Джойс Данвилл - Ферма Гринфингерс

– Деннис!

– Да, милая?

– Деннис, ты невыносим.

– Я знаю, но это так мило, да? И я нравлюсь тебе, да? Ну, хоть чуть-чуть нравлюсь? Признайся.

Да, он ей нравился. В этом и была проблема. Даже знай она наперед, каким будет конец их романа, все равно она его закрутила бы. Таким уж был Деннис Турлс.

Тем не менее, она настояла на своем желании рассказать ему историю отношений со Стивеном. Деннис молча перебирал ее волосы, пока она вспоминала прошлое.

– Они, как шелк, – сказал он вдруг, очевидно не слушая.

– О, Денни… – она беспомощно рассмеялась, откинулась на траву и позволила себе расслабиться.

И сразу все изменилось: пространство и время превратились в какую-то точку на краю сознания, мир с его заботами вообще исчез, а ее душа невесомо носилась в каких-то фантастических мирах. Она наслаждалась этим чувством. Так прекрасно ей еще никогда не было. Их глаза встретились.

– Скажи, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза, – ты ведь любишь меня?

Она не ответила, не могла отвечать, и он продолжал:

– Ведь это так, милая Сьюзан? Всего четыре дня, даже меньше, и мы оба чувствуем это. Так быстро, Сьюзан. Я уверен, что мы любим друг друга. Уверен – это любовь!

* * *

«Мы любим друг друга», – вспоминала Сьюзан, стоя вечером у открытого окна. – Мы любим друг друга, – повторила она тихо.

Ей хотелось разобраться в себе.

Она любила Стивена Мэллинга, во всяком случае, она верила в это. Может быть, то, что она чувствует к Деннису, лишь иллюзия любви?

Она старалась вспомнить, как это было со Стивеном. Теперь, когда прошло столько времени и все улеглось, она ясно поняла – ее чувство к Стивену было лишь самолюбованием. Ей было приятно, что ее первый роман столь удачен. Она испытывала гордость, что все у нее шло так гладко.

Но с Деннисом все было по-другому. Она стала старше, у нее уже есть определенный опыт. Она – женщина. Она знает, а не предполагает. И чувство ее реально. К тому же сердце ее бешено забилось от волнения, когда она призналась себе в этом – со Стивеном она никогда не испытывала того, что ощущала в обществе Денниса: трепет, смятение, восторг, опьянение. Фантастика!

Да, это – любовь. Она наслаждалась вечерней тишиной, той умиротворяющей тишиной, которая разливается в воздухе после длинного трудового дня.

Это мягкое спокойствие она часто замечала здесь, в «Гринфингерсе». Дни были целиком заполнены работой, и когда наступал вечер, и все замирало, то чувствовалось, как вместе с приятной усталостью вас нежит эта мягкая тишина и удовлетворение от проделанной работы и результатов собственного труда.

Мысль о работе сразу же напомнила ей о Питере. Он был неотъемлемой ее частью здесь, в «Гринфингерсе». И, как камень, брошенный в тихий пруд, воспоминание о Питере нарушило ее покой: как он отреагирует на ее отношения с Деннисом.

Глупо уверять себя, что он не обратит на это внимания. Как бы там ни было, Питер здесь главный, и его касается все происходящее. Но утром, едва увидев Денниса, она забыла о своих опасениях. Его очарование вновь захватило ее. И он лишь рассмеялся, когда она поведала ему о своих тревогах.

– Он ничего не сможет сделать с нашей любовью, – говорил Деннис. – Никто не сможет.

– Никто, – как зачарованная повторила Сьюзан.

Вечер вновь принес с собой мир и тишину. И она, как вчера, благоговейно застыла у окна, как вдруг тишину нарушили два мужских голоса. Это были Питер и Деннис.

– Тебе придется утром уехать, – сдержанно произнес Питер, но таким железным тоном, что было ясно – спорить бессмысленно.

– Я не хочу, – обиженно ответил Деннис.

Его голос звучал выше и громче, и, хотя он старался говорить твердо, Сьюзан уже поняла: Деннис проиграет.

– Нет, ты уедешь, Деннис.

– Откуда такая уверенность?

– Просто я так решил.

Голос Денниса прозвучал почти жалобно:

– Ты обещал мне перед отъездом, что я смогу дольше обычного побыть здесь. Смогу, наконец, вплотную заняться орхидеями. Ты же обещал, Питер!

– Я сказал, в том случае, если ты как следует поработаешь. Но поездка твоя была крайне неплодотворна. Образцы просто никуда не годятся.

– Это не имеет никакого значения! – Деннис почти кричал.

– Не понял?

– Привези я хоть самые лучшие образцы, это ничего не изменило бы. Ты бы все равно вышвырнул меня. Просто боишься близко подпускать меня к своему гарему.

Наступила долгая пауза.

– Повтори, что ты сказал? – угрожающе произнес Питер.

Деннис молчал.

– Возьми свои слова обратно, Деннис.

– И не подумаю.

– Возьми, а не то…

Снова молчание. Было слышно только тяжелое дыхание обоих братьев.

Деннис не выдержал первым. Срывающимся голосом он сказал:

– Я не люблю эти поездки, и ты прекрасно знаешь, что я не гожусь для них. Терпеть не могу сбор этих образцов. Такая работа не для меня.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Тебе надо заниматься этим самому. Ну, в крайнем случае, мы можем менять друг друга.

– Нет, Деннис. Заниматься этим придется тебе.

– Но…

– Увы! Ничего не поделаешь. С появлением Андреа все изменилось. Мне необходимо находиться на ферме.

– Я смогу заботиться о ней не хуже тебя.

– Ты думаешь, я не в своем уме?

– Я думаю, ты ревнуешь. И тебя бесит, что мы знакомы с Сьюзан только четыре дня, а она уже…

– Замолчи!

– Нет, послушай! Я ничего не могу поделать, если женщины…

– Хватит, я сказал!

– Даже Кэтлин говорит…

– Первая разумная ссылка за весь вечер.

– Вот как! Так вот, она считает, что мне лучше остаться.

– И она права. Но не теперь. Мне жаль, Деннис, но тебе придется завтра уехать.

– Нет!

Сьюзан закрыла окно. Она была уверена, что завтра утром Денниса на ферме уже не будет.

Утром миссис Брэй принесла Сьюзан чай и сообщила новость:

– Мистер Деннис уехал с большим скандалом. Так всегда. Он терпеть не может эти поездки.

– Может, им лучше ездить по очереди? – заметила Сьюзан.

– Уверена, так оно и было, пока не появилась миссис Турлс. – Миссис Брэй ухмыльнулась. – Ее появление пес изменило.

Сьюзан хотела спросить о причине, но она промолчала. Даже ребенку было ясно: если вы нашли что-то ценное, надо хранить его как зеницу ока. Всегда найдется много охотников украсть драгоценность. Особенно, подумала Сьюзан, таких азартных, как Деннис…

Но ведь Андреа сейчас не было здесь. Почему же Питер поспешил избавиться от брата? Она вспомнила слова Денниса: «Ты боишься подпускать меня к своему гарему…» Это воспоминание заставило ее покраснеть.

Тут же всплыло памяти и то, как взбесили Питера эти слова.

Сьюзан знала – Питер все видит и понимает. Он прекрасно понял, что происходит между Деннисом и него. Это видели все. Но они ничего и не скрывали.

Вот и реакция Питера – разлучить их, пока все не зашло слишком далеко.

Сьюзан почувствовала злость: какое право имеет Питер решать за них? Его не касается то, что происходит в их душах.

Когда днем Кэтлин попросила ее отнести Питеру почту, требовавшую срочного ответа, Сьюзан согласилась с большой неохотой. Она была рада помочь Кэтлин, но совсем не стремилась увидеть Питера.

Она нашла его в мастерской. Сьюзан знала, как Питер гордится ею. Многие годы, сначала его отец, потом он сам, собирали инструменты. Чего только здесь не было: серпы, косы, лопаты, какие-то пилы, молотки, щипцы. О названии многих предметов и их предназначении Сьюзан даже и не догадывалась.

Войдя в мастерскую, Сьюзан сразу протянула Питеру письма:

– Кэти считает, что это – срочно.

– Спасибо.

Сьюзан молча повернулась и шагнула к двери. Но ее остановили:

– Это для вас, – он протянул ей конверт.

Она сразу поняла, от кого послание. Там же, при нем, она независимо вскрыла конверт и прочитала письмо.

«… Ты еще не забыла несносного мальчишку? Мой любимый братец снова послал меня в поездку. На этот раз в Центральную Австралию, в пустыню. Надеюсь, ты не забудешь меня до нашей встречи.

Передай привет Кэти. Я забыл попрощаться с ней. Вообще все забыл. Странное чувство.

Очень люблю тебя, надеюсь, взаимно.

Всегда твой Деннис».

Она с улыбкой сложила письмо и заметила, как холодно Питер смотрел на нее.

– Мисс Ройден!

– Да, мистер Турлс?

– Вы положили письмо в нагрудный карман. На вашем месте я не стал бы этого делать. Видите ли, письма моего брата не стоит носить у сердца.

– Это мое дело, – тихо ответила Сьюзан.

– К несчастью, и мое тоже. Деннис – человек несерьезный. Я знаю, что говорю. Да, он умеет любить, и страстно любить, но, увы, не долго. Увлечение следует за увлечением. Так происходит постоянно. В один прекрасный момент ветер подует в другую сторону, и вам может быть больно.

– Вы хотите сказать, – произнесла она, глядя с негодованием, – вы предвидели это, и…

– Вы правильно поняли.

– Но что вам за дело до…

– Вы уже это говорили.

– Все равно, я не понимаю вашей заинтересованности.

– Буду откровенен: вы просто не подходите Деннису, у вас нет с ним ничего общего. Хотя он об этом еще не догадывается. Но в следующем письме вы будете для него уже лишь воспоминанием.

– Это отвратительно.

– Зато правда. Я всегда честен, не так ли?

Сьюзан сдержалась и промолчала.

– Я разговаривал с миссис Одли.

– Линн…

– Она хочет, чтобы вы пожили у нее немного.

Я согласился.

– По какому праву вы решаете за меня!

– Вы не поедете?

– Поеду, но…

– Тогда собирайтесь. Миссис Брэй неделю здесь не будет. И я намерен соблюсти все приличия в отношении вас и миссис Турлс.

– Как это любезно!

– Это не любезно, это – правильно. Я люблю, чтобы все делалось по правилам.

– Но не любите, когда поправляют вас? – спросила она, в упор глядя на него.

Он удивленно приподнял брови:

– Вы хотите поправить меня?

– Хочу. Я поеду к Линн, но не на неделю. Я уеду навсегда. И больше сюда не вернусь.

Молчание. Питер не сводил с нее зеленых глаз.

– Разрешите кое-что напомнить вам? – наконец произнес он.

– Напомнить?

– Один пункт нашего контракта, который вы подписали. Или вы остаетесь здесь еще на шесть месяцев, или платите мне неустойку в размере вашего шестимесячного жалованья, чтобы компенсировать мне неудобство, вызванное поиском человека, который заменит вас. Эта неустойка пойдет на оплату вашего преемника.

– Я подписала такое? – ошеломленно выпалила Сьюзан.

Она вспомнила бланк контракта, вспомнила, как ставила свою подпись, вспомнила, что собиралась прочитать контракт, но не стала этого делать.

– Я не знала.

– Заметно.

– Но вы же не будете настаивать!

– С чего вы взяли? Буду.

– Но у меня нет таких денег!

– И что, мисс Ройден?

– Я должна остаться.

– Это, – спокойно произнес он, – я и пытаюсь вам объяснить.

Сьюзан умоляюще взглянула на него:

– Но почему именно я нужна вам? Зачем, мистер Турлс?

– Я ценю вас.

– Кроме меня есть множество достойных.

– Мне пришлось бы объяснять их обязанности с самого начала, а это отнимает столько времени и сил. Вы, может быть, и не замечаете, но вы здесь уже вполне освоились. Не сразу, конечно, но все требует терпения и времени. Вы почти готовы, – он усмехнулся, – к тяжелым испытаниям.

– Кажется, я ненавижу вас.

– Это неплохо. Терпеть не могу равнодушия. А сейчас, если вы соберетесь, я отвезу вас к миссис Одли. Мне кажется, она будет очень рада повидаться со своей подругой.

* * *

Гостя у Линн, Сьюзан решила воспользоваться возможностью и побывать в Черифилде, чтобы проведать Андреа.

Она нашла ее сильно изменившейся. Андреа стала какой-то нерешительной, рассеянной и, как поняла Сьюзан, сама не могла разобраться в тех изменениях, которые замечала за собой.

– Что случилось, Андреа? – озадаченно спрашивала Сьюзан.

Это была совсем не та Андреа, которую она знала прежде.

– Ничего, абсолютно ничего. И рассказать-то толком нечего, – она невесело рассмеялась. – О, Сьюзан, тебе не кажется, что я была просто дурочкой раньше?

– Ты была сама собой. Просто Андреа.

– А кто такая Андреа? Чем она лучше других?

– Милая, твое самобичевание меня просто обескураживает. Что происходит в твоей красивой рыжей головке? Еще интереснее, в связи с чем возникают такие мысли?

Андреа пожала плечами:

– Да ничего не произошло. Дело не в этом. Просто Роберт и его матушка очень милые и хорошие люди. Их поведение, образ мыслей сами собой заставляют задумываться. Знаешь, я не припомню, чтобы я раньше так много размышляла.

– О чем же ты думаешь?

– Так… Вообще. Обо всем. Я даже не понимала всей ответственности, когда выходила замуж за Роджера, представляешь? Я просто должна подумать, выходя замуж ко второй раз… Если, конечно, будет этот второй раз.