— Да, Роман, Лиза прекрасно дойдет сама, а вы останьтесь еще с нами! Вы такой замечательный собеседник! — И она впилась в его руку через стол.

— Да, да, Роман! — и Катька тут же втиснулась на моё освободившееся место и вцепилась в его предплечье наманикюренными пальчиками и заканючила. — Нам без вас будет так скучно!

Пока Ромочка придумывал как освободиться из цепкой хватки моих подруг, я быстро выскользнула из кафешки и ушла домой.

По дороге набрала Сашку. Но он не ответил. Стало почему-то обидно. Я тут можно сказать противостою искушению, а ему и пару слов сказать жене трудно. Подавляя растущее раздражение, убедила себя, что Саша увидит мой не отвеченный и перезвонит позже. Но, ни сегодня, ни на утро муж мне не перезвонил.

Глава 4

Мои сны сегодня опять были далеки от целомудрия. Синеглазый нахал, отравлявший мне весь прошлый день, не оставил меня в покое и ночью. Сначала мне снилось, что мы сидим в старой беседке в нашем дворе, той самой, в которой мы проводили столько времени в детстве. На улице смеркается и Рома обнял меня со спины, прижимаясь всем своим сильным, теплым телом. Словно окутывая меня всю. Он уткнулся лицом мне в волосы и, тяжело вздохнув, прошептал:

— Я так скучал, хорошая моя. Я так сильно скучал.

Мы так и сидели, не шевелясь, не лаская друг друга, но в этом простом объятии было столько пронзительной интимности и теплоты, что я проснулась от боли в сердце. Я притянула к себе подушку мужа, утыкаясь в неё лицом и пытаясь прогнать из своей головы другого мужчину, которому там совсем не место. Чувствуя себя из-за этих снов какой-то предательницей, я стала вспоминать наши лучшие моменты с Сашей. Первую близость, день, когда он сделал мне предложение, нашу свадьбу. Хотя нет, день свадьбы был настоящим кошмаром, как и вся неделя перед ней. Наверное, именно тогда я впервые почувствовала, что начинаю делать не то что хочу или что мне нравиться, а то, что от меня ожидают другие. Начинаю оглядываться по сторонам и думать все ли сделала правильно? Неужели уже тогда я сменила вектор своей жизни с настоящего стремления к тому, что действительно люблю, на постоянное желание соответствовать представлением других о том, какой я должна быть? Или все началось гораздо раньше?

Я подумала о нашей близости с Сашей в последнее время. Почему мы потеряли ощущение общего счастья, что испытывали от неё раньше? Тогда все получалось само собой. А сейчас мы словно два плохо настроенных инструмента. Точнее, настроенных не на друг друга. Вроде и каждый из нас хочет и старается доставить наслаждение другому, но мы словно не попадаем в ритм друг друга. Или так, как будто мы заменили чувства и эмоции прилежным старанием. Но как не старайся все выходит как-то невпопад и не вовремя. Больше нет этой волны, что подхватывала и кружила, заставляя задыхаться, двигаться в едином ритме, сливаться в одно целое.

Может это от того, что мы так мало времени стали проводить вместе. Когда мы видимся? Полчаса перед работой? Час-полтора вечером после работы и это в том случае если Сашка не приходит тогда, когда я уже сплю. По субботам он тоже вечно занят. А теперь еще и эти командировки. Да, у нас остается еще воскресенье. Сашка отсыпается полдня, потом начинаются звонки, и остальную часть дня мы общаемся практически как глухонемые — знаками. Он, с вечным телефоном у уха, с какими-то бумагами в руках, показывает что бы ему хотелось, а я киваю как китайский болванчик. Да, есть еще вечер воскресенья, когда мы молча валяемся перед телеком. Сашка гладит мою спину и волосы. Мы занимаемся любовью перед сном. Без особой страсти, а скорее потому что заняться этим не спеша не будет возможности целую неделю. Опять вязкая рутина, что незаметно пеленает тебя по рукам и ногам, лишая чувств, приглушая краски и звуки.

Неужели это и есть то самое «и жили они долго и счастливо»? Это монотонное существование, без взрывов и потрясений, без надрыва и риска, но и без особых эмоций. Тогда понятно почему «умерли в один день». От тоски видимо. Или от скуки.

Сон опять пришёл незаметно. И вот опять я чувствую сильное тело, прижавшееся ко мне сзади. Горячее, живое тело, вжимающее меня в стену, распластывающее меня своим напором и обжигающей силой неприкрытого вожделения. Обе мои руки прижаты у меня над головой в крепких тисках длинных мужских пальцев. И в этот раз я совершенно точно знаю, что это не Саша. Вторая рука Ромы жадно и бесцеремонно блуждает по моему телу, заставляя оживать всю мою кожу в желании продлить эти дерзкие ласки. Рука замирает на моем обнаженном животе так близко, и все же не касаясь.

— Я чувствую, как ты пахнешь! Ты уже вся влажная для меня! — хриплый шепот и зубы прикусывают мочку моего уха.

Я вскрикиваю и выгибаюсь, вжимая свою попку в жесткую, раскаленную восставшую плоть. Рома стонет в ответ и его бедра дергаются мне навстречу, плотнее прижимая меня к стене и давая кожей ощутить каждый, твердый как камень, сантиметр его уже полностью готового члена.

Он целует мои плечи и шею, и эти поцелуи сначала нежные и влажные, становятся все жестче. Почти укусы, оставляющие горящие следы на коже, кричащие о том, что он на пределе, что его потребность во мне уже просто невыносима.

Я извиваюсь, пытаясь вырвать руки из цепкого захвата его пальцев. Я хочу сама прикасаться к нему. Хочу гладить и царапать его кожу, хочу почувствовать движение его мускулов под гладкой кожей. Хочу смотреть, как его глаза стекленеют от наслаждения, а лицо искажается в первобытной муке наслаждения.

— Отпусти, — шепчу, — пожалуйста!

— Нет! — хрипит он мне на ухо и вдруг резко проскальзывает пальцами в мое опухшее, исходящее влагой лоно, и я давлюсь судорожным вздохом.

Всего несколько движений его сильных и уверенных пальцев, и я бьюсь как пойманная птица, извиваюсь, заходясь громким стоном. Все мои ощущения сейчас сконцентрированы на движениях этих сильных и нежных пальцев. Я дергаюсь, подаваясь им навстречу, желая найти свое освобождение, уже скрутившее меня острой необходимостью. Хнычу, умоляю, трусь и извиваюсь.

Вдруг нежные и дразнящие движения пальцев становятся жесткими, почти беспощадными.

— Кончи для меня. Давай, я хочу это почувствовать, — в шепоте почти животное рычание и зубы опять впиваются в мочку моего уха.

И я кричу и дергаюсь так, словно через меня пропустили электрический ток. Это продолжается так невыносимо долго, лишая меня всех сил, и я повисаю в сильных руках.

— Да, вот так. Именно так и должно быть, — напряженный шепот и жадное, прерывистое дыхание стоят в моих ушах, когда я опять открываю глаза в темноту.

Между моих бедер настоящий потоп, а во рту сухо как в Сахаре. Я чувствую себя развратной сукой и подлой тварью от того, что приятное расслабление растекается по моему телу от влажного центра до кончиков пальцев, и опять проваливаюсь в сон.

Въевшийся под кожу звук будильника возвещает о том, что уже настал понедельник.

Чищу зубы, внимательно всматриваясь в лицо женщины в зеркале. Усмехаюсь. Программа запущена, четкие до автоматизма отработанные движения. Ни одного лишнего. Так словно я их для чего-то экономлю. Так словно их количество ограниченно каким-то лимитом. Словно, начни я просто танцевать перед этим зеркалом, рухнет потолок.

Смотрю на свои обычные деловые костюмы. Очень элегантные и лаконичные. В них я выгляжу очень собранной и деловой. Холеной сукой, в общем. И это всегда нравится Саше.

Плюю и достаю белое платье. Оно простое, облегает фигуру, чуть выше колена и мне всегда нравилась его мягкая трикотажная ткань. Я его не одевала уже сто лет. Смотрю на себя в зеркале и распускаю волосы. Офигеть, как же давно я так не выглядела.

В маршрутке поймала взгляды мужчин-попутчиков. Интересно, они раньше не смотрели или это я ничего не замечала? Уже когда иду от остановки к офису, звонит телефон. Наконец-то Сашка соизволил вспомнить обо мне! Достаю телефон и вижу, что звонит Ленка. Испытывая почему-то резкое сожаление, отвечаю.

— Лизка, что за на хрен вчера такое было? — без лишних предисловий начинает подруга.

Ленка она всегда такая. Мы знаем друг друга черте сколько лет. И сколько её знаю, она свободная художница, которая с удовольствием кладет прибор на мнение окружающих и честно, и без всяких обиняков, говорит что думает. Её агент и по совместительству периодически любовник и гражданский муж, когда повезет, Игорь, просто с ней вешается. Ленка всегда пишет только то, что хочет сама, и никогда то, что хотят заказчики. Поэтому периодически у них случаются грандиозные скандалы, и они расходятся, сохраняя, правда, деловые отношения. Ленка, как натура увлекающаяся, находит себе кого-то другого, переживает очередной скоротечный роман, но затем все равно возвращается к Игорю. И тот, терпеливая и любящая душа, опять ей все прощает и у них наступает несколько месяцев счастья и тишины. Но при всей взбалмошности, Ленка — талантливый и успешный художник, который прекрасно продается.

— Что ты имеешь в виду под емким понятием «что за на хрен»? — с улыбкой уточняю я. — И, кстати, и тебе доброе утро.

— Доброе. А теперь колись, откуда ты знаешь Романа Соринова?

— Ну, знаешь, мы как бы выросли в одном дворе. Когда то были дружны. Хотя в основном с его старшим братом. Помнишь, я тебе как-то по пьяни рассказывала, как первый раз целовалась?

— Да к черту его брата, если он только не настолько же хорош как и Ромочка. Лизка, он же просто…. Ну, это просто какой-то секс на палочке и толстый-толстый слой шоколада! Охренеть можно! Как вы пересеклись то?

— Да просто случайно встретились, когда я подругу навещала в старом дворе, а там он.

— Ну и? Не томи!

— Ну и теперь, как видишь, я вынуждена любоваться на это мужское совершенство гораздо чаще, чем способна выдержать моя слабая женская психика! — раздраженно ответила я.

— Ой, я тебя умоляю! Чего там выдерживать! Бери да пользуйся! Мужик запал на тебя реально, а ты носом крутишь!

— Лен, окстись! Ничего, что я замужем?

Надо сказать, что у Лены с Сашей взаимная антипатия с первого взгляда. Подруга всегда считала, что я сделала неправильный выбор и мой Сашка зануда и подавляет меня.

— Ой, тоже мне замужем! Ты этого своего мужа сколько часов в неделю видишь? Может, начнешь к нему на прием у секретарши его записываться, тогда, по крайней мере, будешь уверенна, что в отведенное для встречи время он будет сконцентрирован только на тебе. Он ведь такой ответственный, такой ответственный, — с нескрываемой издевкой поддела меня Лена. — Лиз, сколько ты еще будешь мириться с этой ролью второй жены у своего мужа? Первая и любимая то у него работа, как ни крути.

— Лена, прекрати! Что вы все взялись лечить меня! — разозлилась я не на шутку.

— Не обижайся, Лизка, я же за тебя болею. Но знаешь, мне показалось, что Рома всерьез тобой увлечен. Ты как только ушла, в нём кто как будто лампочку выключил. Ты же знаешь Катьку, она только что рукой в штаны ему не залезла, ну и так терлась и эдак. А он ноль! Вообще! У нас, как ты ушла, какой-то тематический вечер имени тебя начался. Ты это единственная тема, на которую он и говорил. Лиз, будешь дурой, если его упустишь!

— Лена, да что ж такое-то! Ты меня не слышишь что ли? Мне это не нужно все! У меня в жизни уже есть все что нужно! Я не собираюсь ничего менять. Да и опомнись ты. Ты ведь видела этого Ромочку! Вот и скажи, способен такой мужик на серьезные отношения? Ты что предлагаешь мне пополнить список его побед, став еще одной зарубкой на спинке его постели?

— Я предлагаю тебе просто вспомнить, что ты женщина, ясно? И вот только не ври мне, что ты его не хочешь! Ну, вот и сделай в кои-то веки то, что хочешь, а не то, что должна! И какое тебе дело до тех, кто был у него до тебя и будет после? Просто получи удовольствие!

— Нет, Лен, я так не могу. Даже если бы я на такое и решилась, мне нужны отношения, постоянство…

— Тебе нужно что бы такой горячий мужик как этот Ромочка как следует разок-другой оттрахал тебя до полного мозгового отупения и физического изнеможения!

— Лена!!!

— Да что Лена? Да куда на хрен делась моя подруга, которая за любой кипеж кроме голодовки!? Ты же в рыбу какую-то превращаешься! Говорю тебе — этот Рома именно то, что доктор прописал!

— Не прекратишь, я с тобой месяц разговаривать не стану!

— Если переспишь с Ромой, можешь и полгода не разговаривать, разрешаю! И кстати, как ты думаешь, можно его уболтать обнаженным мне позировать?

— Ты это всерьез? — рассмеялась я.

— Более чем. Ты же видела какое у него тело!