— Куда? Ты меня, похоже, не поняла. Я тебя не отпускал, ведь процесс облагораживания через нелёгкий труд только начался.

Девушка напряглась:

— Какой процесс? Отпустите меня! Я сейчас просто уйду, а подруге скажу, что ничего не вышло.

— Никуда ты не уйдёшь, детка, будешь работать, как работала. Тратить время на поиски и проверку новой уборщицы я не собираюсь.

— Я вам не детка! И не хочу быть уборщицей! Я сюда не для этого пришла, то есть…

— Знаю я для чего ты пришла! Хочешь, чтобы остальных просветил?

Ангелина представила прекрасное лицо Холмса, узнавшего о «засланном казачке». Немой укор в его серых глазах был ужасен. Нет, этого она точно не хотела! Что же делать?!

аных глазах шефа Май смерил девушку неприязненным взглядом. Она, похоже, та ещё штучка: поймана с поличным, понимает, что виновата и всё равно дерзит. При других обстоятельствах он с удовольствием бы вышвырнул её за дверь, но сейчас выбирать не приходилось — Риммы не будет целых две недели, а работа не ждёт.

— Помнится, ты жаждала заработать на сольную карьеру. Так вот, сейчас у тебя появился такой шанс. Будешь убирать в агентстве, и выполнять некоторые мои поручения.

— Вы шутите?

— Я похож на клоуна?

— Очень! Даже без парика и накладного носа, — пробормотала Ангелина, отходя на всякий случай подальше. — Я не совсем поняла, сначала вы уличаете меня в… сами знаете в чём, а потом снова предлагаете работу! Ну и чем мужская логика лучше женской? Не боитесь, что я продолжу игру в Мату Хари?

Арбенин невольно огляделся в поисках предмета потяжелее. Так и хотелось поучить наглую девицу хорошим манерам.

— Вообще-то, бояться должна ты! Поэтому лучше слушайся меня и веди себя хорошо.

— Запугивать будете? Интересно чем? Деньги мне, конечно, нужны, но не до такой степени! С вами я работать не хочу!

— Поверь, это абсолютно взаимно. Но выбора у меня, а, следовательно, и у тебя нет.

— А если я откажусь? — голос девушки невольно дрогнул.

— Не советую. Если, конечно, не хочешь угодить на скамью подсудимых и впоследствии за решётку, — совершенно серьёзно заявил Арбенин.

Девушка побледнела и буквально съёжилась под его тяжёлым взглядом.

— За что? За несостоявшийся шпионаж? Не смешите меня, я законы знаю — за это не сажают!

— А как насчёт кражи ценного имущества? Хочешь, фокус покажу? Внимательно следи за моими руками.

Из кармана джинсов Май вытащил большой синий платок и осторожно взял им бюст Шерлока.

— Итак, господа присяжные, — начал помощник детектива, обращаясь к письменному столу, — на похищенном изделии обнаружены отпечатки пальцев подсудимой. У неё была возможность, а главное желание украсть эту вещицу. Желание звучит довольно банально — хочу денег! Это всё еще не убеждает вас в её виновности? Понимаю, она молода и прекрасна, как цветок! Я бы сам, пожалуй, усомнился, однако, при обыске пропажа была обнаружена именно у неё. А теперь фокус-покус! — Май спрятал фигурку за спину, а когда снова показал руки — в них уже ничего не было. Затем он щёлкнул в воздухе пальцами и извлёк статуэтку из сумочки Ангелины. — Учитывая все обстоятельства, прошу вас, ваша честь, помочь девушке исправиться в какой-нибудь очень исправительной колонии. Ибо здесь, на свободе, у неё слишком много искушений и совершенно нет сил им противостоять. Ну, как, хороша речь? Заметь, экспромт, может мне в прокуроры податься?

— Лучше в клоуны! Я слышала, в цирке на Цветном как раз есть вакансия! — посоветовала девушка, пытаясь выскочить из кабинета, Май тутже поймал её за руку и оттащил от двери.

— Далеко собралась? Жаль, что не оценила моё выступление. В суде оно потянет лет на пять, для тебя, разумеется.

— Что всё это значит?!

— Объясняю ещё раз, специально для будущих звёзд эстрады. Эта вещица из чистого золота и очень дорогих камешков — подарок нашему шефу от одной высокопоставленной особы. Теперь на ней имеются твои отпечатки. Будешь плохо себя вести, я уберу Шерлока из шкафа, вызову наряд милиции, а потом покажу фокус, и сие золотишко найдут в твоей сумочке или в твоём доме, да где угодно — я хороший фокусник, поняла?

Ангелина неуверенно кивнула, оглушённая нереальностью происходящего. Всё это было слишком похоже на сцену из плохого боевика. Арбенин бросил быстрый взгляд на часы: он потратил на девчонку целых пятнадцать минут своего рабочего времени, а к самой работе, между тем, даже не приступал!

— Так как будем договариваться: по любви или по расчёту?

Девушка, наконец, осознала, что он не шутит, и решила не сопротивляться. По крайней мере, до тех пор, пока не придумает, что делать дальше.

— Сколько платить будете? — спросила она видом смиреной покорности, в которую Арбенин не поверил, но до ответа снизошёл:

— Зарплата будет приличной, плюс сверхурочные. Кроме обязанностей поломойки, как я уже говорил, будешь выполнять мои поручения.

— Какие именно?

— Какие скажу! — отрезал он. — И вот первое: никаких вопросов!

— Можно рискнуть и задать предпоследний — Холмс не в курсе нашей договорённости?

— Зачем обременять босса разборками служащих. Ему и без того есть чем заняться. Каким будет последний, надеюсь, самый последний вопрос?

Ангелина вдохнула поглубже, решаясь на очередную остроту:

— Как мне к вам обращаться — мой повелитель?

Арбенин смерил её недовольным взглядом:

— А вот дерзить не стоит, маленькая ещё. Зовут меня Май Всеволодович и не надо морщиться. Знаю выговаривать не просто, но придётся. В трудовом коллективе есть такое понятие как субординация.

— И что мне делать сейчас, Май Вселодоло… Всеволодович?

— Поедешь со мной, — он не обратил внимания на подковырку. — И чтоб больше ни одного вопроса!

Ангелина вышла вслед за новоявленным начальником, мысленно ругая Щукину втянувшую её в эту авантюру, и себя за то, что как обычно пошла у подруги на поводу.

Блондинка Марина по-прежнему терпеливо ждала в коридоре, обнимаясь со своим загадочным пакетом. Увидев Мая, она вскочила и замерла по стойке смирно, словно солдат перед генералом. Ангелина с трудом подавила смех. Особенно повеселил ревнивый взгляд девицы, брошенный в её сторону. Арбенина эта встреча явно не обрадовала, он обречённо вздохнул и страдальчески закатил глаза к потолку.

— Марина, что ты здесь делаешь?! Сказал же — иди домой!

— Но… — робко начала девушка.

— Никаких но!

— Может…

— Не может! — раздражённо отмахнулся помощник детектива. — Я занят! И вообще, перестань ходить сюда как на работу! Тебе, что заняться нечем? Почему не в институте?

Блондинка жалобно всхлипнула:

— Мне сегодня к двум. Май, ну возьми хоть булочки — позавтракаешь.

Она несмело протянула ему пакет, мужчина снова недовольно отмахнулся.

— Спасибо, я уже завтракал!

— Ну, пожалуйста, они ещё горячие! Я сама пекла и даже хлеб домашний приготовила!

Помощник детектива решительно прошёл мимо, но потом вдруг передумал и повернулся к девушке:

— Горячие, говоришь?

Марина оживлённо закивала:

— И очень вкусные, попробуй — не пожалеешь!

— Ладно, давай сюда свои булочки! А теперь марш домой! И, пожалуйста, не мешай мне работать.

Арбенин не слишком вежливо выпроводил поклонницу и скомандовал:

— Ну, что, Птичкина, вперёд: нас ждут великие дела!

— Я не Птичкина, а Скворцова! — возмутилась Ангелина.

— Не вижу принципиальной разницы — скворцы ведь тоже птицы! — Усмехнулся Май и, подмигнув обиженной девушке, как мальчишка, скатился вниз по широким лестничным перилам.


— Вы что, издеваетесь?! Я не буду этого делать! — возмущалась Ангелина, тщетно пытаясь выбраться из салона новенькой синей десятки.

Май с лёгкой усмешкой наблюдал за этой вспышкой праведного гнева.

— Не дёргайся. Двери я заблокировал: необходимая мера предосторожности, уж извини.

Ангелина смерила начальника уничтожающим взглядом. Похоже, зря она порадовалась, что не придётся колесить по дорогам столицы на «Харлее» — эвакуироваться с мотоцикла было бы гораздо проще.

— И всё равно, я в вашем дурацком спектакле участвовать не собираюсь!

— Спокойно, детка! Я люблю иногда пошутить, но, поверь, насчёт суда говорил вполне серьёзно!

Взгляд карих глаз снова стал ледяным, в голосе зазвучал металл, как тогда, когда он уличил её в шпионаже. Ангелина невольно поёжилась: такой церемониться не будет. Сразу видно — не благородный рыцарь.

— Отлично, вижу, ты всё поняла. Надевай экипировку, бери товар и вперёд! Твоя задача — разыскать нашу сладкую парочку и незаметно прикрепить где-нибудь рядом вот эту штучку.

Ангелина обречённо посмотрела на ворота парка, за которыми скрылись мужчина и женщина, и предприняла последнюю отчаянную попытку «откосить».

— Но я ведь ничего не умею! Могу всё испортить! Может, вы лучше сами туда пойдёте!

Май тихо выругался, сколько драгоценного времени уже потеряно зря!

— Если бы я мог сделать это сам, то не просил бы тебя! Одевайся!

— Вообще-то, когда просят, говорят «пожалуйста»!

Девушка с горьким вздохом натянула белый шёлковый фартук и такую же косынку.

— Ну и что, похожа я в этом на уличную торговку?

Май окинул оценивающим взглядом разметавшуюся чёлку, дерзко выглядывающую из-под белого шёлка косынки, распущенные, несмотря на предупреждение, волосы и длинное голубое платье с лифом в виде корсета.

— Пока нет. Но сделай так, чтобы было похоже, ведь ты теперь помощник помощника детектива.

«То есть шестёрка шестёрки» — мрачно подумала Ангелина, а вслух сказала:

— Надо же, какую стремительную карьеру я сделала всего за полдня: от поломойки до помощника помощника!

— Скворцова, не буди во мне зверя! Предупреждаю, это не хомячок!

— Хорошо! А разве продавать выпечку без лицензии не запрещено?

— Я же не призываю тебя ходить по всему парку и голосить: «Покупайте горячие пирожки!». Если кто спросит, говори — продаёшь угощение для лебедей и голубей.

— Для лебедей? — не поняла девушка.

Арбенин тяжело вздохнул, теряя остатки терпения:

— Ну не для мамонтов же! Здесь есть лебеди, которых сердобольные посетители к вечеру закармливают до полусмерти. Кто-то приносит угощение с собой, а кто-то предпочитает покупать на месте. У меня соседка так в Парке Горького подрабатывает.

Май вышел из машины и открыл дверь, выпуская недовольную помощницу. Он достал из багажника раздвижной лоток. Разложил на нём приготовленные заботливой Мариной хлебобулочные изделия и торжественно вручил Скворцовой вместе с крохотным радиомикрофоном, посаженным на липкую ленту.

— Держи свой реквизит и, давай, двигай быстрее, а то всё самое интересное пропустим.

— Подумаешь, встреча в общественном месте. Что там может быть интересного? — проворчала Ангелина, старательно занавешивая чёлкой глаза в целях конспирации.

— Если учесть, что за две недели я впервые вижу её прогуливающуюся с мужчиной, а мужчина этот массажист из салона красоты, в который она ездит, чуть ли не каждый день, то услышать можно много интересного! Во всяком случае, я на это очень рассчитываю. Поторопись!

Ангелина вздохнула ещё тяжелее, и, держа лоток одной рукой, второй решительно водрузила на нос противосолнечные очки. Месяц май ещё только вступал в свои права, но в столице было тепло. Арбенин хмуро наблюдал за её манипуляциями.

— Это что за самодеятельность?! Сними немедленно, выглядишь подозрительно — спугнёшь клиентов!

— А если меня знакомые увидят!

— Какие знакомые, Киркоров и Пугачёва? Не увидят, у них гастроли в Питере!

— Не смешно!

— А сейчас будет ещё и больно! — разозлился мужчина, испытав сильнейшее желание, встряхнуть её как следует.

До чего упёртая девчонка! По сравнению с ней, даже замучившая своей навязчивостью Марина теперь казалась ему воплощением кроткости и деликатности.

— Ты ещё здесь?!

Напуганная этим грозным рыком, Скворцова решила больше не испытывать судьбу и мгновенно скрылась за воротами парка. Вернулась она через полчаса, вполне сносно справившись с заданьем нового начальства. Делая вид, что продаёт выпечку, девушка смогла без труда подойти к искомой парочке почти вплотную и незаметно прикрепила микрофон к обратной стороне скамейки, на которой они сидели. О пережитом унижении Ангелина старалась не думать. Слава богу, никто из знакомых её за этим занятием не застал.