Жасмин Майер - Её невыносимый лжец

А Андрей…

Просто взял губку и вымыл посуду, пока я укладывала дочь.

— Привет, — прошептал он, поднявшись по ступенькам.

— Привет, — отозвалась я.

В его ярко-синих глазах тлело пламя предвкушения. На этот раз на нем были свободные спортивные штаны, темно-синий батник и простая белая футболка. На ногах огромные белые кроссовки с яркими вставками. Он был гладко выбрит, поскольку, наверное, привык бриться регулярно из-за своей должности. От него пахло мылом, дезодорантом, а волосы были в беспорядке, как если бы он постоянно проводил по ним рукой, пока добирался.

Я взяла его за руку и провела внутрь. Захлопнула дверь и в тишине громко провернула в замке ключ, закрывая студию для всех, кроме нас двоих.

Желание исходило от Андрея ощутимыми волнами, как от разгоряченного в полдень камня на пляже. Он не сводил взгляда с меня, наверное, еще и потому что впервые видел меня в такой обтягивающей одежде. Я была в очень коротких шортах, и топике, обнажающим живот. Обычно, я занимаюсь в спортивном лифчике, но на этот раз я решила, что обойдусь без него. Краем глаза я заметила, как Андрей смотрит на мою грудь, и в сердцах усмехнулась. Это ведь только начало.

Я провела его в танцевальный зал с зеркалами и тренировочными пилонами. Усадила его на степ у дальней стены, а сама нагнулась к каблукам, которые дожидались своего часа.

Андрей сглотнул.

Просканировав длину моих голых ног, поерзал на месте.

Я не сдержала улыбки. Он все еще не сказал мне ни слова, кроме того «Привет» на пороге, но каким-то образом в словах и не было никакой нужды. Я понимала, чувствовала его мысли и желания. Ведь сейчас они были у нас одинаковыми.

Цокая каблуками, я сделала несколько твердых шагов до музыкальной установки. Умышленно повернулась к Андрею спиной, позволяя ему оценить вид сзади.

Занесла было палец, чтобы включить выбранную композицию, но вместо этого вдруг прокрутила плейлист дальше.

Сначала я планировала станцевать медленный эротический танец, который все-таки завершался бы моим обнажением на коленях Андрея. Но разговор с мамой разозлил меня.

Теперь я вся горела от желания выплеснуть негативные эмоции в танце, отпустить их, чтобы не держать в себе. Поэтому мой выбор пал на энергичный и динамичный трек с жестким соло из ударных инструментов в начале и неожиданным финальным дуэтом со скрипкой.

Скрипка и барабаны были как два разных полюса. Твердость ударных напоминала мужчину, а пронзительные ноты мелодичной скрипки напоминали женщину.

Когда заиграла музыка, я все еще стояла спиной к Андрею. С виду могло показаться, что я задумалась о чем-то своем и просто теряю время, ожидая непонятно чего.

Но за эти тридцать секунд студию наполнил жесткий сухой ритм ударных, который хлынул из колонок с неудержимостью оголодавшего зверя. И только после я развернулась.

В два широких шага настигла пилона. Где тут же взмыла над полом, уцепившись руками за сталь, а на смену барабанам пришла звонкая скрипка, переменчивая, как женское настроение.

Выставив ногу, я обвила пилон коленом и отпустила руки. Не сбавляя скорости и по-прежнему вращаясь вокруг своей оси. Для Андрея, как стороннего зрителя, это и вовсе произошло легко и непринужденно, тогда как за любым трюком на пилоне стояли долгие утомительные тренировки с неизбежными падениями и очень болючими синяками.

Я же отдалась музыке. Позволила ей вести меня и мое тело. Отточенные до автоматизма движения позволили раствориться в ритме. Я падала на колени, даже не морщась, но зная, что завтра на коже появятся новые синяки. На колени и локти нужно было надеть защиту, как у тех, кто катается на роликах, но я не хотела портить зрелище для Андрея. Щитки были неизменным атрибутом тренировок, а для меня этот танец не был обычным, а самым настоящим выступлением. Ведь других у меня нет и не будет.

Может быть, Света права, и я действительно могла бы побороться за приз, но какая разница, если мама всегда считала мои танцы блажью, которая не стоит тех усилий, которые я прилагаю ради них. «Задницей вертеть научилась», лишь однажды она позволила себе оценить мои умения. И это было совсем не то, что я хотела от нее услышать.

Я взмывала к потолку, вращалась и падала. Я делала шпагат в воздухе. И на паркете студии. Выплескивала всю несправедливость, которая кипела внутри меня, и могла сжечь любого, кто оказался бы на пути этого шквала эмоций.

За мгновение до того, как стихла музыка, в момент наивысшей композиционной кульминации, я упала на колени, широко разведя ноги в разные стороны, и опустилась грудью на пол в ту же секунду, когда в студии воцарилась тишина. В ушах еще гремели барабаны и надрывалась скрипка, а я чувствовала себя так, как будто меня прокрутили на тысячи оборотах в сушилке для белья, но одновременно с этим полностью обновленной.

Со стороны Андрея не доносилось ни звука.

Я медленно поднялась, упираясь в пол ладонями, а мои ноги были все еще раздвинуты, как у лягушки на пруду, и посмотрела на него.

Побелевшими от напряжения пальцами Андрей вцепился в края скамьи для степа, а его грудь вздымалась едва ли не сильнее, чем у меня, как будто это он, а не я, только что сделал четыре полных оборота вокруг пилона.

Я медленно поднялась и, неуверенно переставляя ноги, как будто и не танцевала только что на этих же каблучищах, медленно двинулась к нему.

— Андрей?

Он запрокинул голову, глядя на меня, абсолютно черными, непроницаемыми глазами.

— Ты настоящая вообще? — прошептал он.

— Тебе не понравилось?

Он потянул меня к себе, я пошатнулась и приземлилась к нему на колени. Внушительный бугор под мягкой тканью штанов ответил на этот вопрос за него.

— Не понравилось? Разве ты не понимаешь, какой эффект оказывает на мужчину то, как ты двигаешься? Этот танец…. Это же чистый секс. Ты бесподобна… У меня нет слов, Сонь, честно. Я никогда такого не видел. То, что ты вытворяла там… Это же сложно, так?

— Так.

— Вот, так и думал. Только выглядит просто. Соня, это…

Я не позволила ему продолжить. Обхватила ладонями его щеки и прижалась к губам. Одной рукой Андрей обхватил меня за талию, а второй провел по ногам.

— Мои каблуки…

— Оставь, — прошептал он с улыбкой мне в губы.

Я тоже улыбнулась, и тут же прогнулась на его коленях, немного разведя в стороны бедра.

Он моментально понял. Отвел мои узкие короткие шорты в сторону и провел пальцами, вызывая дрожь в моем теле. Его язык ни на минуту не останавливался, дразня меня, распаляя еще больше, пока пальцами он выводил знаки бесконечности там, где было уже очень мокро и горячо.

Он оторвался на миг, чтобы приподняться и стянуть с себя футболку. Я с наслаждением обвила руками его голую спину, впилась ногтями в твердые плечи. Потерлась о его возбуждение, недвусмысленно намекая на продолжение. Я не могла ждать. Возможно, когда-нибудь в другой раз я буду не против долгой основательной прелюдии, но только не сейчас.

Сейчас мне нужен яростный быстрый секс.

Я подняла руки, и Андрей помог снять с меня топик. Встала на ноги между его разведенных в стороны ног, и он, осыпая поцелуями мой живот, стащил с меня шорты. Я перешагнула через них и откинула в сторону.

Опустилась на колени перед ним, прогибаясь словно в танце, и он застонал, проведя обеими ладонями по моей спине. Я же очертила пальцем первую из трех звезд на его ребрах. Совсем, как победы на фюзеляжах самолета времен Второй Мировой.

— Что они означают? Твои татуировки?

Он провел сверху вниз по нарисованным звездам, начиная от самой меньшей и спросил:

— Хочешь услышать официальную версию или нет?

— Давай сначала официальную.

— Эта — родительский дом.

Я прижалась к губами к первой.

— Эта — карьеру, — он коснулся второй.

Я поцеловала и ее.

— А третья — собственную семью.

Самую крупную звезду я медленно обвела по контору языком.

— А неофициальная версия какая? — произнесла я охрипшим от желания голосом.

— Я могу сделать так, что ты кончишь три раз подряд.

Говоря это, он приподнял бедра и стащил с себя штаны вместе с боксерами, и я поняла, что он имел в виду, когда говорил, что моя грудь выглядит так, как будто просит, чтобы он кончил прямо на нее. Его член выглядел так, что сразу же хотелось провести по нему рукой, пройтись губами сверху вниз и сомкнуть их на головке.

Андрей перехватил мой, несомненно, заинтересованный взгляд, пока раскатывал по своей впечатляющей длине презерватив, вытащенный из кармана штанов. Криво усмехнулся и тут же приподнял меня за талию.

Я сильнее впилась в его плечи. Скривилась от неприятных поначалу ощущений, когда стала медленно опускаться.

— Боже, — выдохнул Андрей. — Ты такая узкая… Как будто только вчера лишилась девственности…

В каком-то смысле так оно и было. И даже не вчера. А несколько часов назад вместе с ним.

Он не дал мне ответить, да и ответ ему не требовался. Андрей надавил мне на бедра, опуская на себя, и поцеловал. Провел языком по губам, и я несмело ответила, и только потом сообразила, что он уже был внутри меня. Было не так больно, как мне казалось поначалу. Я была слишком возбуждена, а еще он дал мне время привыкнуть к его размеру. Хотел, чтобы я расслабилась.

— Быстрее, пожалуйста.

— Уверена?

Я ответила на его поцелуй, углубила его языком, и только тогда Андрей ударил бедрами, ахнула.

Первые фейерверки взорвались у меня перед глазами едва ли не сразу. Вот так сидя, он задевал какие-то совсем иные точки внутри меня, и это было невообразимо приятно. Он двигался быстро, часто, не покидая меня и на половину, и это очень скоро швырнуло меня за край.

— Один, — прошептал он, кусая меня за мочку уха.

Его палец скользнул между нашими телами, и очень скоро горячая темная волна снова подхватила меня на гребень, где меня и настиг второй оргазм. Головокружительный, мощный. Я даже дыхание задержала, а пальцы на моих ногах подогнулись.

После он приподнял меня и помог опуститься на колени так, что моя грудь касалась скамьи для степа. Больше не было боли, даже близко. Я совершенно забыла, где нахожусь, целиком растворившись в его руках, которые ласкали чувствительную после двух оргазмов кожу. Не верила, что ему удастся сделать так, чтобы я кончила в третий раз.

Андрей замедлился, его движения стали плавными, медленными, я дышала часто и рвано, и вся горела от желания после сильных быстрых толчков. Он же словно никуда не торопился, словно только начал и разогревался.

— Еще… Быстрее! — выдохнула я и поняла, что совершенно бессовестно выгибаюсь перед ним, как кошка. — Пожалуйста…

Он не слышал меня. Он упивался моим телом, погружаясь в меня так размеренно, сдержанно, что у меня темнело перед глазами от переизбытка ощущений. Я стонала и просила, умоляла и пыталась двигаться сама, но он крепко держал меня за бедра и не давал сбить себя с этого умопомрачительного темпа, который поджаривал меня на медленном огне его движений.

Я царапала пальцами поверхность пластиковой скамьи, всхлипывала и подрагивала. Мое сердце оглушительно билось в груди, и теперь я жизненно важно нуждалась в освобождении от этого завязанного тугим узлом удовольствия.

— Андрей…

Он издал глухой и самый сексуальный мужской стон, какой я когда-либо слышала. Впился в мои бедра и часто, сильно, жестко и на полную длину стал брать то, что в целом мире сейчас принадлежало только ему.

Резкая смена ритмов подарила мне такое долгожданное, глубокое, сокрушительное наслаждение. Я не устояла, рухнула бы на пол, если бы Андрей не фиксировал меня в одном положении, по-прежнему не позволяя ни дернуться, ни увернуться. Принимать все, что он может дать. И отдавать взамен всю себя.

— Соня?

Я вздрогнула всем телом и нашла начальницу взглядом — она только приближалась с парковки в нашу сторону. Боже, задержись мы еще с Андреем в студии, она бы обязательно нас застала!

— Привет, Свет!

Улыбка вышла немного нервной.

— Это Андрей. Света — моя начальница, — представила я ее ему.

Света моментально оглядела Андрея с ног до головы и многозначительно протянула:

— До-о-обрый вечер.

— Ты иди в машину, — сказала я ему, — буду через пять минут.

— Ничего себе, Соня! — вздохнула Света, когда мы остались одни. — Вот так видный мужчина встречает тебя с работы.

Ох. Слава богу, она решила, что он только заехал за мной и не знает всей правды о том, что Андрей здесь действительно делал.

— Да, я как раз уходила и только собиралась закрыть дверь и сдать студию под сигнализацию.