В эту секунду Каркуша почувствовала, что ее сердце накрыла волна приятного тепла. Она даже глаза прикрыла, упиваясь чувством собственного превосходства. Наверное, это неточное слово, но сейчас Каркуше было безумно приятно осознавать, что она никого не собирается обманывать и что слова строгой, даже какой-то озлобленной на весь мир женщины, ее угрозы к ним с Клавой не имеют никакого отношения. Потому что они действительно самые что ни на есть настоящие подруги, а стало быть, никакие проверочные тесты на эту тему им не страшны! Хотя, кто знает, что там за тесты насочиняла эта комиссия. А вдруг они сплошь состоят из каверзных вопросов вроде: какую зубную пасту предпочитает ваша подруга? Или как зовут сестру ее троюродной бабушки?

Внезапно ощущение собственной правоты и непогрешимости сменилось в душе Каркуши ощущением смутной тревоги. Она заранее злилась на членов комиссии, придумавших вопросы для проверочных тестов, на которые не смогут ответить даже люди, дружившие с ясельной группы детского сада. А ведь если посмотреть правде в глаза, то они с Клавой знакомы не так уж и давно, меньше года. И если не считать нескольких коротких встреч за все это время, общаются в основном по телефону или шлют друг другу письма по электронной почте.

– Чего нахмурилась? – Клава легонько тряхнула Каркушу за плечо.

– Да так… – Катя вздохнула. – Подумала, что если у них там какие-то тесты суровые, то нас с тобой тоже могут принять за случайных знакомых… И доказывай потом, что ты не верблюд! Так ведь и слушать никто не станет, вот ведь что самое обидное…

– Давай будем решать проблемы по мере их поступления, – внесла более чем разумное предложение Клава.

Каркуша хотела было что-то возразить, но не успела, так как из подъезда стремительно вылетела все та же тощая женщина в черном костюме, только на этот раз без мегафона. Толпа мгновенно притихла. Между тем женщина миновала металлическое заграждение и, быстрыми шагами продвигаясь вдоль очереди, которая к этому времени выглядела уже более или менее стройной, принялась бесцеремонно выдергивать из толпы девушек прямо за руку. Надергав таким образом человек десять, в число которых попала и Клава (все происходило столь молниеносно, что подруги даже не догадались взяться за руки), женщина собрала их в круг:

– Так… – Глаза ее так и бегали по растерянным лицам девушек. – Ты с кем пришла на кастинг?

Вопрос был адресован хрупкой девчушке с короткой стрижкой, которой на вид можно было дать лет двенадцать, не больше.

– С Мариной, – тихо пролепетала та.

– Где Марина? – впилась в нее глазами женщина.

– Там, – неопределенно махнула рукой в сторону очереди девушка.

– Вот и ступай туда! – приказала женщина и чуть ли не выпихнула несчастную девчонку из круга.

– Следующая! – Она воззрилась на полную девушку с завитыми в мелкие кудряшки светлыми волосами. – Где твоя подруга?

– Здесь, – уверенно ответила девушка и указала рукой на девушку, которая стояла рядом с ней. – Мы вместе пришли.

– Как звать подругу? – наступала женщина.

– Даша, – последовал молниеносный ответ.

– Ты, что ли, Даша?

– Да, – невозмутимо ответила девушка. В отличие от своей подруги, она обладала высоким ростом, стройной фигурой и черными волосами, иглами торчавшими в разные стороны. – Меня зовут Даша… А что это вы кричите?

– Не нравится – досвидос! – грубо парировала женщина и, потеряв к Даше интерес, перевела взгляд на Клаву, которая даже слегка побледнела от страха.

– Ты? Где твоя пара?

– Вот! Катя! Катя! – закричала Клава, выглядывая из-за спины женщины.

Но Каркуша уже и так вплотную приблизилась к группе отобранных девушек.

– Я здесь! – заорала она. – Меня зовут Катя, а ее – Клава! Мы действительно подруги, можете не сомневаться! И мы готовы пройти все ваши тесты! И нас не смущает грубость обращения! Скажи, Клав!

– Иди сюда, – велела женщина на удивление спокойным голосом.

Каркуша сделала шаг вперед.

– А как твою подругу называют в школе? У нее есть какая-нибудь кличка? – Этот вопрос был обращен к Клаве. – Стоп! – Женщина подняла правую руку. – Не отвечай! – Она наклонилась к Кате, приказав: – На ухо, только очень тихо!

– Каркуша, – прошептала Катя, вдохнув запах терпких духов дамы и губами ощутив кончик ее прохладного уха.

– А теперь ты! – Тетка ткнула пальцем в сторону Клавы. – И тоже на ухо!

– Кар-ку-ша. – По слогам прошептала Клава и зачем-то пояснила: – Это ворона из передачи «Спокойной ночи, малыши!».

– О’кей! – кивнула женщина. – Обе отойдите в сторону и ждите, – отрывисто приказала она и обратилась к следующей девушке.

Катя и Клава стояли, крепко держась за руки. От потрясения девушки настолько растерялись, что не в силах были осознать, что самый первый, не тур даже, а незапланированный, по всей видимости, отбор они прошли успешно. Ведь строгая дама не сказала ни слова и не нашла нужным объяснить, чего им ждать. Впрочем, само слово «ждите!» и тон, каким оно было произнесено, вселяло надежду.

Тем временем, быстренько покончив с опросом отобранных девушек и выбрав из них всего одну пару, которая присоединилась к Каркуше и Клаве, женщина продолжила свое продвижение вдоль очереди. Теперь ее движения казались еще более резкими, а короткие, отрывистые фразы еще больше напоминали собачий лай:

– Из какого города? А подруга? Вместе приехали? Хорошо!

При этих словах у Каркуши перехватило дыхание: ведь они с Клавой из разных городов! Вдруг это обстоятельство вызовет у комиссии сомнение: как можно дружить, когда одна живет в Москве, а другая – в Питере? Но ведь можно же! И сколько угодно подруг живут в разных городах, и от этого их отношения не перестают быть по-настоящему близкими и доверительными. Ведь если есть родство и общность душ, то никакие расстояния не смогут их разрушить…

– Досвидос! – то и дело долетало до слуха девушек. – Досвидос!

Видимо, это сленговое словечко было излюбленным у этой странной женщины, хотя вовсе не подходило ее чопорному облику.

Процедура предварительного отбора продолжалась не менее часа, сопровождаясь возмущенными возгласами и даже рыданиями девушек и грубыми, лающими окриками удивительной во всех отношениях дамы. В итоге образовалась группа из десяти человек, то есть пяти пар девушек, предположительно близких подруг, которым в уже привычно-резкой форме было приказано прекратить все разговоры и следовать за дамой.

Помещение, где за длинным, покрытым темно-синей скатертью столом заседали члены комиссии, представляло собой довольно просторную квадратную комнату с белыми стенами. Кроме упомянутого уже стола, в углу стоял рояль черного цвета с круглым крутящимся стулом. Иных предметов мебели тут не было. Комиссия состояла из четырех человек: очень полного, совершенно лысого мужчины, возраст которого вследствие его габаритов определить было трудно; парня лет двадцати пяти с невероятно подвижным улыбчивым лицом, далеко посаженными друг от друга большими глазами и длинными, до плеч, пшеничного цвета волосами. Каркуше этот молодой человек понравился сразу. Почему-то ей показалось, что из всех собравшихся он самый нормальный человек. Также в комиссию входила уже знакомая девушкам женщина с грубыми манерами в строгом черном костюме и полногрудая, ярко накрашенная блондинка в летах, которая почти не смотрела на стоящих вдоль стены девушек, полностью поглощенная изучением лежавших перед ней бумаг. Она с выражением глубокой сосредоточенности поочередно брала в руки листки и, неспешно ознакомившись с содержанием, аккуратно откладывала их в стопочку справа. Время от времени пожилая дама смотрелась в зеркальце, которое тоже лежало перед ней поверх отложенных в стопочку листков, поэтому всякий раз, прежде чем положить очередной листок, она откладывала в сторону круглое зеркальце, неизменно бросая на свое отражение придирчивый, но совсем нестрогий взгляд.

Первым к участницам кастинга обратился лысый толстяк.

– В таком порядке, как стоите, слева направо, – заговорил он неожиданно высоким и, надо сказать, малоприятным голосом, – выходите парами в центр комнаты и называйте свои имена и фамилии.

Каркуша стояла третьей слева, Клава, соответственно, четвертой. Времени на то, чтобы собраться с мыслями, у них, таким образом, оставалось совсем немного.

– Ольга Ипатова, – громко представилась длинноногая блондинка в вызывающе короткой юбке.

У ее подруги – среднего роста тоненькой девушки с пышными каштановыми волосами, – напротив, оказался тихий, низкого тембра голос:

– Валерия Тихомирова, город Москва, – отрекомендовалась она.

– А вы, Ольга, тоже из Москвы? – влез с вопросом длинноволосый улыбчивый парень.

– Да, – кивнула Ольга.

Каркуша, Клава и остальные девушки видели сейчас только спины Ольги и Валерии, поэтому очаровательная улыбка Ольги, которой та одарила членов комиссии, укрылась от них, как и красноречивые взгляды Валерии из-под слегка опущенных ресниц.

– Не надо нам тут глазки строить и улыбаться! – взвизгнула дама в черном костюме. – Отвечайте на вопросы без всяких ужимок!

– Мира Германовна, – с мягкой улыбкой обратился к даме голубоглазый парень. – К чему такие строгости?

Видимо, парень был главней вспыльчивой и грубой Миры Германовны, потому что она, ничего ему не ответив, лишь поджала губы и уставилась на девушек, испепеляя их взглядом своих темных, злых глаз.

– Меня зовут Игорь, – представился парень. – Это, – указал он на сидящего справа от него толстяка, – Федор Михайлович, легко запомнить, как Достоевский… Мира Германовна, – при этих словах Игорь даже не взглянул на нее, – и Анна Павловна. – Он сделал почтительный жест рукой в сторону пожилой, сильно накрашенной блондинки. – Все мы, как вы догадались, представляем отборочную комиссию на реалити-шоу «ЖЗР». Кастинг будет проводиться в два тура. Самым главным является первый, на котором вы все в настоящий момент и присутствуете… Ольга и Валерия, – обратился Игорь к подругам, стоявшим в центре комнаты, – расскажите нам немного о себе: как давно вы дружите, где познакомились, о своих увлечениях… Словом, постройте свой рассказ так, чтобы нам было интересно слушать, и вместе с тем постарайтесь нарисовать перед нами полную картину ваших отношений, с самого начала и до сегодняшнего дня. Только делайте это вместе, у вас должен получиться дуэт, при этом старайтесь друг друга не перебивать… Пожалуйста!

– Мы познакомились в клубе, – начала Ольга. – Года три назад… Мы обе любим Вячеслава Питкуна и пришли на его концерт в клуб «Точка». Питкун – это лидер группы «Танцы минус», – пояснила Ольга и посмотрела на Валерию: дескать, теперь твоя очередь, продолжай!

Валерия, поняв подругу с полуслова, вернее, с полувзгляда, подхватила своим низким грудным голосом:

– Мы стояли с Ольгой рядом, прямо около сцены, и танцевали. Ну, в смысле, пританцовывали в такт музыке. Потом мне захотелось пить, а к стойке идти, пробираясь через толпу, было в лом, ну, в смысле, неудобно… И я спросила у Ольги, нет ли у нее чего-нибудь попить, потому что видела, как она отхлебывала из бутылки с минералкой…

– Спасибо, – прервал рассказ Игорь. – Расскажите нам теперь о своих талантах, и было бы очень неплохо, если бы вы нам что-нибудь показали, станцевали бы на пару или спели… В общем, что угодно! Полная свобода выбора! – Он широко улыбнулся и развел руки в стороны, после чего сидевшая слева от него пожилая Анна Павловна откинулась на спинку стула и принялась рьяно махать листком перед своим немалых размеров носом, будто отгоняя назойливых насекомых.

Ольга и Валерия переглянулись, последовало некоторое замешательство. Очевидно, девушки не были готовы к такому повороту событий и никакого специального номера для кастинга не приготовили. Ольга взяла Валерию за руку, притянула к себе и что-то шепнула ей на ухо. Валерия взглянула на Ольгу полными удивления глазами, что-то шепнула в ответ. Какое-то время девушки оживленно шушукались. Комиссия терпеливо ожидала. Прошло не менее пяти минут, прежде чем подруги робко запели нестройным дуэтом:

– Попробуй м-м-му, м-м-му, попробуй джага-джага!

Попробуй у-у-у, у-у-у, мне это надо, надо! —

зачмокали и заухали девушки, в притворном томлении вытягивая губы.

– Опять мне кажется, что кружится моя голова!

Мой мармеладный, я не права!

В этом месте подруги переглянулись, набрали воздуха в легкие, картинно закатили глаза к потолку и затянули по новой, только на этот раз громче и развязней:

– Попробуй м-м-му, м-м-му, попробуй…

Но тут пожилая Анна Павловна не выдержала и, впервые оторвав взгляд от своих бумажек, со всего маху ударила кулаком по столу и выкрикнула зычным, хорошо поставленным голосом:

– Довольно!

Справедливости ради следует заметить, что ни музыкальным слухом, ни певческим голосом Господь ни одну из подруг, к сожалению, не наделил, и их пение производило странное, если не сказать щемяще-жалкое впечатление. В эту секунду Каркуша с ужасом подумала, что их с Клавой «Марш нахимовцев» едва ли окажется более выигрышным. Вся надежда была на Клаву, на ее рисунки…