— Похоже на любовь к Богу, — робко вставил Гарри.

— Вы так сильно любите Бога, мистер Поттер? — рука Северуса опять поползла вверх по его бедру. — Подозреваю, любовь большинства людей к Богу так же корыстна, как и их человеческая любовь. Просят, молятся неутомимо: дай то, дай сё... Боюсь, любовь вообще иллюзорна, — вздохнул он. — Но каковой бы ни была ее природа, мы пожинаем плоды всех наших иллюзий, и если сеем насилие, то из него прорастет в лучшем случае другая разновидность насилия. Вот вы сами сказали, Гермиона, что ТРЕБУЕТЕ нечто взамен. Парадокс любви в том, что любя наименее требовательно, вы иногда получаете даже то, о чем и не мечтали.

— Значит, сидеть и смотреть на любимую добрыми глазами? — сердито спросила Гермиона.

— Вы оба сидели на лавочке и смотрели добрыми глазами, Драко — на вас, вы — на Нимфадору, — ухмыльнулся Северус. — И чего вы этим добились? Любить — это действие. Это познание, интерес, забота о том, чтобы вашей любимой было хорошо, и если ей хорошо не только рядом с вами, это не причина возненавидеть весь мир вокруг себя и сломать и ее, и свою жизнь, — он помолчал, глядя на взволнованное лицо своей собеседницы. — Почему вы так себя не любите, мисс? — внезапно спросил он.

Гермиона вытаращила глаза.

— Я? Не люблю себя?

— Вам не жаль тех лет, которые вы потеряли, разрушая собственную жизнь и жизнь подруги? Вам не жаль лет, проведенных в рабстве? Вы умная девушка, и если направить вашу кипучую энергию на созидание, — Северус машинально потер рукой царапину на щеке, — то вы были бы счастливым человеком. Разве может быть спокоен и счастлив тот, кто разрушает? Вы наказываете Нимфадору, наказываете саму себя... Остановитесь, Гермиона, — тихо сказал он. — Пожалейте себя. Вы достойны лучшего, поверьте.

Гарри посмотрел на бывшую сестру во Христе: по ее щеке тихо ползла слеза. Мистер Снейп неожиданно протянул руку и погладил ее пышные волосы.

— Вы на редкость красивая девушка, Гермиона, — серьезно сказал он.

— Может, еще поплаваем? — хлюпнула носом та.

— С удовольствием... Вы согрелись, мистер Поттер? — Северус пощупал колено Гарри. — Перегрелся, — констатировал он.

— Я потом, вы идите, — буркнул юноша, кутаясь в полотенце.

— Тогда идемте, — Северус протянул Гермионе руку, и, к удивлению Гарри, та вцепилась в его ладонь и с легкостью вскочила на ноги.

— Я буду угадывать, где вы вынырнете, хорошо? — спросила она.

— Когти не выпускай, — хмуро предупредил Гарри.

Северус вдруг наклонился к самому его лицу и поцеловал в нос своего сурового защитника.

— Мой любимый маленький кит, — прошептал он.

* * *

37. Ковчег Завета пастора Дамблдора

— Я и не знал, что вы — президент фонда «Сердце», — Гарри покосился на сосредоточенное лицо Северуса: тот навалился на рулевое колесо, не сводя глаз с дороги.

Утро понедельника выдалось дождливым. К моменту, когда они выехали из дома, дождь перерос в настоящий ливень. Стеклоочистители едва успевали смахивать струи воды с лобового стекла Бентли.

— А, это, — равнодушно сказал Северус. — Никак не избавлюсь от проклятого президентства.

— Зачем избавляться? — искренне удивился Гарри.

— Лишняя трата времени и нервов, — буркнул мистер Снейп. — Когда мы только начинали, был смысл, а сейчас... Всё давно налажено, сформированы основные и оборотные средства, определены направления... Нет у меня времени на собраниях разглагольствовать и на заседаниях высиживать. Предлагал кандидатуру Бродя... доктора Блэка на мое место, но ему не хватило голосов в правлении.

— Блэка? — с недоумением сказал Гарри. — Разве можно ему такое доверить?

— Почему нет? Талант организатора и талант хирурга — разные вещи. Думаю, Сириус... Черт, это не дождь, это потоп всемирный! — с досадой сказал Северус: видимость была отвратительная, они ехали не слишком быстро, вновь и вновь попадая в небольшие, но частые пробки. — Сириус уже много лет соучредитель и член правления фонда, мы вместе начинали... Ваш возлюбленный Люпин, кстати, тоже.

— Северус! Он не мой возлюбленный! — Гарри покраснел от возмущения. — Просто я к нему хорошо отношусь. Все равно, лучше вас никого нет! — с горячностью прибавил он.

— Это вы о президентстве или вообще, мистер Поттер? — ухмыльнулся Северус.

— О президентстве, — въедливо сказал Гарри. — Смотрите на дорогу, ради Бога!

— Ах вы, мелкий...

— Негодник, — подсказал Гарри.

— Проказник, — согласился Северус.

— Паршивец, — хихикнул юноша.

— Безобразник, — деланно-сурово сказал Северус.

— Свинтус, шкодник, хам, шалопут, наглец неблагодарный, змея на груди, гаденыш, бездельник, нахал, упрямец, балбес, придурок, мерзавец, идиот, кретин... — вдруг посыпал юноша.

Брови Северуса полезли на лоб.

— Гарри! — он тормознул так, что обоих тряхнуло. — Это еще что?

— Набор слов тети Петуньи, — невозмутимо сказал молодой человек.

Северус поморщился, как от зубной боли.

— Опять эта Петунья, — пробормотал он. — Вот и толкуй потом про самоуважение и уверенность в себе...

— Да я на нее не обижаюсь, — махнул рукой Гарри. — Надо домой позвонить, а я...

— Чего-то не хватает, да? — ухмыльнулся Северус. — Ну звоните, кто ж вам мешает... Идиот! Кретин! — вдруг сердито крикнул он и резко затормозил. — Куда тебя несет, шкура!

— Северус?.. — открыл рот Гарри.

— Прется в другой ряд, умник нашелся! — возмутился Северус, кивнув на вклинившийся между рядами Даймлер.

— Северус!

— Что?

— Какой-то педагог только что осуждал ругательства.

— Я разве ругался, — буркнул мистер Снейп.

— Вы сегодня не в настроении, да? Погода ужасная, конечно... И на миссис Уизли кое-кто утром накричал.

— Если женщина не понимает, что такое процессы окисления, пусть хотя бы выучит, что продукты надо заворачивать и крышками закрывать, а не совать в холодильник, как попало, — пробурчал Северус и добавил: — И вообще, я не выспался, мистер Поттер.

— Почему? — огорчился Гарри.

— Я вчера обгорел, — мрачно сообщил тот. — Поспать не удалось.

— Ну вот! — юноша окончательно расстроился. — Не надо было нам так долго сидеть в лодке!

— Я сам виноват. Думал, вам не нравятся бледные тела, мистер Поттер.

— Северус... Если вы про себя, то я... то мне... мне безумно нравятся бледные тела!

— А красные спины? — ухмыльнулся Северус.

— И красные спи... давайте купим в аптеке какую-то мазь!

— И вы меня намажете, пока мы стоим в очередной пробке... Отчего бы не развлечь товарищей по несчастью?

— Северус, почему вы раньше не сказали?

— Не люблю признаваться в собственной глупости, мистер Поттер... О, неужели? Наконец-то, — медленно ползущая пробка начала рассасываться, и они начали вновь набирать скорость. — Авось к концу обхода успеем... Кстати, почему вы меня про фонд спросили? Хотите, чтобы фонд профинансировал операцию бедного нищего пастора?

Гарри вытаращил глаза.

— Северус, я даже не думал об этом! После того, что вы сказали... Я не хочу, чтобы вы вообще имели к Дамблдору какое-то отношение!

— Я намерен связаться с моим коллегой из клиники Роял Бромптон, — Северус свернул на Тули стрит, и по правую сторону от свинцовых вод Темзы, подернутых рябью, показался корпус клиники. — Думаю, мне он не откажет в просьбе прооперировать вашего пастора вне очереди.

— Северус, спасибо! — юноша кинулся на шею дорогого друга.

Дорогой друг втянул воздух сквозь зубы и поморщился от боли.

— Гарри, я же тебе сказал...

— Ой, Северус, прости! Тебе больно? Я дурак, я не подумал! — Гарри кусал губы от огорчения и досады. — Северус, — не зная, как загладить свою вину, он вдруг наклонился, лег к другу на колени и уткнулся лицом в живот пострадавшего, от избытка чувств слегка оцарапав нос пряжкой ремня.

— Гарри, что ты делаешь... — пробормотал тот, запуская руку в его волосы.

Бентли медленно ехал мимо клиники.

— Прости, прости меня!

Раскаяние было не чуждо и бесам: Гарри горячо целовал через одежду все, что было в пределах досягаемости его губ. Внезапно сообразив, ЧТО стало предметом его наибольшего внимания, раскаявшийся лег на это место щекой и замер, не в силах поднять глаза на своего друга.

— Гарри... — прошептал Северус. — Гарри...

Он затормозил, ощутимо ударив колесом о бордюр.

Юноша с трудом поднял голову. Его лицо пылало, зеленые глаза поменяли цвет — сейчас они стали темными, как листья олеандра.

— Северус, я... не знаю, что... что на меня нашло, — пробормотал он.

— Ты меня в гроб загонишь, — вздохнул Северус, улыбаясь краем губ.

— Тебе больно?

— Э-э... мне нравятся ваши методы лечения, мистер Поттер. Очень эффективные. Но дозировка малова...

— Северус, не издевайтесь, я же извинился!

— Гарри, что это? — тот вдруг заметил тонкий красный след на его носу. — Где вы нос поцарапали, мистер Поттер?

— Об ваш ремень, мистер Снейп, сэр.

К Гарри уже вернулось самообладание, глаза оживленно блестели.

— Зачем вы мне это сказали, мистер Поттер? Теперь я не смогу спокойно смотреть на ваш нос.

— Зато теперь вы не один с царапиной, — Гарри провел пальцем по скуле своего друга, рядом с отметиной, оставленной Гермионой. Северус перехватил его руку и поцеловал ладонь — нежно прихватывая губами, слегка касаясь языком.

— Мы опоздаем, — выдохнул юноша, не в силах отнять руку. Губы друга перебрались к запястью, обдавая кожу жарким дыханием. Вниз по позвоночнику побежала подозрительная горячая дрожь.

— На работе... весь день... без вас... мистер Поттер, — в промежутках между поцелуями прошептал Северус.

— Северус, — Гарри запустил пальцы в его густые волосы и блаженно вздохнул: сей грех был его давней мечтой. — Вы же придете в наше отделение?

— Обязательно. Инвентарь проверить, оборудование... Койки пересчитать, стулья. Посмотреть, санитары не разбежались ли... один из них, по крайней мере.

Гарри не выдержал и, вновь забыв об обгорелой спине друга, обнял за шею и впился жадным полудетским поцелуем в его губы. Через секунду он отстранился.

— Я приду к тебе в перерыв, — слегка задыхаясь, сказал он. — Всё, побегу. Люпин... я не могу никого подводить.

Он выскочил из машины, махнул рукой на прощанье и устремился к клинике. Северус проводил удивленным задумчивым взглядом бегущую под дождем худенькую мальчишескую фигурку.

* * *

— А это что за свалка? — доктор Люпин кивнул на стопку толстых почтовых конвертов у себя на столе.

— «Медицинский Вестник», сэр. Курьер принес, — сообщил Гарри.

— Пять штук? На кой черт мне пять штук! Мне и один некогда чита... Да это не мне, вот один мой, вижу... А остальные адресаты — Хартман, Снейп, — один за другим Люпин бросал конверты на стол, — Малфой, Барретт ... Хорош курьер! Поленился разнести по этажу.

Одного адресата бесам было достаточно.

— Давайте я разнесу, — оживился Гарри, не желающий лишить профессора Снейпа утренней почты.

— Не задерживайтесь, в одиннадцать у нас...

— Дэвид. Стеноз легочной артерии, — быстро сказал юноша, собирая со стола почту.

— Вот и я о том же, — проворчал Люпин.

— Профессор, можно, я только одного пациента навещу, это здесь, на этаже. Я ненадолго, — Гарри прижал к груди конверты с «Медицинским вестником» и посмотрел на профессора умоляющими честными глазами.

— Хорошо, — милостиво согласился Люпин. — Гарри, если кто спросит, я в реанимации, буду минут через двадцать-тридцать. Постарайтесь за это время вернуться.

— Спасибо, сэр, я быстро, — обрадовался юный санитар и бросился по коридору с резвостью лучшего почтового курьера Британии.

Первым делом он купил в аптеке мазь от солнечных ожогов: мысль об обгоревшей спине своего друга не давала ему покоя. Разорившись на мази, Гарри направился в отделение детской реанимации. Санитара Поттера к доктору Баррету не пустили, но журнал взяли и пообещали передать адресату. Не слишком огорчившись, Гарри ринулся к профессору Хартману, заведующему реанимацией для взрослых. Осчастливить Хартмана «Медицинским Вестником» самолично не удалось — выяснилось, тот на консилиуме. Оставив журнал у профессора на столе, неутомимый курьер бросился дальше по этажу, пользуясь подходящим случаем навестить пастора Дамблдора.

Широкие раздвижные двери реанимации подпирал незнакомый плечистый медбрат.

— Туда нельзя, молодой человек, — сурово сказал он. — Экспресс-консилиум. Видите, лампочка горит, чего претесь?

— А когда закончится?

— Когда надо, — процедил медбрат и смерил Гарри взглядом, красноречиво говорящим «санитары — не люди».

Мысленно пожелав хаму все дежурство ассистировать на политравмах четвертой степени, Гарри спохватился, прошептал себе под нос «Господи, прости» и направился в отделение взрослой кардиохирургии: наверняка можно убить двух зайцев, попросив Северуса передать «Медицинский Вестник» в отделение трансплантологии, — лицезреть Люциуса Малфоя самолично не хотелось.