Жасмин Майер - Её невыносимый лжец

— Ладно, — смилостивилась подруга. — Скажи, хоть как его зовут?

— Андрей.

— Андрей… — протянула Ирка, и я ощутила моментальный укол ревности.

Словно только мне в целом свете позволялось обкатывать его имя на языке, растягивать гласные на выдохе и ласкать губами каждую букву.

Господи, что со мной?

— Ну да, мало ли этих Андрей, — продолжала Ира, пожав плечами. — А где вы познакомились?

— Не поверишь, он живет в моем доме, этажом ниже.

— Ни черта себе! И как это было? Сколько раз? Ну же, рассказывай Соня!

Мне пришлось ответить, кое-как увиливая от конкретных фактов. К счастью, Ирке нужно было бежать на встречу со своим бывшим двоечником Лехой, поэтому очень скоро я осталась одна. Достала планшет, телефон с наушниками и стала думать над статьей. У меня была еще одна тренировка, около четырех часов дня. Поэтому чаще всего в эти дни, чтобы не тратить уйму времени на дорогу до дома и обратно, я работала из кофейни рядом со студией и только после возвращалась в детский сад за Алей.

Я уставилась лист блокнота, в котором записала темы статей.

«Сексуальный темперамент и стиль вождения мужчины» и «Как заниматься сексом в машине».

Рука сама потянулась к телефону. Мы обменялись номерами вчера, когда я все-таки вытолкнула Андрея из своей квартиры. Кажется, он хотел остаться, но я не позволила. Утром Аля первым делом прибегала ко мне в постель, и не думаю, что ей стоило вот так внезапно видеть мужчину в моей кровати.

Она и так слишком много слышала. А еще я не хочу, чтобы малышка сильно к нему привыкала. Слишком рано для этого. А теперь я должна думать не только о своем сердце.

К тому же утро с любовниками предполагает другое развитие событий, а не то, что матрас будет прогибаться от прыжков и криков шестилетки: «Вставай, вставай! Штанишки надевай!».

Я набрала смс: «Ты водишь машину?»

А чего мне голову ломать? У меня ведь есть подопытный. Грех будет им не воспользоваться.

Ответ пришел незамедлительно. Как будто Андрей сидел и прямо таки ждал вестей от меня.

«Да. Тебе нужна помощь?» и смайлик с рожками.

Соня: «Кое в чем действительно нужна. Как бы ты охарактеризовал свой стиль вождения?»

Андрей: «Тебя взяли в заложники работники соцопросов? Отправь смс-ку с цифрой один, если это так».

Соня: «Я пытаюсь работать»

Андрей: «Ты ведь преподаешь танцы?»

Соня: «У меня две работы. Так что насчет того, как ты водишь?»

Андрей: «Я редко нарушаю правила, превышаю скорость только за городом и всегда вовремя прохожу ТО. Я очень правильный». И снова смайлик с рожками.

Такой смиренный и правильный стиль вождения уж точно не соответствовал бурному темпераменту Андрея в постели. Из чего я сделала вывод, что никакой взаимосвязи между вождением и сексом нет, но такая статья не понравилась бы Давиду Марковичу. Поэтому примерно за полчаса я настучала макет статьи, в которой перечислила все мифы о сексуальности мужчин, начиная от взаимосвязи больших машин и маленьких достоинств, и о том, что стиль «тише едешь, дальше будешь» — именно то, что так нравится женщинам в постели.

Вот так журналисты и укрепляют слухи и мифы в умах граждан, но что поделать? Никто не собирался платить мне за правду, а мне нужна была эта работа.

Касательно секса в автомобиле, у меня имелся свой собственный опыт. Добрая половина наших свиданий с отцом Али и происходила на заднем сидении серебристого «БМВ», припаркованного в укрытом месте. Такая статья, описанная опираясь на собственный опыт, сейчас была бы для меня равносильна процессу освобождения от хирургических ниток. Вроде и затянулась рана, но если потянуть неправильно, то может снова открыться. Поэтому я не хотела думать о прошлом, а сосредоточиться на настоящем.

Соня: «Следующий вопрос!»

Андрей: «Весь во внимании».

Соня: «Ты когда-нибудь занимался сексом в машине?»

Андрей: «Это предложение?»

Соня: «Это все еще моя работа».

Андрей: «Я все-таки спрошу, а кем ты работаешь на этой второй работе?»

Соня: «Копирайтер. Пишу статьи на разные темы. Порой, самые сумасшедшие. Как эта. Так что?»

Андрей: «Если честно… То нет, не занимался. Ни в машине, ни даже в самолете. Я правильный, помнишь? И, судя по всему, дофига всего упустил в этой жизни».

Андрей: «И кстати, когда ты закончиваешь сегодня? Я мог бы подъехать за тобой. На своей огромной машине» И смайлик с хитрой улыбкой.

Соня: «Я и сама на машине».

Андрей: «Черт!»

Соня: «Я заканчиваю в пять, и обратно вернусь на своей машине, мне еще Алю забирать. Но ты тоже можешь подъехать ко мне на работу, если ты свободен. Я покажу тебе, как танцую».

В студии есть пилоны, и станцевать перед Андреем в студии будет всяко проще, чем пытаться изобразить этот танец дома со стулом, в качестве реквизита.

А еще в эти дни, обычно, я была той, кто закрывала студию. Моя тренировка была последней, и Света, и девочки за стойкой уходили раньше, оставляя мне ключи. Грех было не воспользоваться этим.

Я облизнула губы в предвкушении и увидела на экране телефона одно-единственное слово, которое буквально кричало о нетерпении:

«АДРЕС».

***

После того, как со статьями было покончено, я снова набрала маму. Не отвечать на звонки с первого раза — было ее любимой привычкой, поэтому я не особенно волновалась за нее. Другое дело, если я оставляла хоть один звонок без ответа. Мама сразу вызывала МЧС. Что позволено родителям, не позволено их детям, я давно смирилась с этим.

В этот раз мама все-таки ответила.

Мы говорили о каких-то мелочах, и я никак не могла заставить себя перейти к главному, когда она вдруг спросила:

— Вокруг тебя не появился какой-нибудь видный холостой мужчина?

Это что? Хваленное материнское чутье?

— Просто я выяснила правду, Соня. На тебе был венец безбрачия, а еще черный сглаз. Я провела два дня с вещуньей Оксиньей, она сделала все возможное, чтобы снять с тебя эти проклятья! И после всего карты, Соня, карты обещали тебе вальта бубей! И скорую свадьбу. Так что там, появился какой-нибудь мужчина поблизости? Ты сейчас где?

— Я в кафе, мама, — медленно отозвалась я.

— Мужчины там есть?

— Один. Сейчас облизывает витрину с пирожными. На вид ему года три.

— Соня, я серьезно! Если не о себе, подумай хотя бы об Але! Ей нужен отец для полноценного развития! Может, пора сбавить планку Соня? Оглянись. Просто больше не ищи принца. Хорошего мужчину нужно лепить собственными руками, понимаешь? А ты как будто ищешь готового…

— Получается, все это время я думала о себе, да? И совсем не думала о дочери? Мама, хватит!

— Нет, Соня, не хватит! Я из кожи вон лезу, чтобы помочь тебе. Сегодня вечером еду в Калугу, в монастырь святой Екатерины. Поставлю за тебя свечку. Попрошу послать тебе хоть какого-нибудь мужчину, Соня!

— Мне не нужен «хоть какой-нибудь»!

— В том-то и дело! Не время носом воротить в твоем положении!

Я шумно втянула носом воздух. Напомнила себе, что я в кафе и лучше мне не орать. Все равно криком ничего не изменишь.

— Когда ты вернешься из Калуги, мама? — медленно произнесла я.

— Соня, я хочу тебе добра…

— Как долго ты пробудешь в своем монастыре, мама? — процедила я, теряя терпение.

— Еще не знаю. Возможно, мы заедем на семинар по самоидентификации и женскому счастью в Подмосковье. Я хочу помочь тебе раскрыться, как женщине!

— Пока мама, — безжизненным тоном произнесла я и отключилась первой.

Уронила голову на сложенные перед собой руки и просидела так какое-то время, после собрала вещи в сумку, расплатилась и покинула кофейню.

Мне надо идти на работу.

В студию я вернулась уже не такой счастливой, какой уходила.

— Все в порядке, Сонь? — спросила Маша с рецепции. — Или мне остаться и помочь тебе закрыть? А то ты какая-то бледная.

Я вспомнила об Андрее, который мчался сюда на всех порах и своем обещании. Спасибо маме, настроение было ниже плинтуса, может быть, зря я пригласила его именно сегодня. Запал кончился.

— Все в порядке, Маш. Иди.

— Света просила передать, что ждет от тебя ответа насчет конкурса. Туда нужно подать заявку до завтра. Крайний срок.

— Спасибо, что сказала, — отозвалась я бесцветным голосом.

Зря только допустила мысль, что теперь я могу заняться тем, что так люблю. На это по-прежнему нет времени, а помощи мне ждать неоткуда. В этом была вся моя мама. Вместо конкретной помощи она всегда предпочитала иную.

Это началось еще в те дни, когда она узнала о моей беременности. К ее чести, я ни разу не слышала от нее упреков за то, что принесла в подоле.

Но пока я скакала на мяче и пела до хрипоты израильский гимн, мама посещала сомнительных врачей, которые принимали исключительно на дому или постоянно переезжали с места на место, и консультировалась у них о газиках и коликах у Али. Потом ставила свечи за то, чтобы зубки прорезывались безболезненнее. Ходила по медиумам каждый раз, когда у малышки поднималась температура.

Аля росла в срок и как по учебнику. И были бессонные ночи, и сопли, и температура, все то, что всегда сопровождает детство любого ребенка, а мама продолжала верить в то, что просто нужно найти свой путь. И своего духовного наставника.

К третьему году в детском саду, закалившись и укрепив иммунитет, Аля перестала болеть так часто. И теперь мама переключила свое рвение на то, чтобы найти мне мужа.

И все началось по новой.

После родов, только однажды в запале я обвинила маму в том, что она никак мне не помогает. Я сорвалась тогда и мне до сих пор стыдно, но я оказалась не готова услышать в ответ, что вообще-то я и должна справляться со всем одна. Ведь в ее время не было памперсов, мультиварок, стиральных машин и облегченных прогулочных колясок, а у меня все это было, а значит, я не имела права жаловаться.

Мой отец погиб, когда мне было десять. Он был военным с закалкой старого режима. Именно мама подносила ему чай и тапочки, когда он возвращался домой, а в выходные сама проводила генеральные уборки, пока папа отдыхал у телевизора. Мне не позволялось даже играть дома, чтобы не шуметь, когда папа жил с нами, а не отбывал очередную командировку.

Мама очень сильно любила моего отца и очень долго приходила в себя после его гибели. А может, она так и не оправилась. В любом случае, мужчины в ее глазах всегда были божествами, которым должны прислуживать женщины, а единственный способ выразить им любовь — были стирка, уборка и глажка.

За меня стирает машинка, а гладить я ненавижу, и поэтому покупаю одежду, которая не мнется. Очень часто мама приходила в гости и тут же начинала подметать пол. Я звала ее посидеть с внучкой и дать мне хотя бы час, чтобы передохнуть в одиночестве, принимая ванну. Но мама считала, что через веник она нагляднее демонстрирует свои чувства и заботу обо мне.

И даже обиделась, когда я купила робот-пылесос.

Она берет Алю где-то раз в неделю к себе на сутки, а все остальное время посвящает тому, что договориться с потусторонними силами и найти мне мужчину, потому что я не могу продолжать так эгоистично жить сама, ведь моей дочери нужен достойный пример перед глазами. О том, что в моем детстве даже говорить в присутствии отца мне запрещалось, она уже почему-то не помнит.

Андрей был точен, как часы.

Выйдя на крыльцо опустевшей студии, уже в пять ноль одну я увидела, как во двор бесшумно вплыл темно-вишневый «Лэнд Ровер» и припарковался у скверика во дворе, идеально вписавшись между двумя другими автомобилями.

Аккуратный и правильный водитель, как и было сказано. Он ведь управляет самолетом, так что какую-то машину, да еще и на земле, мог припарковать, наверное, даже с закрытыми глазами.

При виде Андрея мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. На миг, пока он шел прямо ко мне, не сводя с меня пристального взгляда, я подумала о том, что могла и не встретить его. Могла оказаться на работе в этот день, а не дома. Могла решить, что незачем принимать ванну и обойтись душем.

А еще могла завести к этому времени лишь бы какого мужчину, поддавшись уговорам мамы. Это не было таким уж невероятным сценарием и, если бы я вышла замуж, а не залетела от любовника, то наверное тоже считала бы совершенно нормальным, что мой муж не знает, где у нас пылесос, и не умеет как следует отмывать кастрюли.