собственный план атаки. Если правильно представить дело, Рис предпочтет Кристиана Хиллиеру. Джудит важно дать президенту понять, что, сделав такой выбор, он не поставит собственные интересы выше интересов страны, на что Тайбор Рис никогда бы не согласился. В свой последний президентский срок Август Ром выбрал Риса своим преемником, а старине Гусу не было равных в проникновении в головы и сердца политиков. Поэтому сомневаться в честности Риса не приходилось.

Тепло поздоровавшись с министром и Джудит, Рис показал, какое значение придает итогам Операции поиска, объявив, что не ограничивает время их совещания. Джудит пришлось, прикусив язык и стиснув пальцы, подождать, пока завершится обычная прелюдия и Магнус и Рис расспросят друг друга о женах, детях, друзьях, врагах и насущных проблемах. Во времена, когда только родители решали, сколько иметь детей, Магнус обзавелся двумя сыновьями и двумя дочерьми. Рис же, которому было уже под пятьдесят, женился только в середине тридцатых годов, поэтому имел всего одного ребенка – дочь, которая оказалась умственно отсталой. Жена президента неустанно бомбардировала Бюро второго ребенка прошениями и делала это с такой неистовостью и так открыто, что стала мужу помехой. То, что ей постоянно отказывали, нисколько не зависело от случая. Ее муж тайно встретился с Гарольдом Магнусом и устроил так, чтобы жене постоянно не везло. Дело Джулии Рис было единственным, когда на Бюро сумели оказать давление: Джулию принесли в жертву во имя блага страны. Потому что, если бы ей выпал красный выигрышный шар, никто в стране не поверил бы, что ее счастье не подстроено. Тайбор Рис понимал, что ему нельзя рисковать. Но за это приходилось расплачиваться. Джулия не рехнулась окончательно, зато стала бросаться на всех мужчин, что было еще хуже ее бесконечных обращений в Бюро второго ребенка.

В этой прелюдии все опасные темы, разумеется, тщательно обходились, и вскоре она традиционно завершилась тем, что президент позвонил, и поднос с кофе мгновенно убрали. Доктор Кэрриол смогла наконец приступить к делу.

Они расположились в Овальном кабинете – любимом помещении хозяина Белого дома. Джудит попросила видеомагнитофон с ручным пультом, чтобы управлять им в ходе беседы. Так она сможет иллюстрировать свои аргументы без помощи техника. На боковом столике установили магнитофон, хотя Джудит надеялась, что использовать его не придется: выслушивать какие-то слова после того, как видел лица тех, кто их произносил, – не решающее условие для принятия окончательного решения. Но надо быть готовым ко всему.

Для начала Джудит остановилась на основных фактах биографии семи из девяти кандидатов. Рассказывая, она протягивала фотографии каждого президенту и продолжала говорить, не дожидаясь, пока тот передаст их Магнусу. Министр вполне способен был сам о себе позаботиться.

– А теперь мы подходим к нашей «темной лошадке». Сенатор Хиллиер был среди тех, кто достался в разработку доктору Моше Чейсену, но лидером не стал. Им оказался человек, обогнавший Хиллиера по всем важным позициям. Учитывая неожиданное развитие событий, я лично взялась за изучение трех кандидатов Чейсена и убедилась, что «темная лошадка» на самом деле всех обскакала, даже сенатора Хиллиера. – Джудит щелкнула кнопкой на пульте управления, и на противоположной стене ожил экран огромного монитора.

– Это доктор Джошуа Кристиан – практикующий психолог, имеющий частную клинику в Холломене, штат Коннектикут.

На экране появился высокий, живописно неуклюжий человек, вышагивающий среди джунглей растений в идиллически-красивой комнате. Звук, доносившийся из высококачественных стереофонических динамиков, сделался громче, и Овальный кабинет наполнил чистый, глубокий голос Кристиана:

– Мама, тебе очень повезло. Сегодня я понял, почему мне следует писать книгу. Ко мне пришел человек, которому я не сумел помочь, во всяком случае, в психологическом плане, потому что не имел возможности устранить причину его страданий. На прошлой неделе умер его ребенок. Вот. Единственный ребенок. Конечно, семья может подать заявление в Бюро первого ребенка и получить разрешение родить другого взамен умершего мальчика. Но его жена в истерике. Этот удар, как бы там ни сложилось, им не перенести. Мужчина еще просит о помощи, а его жена – нет.

Кристиан отвернулся. Последовал непрофессиональный монтаж изображения, затем его лицо появилось в объективе другой камеры.

– Разве ты не счастлива, мама? У тебя четверо детей. Да, я понимаю, утрата ребенка – потеря, от которой родители не в силах оправиться. Смягчить ее способны только другие дети. Тот же человек пережил классическую кошмарную ситуацию тех, у кого в семье один ребенок. И этот единственный ребенок умер. Со слезами на глазах он молил меня о помощи – не себе, жене. Словно ему кто-то сказал, что я способен помочь. А я не способен. И никто не способен. Но разве я мог его оттолкнуть? Я посоветовал ему обратиться к Богу. Не за помощью, за пониманием. Он ответил, что в Бога не верит. Не мог бы Бог, если бы он существовал, позволить умереть ребенку. Тем более его ребенку. Вот в чем вся суть, мама. Бог – понятие личное и соотносится с собственным я.

Последовал ближний план миловидного лица моложавой женщины среднего возраста с блестящими от слез глазами («Его мать», – приглушенно прокомментировала Джудит), затем камера снова обратилась к Джошуа.

– Я спросил у него, придерживается ли он каких-либо религиозных убеждений, и он ответил, что нет. Семья отвернулась от Бога три поколения назад, когда страны стали накапливать ядерное оружие. Но он много читал и перечислил большое количество войн, которые вели во Имя Божье с его адептами во главе. Он даже знает о войнах во имя Аллаха и во имя Иеговы. Швырнул мне в лицо миф об избранных – его возмущают дошедшие до наших дней религиозные учения, в которых утверждается, что спасутся только их приверженцы. «Спасутся от чего?» – спросил он. Заявил, что презирает Бога. Интересное противоречие, да? А потом признался, что я не первый, к кому он в отчаянии обратился за помощью. Сначала он пошел к духовнику жены, и тот с большим удовольствием сообщил ему, что ребенка у них забрали в наказание. Спрашивается, как мог человек, к которому другой человек обратился в горе, ответить на его откровение таким образом? Прежний мстительный Бог жив, и он среди нас. Как далеко мы ушли? Такой ответ мог получить верующий три тысячи лет назад, когда многое объяснялось людским невежеством. Казалось бы, в наше время можно ждать более глубокого понимания Бога, чем у этого так называемого христианского священника! Приписать такую злую, подлую, мелочную мстительность существу, возвышающемуся над нами настолько же, насколько мы сами возвышаемся над нашими лазавшими по деревьям предками! Я в отчаянии! Не от Бога, а от человека!

Пауза, в кадре чернота. А затем на экране появилось спокойное и красивое, как у матери, лицо, только мужское. («Брат Джошуа Эндрю», – вновь прозвучал голос Джудит.)

– Забудь об этом, Джош. Скажи лучше, что ты сделал, чтобы помочь?

Камера снова показала Кристиана.

– Я сидел с этим беднягой и говорил, говорил, говорил. Хотел, чтобы он познал истину в Боге, которого способен принять.

Картинка снова поменялась: появилось новое лицо. Мужчина походил на Эндрю, но не был таким эффектным. («Его брат Джеймс», – сообщила Джудит.)

– Ты чего-нибудь добился?

В кадре вновь оказался Джошуа.

– Немногого. Но мне не с чем было отправить его домой, кроме оставшихся в памяти моих слов. А память – предательская штука. Завтра собираюсь пойти к ним домой познакомиться с его женой. Но я не могу оставаться с ней двадцать четыре часа в сутки. Да они и не нуждаются в моих профессиональных услугах. В первые, самые страшные дни им требуется, чтобы рядом был сильный духом, все понимающий человек. В таких ситуациях моя книга окажется полезнее меня самого, потому что ни при каких условиях их не оставит. Будет рядом даже ночью, когда боль острее и одиночество просто невыносимо. Не утверждаю, что книга – ответ на все вопросы, но она написана для тех, кому придется пережить горе. И в ней сосредоточено важное, потому что я знаю многих, кому сумел помочь, общаясь с ними лично. – Джошуа внезапно рассмеялся, но его смех больше напоминал рыдания. – Книга чем-то похожа на тот хлеб, которым можно накормить толпу.

Джудит остановила запись, подвинула рукопись президенту и поднялась, чтобы передать второй экземпляр Магнусу.

– «Аттика пресс» напечатает ее осенью и организует автору рекламный тур с поддержкой средств массовой информации – радио, телевидения, газет и журналов. Сам автор выступит по стране с лекциями. Пока еще рано получать на рукопись читательские отклики. Она всего лишь черновик, и это было бы нечестно по отношению к автору. Но познакомиться стоит.

Гарольд Магнус возмущенно подался вперед. Он разозлился и все еще не мог поверить, что столкнулся с оппозицией там, где рассчитывал на абсолютную поддержку. Неужели он недостаточно ясно дал понять Джудит, какого мнения придерживается сам?

– Доктор Кэрриол, вы хотите сказать, что этот человек, Джошуа Кристиан, – ваш выбор для предстоящей работы?

– Именно, – спокойно ответила она и улыбнулась.

– Но это же смешно! Он никому не известен!

– Как Иисус Христос и Магомет, – веско возразила Джудит. – Христианам и мусульманам потребовалось несколько веков, чтобы их раскрутить. В наш век гораздо больше возможностей превратить неизвестного человека в известного. Пусть победитель Операции поиска сейчас не знаменит, мы можем сделать его знаменитым за одни сутки, и вы это прекрасно знаете.

Президент сидел с напряженным видом, прикрыв веками большие темные глаза.

– Доктор Кэрриол, пять лет назад я дал вам задание найти человека – не важно, мужчину или женщину, – который смог бы научить больную нацию, как себя исцелить. Человека, держащего руку на пульсе народа. Человека, который разжег бы воображение людей, на что сегодня не способен ни один религиозный лидер. И вот теперь вы сами проповедуете религию!