– Я просто выполняю свою работу, господин президент. Она мне нравится, и мне за нее хорошо платят. – «Боже, какие пошлости несет мой язык! И куда, черт побери, подевался Гарольд Магнус?»

– Садитесь, садитесь, моя дорогая девочка. У вас усталый вид. – Президент Соединенных Штатов Америки, подвинув кресло, галантно ее усадил. – Хотите кофе?

– Сэр, чашке кофе я буду рада больше, чем титулу.

Он сам принес кофе на серебряном подносе, где рядом с большой полной фарфоровой чашкой стояли сахарница и сливочник.

Джудит выпила кофе до дна и не отказалась бы от добавки, но не решилась попросить.

– Мне очень нравится доктор Кристиан, – продолжал Тайбор Рис. – Расскажите мне о его болезни.

Джудит рассказала только то, что считала нужным, и была отнюдь не так откровенна, как с Гарольдом Магнусом. Но и это встревожило президента – больше, как человека, чем как государственного деятеля. Это подтверждали его слова, когда она закончила рассказ.

– Он приехал по моему приглашению до того, как вышла из печати его книга, и я не помню, чтобы проводил с кем-нибудь более приятный вечер. Настоящий человек! В то время мне предстояло принять несколько решений, касающихся моей личной жизни, и он мне сильно помог, хотя в одном случае отказался что-либо посоветовать. Очень умно с его стороны. То решение никто не мог принять за меня. А вот в случае с дочерью он связал меня с людьми, которые ей реально помогли и изменили ее жизнь. Сейчас ей на тысячу процентов лучше, чем раньше.

– Вот, значит, как!

Интересно… А она тогда спустила на Моше Чейсена всех собак. И за что? И еще эта глупая возня с Гарри Мэннерингом. Будет тебе урок, Джудит Кэрриол. А вслух она сказала:

– Да, в этом весь Джошуа Кристиан.

– Помнится, когда его имя всплыло в качестве исполнителя операции «Мессия» – и это было ваше пророческое предложение, – вы сказали, что установили с ним близкие отношения. Мне жаль, что наряду с организацией Марша тысячелетия вам приходится взваливать на себя груз забот о его здоровье. Почему вы не сказали мне, что планировали сопровождать его к месту лечения? Я бы все понял.

– Сейчас это мне ясно, сэр. Но тогда все вышло очень сумбурно, и я не сумела принять правильного решения – столько всего навалилось! Но он в надежных руках, и я отсюда вылечу прямо к нему. – Джудит позволила себе надолго задержать взгляд своих больших удивительных глаз на лице президента.

Он кашлянул и повернул стул, чтобы было удобнее следить за экранами. Джудит последовала его примеру, и они вместе смотрели, как участники Марша идут по празднично украшенному, залитому солнцем Вашингтону. И тщетно ждали Гарольда Магнуса.

Он не появился и к девяти. Что-то определенно случилось. Кэрриол поднялась, президент оглянулся и вопросительно поднял брови.

– Господин президент, думаю, мне следует съездить в министерство. На мистера Магнуса не похоже так опаздывать без предупреждения. Вы позволите?

– Я сейчас позвоню. – Рис не хотел говорить, что в четыре утра его министр окружающей среды был в стельку пьян.

– Нет, сэр, продолжайте смотреть, а я съезжу. – Теперь ей было ясно, что что-то не так. Произошло что-то очень серьезное. И ей надо присутствовать там самой.

Вокруг Белого дома, ожидая появления президента, повсюду толпились люди. На вертолетной площадке Джудит попросила пилота доставить ее в министерство окружающей среды и сесть желательно ближе вертолетодрома Капитолия. Пилот почесал затылок и решил, что приземлится на улице перед входом, но станет снижаться очень медленно, чтобы дать возможность людям разбежаться.

В стране отмечали величайший в истории народный праздник, и все учреждения были закрыты, но, поднявшись в Четвертую секцию, Кэрриол обнаружила коротышку Джона Уэйна, корпящего за своим столом.

– Джон, – позвала она, сбрасывая пальто, – вы не видели мистера Магнуса?

Секретарь поднял голову и без всякого выражения посмотрел на нее.

– Нет.

– Его ждали в Белом доме больше часа назад, но он так и не появился.

В приемной министра никого не оказалось. На секретарском коммутаторе телефонной связи мигали все огоньки. Гарольд Магнус не любил звонков, и здесь ограничивались световой сигнализацией. Его явно разыскивали из Белого дома.

– Найдите миссис Тавернер, – коротко приказала Джудит секретарю. – В ее комнате отдыха есть диван. Наплюйте на свою застенчивость и посмотрите сначала там.

Сама она пошла в кабинет министра.

В какой-то момент, еще в состоянии между сном и комой, Гарольд Магнус сумел перевалиться из-за стола на большой, удобный диван у дальней стены. И там лежал, свесив ногу – храпящий, слюнявый ребенок со старческим лицом.

– Мистер Магнус! – Джудит наклонилась и встряхнула его. – Мистер Магнус!

Уровень сахара в его крови с тех пор, как она разговаривала с ним в прошлый раз, медленно снижался, но потребовалось не меньше двух минут, чтобы привести его в чувство.

Наконец его веки дрогнули, затрепетали и открылись, и на нее вытаращились глаза, похожие на две ошпаренные белесо-серо-зеленые ягоды крыжовника.

– Мистер Магнус, проснитесь! – попросила Джудит в двадцатый раз.

Его остекленевшие глаза стали оживать. Сначала он ее не узнал. И вдруг завопил, силясь сесть:

– Проклятие! О, как же мне паршиво! Сколько времени?

– Половина десятого, сэр. Он вызвал вас к восьми. Пока еще ждет, но долго это продолжаться не может. Через пару часов Марш кончается, и он в соответствии с планом уедет из Белого дома.

– Черт! Черт! Черт! – Министр застонал и заскрипел зубами. – Раздобудьте мне кофе. Где Хелена?

– Не знаю.

В этот момент позвонил Джон Уэйн и сообщил, где и в каком состоянии обнаружил миссис Тавернер.

– Будьте добры, принесите мистеру Магнусу кофе. – Джудит оперлась о край стола, сложила на груди руки, скрестила ноги и насмешливо смотрела, как ее шеф, сидя на диване, впился пальцами в щеки и погрузил их так глубоко, что кончики совершенно исчезли.

– Мне плохо, – бормотал он. – Совершенно вырубился. Никогда такого не бывало даже после десяти рюмок.

– У вас здесь есть во что переодеться? Во что-нибудь подобающее для главной церемонии столетия?

– Наверное. – Министр зевнул так широко, что из глаз у него выступили слезы. – Надо подумать. Надо подумать.

Джон принес кофе.

– Как там миссис Тавернер?

– С ней все в порядке. Собирается наложить на себя руки. Твердит, что раньше ей не случалось засыпать на работе.

– Скажите, что я ей сочувствую и целиком на ее стороне. Никакая работа и никакой босс не стоят того, чтобы лишать себя жизни. Отправьте-ка ее домой.

Когда секретарь исчез, Кэрриол подала сидящему на диване министру кружку. И тот, обжигая губы, выпил кофе залпом, без сливок и без сахара.

– Еще.

Она налила ему и себе. На этот раз Магнус пил маленькими глотками.

– Что за день! Но я еще на сто процентов не оправился.

– Бедняга. – Кэрриол покачала головой без всякого сочувствия. – Полагаю, вы не в курсе, что миссис Тавернер тоже отключилась. И могу добавить, что у нее на это было больше оснований. Вы до смерти замучили преданную вам, несчастную женщину.

В это время, и, наверное, очень кстати, раздался стук в дверь, и в кабинет вошла одетая с иголочки миссис Тавернер. Десять последних минут она потратила с большой пользой.

– Спасибо, доктор Кэрриол. Я пойду домой, но только в том случае, если мне разрешит мистер Магнус. Один вопрос, мэм: что вы собираетесь делать с тем списком медицинских работников и оборудования, который я получила накануне вечером?

Обычно и без того бледное лицо Джудит полностью лишилось красок, и секретарь министра испугалась, что шефа Четвертой секции хватил эпилептический удар: она замерла, поджала губы и закатила глаза. В ее горле что-то странно забулькало. А затем она так быстро метнулась к дивану, что Тавернер не заметила движения: вот она только что была у стола, а вот уже у дивана. Дернула министра вверх, помогла себе другой рукой и сильно встряхнула.

– Остров Покахонтас! Медицинская команда!

Ее слова заглушил вопль министра.

– О боже, Джудит! Я ничего не сделал!

Кэрриол повернулась к миссис Тавернер:

– Возьмите себе в помощь Джона. Домой вам уйти не удастся – у нас появилась работа.

Она отмахнулась от министра, как от надоедливого насекомого, и, вернувшись к столу, подняла телефонную трубку. Но прежде чем миссис Тавернер успела покинуть кабинет, позвала ее обратно:

– Хелена, мне нужен дежурный администратор военного госпиталя Уолтера Рида.

Телефон президентской вертолетной эскадрильи Джудит знала наизусть.

– Это доктор Кэрриол. Где Билли?

– Еще не объявлялся, мэм. И не радировал. Мы не можем с ним связаться.

В голове у нее пульсировало. Или, может быть, туда каким-то образом перепрыгнуло сердце и там по ошибке билось?

– В половине седьмого утра он вылетел по моему приказу на специальное задание и должен был, самое позднее, до половины девятого вернуться в Вашингтон. Правда, он мне говорил, что ему нужно заправиться.

– Мы знаем, мэм. Мы понимаем, что место назначения было засекречено, но он затребовал карты и возможные пункты заправки между Вашингтоном, Хаттерасом и Роли. Мы проверили весь маршрут – он не отметился ни на одной заправке. Нигде не получали сигнала бедствия, включая радиолюбителей. Так что мы предполагаем, что он сел в пункте назначения с пустым баком и сломанным радио.

– Возможно. Похоже, он сначала решил выполнить мое задание, а потом заправиться. Если бы у него по дороге кончилось горючее, были шансы безопасно приземлиться? Помню, нечто подобное случилось несколько месяцев назад в Вайоминге, когда он летел за нами.

– Конечно, – тепло ответили в трубке. – Этим славятся наши птички: они могут сесть где угодно. И приборы заранее предупредят, что пора вниз.

– Следовательно, можно предположить, что он скорее застрял в пункте назначения, чем где-нибудь по дороге? Там, куда он полетел, нет ни людей, ни телефонов. И если радио вышло из строя, у него нет возможности с нами связаться. – Джудит недовольно покосилась на Гарольда Магнуса. – Спасибо. Если что-нибудь узнаете, немедленно мне сообщите. Я в кабинете министра окружающей среды. Постойте, не разъединяйтесь. Мне нужен вертолет, способный нести восемь-десять человек и медицинское оборудование весом несколько сотен фунтов. Зарезервируйте его для меня и держите до особого распоряжения.

– Невозможно, мэм, – расстроились на другом конце провода. – Все наличные машины откомандированы президентом для доставки важных лиц на место проведения церемонии на Потомаке.

– К черту церемонию! И к черту важных лиц! – гаркнула Джудит. – Мне необходим вертолет.

– Для этого мне нужен приказ президента, – отрезали в трубке.

– Получите. Так что давайте пошевеливайтесь.

– Хорошо, мэм.

Заморгала лампочка вызова по другой линии.

– Слушаю.

– Дежурный администратор госпиталя Уолтера Рида.

Джудит протянула трубку Гарольду Магнусу.

– Займитесь. Вы напортачили, вам и разгребать.

Пока министр разговаривал с врачом, вместе с Уэйном и Тавернер уткнувшись в список, который она накануне ему продиктовала, Джудит вышла в приемную и попросила соединить ее лично с президентом.

– Неприятности, Джудит? – спросил Рис.

– Еще какие, господин президент! Чрезвычайная ситуация. Доктор Кристиан оказался на острове Покахонтас в заливе Памлико без врачей, которые должны были туда прибыть несколько часов назад. Ваша вертолетная эскадрилья не дает мне без вашего распоряжения машину, чтобы доставить к нему медицинскую бригаду. Все вертолеты задействованы на церемонии. Прошу вас, свяжитесь со штабом и подтвердите приоритет моей очереди.

– Не вешайте трубку.

Джудит слышала, как президент отдавал кому-то распоряжения. Затем в телефоне снова появился его голос:

– Что случилось?

– У мистера Магнуса произошел сердечный приступ сразу после того, как рано утром я ушла от него, согласовав мероприятия по лечению Кристиана. Боюсь, он не успел ничего организовать и не отправил на остров врачей. Все ясно, как божий день, но надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Я немедленно вылетаю с врачами на Покахонтас. Там явно какие-то проблемы, поскольку пилот Кристиана не выходил на связь с тех пор, как в половине седьмого утра вылетел из Вашингтона.

– Значит, у Гарольда был сердечный приступ? Гм.

Джудит показалось, что она слышит в голосе Риса иронические нотки.

– Ему стало плохо в кабинете, сэр. Сейчас к нему едет «Скорая помощь» из госпиталя Уолтера Рида.

– Бедняга Гарольд! – На этот раз ошибки быть не могло – президент иронизировал. – Держите меня в курсе дел. Приятно слышать, что в вашем министерстве работает хоть один рассудительный человек.

Получил, Гарольд?

– Спасибо, господин президент.