— Братья и сестры, — чеканя каждое слово, начала она. — Глубокоуважаемый пастор Дамблдор обвиняет в ереси своего же ученика, лидера церкви «Упивающихся Духом». Обвиняет напрасно и беспочвенно, поскольку пастор Риддл — помазанник божий. Смею заметить, что помазанников судить — грех великий, суд над помазанником в руках одного лишь Отца. Вера — это дела, и знаем все, что каждый из нас имеет по вере. Не случайно один богат, другой — нищ, один благополучен, другой — убог. Всё в наших руках, всё в нашей власти, если поверить и принять, что Иисус — в каждом из нас!

Перед мысленным взором Гарри пронеслось бледное лицо пастора Риддла среди орхидей.

— Лидер «Упивающихся Духом» привез нам свое особое благословение, проповеди о благополучии, процветании и успехе. Почему же мы должны отказаться от благословения божьего? От начала имеем выбор, Дух Святой указует нам Путь Истины. Господин Риддл принес людям позитивное мышление, настоящую, светлую веру и радость. В присутствии всего нашего собрания евангельского я приношу всем вам глубокие и искренние извинения, и сообщаю, что приняла решение выйти из церкви «Источник Любви». Я присоединяюсь к новой, прогрессивной, позитивной церкви помазанника божьего пастора Риддла. Да благословит Господь вас, да вложит в сердца ваши понимание и неосуждение. Благодарю всех, кто был со мной на нелегкой стезе служения Господу.

В наступившей тишине послышался странный звук, напоминающий икоту. С гримасой нечеловеческой муки на лице, пастор Дамблдор выгнулся в кресле, впиваясь побелевшими пальцами в левое плечо.

— Будьте... вы... прокляты! — прохрипел он, медленно сползая на инкрустированный паркет.

* * *

34. Беспокойная суббота продолжается

Старика не без труда уложили на диван. Прихожане обступили своего пастора и направили на него вытянутые руки, передавая ладонями исцеляющую силу Духа Святого.

— Молитесь!.. — хрипел, задыхаясь, Дамблдор. — Руки... руки возложите!

Паства взволнованно бормотала молитвы.

— Господи, просим Тебя, во имя Иисуса, помоги...

— Отец, ниспошли облегчение, коснись Духом Исцеления...

— Нитроглицерина дайте! — выкрикнула сестра Роланда. — Минерва, у вас есть нитроглицерин?

— Во имя Отца, и Сына, и Духа святого...

— Иисус, Ты взял на Себя немощи, понес болезни... Коснись рукою Своею сына Твоего Альбуса, призри на его страдания, сними боль, облегчи муку...

— «Скорую» вызовите кто-нибудь! — крик Хуч потонул в бормотанье паствы.

— Ранами Христа мы исцелены... На Тебя, Иисус, уповаем...

«Вот так и архиепископ Уиллис надеялся», — мелькнуло у Гарри.

— Я позвоню Северусу... нет, лучше Люпину!

Миссис Уизли перехватила его руку с телефоном.

— Я уже звоню, — она набрала три девятки со своего мобильного. — Срочно, соедините со службой неотложной помощи! Кливер сквер, двенадцать, сердечный приступ! Да, в сознании. Нет. Да. Боли в грудной клетке. Угу. Страховка? Не знаю, должна быть, — она прикрыла ухо рукой: молитвы становились все громче. — Едут, — коротко сказала она в ответ на тревожный взгляд Гарри.

— Исповедаться... — задыхался пастор. — Грех... взял на душу... Грех убивает...

— Господи, покрой пастора Альбуса кровью Иисуса, — бубнили братья и сестры во Христе. — Прости ему всякий грех и проступок, во имя Бога Живого...

— Если это инфаркт, каждая минута дорога, — нервно сказала миссис Уизли.

Гарри смотрел в окно — не едет ли «cкорая».

— Может, все-таки позвонить Северусу?

— А он тут при чем! — фыркнула экономка. — Если это приступ стенокардии или инфаркт, то его в реанимацию отправят. Тут резать нечего, даже я знаю.

К счастью, Господь был милостив к грешному служителю «Источника Любви». «Скорая» приехала быстро, вдобавок не простая: по запросу миссис Уизли на Кливер сквер прислали машину выездной кардиологической бригады. Стонущего пастора уложили на носилки и погрузили в Бедфорд. Прихожане обступили микроавтобус, многословно молясь и шумно благословляя.

— Разойдитесь, — сердито сказал шофер: толпящиеся евангелисты тянули руки к носилкам, не давая закрыть дверцы фургона.

— Куда вы его повезете? Я санитар детской кардиохирургии Лондон Бридж, — Гарри с трудом протолкался сквозь толпу молящихся. — Пожалуйста, разрешите мне его сопровождать!

Фельдшер окинул молодого человека высокомерным взглядом.

— Своих хватает. Вы родственник, нет? Мы не берем сопровождающих. В Лондон Бридж и повезем. Да разойдитесь вы к чертовой матери! — вконец рассердился он: молящиеся прихожане гроздьями висели на задних дверях. — Поехали!

«Чертова мать» подействовала безотказно: евангелисты отпрянули от машины. Дверцы фургона захлопнулись, и Бедфорд рванул с места. Гарри подивился оперативности бригады: «скорая» подъехала ровно через семь минут после звонка миссис Уизли. Если бы не путающиеся под ногами прихожане, времени на транспортировку грешного пастора ушло бы значительно меньше.

— Я поеду на автобусе! — сказал он. — Кто со мной?

К удивлению Гарри, ехать никто не хотел.

— Остается только молиться, — вздохнула сестра Помона.

— Гарри, сейчас нет смысла ехать, — сказала миссис Уизли. — И без нас разберутся.

— Да не в этом дело! Он думает, вы все его бросили! Все его предали! — с отчаянием воскликнул юноша. — Даже не по-христиански, а по-человечески! Неужели вы не понимаете? Все больные утешаются, когда знают, что кто-то их ждет и за них переживает, пусть даже в коридоре! Тем более, если вы будете молиться...

— Молиться можно и здесь. С ним будет Сам Господь, — сухо сказала сестра Минерва. — Этого более чем достаточно. Мы сделали все от нас зависящее: отдали проблему в руки Божьи. Он все усмотрит.

— Пастору будет легче, если вы... — он обвел взглядом группу сестер и братьев по вере и замолчал. Многие все еще молились, шевеля губами. Их глаза вдруг показались ему совершенно пустыми. Гарри безнадежно махнул рукой.

— Вы со мной едете? — спросил он миссис Уизли.

— Я навещу его завтра, — спокойно сказала та. — Нас не пустят в реанимацию. И не переживайте так, Гарри. Думаю, о нем позаботятся.

Из-за поворота показался красный даблдеккер. Не попрощавшись, Гарри бросился к автобусной остановке.

* * *

Глядя в окно автобуса на проплывающие мимо вереницы домов, юноша глубоко задумался. С удивлением он понял, что Альбус Дамблдор был для него много большим, чем просто пастором церкви. Старик принял его, как сына, и, несмотря на его тягу к суровым и порой страшным рассказам о грехах и грешниках, которыми пастор любил пичкать Гарри, возможно, Дамблдор искренне желал ему добра, думал юноша. Во всяком случае, старик не был равнодушен к юному христианину: Гарри замечал, что пастор выделяет его из толпы прихожан. В расположении Дамблдора юному евангелисту виделась тень любви Отца, той любви, которую юноша только представлял себе в мечтах. Гарри был единственным, кого пастор неоднократно приглашал к себе домой на чашку чая. Возможно, старику хотелось, чтобы когда-нибудь юноша стал его последователем: как-то он даже обмолвился о том, что Гарри не худо бы поступить учиться в Библейский институт. Так называлась харизматическая школа, из которой вышло много известных проповедников. К несчастью, все разговоры об этом сводились к покаянию и крещению: без них о Библейском институте и думать было нечего.

Однажды юный христианин едва не признался пастору в своих грешных наклонностях. Гарри сам завел разговор о грехах и желаниях плоти, надеясь собраться с духом и открыться пастору, как отцу. Дамблдор тут же повел беседу о слугах сатаны, и, вспомнив учение Иисуса о том, что «род сей изгоняется постом и молитвой», вовлек юношу в двухчасовое священнодействие, покуда тот потерял ощущение реальности: к концу второго часа молитвы Гарри уже видел в пасторе едва ли не Самого Отца, сошедшего на землю во плоти.

После молитвы Дамблдор показал ему злополучную книгу о бесах. Самую страшную книгу, когда-либо виденную юношей и поразившую его воображение до глубины души: художник мастерски изобразил грешников, мучимых в аду за похоть. Юный евангелист не подозревал, что его можно чем-то напугать: в гостиной пастора висела копия знаменитого триптиха Босха «Страшный Суд», от которой Гарри не мог отвести взгляд, хотя творящееся в преисподней выглядело отвратительно. Возле этого триптиха они обычно пили чай. Книга о бесах оказалась куда страшней картины Босха: каждому эротическому переживанию грешника соответствовал свой мерзопакостный бес. Он преследовал несчастного в течение жизни, и, наконец, когда ад распахивал нечестивцу свои гостеприимные пламенные объятия, слуга сатаны получал долгожданную жертву в вечное владение.

Пастор неторопливо листал книгу, от каждой страницы которой веяло жутью. Жертвы похоти корчились в муках: безобразные бесы всех сортов и размеров вгрызались в их плоть изнутри и снаружи, отрывали, откручивали, резали, изъязвляли и поджигали половые органы нечестивцев, с тем, чтобы вновь прирастить изувеченную часть тела на место и с хохотом начать по новому кругу, и так — вечность. Дамблдор с охотой пояснял суть каждого греха, тыкая узловатым пальцем в красочные иллюстрации адовых мук: «И так — бесконечно!»

Художник, вдохновленный то ли Богом, то ли дьяволом, был воистину талантлив. Особо удались ему бесы мужеложства, а может, юный христианин разглядывал их дольше и внимательней, чем всех прочих.

«Расплата за грех — смерть», — вновь прозвучал в ушах Гарри голос пастора Дамблдора. Юноша вздрогнул и очнулся, как раз вовремя: он едва не проехал остановку на Тули-стрит.

* * *

— Я знаю, кто вы такой, мистер Поттер, — заведующий отделением реанимации неодобрительно посмотрел на Гарри поверх очков. — Поверьте, вам нет никакой необходимости видеть мистера э-э... Дамблдора. Средних размеров инфаркт миокарда. Мы провели все необходимые мероприятия, включая тромболизис. К счастью, пациента доставили вовремя, так что мы успели восстановить кровоток и ограничить зону некроза. Скажите прямо, ваш визит связан с очередной программой благотворительного фонда? У пастора не оказалось медицинской страховки! Его не должны были сюда везти! С каких пор Бог мешает налоги платить? — сердито сказал завотделением. — Откуда такие берутся... Мы на него дорогущую тенектеплазу извели, а он и стрептокиназы не заслужил, как выяснилось! Вдобавок, «эхо» показало проблемы с клапаном. Ну это уж дудки, пускай из своего кармана на коррекцию отстегивает! И пусть профессор Снейп сам с ним разбирается, — пробурчал он. — Нечего санитаров посылать, мог бы и сам зайти.

— Профессор Снейп? — удивился Гарри. — Он меня не посылал, сэр. Он даже не знает, что случилось. Альбус Дамблдор — пастор моей церкви. А насчет страховки... я не разбираюсь, по правде говоря. Пожалуйста, сэр, пропустите меня к нему, буквально на минутку! Просто чтобы он знал, что его не бросили, — умоляющий голос юного санитара способен был растопить арктические льды.

Заведующий реанимацией вздохнул.

— Две минуты, Поттер, — буркнул он. — Пациент под кислородом.

Гарри поблагодарил заведующего и опрометью бросился в палату интенсивной терапии.

Кровать пастора была частично задернута ширмой. Молодой человек подошел ближе и вгляделся в посеревшее лицо больного. Пастора Дамблдора было не узнать — он был бледен и измучен, даже великолепная борода казалась всклокоченной и потускневшей. В нос несчастного была введена кислородная трубка, в вену безжизненной руки поступал глюкозно-инсулиновый раствор. Перед санитаром Поттером лежал больной ослабевший старик, ничем не напоминающий грозного Моисея. Сердце Гарри охватила щемящая жалость: сейчас он любил Дамблдора, как никогда раньше.

— Пастор Дамблдор, — тихо позвал он.

Морщинистые веки старика дрогнули. Он открыл глаза и посмотрел на Гарри потухшим взглядом обреченного на муки грешника. Без очков его лицо утратило жесткие черты и казалось непривычно беспомощным.

— Не разговаривайте, пожалуйста, — попросил юноша. — Меня только на минутку сюда пустили. Когда вам станет лучше, мы сможем к вам приходить. Никто вас не предал, сэр, никто не бросил! Все за вас молятся, Бог вас не оставит...

Губы пастора шевельнулись.

— Что-что? — Гарри наклонился к измученному серому лицу.

— Долорес, — прошептал старик.

— Долорес? — удивленно переспросил молодой человек. — Какая Доло... Госпожа Амбридж? — сообразил он. — Вы хотите, чтобы я ей сообщил, что вы тут?

Лицо пастора сморщилось, он с досадой мотнул головой, едва не вырвав трубку с кислородом.

— Грех, — сипло сказал он. — Умру за грех.

— Вы не умрете, — с горячностью сказал Гарри. — Все будет хорошо, вам вовремя провели тромболизис, и теперь будет все в порядке, вы скоро поправитесь и...

— Поттер? — услышал Гарри у себя за спиной и обернулся. Незнакомый доктор, сидевший в углу у монитора, поманил его пальцем. — Подойдите на минутку.