Елена Рейн - Ферзь. На грани

Краска отлила от лица. Я сглотнула и хрипло выдохнула:

– Постараюсь сделать все, чтобы этого не произошло.

Мужчина только нагло пожирал глазами, а потом выдал:

– Даже не сомневался в твоем ответе. А теперь вперед и на выход.

«Как на выход, когда он зажал меня у стола? И чтобы пройти нужно прикоснуться?!»

Делать нечего. Я осторожно попыталась пройти сбоку, но там черная, спортивная сумка, которой он преградил путь, а со второй стороны, его рука, упирающаяся в стол. Осмелев, я положила ладони на грудь и попыталась оттолкнуть, но мои усилия были бесполезны – он как стена. Подняла лицо и, почти соприкасаясь с его губами, еле слышно просипела:

– Тогда отодвинься, пожалуйста.

Он отодвинулся. Удивившись на долю секунды, я направилась к выходу, но застыла на месте, когда услышала в спину:

– Вот видишь, ты можешь всегда попросить, а не бороться со мной.

Я кивнула и пошла вперед, совсем ничего не понимая. Очевидно, Ферзю нравится играть в «кошки-мышки» или как он это называет. Не знаю, меня его поведение только настораживало, ведь я понимала, что этот мужчина очень опасен.

Ферзь

По дороге мчались уже несколько часов. Был недоволен. Мало того что шарахается от меня, будто я ее насилую как только представится случай, так и вид у нее такой – словно на тот свет собралась.

– Ты бледная, – грубо выдал, поворачиваясь к ней, отмечая, как она ерзает на пассажирском кресле. Уже проклял себя за то, что приказал ей садиться впереди. Отвлекает. Пусть лучше будет позади, чтобы я мог спокойно управлять машиной без мысли – дать по тормозам и пересадить ее к себе на колени.

Твердая плоть дернулась, причиняя невыносимую боль. И это уже не смешно или интересно. Я презирал себя за слабость и желание к той, которая считала меня монстром.

– Все нормально, – выдохнула она, закрывая глаза и тут же тише добавляя: – Голова болит.

Отвернулся, сдерживая себя от ненужных высказываний. Не ест ни черта – с чего бы она не болела?! Проклятье! Еще не хватало нянькой быть. Мне вот на хрен это не нужно… Послать бы все куда подальше.

Вновь перевел взгляд на девчонку и, замечая, что она дрожит, понял, что если не взять все в свои руки, то довезу труп.

«Так легко она от меня не отделается…»

Быстро схватил телефон и забил в поисковике ближайший медицинский центр, чтобы проверить ее на всевозможных аппаратах. Злился, что отвлекаюсь. Не привык размениваться на хлопоты. Давно уже не приходилось. Как брата забрали, так и перестал.

С яростью сжал руль и рыкнул:

– Одевайся, через пятнадцать минут будем на месте.

Она потянулась за спортивной кофтой в салон, но тут же рванула ладонь к лицу, закрывая рот, с отчаянием выдыхая:

– Меня в жар бросает. Так пойду.

Медленно повернулся, отмечая, как обтягивающая футболка подчеркивает упругую, маленькую грудь и сглотнул, чувствуя возбуждение. Плевать. Пусть так идет, раз ей плохо. Не буду обращать внимания.

На парковке вышли из машины и сразу же направились в больницу. Удерживал себя от желания сграбастать эту недотрогу и помочь. Сдерживался, пока не понял, что терпение – это не мое. Дернул ее на себя, придерживая за тонкую талию, и выдохнул в лицо, задевая губами ее рот:

– Чтобы не сказал, ты соглашаешься. Поняла? Никаких отказов. Хоть назовусь твоим мужиком… Нужно раствориться в толпе, а не привлекать к себе внимание.

Она только кивнула и принялась дергаться, желая освободиться. Как птичка в лапах голодного кота. Выкашивало. Хотелось прямо тут успокоить и показать, что ее сопротивление только для виду. И я бы показал… наглядно, только не сейчас… Например: после больницы. А пока… я был уверен, она сама в это верила.

Схватил за локоть и повел, удивляясь, что Лотова не возмутилась, молча шла, стараясь не отставать. Надо же… Даже скривился от того, какая послушная девочка.

После того как зашел к главному врачу, дальше наблюдал, как хирург лично сопровождал ее в каждый кабинет, забирая все бумаги, контролируя, чтобы в базе не осталось никакой информации по обследованию. Когда Лотовой дали стакан воды и таблетку, а меня попросили зайти, предупредил ее на всякий случай, чтобы не дергалась, и направился в кабинет.

– Вадим Александрович, – начал мужчина, приглашая сесть на кожаный диван или на стул, – у Марии большая потеря веса на фоне стрессовых волнений, психологического воздействия, нервного истощения, поэтому некоторые показатели ниже нормы. И если так пойдет дальше, то все может обернуться трагедией. Сотрясения нет, что хорошо, так как я понял, что женщина… – он замялся, желая корректнее выразиться, – недавно выпала из машины. Рана на руке беспокоит, но чистая. Мы поменяли повязку. И мазями нужно пользоваться. Позволю заметить, ммм… Мария – женщина нежная и хрупкая, поэтому нужен твердый контроль с вашей стороны. Помимо рекомендаций, что прописал невролог, ей необходимо бывать на свежем воздухе, закаляться, правильно питаться и для поддержания нормального состояния пить витамины. Я все подробно указал в заключении.

Мужчина посмотрел на меня, ожидая слов, но я желал дослушать до конца и проститься. Мы здесь порядком задержались.

Хирург замялся, схватил бумаги, постукивая по столу, и передал мне, между делом замечая:

– И еще… голова пройдет, не переживайте. Если соблюдать…

«Повторяется…»

Резко поднялся и, забрав все результаты анализов и заключения специалистов, положил на стол еще несколько купюр, грубо предупреждая:

– Понял. Если будут спрашивать…

– Да, конечно. Не беспокойтесь по этому поводу, – вежливо сказал мужчина и подал руку.

Пожал и вышел из кабинета. Марии не было. Оглянулся по сторонам, но нигде не видел. Готов был взреветь от ярости, начиная соображать, куда могла свалить, как вдруг заметил через стеклянные двери, что она сидит на скамейке на улице и разговаривает с дедом. Отметив внешний вид старика, трость, повел челюстью, считая, что опасности не представляет, и пошел в аптеку, которая находилась на выходе. Быстро приобрел по списку все, что прописали, и прямым ходом поторопился на выход.

Маша сидела на лавочке и слушала про внуков старика, которых скоро привезут к нему. Она улыбалась и казалась совсем невинной и молодой. Ее вид будоражил кровь, и моментально пришло мерзкое понимание, прожигающее изнутри, что светлая девочка связалась с… монстром. Со мной.

Приблизился и, подав руку, сказал:

– Пошли.

Она смутилась, словно я нечто грязное предложил, а потом осторожно вложила свою руку в мою, испытывая неудобство. Не теряя времени, поднял ее на ноги, и, замечая, как она пытается отодвинуться, притянул ближе.

– Вот. Это правильно. Хрупкая женщина и сильный мужчина. Так верно. Дай бог вам здоровья. Чтобы детей было много и к дедам на каникулы их отправляли, – довольно прокряхтел старик, подмигивая Лотовой.

Его слова грубо кинули в прошлое, о котором старался забыть, но не получалось. И оно пожирало с потрохами, лишний раз напоминая, почему моя жизнь черное кровавое полотно. Я только кивнул ему, не желая отвечать, и повел Марию в сторону ресторана, который был напротив трехэтажного, детского магазина.

– Мы куда? – с тревогой спросила Лотова, пытаясь не отставать.

– Лечиться… – недовольно выдал, сжав ее кисть. – Есть вопросы?

Она лишь оглядывалась по сторонам, будто первый раз видела подобное заведение. Открыл дверь и, отмечая ее возмущение, назревшее в данный момент, подтолкнул в спину.

– Лечиться в ресторане? Что ты говоришь? Нужно ехать… – обернулась она, буквально влетая в меня.

Остановился, внимательно сканируя ее лицо, а потом выдал:

– Хочешь, чтобы на плече занес?

Мария еще секунду смотрела, открыв ротик, а потом опустила взгляд на грудь, а я закрыл глаза. Мне уже совсем не нравилась эта поездка. Кровь бурлила от поганого предчувствия. Все шло не так, и появилась мысль, что я допустил ошибку, чего не мог себе позволить.

Насторожился, услышав шаги. Обернулся, отмечая, что к нам подошла высокая девушка. Ее белая блузка бросилась в глаза, а красный длинный фартук тащился по паркету. Она вежливо поприветствовала нас и заострила внимание на Марии в спортивном костюме. Недовольно нахмурился и, взяв Лотову за руку, громко выдал:

– Нам столик, и желательно подальше ото всех.

Сделав свои выводы, девушка улыбнулась, кивнула и почтительно проговорила:

– Конечно, пройдемте за мной.

Она провела нас до круглого столика черного цвета, где в центре стояли настоящие цветы в картонной упаковке, подала меню и попросила нажать кнопку на столе, как сделаем выбор. Внимательно читал состав, пока не услышал:

– Прости, что доставляю лишние хлопоты и…

Заострив внимание на двух позициях, отложил меню на край стола и посмотрел на Лотову. Молчал, на секунду задавшись вопросом, что я тут делаю. Даже разозлился, но лишь на мгновение.

– Делай заказ или я выберу за тебя. Тебе не понравится, потому что все, что закажу я, ты точно съешь.

Она обреченно кивнула и продолжила изучать меню, а я наблюдал за ней, понимая, что меня на самом деле не напрягает ожидание. Чувствуя мой взгляд, Лотова покраснела, а потом прошептала:

– Я выбрала.

Кивнул и нажал на кнопку. Через минуту уже к нам подошла девушка. Попросил их фирменное блюдо, чай, как вдруг услышал писк сообщения. Кивнув Марии, достал смартфон и увидел послание:

«Глеб идет по твоим следам… Запутать или все же пустишь пулю в лоб, чтобы он успокоился?»

Конь не умел шутить: тупые ухмылки, грубый, черный юмор, который понимал только он один, неимоверно раздражал. Но как информатор не имел цены, потому что всегда все видел и знал. Только поэтому я до сих пор не прибил его, стараясь сдерживаться при встрече.

С силой сжал смартфон. В последний раз наша встреча закончилась неожиданно. И теперь Глеб решил завершить начатое.

Посмотрел вверх, осматривая трехуровневый натяжной потолок с черными цветами. Уже надоело направлять Фирсанова по ложным следам, а он не сдается, желая отомстить за отца и свою девушку. И если за первого я мог ответить, то за проститутку не собирался. Нужно открыть пацану глаза, раз еще дым в глазах и наивность в понятиях. Не там он ищет справедливости. И как еще следаком работает, раз так лоханулся? А теперь… решил месть свершить.

Что же… пусть попытается.

Даже не переживал, а вот тот факт, что мне на пятки наступал Слон, напрягало. Он уже месяц как на свободе, но мы так и не встретились. Потерял сноровку или чего-то выжидает? Скорее последнее. Эта мразь любит уничтожать с изюминкой, наслаждаясь болью своих жертв. Был уверен, что для меня он придумает что-нибудь интересное.

Пусть… давно этого ждал. Не зря старался, чтобы эта сука узнала, что именно я дал наводку. Нужно заканчивать с его играми. Надоело.

Пока думал, официантка принесла обед и пожелала приятного аппетита. Не чувствовал вкуса еды, ел и наблюдал за скромницей, переживающей и скрывающей свои волнения. Мария осторожно ела суп, лишь изредка посматривая на меня.

Усмехнулся, не отрывая взгляда от лица Лотовой. Видел по глазам, она хотела сказать, спросить, но боялась. Боялась, что не помогу ей с дочерью, если достанет. Наивная, не в ее случае.

Через двадцать минут мы вышли из ресторана и пошли к машине. За весь путь Лотова не сказала ни слова, что меня бесило. Да и все раздражало: брат, желающий мести, Слон со своей ненавистью и она… До одури захотелось увидеть ее настоящую, а не куклу фарфоровую, которую она сейчас из себя представляла.

Подошли к джипу. Достал сигарету из пачки, но тут же скомкал ее в руке и гневно выдал:

– И что… потом как будешь с Высоковым бороться? Адвоката наймешь и будешь спать с ним, выплачивая натурой?

Мария моментально остановилась и с возмущением посмотрела на меня, задыхаясь от гнева.

– Я прав? Это только на поверхности ты нежная и хрупкая, а внутри дикая, раз у меня появилось желание тебя подмять под себя.

Говорил грубо, но меня достало ее амебное состояние. Пусть будет собой. Нужно жить сегодняшним днем, завтрашний может не наступить. И на фальшь не хотелось размениваться.

Лотова ринулась ко мне и уперлась ладонями в грудь, негодующе выдыхая:

– Да если бы не моя девочка, я держалась от тебя подальше.

– Уверена в своих словах? Думаешь, получилось бы? – нагло ухмыльнулся, чувствуя, как возбуждение мощной волной пошло по всему телу, накаляя до предела.

– Я знаю… что с Высоковым нереально бороться, никаких денег не хватит, да и связей нет. Но я не торгую своим телом!