Очевидно, то же самое произошло и с моим отцом, потому что он смотрит на меня так, будто не понимает только что произнесённых мною слов.

— Ты сказала «да»?

— Да, — повторяю я. — Я понимаю ваше беспокойство. Я буду здесь до конца лета, до свадьбы. Никаких клубов, никаких побегов в Монако или на Ибицу с моими друзьями, и никакого возвращения во дворец или в столицу. Это все разумные ожидания, и я их выполню.

Это плохо, что мне приходится кусать губы, чтобы не рассмеяться над реакцией Софии? Снежная Королева выглядит так, будто вот-вот упадёт в обморок от шока. Видимо, оба они пришли на эту маленькую встречу подготовленными к драке. Я не знаю точно, что они планировали делать, так как я уже совершеннолетняя, но они явно ожидали, что, по крайней мере, будут спорить со мной.

София смотрит на отца широко раскрытыми глазами.

— Ну, это… неожиданно, — говорит она. — Я имею в виду, что это восхитительно, конечно. Восхитительно и неожиданно.

Но она не понимает, что моя реакция столь же неожиданная для меня, как и для них. Я так привыкла спорить, так привыкла бунтовать, что на самом деле согласие сделать что-то для меня чуждо. Но идея остаться здесь до конца лета с Максом на самом деле ощущается правильной.

Мой отец откашливается.

— Хорошо. Отлично. Фантастично. Я рад, что мы всё прояснили.

— Абсолютно, — соглашаюсь я.

— Очевидно, что существует ущерб, который нужно исправить, — вмешивается София, не довольствуясь тем, чтобы просто оставить всё как есть. — Фотографии повсюду, и они не очень хорошо сказываются на королевской семье.

— О, я в этом не уверена, — возражаю я. — Я думала, что ракурсы были действительно удачными. Я бы сказала, что моему побегу стоило уделить внимание, однозначно.

София краснеет, а отец сердито смотрит на меня.

— О, не слишком ли рано шутить о моих скандальных фотографиях?

— Кристина выступит с заявлением, — продолжает София, имея в виду нашего главного пиарщика. Я держала её более чем занятой все эти годы. — Ты не поняла, что платье было прозрачным и… что-то о неисправности гардероба.

— Нет, — твёрдо отвечаю я.

— Нет?

– Это было платье. Это не конец света, — пожимаю я плечами. — Я не была пьяна, и я не была под кайфом, и я не собираюсь извиняться за то, что надела скандальное платье, которое хотела надеть, и не буду притворяться какой-то глупой девушкой, не понимавшей, что платье было прозрачным.

— Прошу прощения? — спрашивает София.

—Ты можешь сделать заявление, которое прояснит, что я не вышла из-под контроля, и не прохожу реабилитацию — и что я полностью осознавала, что делаю. Но я не извинюсь за то, что сделала такой выбор в одежде. Мне жаль, если ты думаешь, что платье было неподходящим, но я не жалею, что надела его.

София ощетинилась.

— Ну, этого просто не будет…

— Подожди, — перебивает меня отец, поднимая руку и заставляя её замолчать. — Александра, ты согласилась больше не устраивать публичных выходок.

— Да, — отвечаю я.

«Ну, в пределах разумного. Это не значит, что я полностью прекращаю побеги из дворца. Давайте не будем смешными», — я не говорю этого вслух.

— Ты просто согласилась не принимать наркотики, не ходить в клубы и не пить, — продолжает он. — Ты сказала, что сбежала — бежала в туфлях? По улице?

— Да. Но я не переодеваюсь, и я не крашу волосы в подходящий цвет, и я не притворяюсь кем-то, кем не являюсь. Вот, кто я такая. Возможно, я не та принцесса, которую ожидает королевство, и сожалею об этом. Но я не собираюсь всё это менять, просто, чтобы соответствовать…

София снова перебивает.

— Я думала, что ты захочешь это сделать…

Мой отец говорит быстро.

— Согласен, Александра.

— Договорились.

Я оборачиваюсь, прежде чем София решает снова прервать меня и добавить что-нибудь ещё о связях с общественностью, менеджерах по имиджу и фиксаторах. Когда я выхожу из комнаты, в моей походке появляется лёгкий отскок, которого раньше не было.

Это первый раз, когда я вижу, как моего отца выбивает из колеи за долгое время. Кажется, я даже сама себе немного удивилась.

За дверью Макс поднимает бровь.

— Ты выглядишь счастливой.

На мгновение я теряюсь, а потом понимаю, что так и есть.

— Думаю, что да.

Это самое удивительное из всего.

Глава 34

Александра

Я выхожу из душа, завернувшись в полотенце и напевая себе под нос. Уже восемь утра, чёрт возьми, а я только что вернулась с пробежки, приняла душ и уже выпила кофе.

Прошлой ночью Макс прокрался в мою комнату, и мы снова занялись сексом только без связываний, без срыва одежды и без игр.

Обычным, скучным сексом.

И я по-прежнему прыгаю по комнате, напевая себе под нос.

Я думаю, что секс сотворил что-то с моим мозгом, превратив меня в какую-то раннюю пташку — раннюю пташку, которая прыгает по своей комнате в полотенце и поёт себе после пробежки.

Боже. Что, если секс сделает меня задорной, жадной до зелёного сока, весёлой чирлидершей?

Мне определённо нужно было бы дать обет безбрачия.

В своём шкафу я достаю из ящика кружевные розовые стринги, напевая себе под нос, когда натягиваю их на бёдра — и понимаю, что с ними что-то не так, как только прохладный воздух касается моей киски.

Это странно.

У меня нет трусиков без промежности.

Но они именно такие. Я лезу в ящик с нижним бельём и достаю ещё одну пару, и то же самое — длинный кусок ткани отсутствует прямо посередине.

Смех начинает нарастать в моей груди, и я рассматриваю каждую пару нижнего белья, находящегося в моём ящике.

Этот мудак разрезал все трусики, которые у меня есть.

Ну, в эту игру могут играть двое.

Я одеваюсь, намеренно выбирая короткую клетчатую плиссированную юбку, которая, казалось, раньше сводила Макса с ума. Я соединяю её с белой оксфордской рубашкой, расстёгиваю ту на груди и завязываю выше талии. Затем я заплетаю волосы в две косы.

Этим я чертовски похожа на Бритни Спирс конца девяностых.

Когда я выхожу из своей комнаты, один из телохранителей не-Макс бросает на меня скучающий взгляд со своего поста в конце коридора.

— Ваше Высочество, — отрывисто произносит он. — Будущая королева велела мне передать вам, что вы с будущей принцессой Изабеллой должны встретиться с будущей королевой для примерки платьев к свадьбе.

Я громко стону, затем преувеличенно вздыхаю и опускаю плечи.

— Ты действительно знаешь, как испортить девушке день, Джеймс, — произношу я рефлекторно, останавливаясь, как только слово слетает с моих губ. Джеймс не ощущается подходящим именем для моих телохранителей теперь, когда я так долго называла им Макса. Оно как будто зарезервировано для него. — Кстати, как тебя зовут?

— Простите — как меня зовут, Ваше Высочество?

— Да, знаешь, как тебя называют люди? Что не так?

— Брэдли, Ваше Высочество.

— Ну, Брэдли, — говорю я, забирая у него повестку дня и просматривая её. — Ты портишь мне хорошее настроение. Я уже говорила тебе об этом?

— Прошу прощения, Ваше Высочество.

Я глубоко вздохнула, игнорируя очень слабый внутренний импульс забежать обратно в свою комнату и напиться, чтобы пройти через ужас примерки платья для свадьбы моего отца со Снежной Королевой.

— Давай просто покончим с этим.

Когда я прихожу, то вижу, что одна из гостиных была преобразована в примерочную с тремя отдельными гардеробными, разделёнными большими деревянными ширмами. Две раздевалки по бокам комнаты, полукруги декоративных экранов, которые расположены до самых стен, а затем большой круг экранов в середине, который имеет огромный массив зеркал в полный рост и платформу рядом.

Внутри комнаты деловито суетится команда, по меньшей мере, из десяти человек, неся ткани, булавки и рулетки, все с серьёзным выражением лица, как будто они хирурги в середине опасной для жизни операции. Кто-то в смокинге несёт на подносе бокалы с шампанским, а долбаный пианист играет музыку на рояле в углу.

Это совершенно нелепо.

Белль подходит ко мне сзади.

— Это безумие, — шепчет она. — Я рада, что тебя заставляют делать это со мной.

— Твоя мать точно знает, как сделать что-то из ничего, — добавляю я. — Почему бы нам просто не примерить платья в наших комнатах, как нормальные люди?

Белль закатывает глаза.

— Потому что моя мать захочет контролировать каждую часть этого события, — хихикает она. — Здесь пианист. Ты можешь в это поверить?

Снежная Королева уже в комнате, и когда она поднимает взгляд, чтобы увидеть нас, то отмахивается, указывая на следующую дверь.

— Идите в соседние комнаты и через двери войдите в свои гардеробные, — приказывает она. — Всё уже приготовлено для вас, и платья внутри. Я пришлю персонал, чтобы помочь вам.

— Эм, нет, — протестую я. — Я почти уверена, что смогу сама примерить платье без посторонней помощи, большое спасибо.

— Я тоже, мама, — говорит Белль. Она наклоняется и шепчет. — Ради солидарности.

— Хорошо, хорошо, — произносит София пренебрежительно, отмахиваясь от нас, а затем сердито смотрит, когда мы по-прежнему стоим на месте. — Свободны.

Белль смотрит на меня и закатывает глаза, прежде чем направиться в другую комнату. Я делаю то же самое, но, когда открываю дверь, в недавно созданную примерочную, она не пуста. Внутри находится стол, на котором аккуратно разложены мои аксессуары.

И Макс.

Макс стоит рядом с манекеном, на котором висит моё платье, шёлковое, лавандового цвета длиной до пола, такое чопорное и благопристойное, с отсутствием декольте.

Он прикладывает палец к губам, как будто я хочу объявить всем, что он здесь. Даже, если бы Макс говорил вслух, я не уверена, что кто-нибудь услышал бы его из-за пианиста и указаний подвыпившей Софии людям, одевающим её.

Но, даже в этом случае он не должен находиться здесь. В нескольких футах от нас суетятся миллионы людей. Не просто люди — моя новая приёмная семья.

И персонал.

И пианист.

И эта комната даже не комната; это экранированная область, легкодоступная, если кто-то захотел бы ворваться сюда.

— Что это ты делаешь? — шиплю я.

Макс улыбается и подходит ко мне вплотную, беря в руки одну из моих косичек и проводя по ней пальцами.

— Мне нравятся косы, — шепчет он. — Полагаю, ты нашла мой подарок?

Я фыркаю, тут же прикрывая рот рукой.

— Это так ты называешь порчу всех моих трусиков? — шепчу в ответ. — Подарок?

— Ну, это подарок для меня, — бормочет он. — Ты их надела? Раздвинь ноги и покажи мне.

— Не здесь, — протестую я. — Снаружи куча людей.

— Я знаю об этом, — тихо говорит телохранитель, его губы рядом с моим ухом. — И я всё ещё хочу, чтобы ты раздвинула ноги для меня.

Он знает, что я не могу устоять перед ним. Тепло наполняет моё тело, когда я делаю именно то, что он просит. Едва я раздвинула ноги, как его пальцы сразу же проникли под юбку и направились прямо к моей киске. Макс издаёт низкий рокот возле моего уха.

— Ты их надела, — замечает он. — Такая плохая девочка, одела дырявые трусики, сделанные для моего члена.

— К сожалению, все мои трусики теперь дырявые.

— Ммм. — Он тянется за моей спиной к юбке, расстёгивает её, и она падает на пол у моих ног. — Забавно, как это работает. Думаю, это значит, что я всегда смогу получить то, что мне нужно.

То, что ему нужно.

Никто никогда не нуждался во мне раньше.

Он обхватывает ладонями мои ягодицы, одобрительно шепча мне на ухо, прежде чем развязать мою рубашку и стянуть её по рукам.

— И что именно ты делаешь? — интересуюсь я шёпотом.

—Я помогаю тебе одеться, потому что тебя ждут люди.

Как по команде, София громко кричит.

— Я надеюсь, что вы, девочки, сообщите нам, если вам понадобится помощь!

— Я в порядке, — кричу в ответ.

Я почти разочарована, когда Макс стягивает платье с манекена и надевает его через мою голову, опуская пышные слои юбки вокруг моих бёдер, прежде чем я могу запротестовать.

— Я думала, ты помогаешь мне раздеться, — шепчу я, и провожу ладонью вниз по его брюкам, где он очень, очень твёрдый. — Тебе явно нравилось помогать мне раздеваться, так почему же ты помогаешь мне одеваться?

— Если ты продолжишь делать это рукой, тебе не придётся беспокоиться о том, как ты одета, потому что я заставлю тебя сосать мой член прямо здесь, посереди примерочной, — предупреждает парень. — Когда все снаружи могут услышать.

Я прикусываю губу от этой мысли, настолько грязной, что едва могу её вынести.

Макс сразу же замечает выражение моего лица и улыбается.

— О, тебе нравится эта идея, не так ли?

— Тебе надо убираться отсюда, — отвечаю ему. — Я должна показать им это платье.