— Не забывай, мы ещё свои песни поём, — напомнила Таня Антонова.

— Ну и что, мы их уже больше недели готовим, — не унимался Руслан, — вам не кажется, что здесь какой-то подвох?

— Точно, как тогда с переходом! Готовились к одному, а получили совсем другое, — мрачно согласилась Юлиана.

Посовещавшись, ребята решили, что вздыхать с облегчением слишком рано — от Зарецкого можно ожидать чего угодно.

Им и в голову не могло прийти, что продюсеру сейчас совсем не до импровизаций: в глубине души он уже почти готов был закрыть проект. На Антона он не слишком надеялся и теперь старался просчитать наиболее выигрышный и наименее безболезненный выход из сложившейся ситуации. Главное, чтобы все конкурсанты остались живы, пиар на крови ему не нужен, к тому же с одной из девушек он связывал далеко идущие планы. Творческие, разумеется.


— Я пытался поговорить с Ирмой на интересующую нас тему, но она ничего нового не сказала и вообще отвечала очень неохотно. Похоже, эта тема до сих пор причиняет ей боль, — поделился Антон результатами беседы.

— С чего бы это? — зевнул Арбенин. — Ей всего лишь стихи присылали, а не уши и пальцы, как Заряне.

— За тот период она сменила много телефонных номеров, даже несколько раз переезжала, но стихи продолжали приходить. Думаю, её подкосило именно чувство полной незащищённости и невозможности скрыться от преследования. Она женщина, к тому же творческая натура….

— Значит, автор анонимок след ни разу не потерял? Напрашивается вполне логичный вывод — это кто-то из «свиты королевы».

— Не исключено, — вздохнул Антон, — я думал об этом и навёл некоторые справки по поводу этой самой свиты. К счастью для нас, она была немногочисленной. Друзей, кроме Зарецкого, у Ирмы нет — зависть и дружба понятия несовместимые. Любовника на тот момент тоже не имелось.

— Алик что-то упоминал о романе с гримёршей, было такое? — скорее из любопытства, чем из профессионального интереса поинтересовался Май.

Антон бросил в его сторону возмущённый взгляд:

— И как, по-твоему, я должен был её об этом спросить? Да она бы просто выставила меня за дверь! А гримёрша действительно была при ней без малого двадцать лет, Ирма её везде за собой таскала — говорит, никому другому заботу о своей внешности доверить просто не могла.

— А потом?

— Что потом? А ты о гримёрше — она умерла несколько лет назад. Что-то связанное с онкологией. Ещё к свите можно отнести костюмершу Варвару Леонидову — работала как раз в интересующий нас отрезок времени, ну и музыкантов, с которыми наша королева гастролировала. Состав менялся лишь однажды и, кстати, в обновлённом варианте клавишником был бывший муж Ирмы Андрей Пичужкин.

— Пичужкин, не слышал о таком.

— О нём никто не слышал, — пренебрежительно отмахнулся Антон. — Как музыкант он из себя ничего особенного не представлял, хотя и был уверен в обратном. А прессу интересовал лишь в качестве мужа певицы, собственно, на этой почве они лет десять назад и расстались.

— Я серая тень твоей яркой звезды — а что, вполне исчерпывающая характеристика отношений обычного серенького такого музыкантика и королевы сцены.

— Вот и я о том же, нужно проверить всех музыкантов, вот список. Если орудует тоже автор…

— Если орудует тот же автор, почему он оставил в покое Ирму и переключился на подопечных Зарецкого?

Антон пожал плечами:

— Не знаю, но вообще-то, Ирма тоже его подопечная…

В кабинет без стука ворвался бледный взволнованный Алик.

— Нашёл! Нашёл! — закричал он, потрясая какими-то бумагами. — Два месяца назад с этой сим-карты несколько раз звонили на один и тот же номер. Общее время разговоров — больше двадцати минут.

— Отлично! — обрадовался Холмс. — Уже кое-что! Скорее узнай, чей это номер.

— Уже узнал, — Алик замялся и почему-то тяжело вздохнул, — он зарегистрирован на имя Леонида Егоровича Зарецкого.


Немедленно призванный к ответу продюсер, проявил философское спокойствие, заметив:

— Да, похоже, звонили именно мне, но номера я не запоминаю, и этот мне ни о чём не говорит.

— Но вы довольно долго общались с его владельцем, — сдержанно напомнил Холмс, внимательно наблюдая за своим клиентом.

Зарецкий не изменился в лице, лишь немного погрустнел и снова погрузился в изучение предъявленной распечатки.

— Я этого не отрицаю. Знали бы вы, сколько раз в сутки звонят мои телефоны.

— Но вы ведь не разговариваете подолгу с незнакомыми людьми, — теряя терпение, возразил детектив.

Зарецкий снова задумался, потом, щёлкнув пальцами, выудил из ящика стола массивный серый ежедневник:

— Лет десять назад я потерял телефон с очень важными контактами, которые больше нигде не сохранил, и с тех пор записываю номера всех, с кем мне хоть раз приходилось общаться. Возможно, и этот здесь имеется.

— Очень на это надеюсь! — вздохнул Холмс, погружаясь в работу. Сличать такую уйму номеров — удовольствие на полдня, жаль, если драгоценное время будет потеряно впустую.

Но детективу повезло: искомый номер нашёлся уже на третьей странице, вот только имя владельца, точнее владелицы повергло мужчину в состояние лёгкого ступора.

— Что, нашли? — заинтересовался продюсер, заметив странную реакцию Холмса.

— Вроде нашёл, — медленно протянул тот, — проверьте сами ещё раз, может, я ошибаюсь?

Леонид Егорович заглянул ему через плечо, сличил цифры и тоже уставился на них в немом изумлении.

— А что это значит? — удивлённо пробормотал он.

Холмс вздохнул, закрывая ежедневник:

— Это значит, что роковые эсэмэски со стихами, Заряне и вашим конкурсанткам были отправлены с телефонного номера небезызвестной нам певицы Ирмы…


Алик сверился по компьютеру с базами данных, покопался в других, имеющихся у него, опытного хакера, каналах информации и подозвал продолжающего зевать Мая.

— По поводу свиты: в Москве остались только трое. Андрей Пичужкин несколько лет назад женился на весьма состоятельной американке — вдове миллионера и сейчас обитает в Майами. Клавишник и бас-гитарист погибли в той самой нашумевшей автокатастрофе, в которой пострадала Ирма. Она успела выскочить за секунду до взрыва, но получила неглубокие ожоги лица и дыхательных путей. Благодаря пластической хирургии, внешность удалось восстановить довольно быстро, а вот голос она потеряла навсегда.

— Это я и раньше слышал, кто из музыкантов сейчас в столице?

— Гитарист Максим Басовский, он играет теперь в группе «Турбулентность», судя по графику на их сайте, ребята только вчера вернулись из гастрольного тура по малым городам России.

— По малым? А в больших они не пользуются популярностью? — снова зевнул Май.

— У них музыка на любителя — тяжёлый рок в бардовском стиле. Звукорежиссер Тимур Аверченко и костюмер Варвара Леонидова тоже проживают в Москве. Вот тебе адреса, пароли, явки — действуй!

Арбенин поморщился, изучив список:

— Разумеется, все живут в разных концах столицы!

— Разумеется, но ты на адреса не смотри, они же все люди работающие — дома не сидят, созвонись сначала.

— Не учи учёного! Ладно, спасибо.

Май направился в приёмную раздумывая, стоит ли брать с собой Ангелину. С одной стороны, помощь может понадобиться в любую минуту, с другой… Он открыл дверь и услышал, как девушка разговаривает с кем-то по телефону.

— Нет, Гоша, извини сегодня, наверное, не получится — работаю допоздна. Нет, не дома, на работу устроилась, просто сказать не успела — мы ведь давно не виделись. Да, я понимаю, что ты теперь не скоро вырвешься, ладно, давай я попробую отпроситься, а потом тебе перезвоню.

Она обернулась и поспешно спрятала телефон в складках элегантного синего платья.

— Привет и спасибо за кофе, — невозмутимо улыбнулся Арбенин.

Ангелина смутилась и зачем-то солгала:

— Не понимаю о чём речь, кофе вам Алик принёс, наверное…

— Ах, Алик, ну значит ему спасибо, — усмехнулся Май, — ладно, красавица, поехали, поработаем.

— Хорошо, а можно мне сегодня пораньше уйти?

— Зачем? — бесстрастно спросил Май, хотя прекрасно знал ответ: она собиралась встретиться с каким-то Гошей.

Арбенин понятия не имел кто он такой, но почему-то этот Гоша ему уже заочно не нравился.

— Ну… какая разница, дело есть.

— Какое дело? — настойчиво повторил начальник, Ангелину эта настойчивость неприятно удивила.

— С другом хочу встретиться.

— С другом? — насмешливо уточнил Арбенин. — Это теперь так называется? Извини, сегодня не получится, в воскресенье встретитесь.

— Но он не может в воскресенье! Гоша учится в Высшем военном, сегодня у него увольнение, а следующее — только через неделю!

— Вот через неделю и встретитесь! — холодно отрезал Арбенин, он уже просто не мог слышать об этом Гоше. — Клиент поставил жёсткие условия: мы должны закрыть дело до воскресенья, поэтому работаем без перерывов на любовные свидания!

Ангелина возмущённо вспыхнула:

— При чём здесь любовные свидания?! Гоша мне просто друг!

Май красноречиво скривился, давая понять, что он думает о дружбе между мужчиной и женщиной.

— Тем более, не вижу повода сокрушаться, друг — не любовник — подождёт, собирайся, поехали!

Ангелина не стала препираться, только вздохнула и послушно вышла в коридор, захватив сумочку. Май спустился следом, недовольно проворчав:

— И не надо на меня дуться, дело — прежде всего! Мне, вон даже по ночам работать приходиться.

— Я не дуюсь, — Ангелина ответила спокойным ясным взглядом, — нельзя так нельзя. Мне сейчас деньги нужно зарабатывать, а с Гошей мы ещё не раз встретимся.

Май недоверчиво покосился в её сторону:

— Он что, правда, только друг?

— Да, мы знакомы с детства, можно сказать, в одной песочнице выросли.

— Понятно, — протянул Арбенин.

На душе стало немного спокойнее, но неизвестно откуда взявшийся Гоша продолжал необъяснимо и упорно раздражать.


Ознакомившись с последней информацией, Ирма долго пила воду, щедро приправленную какими-то успокаивающими каплями. Захлёбывалась, откашливалась и снова начинала жадно опустошать очередной стакан. Её обычно бледное лицо сейчас покрывали асимметричные алые пятна. Антон терпеливо наблюдал за женщиной, пытаясь понять, настоящие ли это эмоции или актёрская игра, приёмами которой певица владела в совершенстве. Прошло несколько минут, прежде чем она взяла себя в руки и смогла адекватно реагировать на вопросы, но для начала тихо и как-то апатично уточнила:

— Всё что вы мне сейчас рассказали — правда?

Мужчины синхронно кивнули.

— Значит, эта мразь посылала вот эту гадость с моего телефона?!

— С номера, которым вы раньше пользовались, — дипломатично уточнил Антон, — кстати, откуда он у вас? Хозяином числится некий Товкаленко Виктор Петрович?

Ирма изо всех сил сжала виски холодными ладонями, пытаясь унять внезапную пульсирующую боль и сосредоточиться на разговоре. Получилось не очень.

— Я попросила свою домработницу, купить сим-карту на её имя, чтобы не светиться в базе данных. Все эти звонки от неизвестных, но настойчивых поклонников…. Но у неё паспорт был на восстановлении — потеряла, вот и купила на имя какого-то родственника, я подробностей не уточняла.

— Как давно вы этим номером не пользуетесь?

— Пару месяцев кажется. Я потеряла телефон вместе с этой симкой, купила новую, а потом и пропажа нашлась. Но, поскольку все контакты я уже перевела на новый номер, старым пользоваться перестала.

— Сим-карту выбросили?

— Что? А, нет. Она у меня так и валялась то в кошельке, то в визитнице, постоянно выпадая в самый неподходящий момент, — женщина нахмурилась, пытаясь поймать какое-то ускользающее воспоминание. — А ведь в тот вечер она тоже выпала!

— В какой вечер? — насторожился детектив.

— На зачётном концерте, в прошлую пятницу, в гримёрке. После концерта, я зашла привести себя в порядок, переодеться. Полезла за чем-то в сумочку, не помню, за чем именно. Она выпала, но я торопилась и не стала её подбирать, а потом и вовсе забыла.

— Кто ещё кроме вас находился в гримерной?

Ирма бросила на детектива удивлённый взгляд:

— Никого, это моё личное помещение. Приглашённые звёзды у нас гримируются в специально отведённых местах, конкурсанты тоже.